Я возражаю отнюдь не из-за сентиментальности.
— Сентиментальность? Даркарон вас побери, у вас что, глаз нет?
Каол со всей силой грохнул по столу. Пламя свечи заметалось, горячий воск разлился прямо на пергамент.
— У нас на северо-востоке девятьсот шестьдесят крепких бойцов, в том числе и те, кто даже с помощью Эта не сумеет вовремя поспеть нам на подмогу, потому что их кланы слишком далеко от нас. Каждому нашему бойцу будут противостоять десять итарранских, и хоть сам Даркарон вмешайся, ему ничего не изменить. И после такого расклада сил вы еще лезете с возражениями?
— Каол! Не забывай, что ты говоришь с наследным принцем!
Стейвен вынырнул из темноты, неся с собой три складных стула. Он расставил их вокруг стола и обратился к Аритону хотя и вежливо, но не менее резко:
— Ваше высочество, если вы настаиваете на переменах, изложите ваши доводы. Спорами мы ничего не добьемся.
Предводитель кланов сел, устремив все внимание на карты. Если ночь, проведенная в лесу, вывела Аритона из апатии, Стейвен не будет насмехаться над такой переменой. Он помнил, что этот принц сражался против Деш-Тира, и, если силы, помогавшие Аритону тогда, способны поддержать его и сейчас, надо внимательно выслушать его предложения. Однако видя, с какими усилиями принц пододвигал к себе стул и усаживался, Стейвен начинал думать, что Каол оказался прав. Похоже, его высочество действительно исчез из рощи, чтобы основательно напиться в одиночку.
Аритон упер подбородок в кулаки.
— Я получил предостережение, — начал он. — Если женщины и дети окажутся на пути армии Лизаэра, они все погибнут. Это будет настоящая бойня — более точного слова здесь не подберешь. Иного развития событий я не увидел.
Хорошо, что Каол молчал. Стейвен воспринял предвидение с осторожностью, словно перед ним был не принц, а раненый олень, поведение которого неожиданно и не всегда можно предсказать.
— А поподробнее нельзя? — спросил он.
— К сожалению, нет, — ответил Аритон. У него опять зазвенело в ушах. — Твой сын нарушил мое уединение. Мы заговорили о его сестрах, и после этого я увидел страшные картины. Присутствие мальчика мешало просмотреть их подробнее. Но и увиденного мне хватило, чтобы ужаснуться. Я настаиваю, чтобы вы со всей серьезностью отнеслись к моим словам и уберегли ваших женщин и детей.
Стейвен слушал принца, отчаянно пытаясь отделаться от терзающей его мысли: достаточно того, что он связал клятвой верности себя. Но почему тейр-Фаленит должен распоряжаться судьбой его жены и пятерых детей?
— Вы настаиваете, чтобы я удалил женщин и малолетних детей с места сражений?
— Это самое малое, на чем я настаиваю, — ответил Аритон, которому становилось трудно говорить.
— Самоубийство, — вмешался Каол.
Он засунул большие пальцы рук за поясной ремень и облизал губы.
— Мы не можем сражаться с оглядкой на то, что кто-то из нас погибнет. Если начнем кого-то прятать, к чему мы придем? Зачем нам мудрить, если рано или поздно итарранцы прорвут нашу оборону и наши бойцы полягут на поле битвы?
— Есть возможность это предотвратить, — перебил его Аритон.
Едва он договорил, как свеча погасла, хотя никто из собравшихся ее не задувал.
Когда Каол потянулся, чтобы пощупать фитиль, Стейвен инстинктивно его удержал.
— Не трогай. Погасшие свечи обязательно дымят, а сейчас я не чувствую запаха дыма. Значит, она продолжает гореть.
— С такой же легкостью можно заслонить даже солнце, — послышался голос Аритона. — Я полностью владею искусством рукотворных теней. Подобные уловки могут быть смертельно опасными, и я ненавижу с их помощью убивать людей, все-таки темнота способна стать грозным оружием.
Он освободил плененное пламя. Свет заиграл на шлемах и кольчугах дюжины бойцов, появившихся неизвестно откуда и вставших за стулом принца.
Каол вырвал руку из руки Стейвена, вскочил на ноги и стал рыться в груде мечей, силясь разыскать хотя бы один пригодный для сражения.
Вызывающий смех Аритона остановил его.
— Всего лишь иллюзия, — пояснил принц.
Воины растаяли в воздухе. Одураченный Каол продолжал таращить глаза, вцепившись руками в рукоять старинного, изрядно покореженного палаша.
— Я не такой уж зеленый юнец, каким вы меня представляли, — с ледяным спокойствием произнес Аритон. — Стараниями моего деда я кое-чему научился. В моих руках находится единственная возможность спасти жизни всех вас. Я требую: либо вы примете мои условия и станете делать то, что я скажу, либо я отступлюсь, возьму назад свои клятвы, верну вам ваши и исчезну из вашей памяти.
Повелитель Теней улавливал затаенное бешенство Каола, способного одним движением располосовать ему кишки. Их взгляды скрестились. Лицо боевого командира пылало откровенной ненавистью. Несколько мгновений они глядели друг на друга, и Стейвен заподозрил, что принц вовсе не пьян, а просто дразнит Каола.
— Каол, убери палаш, — велел он. — Даже если ты считаешь, что над тобой подшутили, я не потерплю жестокости по отношению к гостю, поклявшемуся у моего очага.
Каол отступил, тяжело сопя, будто сторожевой пес, которому указали место. Горящими глазами он следил за тем, как Аритон, взяв кусочек древесного угля, стал набрасывать на карте иное расположение сил деширских кланов. Но по мере того как тонкие пальцы принца обозначали новую стратегию, разгневанный боец все более убеждался в необходимости пересмотреть свои представления о Фалените. Если Аритон и слаб телом, то в блестящем уме ему не откажешь. Руки принца дрожали, а зеленые глаза блестели, словно он весь был охвачен лихорадкой. «Ему бы очень пригодился боевой опыт, — подумал Каол. — Сражения сделали бы из него настоящего правителя». Но эту мысль он оставил при себе.
Аритон почти закончил чертить, когда в шатре появился вооруженный дозорный. Он остановился на пороге и торопливо сказал:
— Простите, что помешал. Стейвен, твоя жена просила тебя немедленно прийти. У Джирета опять был страшный сон, и его никак не успокоить.
Пробормотав извинения, Стейвен вскочил и бросился к выходу.
Дозорный, исполнив поручение, вошел в шатер и уселся на стул, на котором недавно сидел предводитель. Глядя на Каола, он, словно извиняясь, пожал плечами.
— Бедный мальчишка, да облегчит Эт его страдания. — Потом добавил, обращаясь к Аритону: — У Джирета, как и у его отца, бывают видения.
— Так Джирет обладает природным даром?
Аритон стремительно выпрямился, сверля взглядом дозорного.
— Почему никто не подумал рассказать мне об этом?
Каол с циничной усмешкой барабанил пальцами по ремню и молча наблюдал. Дозорный вздохнул.
— Честно сказать, для малолетнего парня это тяжелый дар.
Теперешнее видение буквально разбило ему сердце.
— Я вам скажу, что он видел, — объявил Аритон, зло сверкнув глазами на Каола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227
— Сентиментальность? Даркарон вас побери, у вас что, глаз нет?
Каол со всей силой грохнул по столу. Пламя свечи заметалось, горячий воск разлился прямо на пергамент.
— У нас на северо-востоке девятьсот шестьдесят крепких бойцов, в том числе и те, кто даже с помощью Эта не сумеет вовремя поспеть нам на подмогу, потому что их кланы слишком далеко от нас. Каждому нашему бойцу будут противостоять десять итарранских, и хоть сам Даркарон вмешайся, ему ничего не изменить. И после такого расклада сил вы еще лезете с возражениями?
— Каол! Не забывай, что ты говоришь с наследным принцем!
Стейвен вынырнул из темноты, неся с собой три складных стула. Он расставил их вокруг стола и обратился к Аритону хотя и вежливо, но не менее резко:
— Ваше высочество, если вы настаиваете на переменах, изложите ваши доводы. Спорами мы ничего не добьемся.
Предводитель кланов сел, устремив все внимание на карты. Если ночь, проведенная в лесу, вывела Аритона из апатии, Стейвен не будет насмехаться над такой переменой. Он помнил, что этот принц сражался против Деш-Тира, и, если силы, помогавшие Аритону тогда, способны поддержать его и сейчас, надо внимательно выслушать его предложения. Однако видя, с какими усилиями принц пододвигал к себе стул и усаживался, Стейвен начинал думать, что Каол оказался прав. Похоже, его высочество действительно исчез из рощи, чтобы основательно напиться в одиночку.
Аритон упер подбородок в кулаки.
— Я получил предостережение, — начал он. — Если женщины и дети окажутся на пути армии Лизаэра, они все погибнут. Это будет настоящая бойня — более точного слова здесь не подберешь. Иного развития событий я не увидел.
Хорошо, что Каол молчал. Стейвен воспринял предвидение с осторожностью, словно перед ним был не принц, а раненый олень, поведение которого неожиданно и не всегда можно предсказать.
— А поподробнее нельзя? — спросил он.
— К сожалению, нет, — ответил Аритон. У него опять зазвенело в ушах. — Твой сын нарушил мое уединение. Мы заговорили о его сестрах, и после этого я увидел страшные картины. Присутствие мальчика мешало просмотреть их подробнее. Но и увиденного мне хватило, чтобы ужаснуться. Я настаиваю, чтобы вы со всей серьезностью отнеслись к моим словам и уберегли ваших женщин и детей.
Стейвен слушал принца, отчаянно пытаясь отделаться от терзающей его мысли: достаточно того, что он связал клятвой верности себя. Но почему тейр-Фаленит должен распоряжаться судьбой его жены и пятерых детей?
— Вы настаиваете, чтобы я удалил женщин и малолетних детей с места сражений?
— Это самое малое, на чем я настаиваю, — ответил Аритон, которому становилось трудно говорить.
— Самоубийство, — вмешался Каол.
Он засунул большие пальцы рук за поясной ремень и облизал губы.
— Мы не можем сражаться с оглядкой на то, что кто-то из нас погибнет. Если начнем кого-то прятать, к чему мы придем? Зачем нам мудрить, если рано или поздно итарранцы прорвут нашу оборону и наши бойцы полягут на поле битвы?
— Есть возможность это предотвратить, — перебил его Аритон.
Едва он договорил, как свеча погасла, хотя никто из собравшихся ее не задувал.
Когда Каол потянулся, чтобы пощупать фитиль, Стейвен инстинктивно его удержал.
— Не трогай. Погасшие свечи обязательно дымят, а сейчас я не чувствую запаха дыма. Значит, она продолжает гореть.
— С такой же легкостью можно заслонить даже солнце, — послышался голос Аритона. — Я полностью владею искусством рукотворных теней. Подобные уловки могут быть смертельно опасными, и я ненавижу с их помощью убивать людей, все-таки темнота способна стать грозным оружием.
Он освободил плененное пламя. Свет заиграл на шлемах и кольчугах дюжины бойцов, появившихся неизвестно откуда и вставших за стулом принца.
Каол вырвал руку из руки Стейвена, вскочил на ноги и стал рыться в груде мечей, силясь разыскать хотя бы один пригодный для сражения.
Вызывающий смех Аритона остановил его.
— Всего лишь иллюзия, — пояснил принц.
Воины растаяли в воздухе. Одураченный Каол продолжал таращить глаза, вцепившись руками в рукоять старинного, изрядно покореженного палаша.
— Я не такой уж зеленый юнец, каким вы меня представляли, — с ледяным спокойствием произнес Аритон. — Стараниями моего деда я кое-чему научился. В моих руках находится единственная возможность спасти жизни всех вас. Я требую: либо вы примете мои условия и станете делать то, что я скажу, либо я отступлюсь, возьму назад свои клятвы, верну вам ваши и исчезну из вашей памяти.
Повелитель Теней улавливал затаенное бешенство Каола, способного одним движением располосовать ему кишки. Их взгляды скрестились. Лицо боевого командира пылало откровенной ненавистью. Несколько мгновений они глядели друг на друга, и Стейвен заподозрил, что принц вовсе не пьян, а просто дразнит Каола.
— Каол, убери палаш, — велел он. — Даже если ты считаешь, что над тобой подшутили, я не потерплю жестокости по отношению к гостю, поклявшемуся у моего очага.
Каол отступил, тяжело сопя, будто сторожевой пес, которому указали место. Горящими глазами он следил за тем, как Аритон, взяв кусочек древесного угля, стал набрасывать на карте иное расположение сил деширских кланов. Но по мере того как тонкие пальцы принца обозначали новую стратегию, разгневанный боец все более убеждался в необходимости пересмотреть свои представления о Фалените. Если Аритон и слаб телом, то в блестящем уме ему не откажешь. Руки принца дрожали, а зеленые глаза блестели, словно он весь был охвачен лихорадкой. «Ему бы очень пригодился боевой опыт, — подумал Каол. — Сражения сделали бы из него настоящего правителя». Но эту мысль он оставил при себе.
Аритон почти закончил чертить, когда в шатре появился вооруженный дозорный. Он остановился на пороге и торопливо сказал:
— Простите, что помешал. Стейвен, твоя жена просила тебя немедленно прийти. У Джирета опять был страшный сон, и его никак не успокоить.
Пробормотав извинения, Стейвен вскочил и бросился к выходу.
Дозорный, исполнив поручение, вошел в шатер и уселся на стул, на котором недавно сидел предводитель. Глядя на Каола, он, словно извиняясь, пожал плечами.
— Бедный мальчишка, да облегчит Эт его страдания. — Потом добавил, обращаясь к Аритону: — У Джирета, как и у его отца, бывают видения.
— Так Джирет обладает природным даром?
Аритон стремительно выпрямился, сверля взглядом дозорного.
— Почему никто не подумал рассказать мне об этом?
Каол с циничной усмешкой барабанил пальцами по ремню и молча наблюдал. Дозорный вздохнул.
— Честно сказать, для малолетнего парня это тяжелый дар.
Теперешнее видение буквально разбило ему сердце.
— Я вам скажу, что он видел, — объявил Аритон, зло сверкнув глазами на Каола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227