и отказ им в этом возможен только вследствие [совершения] преступления или бесчестия.
2. Итак, если будет установлено законом, что только более пожилые, достигшие определенного возраста, или только первенцы, когда им позволит возраст, или вносящие государству определенную сумму обладали бы правом голоса в верховном совете
и правом заниматься государственными делами, то, хотя при этом и может случиться, что верховный совет будет состоять из меньшего числа граждан, чем верховный совет аристократии,
о котором мы говорили выше, тем не менее такие государства следует назвать демократическими, так как их граждане, предназначаемые для управления государством, не избираются, как лучшие, верховным советом, но определяются на это самим законом.
И хотя при такой системе подобные государства - где именно
к правлению предназначаются не лучшие, но разбогатевшие благодаря счастливому стечению обстоятельств или первенцы, - по-видимому, уступают аристократии, однако если принять во внимание практику или общие свойства людей, то окажется, что дело сводится
к тому же. Ведь патриции всегда считают лучшими богатых [из числа] или своих ближних родственников, или друзей. И, конечно, если бы с патрициями дело обстояло так, что они избирали бы коллег патрициев, будучи свободны от всякого аффекта
и руководимы одним только стремлением к общему благу, то ни одна форма верховной власти не выдержала бы сравнения с аристократической. Но, как в более чем достаточной мере показал опыт, положение вещей совершенно обратно этому, в особенности в олигар
хиях, где за отсутствием соперников воля патрициев менее всего связана законом. Ведь здесь патриции намеренно заграждают лучшим доступ в совет и ищут себе таких товарищей по совету, которые ловят каждое их слово; так что дела подобного государства об
стоят гораздо хуже, ибо избрание патрициев зависит от абсолютно свободной или не связанной никаким законом воли отдельных лиц. Однако возвращусь к начатому.
3. Из сказанного в пред. ясно, что мы можем различать несколько видов демократии. Однако я не считаю нужным говорить о каждом из них, но [скажу] только о том, где все без исключения подчинены одним только отечественным законам и, кроме того, своенр
авны (sui juris) и живут безупречно, обладают правом голоса в верховном совете и правом поступления на государственную службу. Я подчеркиваю: которые подчинены одним только отечественным законам, чтобы устранить иностранцев, считающихся подданными др
угого государства. Я добавил еще: кроме того, что они подчинены одним только законам государства, они в остальном должны быть своеправными, чтобы устранить женщин и рабов, стоящих под властью мужей
и господ, а также детей и несовершеннолетних, пока они стоят под властью родителей и опекунов. Я сказал, наконец: живут безупречно, чтобы прежде всего устранить тех, которые вследствие преступления или какого-нибудь позорного образа жизни подверглись
бесчестию.
4. Кто-нибудь, пожалуй, спросит, стоят ли женщины под властью мужчин по природе или в силу положительного закона? Ведь если это так только в силу закона, то для нас нет, следовательно, никаких оснований устранять женщин от управления. Но если мы обр
атимся за поучением к опыту, то увидим, что такое положение вещей объясняется слабостью самих женщин. Ибо невиданное еще дело, чтобы мужчины и женщины правили вместе, но всюду на земле, где только есть мужчины и женщины, мужчины правят, а женщины нах
одятся в подчинении, и, таким образом, оба пола живут в согласии. Но, напротив, амазонки, которые, по преданию, когда-то правили, не терпели мужчин в своей стране, но растили только девочек; рожденных же ими мальчиков убивали. Ведь если бы женщины п
о природе были равны мужчинам
и по силе души, и по силе ума, в которых главным образом заключается человеческая мощь, а следовательно, и право, то, конечно, среди столь различных наций нашлись бы и такие, где оба пола управляли на равном основании, и другие, где мужчины управляли
сь бы женщинами и получали бы такое воспитание, что отставали бы от них в умственных качествах. Но так как этого нигде нет, то можно вполне утверждать, что женщины по природе не имеют одинакового с мужчинами права; они, напротив, с необходимостью уст
упают мужчинам и поэтому невозможно, чтобы оба пола управляли на равном основании, и еще менее, чтобы мужчины управлялись женщинами. Если, кроме того, мы обратим внимание на человеческие аффекты, на то именно, что мужчины по большей части любят женщи
н только вследствие аффекта похоти, а дарования их и рассудительность ценят лишь постольку, поскольку они отличаются красотою, и, кроме того, что мужчины не терпят, чтобы любимые ими женщины в чем-нибудь проявляли благосклонность к другим, и т.п., то
легко убедимся, что равное участие мужчин и женщин в управлении сопряжено
с большим ущербом для мира. Но довольно об этом.
(Здесь рукопись обрывается.)
AHГЛИЯ. ХVII в.
ДЖОН МИлЬТОН
ареопагитика (1644)я1
:Мы не мечтаем о такого рода свободе, при которой в республике никогда уже не являлось бы никаких затруднений; этого никто и ждать не может; но когда неудовольствия свободно выслушиваются, внимательно рассматриваются и быстро удовлетворяются, тогда д
остигается крайняя граница гражданской свободы, какой только может пожелать благоразумный человек. Уже из того, что я имею возможность говорить таким образом, я заключаю, что мы в значительной степени приблизились к такому положению. :
:Вам нужно только обсудить еще раз изданный вами закон о наблюдении за книгопечатанием, по которому "ни одна книга, брошюра или листок не могут быть преданы печати, пока не будут предварительно просмотрены и одобренными назначенными для этого людьми,
или но крайней мере одним из таковых". Я не касаюсь той части этого закона, которая справедливо устанавливает за каждым исключительное право обладания своей рукописью, и забот о бедных, - я желаю только устранить возможность преследования честных и
трудолюбивых людей, которые не оскорбляют никого из частных лиц. :
Я не отрицаю, что для блага церкви и республики имеет огромное значение внимательное наблюдение за печатающимися книгами, совершенно так же, как за людьми. В этом случае одинаково необходимо обуздывать, лишать возможности вредить и строго осуждать их
, как всяких злоумышленников. Книги не могут быть вполне причислены к неодушевленным вещам: они содержат
в себе жизненную силу, которая в них так же проявляется и действует, как та душа, которая создала их; даже еще более, - в них как в сосуде заключается чистейшее начало, экстракт произведшего их живого разума. :Действуя без достаточной осмотрительност
и, убить хорошую книгу - то же, что убить хорошего человека;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373
2. Итак, если будет установлено законом, что только более пожилые, достигшие определенного возраста, или только первенцы, когда им позволит возраст, или вносящие государству определенную сумму обладали бы правом голоса в верховном совете
и правом заниматься государственными делами, то, хотя при этом и может случиться, что верховный совет будет состоять из меньшего числа граждан, чем верховный совет аристократии,
о котором мы говорили выше, тем не менее такие государства следует назвать демократическими, так как их граждане, предназначаемые для управления государством, не избираются, как лучшие, верховным советом, но определяются на это самим законом.
И хотя при такой системе подобные государства - где именно
к правлению предназначаются не лучшие, но разбогатевшие благодаря счастливому стечению обстоятельств или первенцы, - по-видимому, уступают аристократии, однако если принять во внимание практику или общие свойства людей, то окажется, что дело сводится
к тому же. Ведь патриции всегда считают лучшими богатых [из числа] или своих ближних родственников, или друзей. И, конечно, если бы с патрициями дело обстояло так, что они избирали бы коллег патрициев, будучи свободны от всякого аффекта
и руководимы одним только стремлением к общему благу, то ни одна форма верховной власти не выдержала бы сравнения с аристократической. Но, как в более чем достаточной мере показал опыт, положение вещей совершенно обратно этому, в особенности в олигар
хиях, где за отсутствием соперников воля патрициев менее всего связана законом. Ведь здесь патриции намеренно заграждают лучшим доступ в совет и ищут себе таких товарищей по совету, которые ловят каждое их слово; так что дела подобного государства об
стоят гораздо хуже, ибо избрание патрициев зависит от абсолютно свободной или не связанной никаким законом воли отдельных лиц. Однако возвращусь к начатому.
3. Из сказанного в пред. ясно, что мы можем различать несколько видов демократии. Однако я не считаю нужным говорить о каждом из них, но [скажу] только о том, где все без исключения подчинены одним только отечественным законам и, кроме того, своенр
авны (sui juris) и живут безупречно, обладают правом голоса в верховном совете и правом поступления на государственную службу. Я подчеркиваю: которые подчинены одним только отечественным законам, чтобы устранить иностранцев, считающихся подданными др
угого государства. Я добавил еще: кроме того, что они подчинены одним только законам государства, они в остальном должны быть своеправными, чтобы устранить женщин и рабов, стоящих под властью мужей
и господ, а также детей и несовершеннолетних, пока они стоят под властью родителей и опекунов. Я сказал, наконец: живут безупречно, чтобы прежде всего устранить тех, которые вследствие преступления или какого-нибудь позорного образа жизни подверглись
бесчестию.
4. Кто-нибудь, пожалуй, спросит, стоят ли женщины под властью мужчин по природе или в силу положительного закона? Ведь если это так только в силу закона, то для нас нет, следовательно, никаких оснований устранять женщин от управления. Но если мы обр
атимся за поучением к опыту, то увидим, что такое положение вещей объясняется слабостью самих женщин. Ибо невиданное еще дело, чтобы мужчины и женщины правили вместе, но всюду на земле, где только есть мужчины и женщины, мужчины правят, а женщины нах
одятся в подчинении, и, таким образом, оба пола живут в согласии. Но, напротив, амазонки, которые, по преданию, когда-то правили, не терпели мужчин в своей стране, но растили только девочек; рожденных же ими мальчиков убивали. Ведь если бы женщины п
о природе были равны мужчинам
и по силе души, и по силе ума, в которых главным образом заключается человеческая мощь, а следовательно, и право, то, конечно, среди столь различных наций нашлись бы и такие, где оба пола управляли на равном основании, и другие, где мужчины управляли
сь бы женщинами и получали бы такое воспитание, что отставали бы от них в умственных качествах. Но так как этого нигде нет, то можно вполне утверждать, что женщины по природе не имеют одинакового с мужчинами права; они, напротив, с необходимостью уст
упают мужчинам и поэтому невозможно, чтобы оба пола управляли на равном основании, и еще менее, чтобы мужчины управлялись женщинами. Если, кроме того, мы обратим внимание на человеческие аффекты, на то именно, что мужчины по большей части любят женщи
н только вследствие аффекта похоти, а дарования их и рассудительность ценят лишь постольку, поскольку они отличаются красотою, и, кроме того, что мужчины не терпят, чтобы любимые ими женщины в чем-нибудь проявляли благосклонность к другим, и т.п., то
легко убедимся, что равное участие мужчин и женщин в управлении сопряжено
с большим ущербом для мира. Но довольно об этом.
(Здесь рукопись обрывается.)
AHГЛИЯ. ХVII в.
ДЖОН МИлЬТОН
ареопагитика (1644)я1
:Мы не мечтаем о такого рода свободе, при которой в республике никогда уже не являлось бы никаких затруднений; этого никто и ждать не может; но когда неудовольствия свободно выслушиваются, внимательно рассматриваются и быстро удовлетворяются, тогда д
остигается крайняя граница гражданской свободы, какой только может пожелать благоразумный человек. Уже из того, что я имею возможность говорить таким образом, я заключаю, что мы в значительной степени приблизились к такому положению. :
:Вам нужно только обсудить еще раз изданный вами закон о наблюдении за книгопечатанием, по которому "ни одна книга, брошюра или листок не могут быть преданы печати, пока не будут предварительно просмотрены и одобренными назначенными для этого людьми,
или но крайней мере одним из таковых". Я не касаюсь той части этого закона, которая справедливо устанавливает за каждым исключительное право обладания своей рукописью, и забот о бедных, - я желаю только устранить возможность преследования честных и
трудолюбивых людей, которые не оскорбляют никого из частных лиц. :
Я не отрицаю, что для блага церкви и республики имеет огромное значение внимательное наблюдение за печатающимися книгами, совершенно так же, как за людьми. В этом случае одинаково необходимо обуздывать, лишать возможности вредить и строго осуждать их
, как всяких злоумышленников. Книги не могут быть вполне причислены к неодушевленным вещам: они содержат
в себе жизненную силу, которая в них так же проявляется и действует, как та душа, которая создала их; даже еще более, - в них как в сосуде заключается чистейшее начало, экстракт произведшего их живого разума. :Действуя без достаточной осмотрительност
и, убить хорошую книгу - то же, что убить хорошего человека;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373