— Я побегу доложу Антонову, а вы несите тело. Вот и еще один — самый страшный удар для Гриши. Посмотрите, какое у нее измученное лицо. Бедная Катерина.
Через два дня в Вовчу прибыл новый комендант с ротой солдат. Начались обыски. Обыскали сотрудники комендатуры и подвал Бабенко, но там было сложено лишь добро немецкой артиллерийской батареи да пустые снарядные ящики.
После того как в городе были обысканы все подвалы и чердаки, новый комендант двинулся с двумя ротами солдат и артиллерийской батареей в сторону Холодного Яра. Комендант думал, что лес его встретит ураганным огнем, но лес молчал. Войска вошли в лес, прошли до лощины и, не встретив ни одной живой души, довольные и успокоенные, вернулись вечером в город.
— Я всегда считал, что никакого партизанского отряда здесь нет,— сказал Шварц новому коменданту.— Действуют отдельные диверсанты. Да и как может в таком лесочке скрываться партизанское войско! Все это бред Шульца. Он боялся своей собственной тени.
В таком духе и написал новый комендант свой рапорт полковнику Фраке:
«В лесной лощине Холодный Яр партизан нет, действуют отдельные диверсанты, которые, вероятно, живут в окрестных селах».
XVI
История с шапкой Андрея Билика наполнила гордостью сердце Мити Степного. Это ему, Мите, удалось сберечь шапку партизанского вожака. А дед хотел, чтобы Митя эвакуировался вместе с мамой. Если бы он уехал, кто бы спрятал шапку Билика?.. Сейчас дед видит, как важно, что Митя остался в городе. Раньше дед звал внука Митей, теперь же именовал его Дмитрием, разговаривал с ним, как со взрослым.
А Митя действительно повзрослел за эти месяцы. Он сделался немногословным, движения его стали солиднее; через заборы он теперь не лазил, голубей не гонял, котов не дразнил и не мучил. Многое знал Митя такого, чего не знали мальчишки его возраста, чего не знал даже Коля Чегренов.
Новый комендант оказался гораздо умнее, хитрее, а значит, и опаснее своих предшественников. Собака у него была не такая большая и злая, как Оккупант, и он никогда не натравливал ее на детей. Комендант нередко останавливался на улице и разговаривал с детьми, угощал их конфетами. Он ласково расспрашивал ребят о том, где папа, как зовут маму, спрашивал: «Хочешь покататься на машине?» Бывало, посадит малышей в машину и катает их по городу, потом скажет: «Ну, идите домой, бегом». И смотрит, куда малыши идут, кто их встречает у ворот. И собака у него умная: с теми, с кем комендант приветлив, и она приветлива.
Уже через несколько дней после приезда нового коменданта его прозвали «веселый комендант».
В конце декабря комендант объявил, что в городе, в здании кинотеатра для детей организуется елка, а после елки будут игры и танцы. В кинотеатр привезли несколько бочек пива, и сам комендант приходил туда, смотрел, как готовится к спектаклю театральный кружок Анны Аниной. Пьеса, которую ставил кружок, называлась: «Русская девушка Галя в Берлине». В пьесе рассказывалось, как хорошо живется Гале — целыми днями она поет и веселится,
ждет не дождется приезда в Берлин своих подруг из России, хочет, чтобы и им было весело.
— И почему партизаны не укокошат эту Анну Анину? — спросил как-то у Мити Коля.
— Зачем это? — усмехнулся Митя.— Пусть себе живет старушка.
— Старая щука! — сказал Коля.— Видел, какие она готовит спектакли?
— Ну и что же, пусть готовит.
В это время проходивший по улице патрульный солдат задержал Митю и Колю. Оказывается, комендатура собирала девочек и мальчиков «добровольно» мыть полы в здании кинотеатра к новогодней елке. Колю и Митю тоже погнали туда. Мальчики таскали ведрами воду и выливали ее в корыта и ведра, а девочки тряпками мыли грязный затоптанный пол. Солдаты прибивали к стенам кинотеатра плакаты и лозунги.
Солнце уже спускалось к холмам за Шебекином, когда детей отпустили домой. Обгоняя друг друга, они выбежали на улицу. Навстречу им шел комендант, держа на поводке собаку. За ним шли два солдата-автоматчика. Подняв руку и улыбаясь, он крикнул по-русски:
— До свидания, ребят!
В это время через дорогу перебегала большая черная кошка. Одна из девочек негромко засмеялась.
— Смотрите, черная кошка переходит дорогу коменданту.
Комендант помрачнел, смутился — видимо, он был суеверен. Наклонившись к собаке, он отстегнул поводок от ошейника, крикнул: «Пиль!»
Собака рванулась к кошке, но кошка, вместо того чтобы убежать, остановилась, выгнула спину, распушила хвост. Вдруг, шипя, она подпрыгнула и царапнула собаку лапой по морде. Собака взвизгнула и, отбежав от кошки, прижалась к ногам хозяина.
Ребята стали хохотать. И тут «добрый» комендант что-то яростно закричал, выхватил пистолет. Дети в ужасе разбежались. Коля и Митя подбежали к воротам дома деда Игната и, опасливо оглядываясь, постучались в калитку.
— Вот тебе и «веселый комендант»,— сказал Коля, вбегая во двор.
— Веселый? Все они бешеные собаки! — проговорил Митя.
«Черная кошка перебежала дорогу коменданту, значит, плохи дела фашистов».
Этот клочок бумаги испортил праздничное настроение коменданту Адольфу Штейну. А к вечеру настроение Адольфа Штейна стало еще хуже: советские самолеты сбросили над Вовчей листовки. Правда, большую их часть унес сильный ветер, разметал по полям и лесам, но все же не одна сотня листовок упала на улицы, во дворы и на крыши домов.
Через час все население Вовчи уже знало, что Красная Армия продолжает сжимать кольцо вокруг окруженных в Сталинграде фашистских войск, что она освободила уже много городов и сел, что Гитлер отступает с Северного Кавказа.
XVII
В городе перед зданием кинотеатра играл духовой оркестр, солдаты ходили по домам и звали на праздник молодежь. Мало кто шел на комендантскую елку.
— Больны наши ребята, не могут прийти,— оправдывались некоторые матери.
— А наши уже пошли к кинотеатру,— объясняли другие.
— Мои поехали в Харьков встречать Новый год у тетки.
— А я не хочу идти,— ответила Зина Чегренова посланцам коменданта.
— Почему, красавица? — спросил, подкручивая усики, молодой немец.
— Вот так, не хочется.
Мать перепугалась, упрекнула дочь:
— Глупости, доченька, пошла бы повеселилась.
— Мне не хочется веселиться.
Солдаты минуту постояли, переминаясь с ноги на ногу, посмеялись и ушли. Им было приказано в этот день не применять насилия.
В фойе кинотеатра на стене висел огромный портрет Гитлера. Елка была расцвечена электрическими лампочками, украшена игрушками. Уже загримированные и одетые для спектакля гуляли по залу молодые актеры Анны Аниной. Комендант Штейн, нахмурясь, ходил по фойе, покусывая губы. На праздник собралось не больше пятнадцати человек.
— Ну разве не свиньи ваши люди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210