..
— То есть как бросить ковровый магазин в Байресе или Нью-Йорке, виллу на берегу океана, возможность летать туда-сюда на «боинге» и попасть в забытое богом захолустье, скажем, на Ван?..
— Не надо, брат... Так мы далеко зайдем.
— Вот мы и доехали до Новой Киликии. А это наш дом. Бабушка Нунэ, Тигран Ваганян, Ерануи, соседи с ребятишками —
все давно уже дожидались их у ворот и теперь со всех сторон обступили машину.
— Старшая мама! — закричала Сюзи.— Старшая мама!
— Приехали мои детки, приехали...
Арам еще не успел открыть дверь машины, а бабушка уже целовала Сюзи через стекло. У Арама к глазам подступили слезы.
— Подожди, старшая мама,— плакала Сюзи.— Подожди, я открою дверь.
Сэм, который умудрился уже выйти из машины, обнял бабушку сзади, а самого его обнял дядя, Тигран Ваганян.
— Это мой папа,— сказал Сэму Арам,— твой дядя, знакомься... За домами Новой Киликии виднелся снежный колокол Большого
Арарата. А Малый не был виден.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
— А вот и наш дорогой гость.
Андраник Симонян легонько подтолкнул вперед Варужана Ширакя-на. Стены просторной гостиной были оклеены обоями. «Красивые
обои,— подумал Варужан, но, взглянув на потолок и обнаружив там гипсовую лепнину, которая, казалось, вот-вот шлепнется на пол, заключил: — Провинция остается провинцией...» Посреди гостиной стоял овальный стол, уже нагруженный бессчетным количеством тарелок и бутылок. Варужану почудилось, что он слышит стон утомленных ног обеденного стола. Не успели они войти, как со скрипом задвигались стулья, гости Андраника встали, лица их просияли улыбками, и руки машинально потянулись вперед.
— Я очень рад,— сказал Варужан, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Это наш второй секретарь,— представил Андраник одного из гостей.
— Врам Симонян,— мужчина с черными густыми волосами снял очки, положил их на нарды и подошел к Варужану, почти готовый
его обнять.— Добро пожаловать.
— Симонян? — Варужан попытался пошутить: — Не много ли двух руководящих Симонянов на такой городишко?
Врам Симонян кисло улыбнулся, Андраник что-то пробурчал себе под нос, прочие недоуменно переглянулись.
— А это наш прокурор Зарзанд Майсурян,— произнес Андраник,отчего-то помрачнев,
Плешь прокурора взмокла, и у Варужана возникла ассоциация сзапотевшей бутылкой пива. «Интересно, где у него пена?» — улыбнулся про себя Варужан.
— Я часто встречал ваше имя в газетах. Последнее, что вы написали...
Прокурор наморщил лоб, но так и не сумел вспомнить, что же такое недавно опубликовал Варужан, и от умственного напряжения взмок еще больше. «Вынуть бы у него из черепа пробку, если таковая имеется,— стал фантазировать Варужан,— и потекла бы пена. А что под пеной? Есть там, интересно знать, пиво?»
— А у вас подходящее для прокурора имя Зарзанд1...
— Наш прокурор своему имени не соответствует, у него сердце как у голубя,— вмешался третий, кого Андраник еще не представил.
— Как ему с его голубиным сердцем закон соблюдать? — Врам Симонян опять надел очки и сел за нарды.— Плохи твои дела...
Варужан не сообразил, кому адресовались последние слова.
— Добрыми бывают только сильные люди,— сказал Варужан.-Зло от слабости. А закон соблюдать могут только сильные, стало быть, добрые. Все деспоты были слабовольными людьми.
— В качестве писательской мысли это, не спорю, любопытно...— Врам Симонян подкинул зары.— Опять не везет...
— А это Саргис Саргсян, наш главный врач.
— Саргсян,— зачем-то повторил свою фамилию главный врач и тут же сел за нарды. А, так, значит, с ним играет второй секретарь горкома.— У нас с вами старые счеты,— обратился он к Варужану.— За что вы так не любите врачей?
— Я и писателей не люблю,— улыбнулся Варужан,— потому что... потому что я их хорошо знаю. А врачей не люблю, потому что почти не знаю их. В вашей больнице есть один хороший врач, Сурен Арменян.
— Вы знакомы с Арменяном? — пытливо посмотрел на него главный врач.— Как с врачом или как...
— И так, и так,— ответил Варужан.
Затем Варужана знакомили с судьей (его лицо он сразу вспомнил), с заведующим отделом культуры горсовета — единственным человеком, явившимся в гости с женой («Я давняя ваша поклонница,— женщина грациозно протянула руку,— Саакануш»), с директором какого-то завода — аббревиатура названия завода была сложной и загадочной.
В дверь позвонили.
— Это, должно быть, Маргарита Левоновна,— Андраник быстро направился в коридор.
— Секретарь по идеологии,— то ли с радостью, то ли с тайной завистью поспешила сообщить тикин Саакануш.— Очень умная женщина.
Андраник Симонян появился в гостиной с женщиной, одетой сдержанно, но со вкусом.
— Это Маргарита Левоновна,— сказал он. Женщина улыбнулась, протянула Варужану руку:
— В конце концов мы таки вас увидели. Я чрезвычайно рада.
— Я также,— сказал Ширакян.— Вижу, что идеи у вас в городе в нежных женских руках.
— Вы наверняка найдете общий язык,— щелкнув зарами, сказал Врам Симонян.— Садись, Марго... А ты, барышня, похорошела...
Маргарита Левоновна неуверенно улыбнулась.
— Арам Тиграныч сказал, что придет через сорок пять минут.
— Не люблю таких педантов,— вмешался Варужан.— Кто такой Арам Тиграныч?
Групповой портрет собравшихся (именно групповой портрет, такими все выглядели застывшими) мгновенно ожил, и глаза всех выражали удивление.
— Арам Тиграныч первый секретарь горкома,— Андраник Симонян постарался прервать развязное продолжение и без того неуважительной фразы писателя.— Я тебе говорил. У него гости из Еревана, но он обещал непременно прийти.
— Придет,— подтвердила Маргарита Левоновна.
— У тебя тут опасное собрание, Андраник,— сказал Варужан, и групповой портрет вновь ожил.— Если, не приведи господи, произойдет несчастье, ну, скажем, на твой дом упадет бомба, город останется без начальства.— Все засмеялись или, скорее, выдавили из себя смех, а Варужан невозмутимо продолжал:— Бедный Арам Тиграныч, ему придется в срочном порядке сформировать новое правительство.
— Ну садитесь, рассаживайтесь,— прервал его Андраник, которого уже начинала тревожить излишняя колкость старого приятеля. Она-то была ему хорошо знакома.— Арам Тиграныч предупредил, чтобы его
не дожидались... Врам Мамбреич, записывай свой тайный ход и отложи на время партию — поруководи столом.
— Гонг пробил вовремя,— Врам Симонян с силой бросил зары на доску и с удовольствием перемешал камни.— А то бы мне крышка.
— Да нет, что вы говорите,— виновато промямлил главный врач.— Мне под конец всегда не везет. Разве я у вас выигрывал, Врам Мамбреич?
— Только этого, главный врач, не хватало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
— То есть как бросить ковровый магазин в Байресе или Нью-Йорке, виллу на берегу океана, возможность летать туда-сюда на «боинге» и попасть в забытое богом захолустье, скажем, на Ван?..
— Не надо, брат... Так мы далеко зайдем.
— Вот мы и доехали до Новой Киликии. А это наш дом. Бабушка Нунэ, Тигран Ваганян, Ерануи, соседи с ребятишками —
все давно уже дожидались их у ворот и теперь со всех сторон обступили машину.
— Старшая мама! — закричала Сюзи.— Старшая мама!
— Приехали мои детки, приехали...
Арам еще не успел открыть дверь машины, а бабушка уже целовала Сюзи через стекло. У Арама к глазам подступили слезы.
— Подожди, старшая мама,— плакала Сюзи.— Подожди, я открою дверь.
Сэм, который умудрился уже выйти из машины, обнял бабушку сзади, а самого его обнял дядя, Тигран Ваганян.
— Это мой папа,— сказал Сэму Арам,— твой дядя, знакомься... За домами Новой Киликии виднелся снежный колокол Большого
Арарата. А Малый не был виден.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
— А вот и наш дорогой гость.
Андраник Симонян легонько подтолкнул вперед Варужана Ширакя-на. Стены просторной гостиной были оклеены обоями. «Красивые
обои,— подумал Варужан, но, взглянув на потолок и обнаружив там гипсовую лепнину, которая, казалось, вот-вот шлепнется на пол, заключил: — Провинция остается провинцией...» Посреди гостиной стоял овальный стол, уже нагруженный бессчетным количеством тарелок и бутылок. Варужану почудилось, что он слышит стон утомленных ног обеденного стола. Не успели они войти, как со скрипом задвигались стулья, гости Андраника встали, лица их просияли улыбками, и руки машинально потянулись вперед.
— Я очень рад,— сказал Варужан, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Это наш второй секретарь,— представил Андраник одного из гостей.
— Врам Симонян,— мужчина с черными густыми волосами снял очки, положил их на нарды и подошел к Варужану, почти готовый
его обнять.— Добро пожаловать.
— Симонян? — Варужан попытался пошутить: — Не много ли двух руководящих Симонянов на такой городишко?
Врам Симонян кисло улыбнулся, Андраник что-то пробурчал себе под нос, прочие недоуменно переглянулись.
— А это наш прокурор Зарзанд Майсурян,— произнес Андраник,отчего-то помрачнев,
Плешь прокурора взмокла, и у Варужана возникла ассоциация сзапотевшей бутылкой пива. «Интересно, где у него пена?» — улыбнулся про себя Варужан.
— Я часто встречал ваше имя в газетах. Последнее, что вы написали...
Прокурор наморщил лоб, но так и не сумел вспомнить, что же такое недавно опубликовал Варужан, и от умственного напряжения взмок еще больше. «Вынуть бы у него из черепа пробку, если таковая имеется,— стал фантазировать Варужан,— и потекла бы пена. А что под пеной? Есть там, интересно знать, пиво?»
— А у вас подходящее для прокурора имя Зарзанд1...
— Наш прокурор своему имени не соответствует, у него сердце как у голубя,— вмешался третий, кого Андраник еще не представил.
— Как ему с его голубиным сердцем закон соблюдать? — Врам Симонян опять надел очки и сел за нарды.— Плохи твои дела...
Варужан не сообразил, кому адресовались последние слова.
— Добрыми бывают только сильные люди,— сказал Варужан.-Зло от слабости. А закон соблюдать могут только сильные, стало быть, добрые. Все деспоты были слабовольными людьми.
— В качестве писательской мысли это, не спорю, любопытно...— Врам Симонян подкинул зары.— Опять не везет...
— А это Саргис Саргсян, наш главный врач.
— Саргсян,— зачем-то повторил свою фамилию главный врач и тут же сел за нарды. А, так, значит, с ним играет второй секретарь горкома.— У нас с вами старые счеты,— обратился он к Варужану.— За что вы так не любите врачей?
— Я и писателей не люблю,— улыбнулся Варужан,— потому что... потому что я их хорошо знаю. А врачей не люблю, потому что почти не знаю их. В вашей больнице есть один хороший врач, Сурен Арменян.
— Вы знакомы с Арменяном? — пытливо посмотрел на него главный врач.— Как с врачом или как...
— И так, и так,— ответил Варужан.
Затем Варужана знакомили с судьей (его лицо он сразу вспомнил), с заведующим отделом культуры горсовета — единственным человеком, явившимся в гости с женой («Я давняя ваша поклонница,— женщина грациозно протянула руку,— Саакануш»), с директором какого-то завода — аббревиатура названия завода была сложной и загадочной.
В дверь позвонили.
— Это, должно быть, Маргарита Левоновна,— Андраник быстро направился в коридор.
— Секретарь по идеологии,— то ли с радостью, то ли с тайной завистью поспешила сообщить тикин Саакануш.— Очень умная женщина.
Андраник Симонян появился в гостиной с женщиной, одетой сдержанно, но со вкусом.
— Это Маргарита Левоновна,— сказал он. Женщина улыбнулась, протянула Варужану руку:
— В конце концов мы таки вас увидели. Я чрезвычайно рада.
— Я также,— сказал Ширакян.— Вижу, что идеи у вас в городе в нежных женских руках.
— Вы наверняка найдете общий язык,— щелкнув зарами, сказал Врам Симонян.— Садись, Марго... А ты, барышня, похорошела...
Маргарита Левоновна неуверенно улыбнулась.
— Арам Тиграныч сказал, что придет через сорок пять минут.
— Не люблю таких педантов,— вмешался Варужан.— Кто такой Арам Тиграныч?
Групповой портрет собравшихся (именно групповой портрет, такими все выглядели застывшими) мгновенно ожил, и глаза всех выражали удивление.
— Арам Тиграныч первый секретарь горкома,— Андраник Симонян постарался прервать развязное продолжение и без того неуважительной фразы писателя.— Я тебе говорил. У него гости из Еревана, но он обещал непременно прийти.
— Придет,— подтвердила Маргарита Левоновна.
— У тебя тут опасное собрание, Андраник,— сказал Варужан, и групповой портрет вновь ожил.— Если, не приведи господи, произойдет несчастье, ну, скажем, на твой дом упадет бомба, город останется без начальства.— Все засмеялись или, скорее, выдавили из себя смех, а Варужан невозмутимо продолжал:— Бедный Арам Тиграныч, ему придется в срочном порядке сформировать новое правительство.
— Ну садитесь, рассаживайтесь,— прервал его Андраник, которого уже начинала тревожить излишняя колкость старого приятеля. Она-то была ему хорошо знакома.— Арам Тиграныч предупредил, чтобы его
не дожидались... Врам Мамбреич, записывай свой тайный ход и отложи на время партию — поруководи столом.
— Гонг пробил вовремя,— Врам Симонян с силой бросил зары на доску и с удовольствием перемешал камни.— А то бы мне крышка.
— Да нет, что вы говорите,— виновато промямлил главный врач.— Мне под конец всегда не везет. Разве я у вас выигрывал, Врам Мамбреич?
— Только этого, главный врач, не хватало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149