Сказал, что он штурман, спросил, чем может быть полезен,
— Кто он в самолете? — тихонько спросил доктор.
— Штурман, говорит. По-армянски это, кажется, атакующий. Непонятно.
— Может быть, это военный самолет? — недоумевающе произнес парон Наапет.
Сирарпи в нескольких словах обрисовала свое положение. Сказала, что сегодня, восьмого декабря, она должна быть в Ереване. Из Бейрута самолеты не летают, она доехала на машине сначала до Дамаска, но там сомолет уже улетел, следующий через неделю, -и вот она приехала в Халеб. Сказала, что от всей их родни она летит в Ереван одна.
Доктор Дальян придавил каблуком еще одну сигарету. Толпа провожающих зажала их в кольцо, внизу поблескивали любопытством глазенки ребятни.
— Таково положение нации, шестьсот лет не имеющей своей государственности... Бедная, бедная нация... Что подумает о нас этот почтенный русский человек? — вздохнул парон Наапет.
— Ты прав,— согласился с ним парон Назарет.
Виктор Орлов поначалу слушал Сирарпи с вежливой улыбкой, потом улыбка сделалась душевной. Спросил, сколько лет исполнилось ее тете, пошутил, не забыла лиСирарпи взять подарок. Сирарпи показала на выстроившиеся в ряд около весов чемоданы, тут же оправдавшись: тощий ее, а два пузатых... Неужели это всё ваши родственники? — удивился летчик. Сирарпи сказала, что до вчерашнего дня знала только доктора Дальяна,но, узнав о юбилее бабушки, армяне города... Виктор Орлов поразился: столько незнакомых людей пришло ее провожать, да еще принесли два чемодана подарков для незнакомой ереванской бабушки?
— Переведи, что говорит человек,— рассердился доктор Дальян.— Может он быть тебе полезен?
Сирарпи сказала, что Виктор Орлов удивлен. Собравшиеся заулыбались почти счастливыми улыбками. Доктор Дальян сделал торжественный шаг к центру круга, легким движением поправил галстук:
— Скажи ему, что мы армяне. Сказала? Молодец. Для армянина значения не имеет, родственник или нет. Сказала? Все мы родня друг для друга. Скажи, родина-мать свята для нас, а наша родина, скажи, частица могучего Советского Союза. Переведи это слово в слово. Молодец. Скажи: матушка Нунэ — это для нас бабушка всей Армении, бабушка каждого из нас, и, если бы было возможно, каждый из нас поехал бы на ее святой праздник.
Сирарпи перевела, Виктор Орлов широко улыбнулся, сказал, что его растрогала эта история, сказал, что армяне удивительный народ, что у него в Ереване много друзей. И вдруг зааплодировал: да здравствуют армяне!
Все собравшиеся тоже радостно зааплодировали.
— Что он сказал, Сирарпи?
— Сказал: да здравствует армянский народ.
— Да здравствует русский народ! — выкрикнул Наапет, который подошел и встал рядом с летчиком.
Все опять энергично зааплодировали.
— Переведи, Сирарпи, то, что сказал Наапет; это важно. Сирарпи перевела. Виктор Орлов улыбнулся, поблагодарил, сказал,
что он понял и без перевода.
В конце концов Сирарпи изложила свою просьбу — хочет из Шереметьева ехать прямо в Домодедово, хотя билета на Ереван у нее нет, да еще эти три чемодана...
— Понял, хорошо,— коротко сказал Виктор Орлов и быстро подошел к дежурному представителю Аэрофлота.
— Что он сказал Сирарпи?
— Не слышал? Он сказал «хорошо» — значит, вопрос решится.
— У русских каждое второе слово «хорошо». Дал он тебе обещание? Другие слова сказал?
— Сказал: «понял, хорошо».
— Ну это уже все меняет.
В этот момент вернулся Виктор Орлов, сказал, что все улажено, а чемоданы сейчас увезут. Потом широко улыбнулся всем собравшимся и помахал рукой:
— Салам алейкум!
Все радостно засмеялись, несколько человек опять зааплодировали. А Виктор Орлов быстрым шагом удалился — видимо, на летное поле.
Все с облегчением перевели дух.
— Ну, все получилось замечательно, Сирарпи,— доктор Дальян зажег сигарету в уверенности, что уж эту-то докурит до конца.— Этот русский парень мне понравился, что-то уверенное в нем есть, и... он к нам хорошо относится. Что он сказал — да здравствует Армения?
— Надо бы ему на память что-то подарить,— посмотрела на доктора Дальяна тикин Анаис.— Приятный парень.
— Ты права.— Доктор Дальян про себя, видимо, огорчился, почему эта простая мысль не пришла ему в голову.— Я думаю, сейчас купим красивый подарок, а Сирарпи в самолете ему преподнесет... Назарет, тебе не трудно?..
— Почту за честь.— Назарет быстро удалился. Тут Рач заметил:
— Сирарпи, твои чемоданы отдельно повезли, не с другими.
— Тут особое отношение,— со значением произнес доктор Дальян.— Значит, все будет в Москве хорошо. Остается Ереван.
— В Ереване проще. Возьмет такси и поедет.
Сирарпи опять оказалась в центре круга. Один сует письмо, другой номер телефона, третий говорит: «Поклон Армении», четвертый просит зажечь за него свечу в Эчмиадзине, и все вместе передают поцелуй бабушке от армян Халеба... Горячий и сладостный ком застрял в горле у Сирарпи. Теперь, когда исчезла тревога и она избавилась от чемоданов, горячая волна свободно прокатилась по всему ее существу, и боялась она только одного: вот-вот публично расплачется.
К провожающим быстро подошли двое запыхавшихся, мужчин. Доктор Дальян сразу на них набросился:
— Седрак, Андраник! Вы не должны были к десяти часам быть в отеле «Барон»?
— Едва успели, доктор. Мы приготовили бабушке маленький подарок.
Сирарпи посмотрела на них с ужасом:
— Я вас умоляю, не надо. Чемоданы уже уехали...
— Вот, - Андраник вынул из кармана маленькую коробочку и торжественно ее открыл — кольцо.— Это мы сделали с Седраком, всю ночь не спали. Снаружи инициалы бабушки, видите — Н. -В. А это наши святые Арараты1.
Кольцо пошло по рукам.
— Вы сделали великолепное кольцо. И буквы замечательные. Молодцы.
— А разве Арарат зеленый?
— Для каждого армянина Арарат всегда зеленый. Именно для армянина. А какого же цвета бывает надежда? — произнес парон Назарет, уже возвратившийся в пакетом.
Все на мгновение замолкли. Сирарпи увлажнившимся взглядом смотрела на Седрака и Андраника, грубоватых молодых мужчин, почти юношей,— еще накануне она не знала их, не знала, что'они живут на свете.
— Возьми, моя девочка,— доктор Дальян тоже был взволнован.— Можешь надеть себе на палец.— И, повернувшись к парням, сказал: — Молодец, Седрак. Молодец, Андраник.
— Мы свои инициалы тоже написали. С внутренней стороны. Будьте снисходительны,— Андраник виновато улыбнулся.
...Обернувшись в последний раз, Сирарпи увидела сквозь стеклянные двери таможни огромный групповой портрет незнакомых людей. Каждый махал ей рукой, что-то кричал, женщины посылали воздушные поцелуи, дети смотрели наивными ясными глазенками, примолкшие и разом повзрослевшие.
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Сюзи ходила взад-вперед по тротуару перед гостиницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
— Кто он в самолете? — тихонько спросил доктор.
— Штурман, говорит. По-армянски это, кажется, атакующий. Непонятно.
— Может быть, это военный самолет? — недоумевающе произнес парон Наапет.
Сирарпи в нескольких словах обрисовала свое положение. Сказала, что сегодня, восьмого декабря, она должна быть в Ереване. Из Бейрута самолеты не летают, она доехала на машине сначала до Дамаска, но там сомолет уже улетел, следующий через неделю, -и вот она приехала в Халеб. Сказала, что от всей их родни она летит в Ереван одна.
Доктор Дальян придавил каблуком еще одну сигарету. Толпа провожающих зажала их в кольцо, внизу поблескивали любопытством глазенки ребятни.
— Таково положение нации, шестьсот лет не имеющей своей государственности... Бедная, бедная нация... Что подумает о нас этот почтенный русский человек? — вздохнул парон Наапет.
— Ты прав,— согласился с ним парон Назарет.
Виктор Орлов поначалу слушал Сирарпи с вежливой улыбкой, потом улыбка сделалась душевной. Спросил, сколько лет исполнилось ее тете, пошутил, не забыла лиСирарпи взять подарок. Сирарпи показала на выстроившиеся в ряд около весов чемоданы, тут же оправдавшись: тощий ее, а два пузатых... Неужели это всё ваши родственники? — удивился летчик. Сирарпи сказала, что до вчерашнего дня знала только доктора Дальяна,но, узнав о юбилее бабушки, армяне города... Виктор Орлов поразился: столько незнакомых людей пришло ее провожать, да еще принесли два чемодана подарков для незнакомой ереванской бабушки?
— Переведи, что говорит человек,— рассердился доктор Дальян.— Может он быть тебе полезен?
Сирарпи сказала, что Виктор Орлов удивлен. Собравшиеся заулыбались почти счастливыми улыбками. Доктор Дальян сделал торжественный шаг к центру круга, легким движением поправил галстук:
— Скажи ему, что мы армяне. Сказала? Молодец. Для армянина значения не имеет, родственник или нет. Сказала? Все мы родня друг для друга. Скажи, родина-мать свята для нас, а наша родина, скажи, частица могучего Советского Союза. Переведи это слово в слово. Молодец. Скажи: матушка Нунэ — это для нас бабушка всей Армении, бабушка каждого из нас, и, если бы было возможно, каждый из нас поехал бы на ее святой праздник.
Сирарпи перевела, Виктор Орлов широко улыбнулся, сказал, что его растрогала эта история, сказал, что армяне удивительный народ, что у него в Ереване много друзей. И вдруг зааплодировал: да здравствуют армяне!
Все собравшиеся тоже радостно зааплодировали.
— Что он сказал, Сирарпи?
— Сказал: да здравствует армянский народ.
— Да здравствует русский народ! — выкрикнул Наапет, который подошел и встал рядом с летчиком.
Все опять энергично зааплодировали.
— Переведи, Сирарпи, то, что сказал Наапет; это важно. Сирарпи перевела. Виктор Орлов улыбнулся, поблагодарил, сказал,
что он понял и без перевода.
В конце концов Сирарпи изложила свою просьбу — хочет из Шереметьева ехать прямо в Домодедово, хотя билета на Ереван у нее нет, да еще эти три чемодана...
— Понял, хорошо,— коротко сказал Виктор Орлов и быстро подошел к дежурному представителю Аэрофлота.
— Что он сказал Сирарпи?
— Не слышал? Он сказал «хорошо» — значит, вопрос решится.
— У русских каждое второе слово «хорошо». Дал он тебе обещание? Другие слова сказал?
— Сказал: «понял, хорошо».
— Ну это уже все меняет.
В этот момент вернулся Виктор Орлов, сказал, что все улажено, а чемоданы сейчас увезут. Потом широко улыбнулся всем собравшимся и помахал рукой:
— Салам алейкум!
Все радостно засмеялись, несколько человек опять зааплодировали. А Виктор Орлов быстрым шагом удалился — видимо, на летное поле.
Все с облегчением перевели дух.
— Ну, все получилось замечательно, Сирарпи,— доктор Дальян зажег сигарету в уверенности, что уж эту-то докурит до конца.— Этот русский парень мне понравился, что-то уверенное в нем есть, и... он к нам хорошо относится. Что он сказал — да здравствует Армения?
— Надо бы ему на память что-то подарить,— посмотрела на доктора Дальяна тикин Анаис.— Приятный парень.
— Ты права.— Доктор Дальян про себя, видимо, огорчился, почему эта простая мысль не пришла ему в голову.— Я думаю, сейчас купим красивый подарок, а Сирарпи в самолете ему преподнесет... Назарет, тебе не трудно?..
— Почту за честь.— Назарет быстро удалился. Тут Рач заметил:
— Сирарпи, твои чемоданы отдельно повезли, не с другими.
— Тут особое отношение,— со значением произнес доктор Дальян.— Значит, все будет в Москве хорошо. Остается Ереван.
— В Ереване проще. Возьмет такси и поедет.
Сирарпи опять оказалась в центре круга. Один сует письмо, другой номер телефона, третий говорит: «Поклон Армении», четвертый просит зажечь за него свечу в Эчмиадзине, и все вместе передают поцелуй бабушке от армян Халеба... Горячий и сладостный ком застрял в горле у Сирарпи. Теперь, когда исчезла тревога и она избавилась от чемоданов, горячая волна свободно прокатилась по всему ее существу, и боялась она только одного: вот-вот публично расплачется.
К провожающим быстро подошли двое запыхавшихся, мужчин. Доктор Дальян сразу на них набросился:
— Седрак, Андраник! Вы не должны были к десяти часам быть в отеле «Барон»?
— Едва успели, доктор. Мы приготовили бабушке маленький подарок.
Сирарпи посмотрела на них с ужасом:
— Я вас умоляю, не надо. Чемоданы уже уехали...
— Вот, - Андраник вынул из кармана маленькую коробочку и торжественно ее открыл — кольцо.— Это мы сделали с Седраком, всю ночь не спали. Снаружи инициалы бабушки, видите — Н. -В. А это наши святые Арараты1.
Кольцо пошло по рукам.
— Вы сделали великолепное кольцо. И буквы замечательные. Молодцы.
— А разве Арарат зеленый?
— Для каждого армянина Арарат всегда зеленый. Именно для армянина. А какого же цвета бывает надежда? — произнес парон Назарет, уже возвратившийся в пакетом.
Все на мгновение замолкли. Сирарпи увлажнившимся взглядом смотрела на Седрака и Андраника, грубоватых молодых мужчин, почти юношей,— еще накануне она не знала их, не знала, что'они живут на свете.
— Возьми, моя девочка,— доктор Дальян тоже был взволнован.— Можешь надеть себе на палец.— И, повернувшись к парням, сказал: — Молодец, Седрак. Молодец, Андраник.
— Мы свои инициалы тоже написали. С внутренней стороны. Будьте снисходительны,— Андраник виновато улыбнулся.
...Обернувшись в последний раз, Сирарпи увидела сквозь стеклянные двери таможни огромный групповой портрет незнакомых людей. Каждый махал ей рукой, что-то кричал, женщины посылали воздушные поцелуи, дети смотрели наивными ясными глазенками, примолкшие и разом повзрослевшие.
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Сюзи ходила взад-вперед по тротуару перед гостиницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149