п.
За преступлением следует наказание. Но если падет преступление, ввиду того что исчезнет святыня, то вместе с ним должно отпасть и наказание, ибо и оно имеет значение только по отношению к святому. Церковные наказания уничтожены. Почему? Потому что, к
ак кто поступает со <святым Богом> - личное дело каждого. Но подобно тому, как пало церковное наказание, должны уничтожиться все наказания. Все грехи против всякого рода святыни должны быть, как грех против Бога, - личным делом каждого. По нашим теор
иям уголовного права, над исправлением которых <в духе времени> так усердно, но безрезультатно трудятся, людей должно наказывать за разные <бесчеловечные> поступки, и применение этих теорий особенно ясно выявляет их нелепость: вешают мелких воров, а
крупных оставляют на свободе. Посягательства на чужую собственность наказуются заключением в тюрьму, а против <насилования мысли>, подавления <естественных прав человека> действуют только увещаниями
и просьбами.
Уголовный кодекс обусловливается лишь тем, что есть святое, и должен исчезнуть, если будет уничтожено наказание. Повсюду хотят теперь создать новое уголовное законодательство, и никто не задумывается над тем, что такое само наказание. Но наказание до
лжно исчезнуть и замениться удовлетворением, которое, в свою очередь, не должно служить <праву> или справедливости, а нам лично. Если кто-либо поступает так, как нам не угодно, то мы должны сломить его силу и утвердить нашу: мы этим доставляем удовле
творение себе и не должны иметь глупого желания доставить удовлетворение праву (то есть призраку). Человек должен обороняться против человека, а не святыня против человека, так же как уже не обороняется против человека Бог, которому прежде и еще до с
их пор подают руку помощи все <слуги Божии> для того, чтобы наказать <извергающего хулу>. Вследствие такого преклонения перед святым люди, лично ничуть не пострадавшие, предают преступников в руки полиции и судов: это - без-участная передача в руки <
начальства>, <которое лучше всего
управляет святым>. Люди с каким-то безумием направляют полицию на все, что кажется им безнравственным или только <неприличным>, и эта ярость народа больше защищает и охраняет институт полиции, чем это может сделать правительство.
Эгоист всегда утверждал себя в преступлении и высмеивал святое. Разрыв со святым может стать всеобщим, или, вернее - святое может погибнуть. Революция не повторится, но взамен нее придет великое, мощное, бесстрашное, бесстыдное, гордое преступление.
Слышишь отдаленные раскаты грома, видишь, как небо зловеще молчит и хмурится?
:Не называй людей грешниками, и они не будут грешны. Ты один - создатель грешников: ты, который воображаешь, что любишь людей, именно ты и бросаешь их в грязь грехов, именно ты разделяешь их на порочных и добродетельных, на людей и не-людей, именно т
ы брызжешь на них слюной своей одержимости. Но я говорю тебе: ты никогда не видел грешника, ты их видел лишь во сне.
Самонаслаждение теряет свою прелесть, когда я считаю нужным служить другому, когда воображаю, что я обязан ему чем-то, что я призван к <самопожертвованию>, <воодушевлению> и т. д. Хорошо, так я не буду служить никакой идее, никакому <высшему существу
>, и тогда само собой выйдет, что я больше не служу никакому человеку, а всегда и всюду - себе. Но тогда я не только фактически и в бытии, но и для моего сознания - единственный.
Тебе следует воздать большее, чем божественное, человечное
и т. д. - тебе принадлежит твое.
Считай себя более могущественным, чем тебя считают, и у те-бя будет больше мощи; считай себя большим, и ты будешь иметь больше.
В таком случае ты не только призван ко всему божественному, но и имеешь право на все человеческое, ты и собственник своего, то есть всего, что ты можешь сделать своей собственностью,- ты имеешь способности и создан ко всему, что - твое.
Всегда думали, что нужно дать мне лежащее вне меня назначение - так, что меня уверили под конец, что я должен присвоить себе человеческое, ибо я = человеку. Таков магический круг христианства. И я, о котором говорит Фихте,- то же существо вне меня, и
бо я - всякий и каждый, и если это я имеет права, то, следовательно, <я> имеет их, а не я лично. Но я не я рядом с другими я, а я единое: я - единственный. Поэтому и мои потребности, и мои деяния единственны,- короче, все во мне единственно. И только
как это единственное я присваиваю я себе все,
и только как такое я утверждаю и развиваю себя. Не как человек развиваю я себя и не человека развиваю я: я развиваю себя.
Таков смысл Единственного.
3. ЕДИНСТВЕННЫЙ
Дохристианская и христианская эпохи преследуют проти-
воположные цели; первая хочет идеализировать реальное, вто-
рая - реализовать идеальное, первая ищет <святой дух>, вто-
рая - <одухотворенную плоть>. Поэтому первая заканчивается бесчувственностью к реальному, <презрением к миру>, вторая - <пре-зрением к духу>.
Противоположность реального и идеального непримирима,
и одно никогда не может сделаться другим: если бы идеальное сделалось реальным, то оно не было бы более идеальным, а если бы реальное сделалось идеальным, то существовало бы только идеальное, а реального вовсе не было бы. Противоречие между ними можн
о преодолеть только тогда, когда уничтожат и то,
и другое. Только в этом третьем, в том, что уничтожит, может наступить конец этой противоположности: иначе идея и реальность никогда не сольются друг с другом. Идея не может быть реализована так, чтобы она осталась идеей, а реализуется только тогда,
когда она мертва как идея; то же относится и к реальному.
Таким образом, древние являются приверженцами идеи, люди же нового времени - приверженцами реальности. Ни те, ни другие не освобождаются от противоречий; древние тянулись к духу, а когда казалось, что это стремление древнего мира удовлетворено и дух
явился, то <новые> принялись сейчас же за реализацию этого духа, которая так-таки и осталась для них <благочестивым желанием>.я:
Если, в конце концов, особенно настаивали на отвлеченном человеке или на человечестве, то опять-таки это была идея, которую <увековечивали>: <человек не умирает!> Когда-то казалось, что нашли реальность идеи; человек как таковой - я истории, мировой
истории, он, этот идеал,- вот кто действительно развивается, то есть реализуется. Он - истинно реальное, телесное, ибо история - его тело, единичные же личности только члены его. Христос - я мировой истории, даже и дохристианской; по современным возз
рениям, человек - это я, и образ Христа развился
в образ человека: человек как таковой - вот <центр> истории.
В Человеке воскреснет воображаемое начало, ибо Человек так же воображаем, как и Христос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373
За преступлением следует наказание. Но если падет преступление, ввиду того что исчезнет святыня, то вместе с ним должно отпасть и наказание, ибо и оно имеет значение только по отношению к святому. Церковные наказания уничтожены. Почему? Потому что, к
ак кто поступает со <святым Богом> - личное дело каждого. Но подобно тому, как пало церковное наказание, должны уничтожиться все наказания. Все грехи против всякого рода святыни должны быть, как грех против Бога, - личным делом каждого. По нашим теор
иям уголовного права, над исправлением которых <в духе времени> так усердно, но безрезультатно трудятся, людей должно наказывать за разные <бесчеловечные> поступки, и применение этих теорий особенно ясно выявляет их нелепость: вешают мелких воров, а
крупных оставляют на свободе. Посягательства на чужую собственность наказуются заключением в тюрьму, а против <насилования мысли>, подавления <естественных прав человека> действуют только увещаниями
и просьбами.
Уголовный кодекс обусловливается лишь тем, что есть святое, и должен исчезнуть, если будет уничтожено наказание. Повсюду хотят теперь создать новое уголовное законодательство, и никто не задумывается над тем, что такое само наказание. Но наказание до
лжно исчезнуть и замениться удовлетворением, которое, в свою очередь, не должно служить <праву> или справедливости, а нам лично. Если кто-либо поступает так, как нам не угодно, то мы должны сломить его силу и утвердить нашу: мы этим доставляем удовле
творение себе и не должны иметь глупого желания доставить удовлетворение праву (то есть призраку). Человек должен обороняться против человека, а не святыня против человека, так же как уже не обороняется против человека Бог, которому прежде и еще до с
их пор подают руку помощи все <слуги Божии> для того, чтобы наказать <извергающего хулу>. Вследствие такого преклонения перед святым люди, лично ничуть не пострадавшие, предают преступников в руки полиции и судов: это - без-участная передача в руки <
начальства>, <которое лучше всего
управляет святым>. Люди с каким-то безумием направляют полицию на все, что кажется им безнравственным или только <неприличным>, и эта ярость народа больше защищает и охраняет институт полиции, чем это может сделать правительство.
Эгоист всегда утверждал себя в преступлении и высмеивал святое. Разрыв со святым может стать всеобщим, или, вернее - святое может погибнуть. Революция не повторится, но взамен нее придет великое, мощное, бесстрашное, бесстыдное, гордое преступление.
Слышишь отдаленные раскаты грома, видишь, как небо зловеще молчит и хмурится?
:Не называй людей грешниками, и они не будут грешны. Ты один - создатель грешников: ты, который воображаешь, что любишь людей, именно ты и бросаешь их в грязь грехов, именно ты разделяешь их на порочных и добродетельных, на людей и не-людей, именно т
ы брызжешь на них слюной своей одержимости. Но я говорю тебе: ты никогда не видел грешника, ты их видел лишь во сне.
Самонаслаждение теряет свою прелесть, когда я считаю нужным служить другому, когда воображаю, что я обязан ему чем-то, что я призван к <самопожертвованию>, <воодушевлению> и т. д. Хорошо, так я не буду служить никакой идее, никакому <высшему существу
>, и тогда само собой выйдет, что я больше не служу никакому человеку, а всегда и всюду - себе. Но тогда я не только фактически и в бытии, но и для моего сознания - единственный.
Тебе следует воздать большее, чем божественное, человечное
и т. д. - тебе принадлежит твое.
Считай себя более могущественным, чем тебя считают, и у те-бя будет больше мощи; считай себя большим, и ты будешь иметь больше.
В таком случае ты не только призван ко всему божественному, но и имеешь право на все человеческое, ты и собственник своего, то есть всего, что ты можешь сделать своей собственностью,- ты имеешь способности и создан ко всему, что - твое.
Всегда думали, что нужно дать мне лежащее вне меня назначение - так, что меня уверили под конец, что я должен присвоить себе человеческое, ибо я = человеку. Таков магический круг христианства. И я, о котором говорит Фихте,- то же существо вне меня, и
бо я - всякий и каждый, и если это я имеет права, то, следовательно, <я> имеет их, а не я лично. Но я не я рядом с другими я, а я единое: я - единственный. Поэтому и мои потребности, и мои деяния единственны,- короче, все во мне единственно. И только
как это единственное я присваиваю я себе все,
и только как такое я утверждаю и развиваю себя. Не как человек развиваю я себя и не человека развиваю я: я развиваю себя.
Таков смысл Единственного.
3. ЕДИНСТВЕННЫЙ
Дохристианская и христианская эпохи преследуют проти-
воположные цели; первая хочет идеализировать реальное, вто-
рая - реализовать идеальное, первая ищет <святой дух>, вто-
рая - <одухотворенную плоть>. Поэтому первая заканчивается бесчувственностью к реальному, <презрением к миру>, вторая - <пре-зрением к духу>.
Противоположность реального и идеального непримирима,
и одно никогда не может сделаться другим: если бы идеальное сделалось реальным, то оно не было бы более идеальным, а если бы реальное сделалось идеальным, то существовало бы только идеальное, а реального вовсе не было бы. Противоречие между ними можн
о преодолеть только тогда, когда уничтожат и то,
и другое. Только в этом третьем, в том, что уничтожит, может наступить конец этой противоположности: иначе идея и реальность никогда не сольются друг с другом. Идея не может быть реализована так, чтобы она осталась идеей, а реализуется только тогда,
когда она мертва как идея; то же относится и к реальному.
Таким образом, древние являются приверженцами идеи, люди же нового времени - приверженцами реальности. Ни те, ни другие не освобождаются от противоречий; древние тянулись к духу, а когда казалось, что это стремление древнего мира удовлетворено и дух
явился, то <новые> принялись сейчас же за реализацию этого духа, которая так-таки и осталась для них <благочестивым желанием>.я:
Если, в конце концов, особенно настаивали на отвлеченном человеке или на человечестве, то опять-таки это была идея, которую <увековечивали>: <человек не умирает!> Когда-то казалось, что нашли реальность идеи; человек как таковой - я истории, мировой
истории, он, этот идеал,- вот кто действительно развивается, то есть реализуется. Он - истинно реальное, телесное, ибо история - его тело, единичные же личности только члены его. Христос - я мировой истории, даже и дохристианской; по современным возз
рениям, человек - это я, и образ Христа развился
в образ человека: человек как таковой - вот <центр> истории.
В Человеке воскреснет воображаемое начало, ибо Человек так же воображаем, как и Христос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373