Ему не поверили,
заманили в ловушку и увезли на Землю. Там он быстро смекнул, что нужно ККИ
и писал о том, что вмешательство землян в историю Страны Великого Света
кончится экспроприацией иностранцев и возрождением империи уже не в рамках
ойкумены, а в рамках Галактики. Он ругал чиновников, сострадал народу, а
также пояснял, что нищета происходит не от материальных, а от социальных
причин, - если бы разделить поровну все, украденное чиновниками, то и
нищета исчезла бы.
Меж тем, как народ империи мало кого интересовал, феномен Ира не
давал спать спокойно ни ученым, ни чиновникам ККИ. Так родился проект под
кодовым названием "Желтый грач", проект настолько секретный, что, узнай о
нем публика и пресса, скандал разразился бы неимоверный.
Пока земным наблюдателям перед отправкой на Вею выдирали пластиковые
зубы, если таковые имелись, - дабы нельзя было предъявить зуб как
доказательство своего происхождения; пока в высоких кабинетах рассуждали
об опасности неконтролируемого контакта, - шесть тщательно отобранных
ученых, в рваных платках и с ореховым посохом, явились в Харайн и
поселились в желтом монастыре.
Ученых не интересовала социальная структура империи. Ученых
интересовал обитающий на ее территории бог.
Немногие из наблюдателей знали об этом проекте, и Нан был одним из
немногих. Именно связи Нана понадобились, когда дело зашло о доставке в
Харайнский монастырь - под видом выгодной контрабанды - кое-каких товаров
с тяжелого звездолета, приземлившегося за границей переполненной
доносчиками империи. Дело в том, что среди всех наблюдателей ККИ, не
выдерживавших местного политического климата и прозябавших преимущественно
в провинциальных управах, Нан поднялся выше всех. С Нана стребовали
двадцать подписок и с великим скрипом выдали деньги на первоочередные
взятки.
Планам землян способствовало то, что для самих вейцев появление Ира
было чудом не большим, нежели восход Солнца. Ир ничем не отличался от
других богов, хотя служители его отличались от прочих монахов
безукоризненной праведностью. Это пугало народ, слегка раздражало
начальство, а главное - привело к тому, что желтые монастыри порядком
обезлюдели за последнее время.
Собственно говоря, когда пятнадцать лет назад первый из землян,
полковник Алджернон Ф.Келли, в травяном плаще и с подвязанной к поясу
мухобойкой из ослиного хвоста, явился в Харайнский монастырь, он застал
там только одного старого, как сама империя, монаха. Монах кивнул ему,
сказал, что ждал преемника, чтобы помереть, и, действительно, через три
дня помер. Начальство даже не заметило перемены. Народ упорно думал, что
старый монах омолодился.
Больше, собственно, ничего Нан о делах монастыря не знал. Только
месяца четыре назад один чиновник из ведомства церемоний конфиденциально
посетовал, что излишнее благочестие - тоже прискорбная вещь: вот в
Харайнском монастыре завелось целых семь монахов, и вроде бы шибко они не
ладят меж собой.
Так или иначе - с концом зимы в столицу пришло известие, что в
Харайнском желтом монастыре объявился Ир.
Месяц он раскачивался в храме, раскачиваясь и светясь, а в ночь,
которая должна была стать ночью рождения сына Ира и стала ночью смерти
городского судьи - пропал. Сбежал? Или был похищен?
2
Полковник Келли глядел на экран и прихлебывал кофе. Кофе был из банки
с пятицветной наклейкой. Экраны принадлежали системе слежения
"Lychnus-28". Над центральным экраном имелись песочные часы времен Пятой
династии, укрытые толстым биокомпьютером, свешивавшимся с часов наподобие
большого разноцветного носового платка. Прочая обстановка в бывшем
монастырском подземелье была местного происхождения, и восемнадцатилапая
химера на спинке пустого кресла рядом с полковником неодобрительно взирала
на экраны. Полковник сочувствовал трехглавой химере. Временами ему
казалось, что когда в подземелье начинается ночь, химера и "Lychnus"
начинают вести разговоры. Химера и "Lychnus" начинают обсуждать свои
сравнительные технические характеристики и химера хвастается, что у нее
целых тридцать шесть глаз. "Lychhus" же возражает, что глаза химеры ничего
не видят, и что лучше иметь двенадцать G-мониторов, чем тридцать шесть
глаз из лазурита и оникса. Но сколько Келли не подкрадывался ночами, ему
никогда не удавалось подслушать спора химеры и "Лихниса" и выяснить, чьи
же глаза видят лучше.
На экране обделенного глазами "Лихниса" были видны толстые стены
монастыря, голый склон и три тропы к трем воротам: тропа для чиновников,
тропа для простолюдинов, тропа для монахов. Все три тропы были безлюдны.
Да где же этот инспектор?
В комнату заглянул Джек Ллевелин, психолог. Как всегда: руки в
царапинах, волосы растрепаны, от одежды - легкий запах плесени.
- Работает, сволочь, - смачно сказал Ллевелин, - когда не надо, так
работает.
И, действительно, аппаратура заработала лишь вчера, после полугодовой
забастовки. То есть не то чтобы приборы не работали совсем - так, когда
хотели, тогда и работали. Или когда хотел Ир... А в день убийства и бунта
объявили решительный бойкот. Дольше всех держался вот этот самый "Lychhus"
- успев снять и толпу, и ссору чиновников - однако и он вырубился за три
часа до катастрофы.
Следствием такой забастовки явилось то, что сразу после катастрофы
полковник даже не мог известить о ней центральные власти на небе. Ему
пришлось извлечь из монастырских подземелий крошечный летный модуль
"Анкор", приспособленный для дальних полетов так же мало, как местная
тюремная камера - для свадебного пира. Полковнику понадобилось восемь
часов, чтобы добраться на этом крылатом кузнечике до пустынного острова в
северных морях, где был размещен стартово-посадочный комплекс, и столько
же - чтобы вернуться обратно.
Естественно, ученые встретили полковника веселым извещением, что
аппаратура уже работает. Что они тут делали, поодиночке и все вместе
взятые, без его, Келли, присмотра - кто может знать?
Полковник Келли не доверял ученым.
- Слушайте, Ллевелин, - тоскливо сказал полковник, - почему этот
настоятель увидел во сне имя господина Нана? Они что, встречались раньше?
Психолог с размаху уселся в кресло, заслонив, наконец, от глаз Келли
многоглавую химеру.
- Не думаю, - сказал он, - что встречались. А сон Ира к сновидениям
отношения не имеет. Сон Ира даже по структуре отличается он сновидения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
заманили в ловушку и увезли на Землю. Там он быстро смекнул, что нужно ККИ
и писал о том, что вмешательство землян в историю Страны Великого Света
кончится экспроприацией иностранцев и возрождением империи уже не в рамках
ойкумены, а в рамках Галактики. Он ругал чиновников, сострадал народу, а
также пояснял, что нищета происходит не от материальных, а от социальных
причин, - если бы разделить поровну все, украденное чиновниками, то и
нищета исчезла бы.
Меж тем, как народ империи мало кого интересовал, феномен Ира не
давал спать спокойно ни ученым, ни чиновникам ККИ. Так родился проект под
кодовым названием "Желтый грач", проект настолько секретный, что, узнай о
нем публика и пресса, скандал разразился бы неимоверный.
Пока земным наблюдателям перед отправкой на Вею выдирали пластиковые
зубы, если таковые имелись, - дабы нельзя было предъявить зуб как
доказательство своего происхождения; пока в высоких кабинетах рассуждали
об опасности неконтролируемого контакта, - шесть тщательно отобранных
ученых, в рваных платках и с ореховым посохом, явились в Харайн и
поселились в желтом монастыре.
Ученых не интересовала социальная структура империи. Ученых
интересовал обитающий на ее территории бог.
Немногие из наблюдателей знали об этом проекте, и Нан был одним из
немногих. Именно связи Нана понадобились, когда дело зашло о доставке в
Харайнский монастырь - под видом выгодной контрабанды - кое-каких товаров
с тяжелого звездолета, приземлившегося за границей переполненной
доносчиками империи. Дело в том, что среди всех наблюдателей ККИ, не
выдерживавших местного политического климата и прозябавших преимущественно
в провинциальных управах, Нан поднялся выше всех. С Нана стребовали
двадцать подписок и с великим скрипом выдали деньги на первоочередные
взятки.
Планам землян способствовало то, что для самих вейцев появление Ира
было чудом не большим, нежели восход Солнца. Ир ничем не отличался от
других богов, хотя служители его отличались от прочих монахов
безукоризненной праведностью. Это пугало народ, слегка раздражало
начальство, а главное - привело к тому, что желтые монастыри порядком
обезлюдели за последнее время.
Собственно говоря, когда пятнадцать лет назад первый из землян,
полковник Алджернон Ф.Келли, в травяном плаще и с подвязанной к поясу
мухобойкой из ослиного хвоста, явился в Харайнский монастырь, он застал
там только одного старого, как сама империя, монаха. Монах кивнул ему,
сказал, что ждал преемника, чтобы помереть, и, действительно, через три
дня помер. Начальство даже не заметило перемены. Народ упорно думал, что
старый монах омолодился.
Больше, собственно, ничего Нан о делах монастыря не знал. Только
месяца четыре назад один чиновник из ведомства церемоний конфиденциально
посетовал, что излишнее благочестие - тоже прискорбная вещь: вот в
Харайнском монастыре завелось целых семь монахов, и вроде бы шибко они не
ладят меж собой.
Так или иначе - с концом зимы в столицу пришло известие, что в
Харайнском желтом монастыре объявился Ир.
Месяц он раскачивался в храме, раскачиваясь и светясь, а в ночь,
которая должна была стать ночью рождения сына Ира и стала ночью смерти
городского судьи - пропал. Сбежал? Или был похищен?
2
Полковник Келли глядел на экран и прихлебывал кофе. Кофе был из банки
с пятицветной наклейкой. Экраны принадлежали системе слежения
"Lychnus-28". Над центральным экраном имелись песочные часы времен Пятой
династии, укрытые толстым биокомпьютером, свешивавшимся с часов наподобие
большого разноцветного носового платка. Прочая обстановка в бывшем
монастырском подземелье была местного происхождения, и восемнадцатилапая
химера на спинке пустого кресла рядом с полковником неодобрительно взирала
на экраны. Полковник сочувствовал трехглавой химере. Временами ему
казалось, что когда в подземелье начинается ночь, химера и "Lychnus"
начинают вести разговоры. Химера и "Lychnus" начинают обсуждать свои
сравнительные технические характеристики и химера хвастается, что у нее
целых тридцать шесть глаз. "Lychhus" же возражает, что глаза химеры ничего
не видят, и что лучше иметь двенадцать G-мониторов, чем тридцать шесть
глаз из лазурита и оникса. Но сколько Келли не подкрадывался ночами, ему
никогда не удавалось подслушать спора химеры и "Лихниса" и выяснить, чьи
же глаза видят лучше.
На экране обделенного глазами "Лихниса" были видны толстые стены
монастыря, голый склон и три тропы к трем воротам: тропа для чиновников,
тропа для простолюдинов, тропа для монахов. Все три тропы были безлюдны.
Да где же этот инспектор?
В комнату заглянул Джек Ллевелин, психолог. Как всегда: руки в
царапинах, волосы растрепаны, от одежды - легкий запах плесени.
- Работает, сволочь, - смачно сказал Ллевелин, - когда не надо, так
работает.
И, действительно, аппаратура заработала лишь вчера, после полугодовой
забастовки. То есть не то чтобы приборы не работали совсем - так, когда
хотели, тогда и работали. Или когда хотел Ир... А в день убийства и бунта
объявили решительный бойкот. Дольше всех держался вот этот самый "Lychhus"
- успев снять и толпу, и ссору чиновников - однако и он вырубился за три
часа до катастрофы.
Следствием такой забастовки явилось то, что сразу после катастрофы
полковник даже не мог известить о ней центральные власти на небе. Ему
пришлось извлечь из монастырских подземелий крошечный летный модуль
"Анкор", приспособленный для дальних полетов так же мало, как местная
тюремная камера - для свадебного пира. Полковнику понадобилось восемь
часов, чтобы добраться на этом крылатом кузнечике до пустынного острова в
северных морях, где был размещен стартово-посадочный комплекс, и столько
же - чтобы вернуться обратно.
Естественно, ученые встретили полковника веселым извещением, что
аппаратура уже работает. Что они тут делали, поодиночке и все вместе
взятые, без его, Келли, присмотра - кто может знать?
Полковник Келли не доверял ученым.
- Слушайте, Ллевелин, - тоскливо сказал полковник, - почему этот
настоятель увидел во сне имя господина Нана? Они что, встречались раньше?
Психолог с размаху уселся в кресло, заслонив, наконец, от глаз Келли
многоглавую химеру.
- Не думаю, - сказал он, - что встречались. А сон Ира к сновидениям
отношения не имеет. Сон Ира даже по структуре отличается он сновидения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71