И я сказала: «Вот так-то, Дэн». Ну а затем он все продал. И теперь мы здесь.
Ее глаза опять вдруг наполнились слезами.
– Никак еще не могу ко всему этому привыкнуть, мне даже немного не по себе – поездка, хлопоты. О нашем самородке приезжали узнать прямо из газеты. Спрашивали у меня, как мы собираемся его назвать. Ты ведь знаешь, крупным самородкам обычно дают какие-нибудь имена – помнишь, «Желанный Незнакомец» и другие? Ну, я им и ответила. Я сказала: «Он называется «Самородок Сина Магвайра». Они так и записали, Эмми, и поместят потом это в газете. Самородок Сина Магвайра! И мельбурнские газеты тоже об этом напишут. Как только мы приехали вчера вечером в отель, к нам пришли двое оттуда и задавали всякие вопросы. Я и не помню, что им отвечала в этой суете.
У меня даже немного тряслись руки, когда я заваривала чай. Мы уселись друг напротив друга, и я стала расспрашивать ее о самородке: как все это случилось, на что он был похож? Мы все привыкли видеть только мелкие самородки, которые сияли ярче, чем все время попадавшийся вместе с ними блестящий кварц, но этот – «прямо чудовище какое-то», как сказала про него Кейт. Я все еще не совсем верила в случившееся. Если бы это произошло в нашу первую неделю на Эврике, я бы еще могла поверить, тогда все казалось возможным. Но привыкнув к кропотливой работе, однообразной и рутинной, которая давала как раз столько, чтобы возместить убытки, начинаешь забывать о самородках, о надежде на неожиданную удачу, что влекла сюда людей со всего света. Я видела, что и Кейт сама еще не вполне во все это верит. Она едва сознавала, что оставила Балларат, а ее платье все еще не совсем разгладилось от складок, которые образовались за долгие месяцы хранения в сундуке. Правда, появились уже щипцы для завивки и одеколон, но это было чисто автоматически.
– Что же вы теперь собираетесь делать? – спросила я.
Она выглядела озабоченной и сбитой с толку.
– То, о чем мы всегда говорили. Купим отель. Ведь это единственное, что мы умеем.
Кейт опустила чашку, и я вдруг увидела, как же она постарела с тех пор, как мы впервые встретились на дороге в Балларат. Ее лицо казалось изможденным, от уголков рта вниз пролегли глубокие морщины, а к тем, что были только возле глаз от смеха, как я тогда подумала, прибавилось много новых. Теперь в ее волосах появилось много седины. На груди посреди платья проступало жирное пятно.
– Да, теперь все изменилось. Иногда кажется, что не стоило все это и затевать. Ведь с нами остался только Кон.
– А Пэт? – спросила я. – Как Пэт?
У Кейт задрожали губы, но она сдержалась.
– Он остался там. Взял свою долю и остался.
– Почему?
Кейт пожала плечами.
– Кто его знает? Кто знает, что у него сейчас на уме? Он просто сказал нам, что остается, вот и все.
– А Ларри?
– Ларри тоже получил свою долю. Деньги уже лежат на его счету в банке. Мы поместили все свои средства в Балларатский банк и берем деньги оттуда. Это Ларри велел нам так сделать. Он сказал, что не для того мы все эти месяцы копали землю, чтобы подарить их какому-нибудь бродяге из австралийского буша.
Кейт глубоко вздохнула, ее лицо опять приняло озадаченный и неуверенный вид. Она как будто стала вдруг слишком старой, чтобы поспеть за нахлынувшими событиями.
– Я-то думала, что Ларри поедет вместе с нами в Мельбурн – ну, знаешь, немного отметить это дело и помочь нам найти подходящий отель. Не тут-то было. Сказал: «Поезжайте в Мельбурн в отель Дуггана. Ни с кем не говорите и ничего не покупайте до моего приезда». И тут он, как ни в чем не бывало, едет на Александр-хилл и в Бендиго. Эти деньги для него, как пятифунтовый билет. – Кейт пожала плечами. – Мы все сделали, как он сказал. Ведь он моложе нас и знает здешние порядки – знает, как нам лучше поступить.
Я отнесла немного теплой воды с плиты в спальню, чтобы слегка помыться, одеться и отправиться вместе с Кейт в их отель. Мне не терпелось увидеть Кона и Дэна. Все же я порадовалась, что мой муслин с веточками оказался так кстати. Мне хотелось показать им, что прошедшие месяцы были счастливыми для нас с Адамом. Тем временем Кейт приготовила себе еще чашку чая. Она пила чай, отгоняла от себя зонтиком кошек и болтала со мной через открытую дверь. Однако Кейт старательно избегала любых упоминаний о Розе, как будто щадя мои чувства. Так что в конце концов мне самой пришлось ее спросить:
– А что Роза – приедет ли она в Мельбурн?
– Моя прекрасная Роза все еще дуется на всех в «Паласе», так как высокочтимый Джон Лангли не соизволил за ними прислать. Он просто их игнорирует. Ох, а она вся в Магвайров!
Мне показалось, что Магвайры были уже не те. Я предполагала, что они вовсю начнут сорить деньгами по случаю счастливого возвращения к городской жизни. Они и пытались это сделать – пытались даже убедить себя, что в их жизни ничего не изменилось, но их усилия были слишком заметны. Дэн снова оделся в свой дублинский костюм и выглядел еще красивее, чем раньше, однако на его лице все еще оставался темный и, казалось, вечный загар, а все руки были в мозолях, которые вряд ли скоро сойдут. О Балларате он рассказывал всем, кто только имел охоту слушать, – знакомым из дугганского бара и даже совершенно посторонним людям; рассказывал, как в ностальгии. Кейт тоже по-своему старалась. Она ходила по всем магазинам, кроме, конечно, магазина Лангли, но делала это скорее из потребности хоть что-нибудь делать, чем ради удовольствия, которое когда-то от этого испытывала. За месяцы, проведенные на Балларате, Кон совершенно вырос из своей одежды, так что была достаточно веская причина купить ему новую. Однако он ее терпеть не мог.
– Неужели мне обязательно нужно все это на себя напяливать? Мне такая одежда совсем не нравится.
Все, что напоминало ему об Эврике, Кон хранил в специальном сундучке и каждый день извлекал его содержимое для просмотра.
– И зачем только тебе все это нужно? – недоумевала Кейт. – Я же только что купила тебе все новое!
Но всерьез Кейт не сердилась, и я заметила даже, как однажды она сама бережно прибирала разбросанные Коном по гостиничному номеру вещи: испачканную землей старую шляпу из пальмовых листьев, обломок кирки и даже пустую коробку из-под пуль с форта.
– Ничего-то у него, кроме этого, нет, а ведь парень скучает по друзьям, которых там оставил.
Думаю, мы все по ним скучали. Я заметила, что очень часто, когда мы собирались теперь вместе, наш разговор начинался словами: «А помнишь, как Мэри Хили…», или «Интересно, узнал ли все-таки Тимми Мулкаи, кто стащил у него пол-овцы, что он тогда купил?»
Мы проводили больше времени в моем доме, чем в душных, завешанных бархатом комнатах отеля Дуггана. Кейт смогла даже преодолеть свое нежелание прогуливаться по переулку между двумя строениями Лангли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Ее глаза опять вдруг наполнились слезами.
– Никак еще не могу ко всему этому привыкнуть, мне даже немного не по себе – поездка, хлопоты. О нашем самородке приезжали узнать прямо из газеты. Спрашивали у меня, как мы собираемся его назвать. Ты ведь знаешь, крупным самородкам обычно дают какие-нибудь имена – помнишь, «Желанный Незнакомец» и другие? Ну, я им и ответила. Я сказала: «Он называется «Самородок Сина Магвайра». Они так и записали, Эмми, и поместят потом это в газете. Самородок Сина Магвайра! И мельбурнские газеты тоже об этом напишут. Как только мы приехали вчера вечером в отель, к нам пришли двое оттуда и задавали всякие вопросы. Я и не помню, что им отвечала в этой суете.
У меня даже немного тряслись руки, когда я заваривала чай. Мы уселись друг напротив друга, и я стала расспрашивать ее о самородке: как все это случилось, на что он был похож? Мы все привыкли видеть только мелкие самородки, которые сияли ярче, чем все время попадавшийся вместе с ними блестящий кварц, но этот – «прямо чудовище какое-то», как сказала про него Кейт. Я все еще не совсем верила в случившееся. Если бы это произошло в нашу первую неделю на Эврике, я бы еще могла поверить, тогда все казалось возможным. Но привыкнув к кропотливой работе, однообразной и рутинной, которая давала как раз столько, чтобы возместить убытки, начинаешь забывать о самородках, о надежде на неожиданную удачу, что влекла сюда людей со всего света. Я видела, что и Кейт сама еще не вполне во все это верит. Она едва сознавала, что оставила Балларат, а ее платье все еще не совсем разгладилось от складок, которые образовались за долгие месяцы хранения в сундуке. Правда, появились уже щипцы для завивки и одеколон, но это было чисто автоматически.
– Что же вы теперь собираетесь делать? – спросила я.
Она выглядела озабоченной и сбитой с толку.
– То, о чем мы всегда говорили. Купим отель. Ведь это единственное, что мы умеем.
Кейт опустила чашку, и я вдруг увидела, как же она постарела с тех пор, как мы впервые встретились на дороге в Балларат. Ее лицо казалось изможденным, от уголков рта вниз пролегли глубокие морщины, а к тем, что были только возле глаз от смеха, как я тогда подумала, прибавилось много новых. Теперь в ее волосах появилось много седины. На груди посреди платья проступало жирное пятно.
– Да, теперь все изменилось. Иногда кажется, что не стоило все это и затевать. Ведь с нами остался только Кон.
– А Пэт? – спросила я. – Как Пэт?
У Кейт задрожали губы, но она сдержалась.
– Он остался там. Взял свою долю и остался.
– Почему?
Кейт пожала плечами.
– Кто его знает? Кто знает, что у него сейчас на уме? Он просто сказал нам, что остается, вот и все.
– А Ларри?
– Ларри тоже получил свою долю. Деньги уже лежат на его счету в банке. Мы поместили все свои средства в Балларатский банк и берем деньги оттуда. Это Ларри велел нам так сделать. Он сказал, что не для того мы все эти месяцы копали землю, чтобы подарить их какому-нибудь бродяге из австралийского буша.
Кейт глубоко вздохнула, ее лицо опять приняло озадаченный и неуверенный вид. Она как будто стала вдруг слишком старой, чтобы поспеть за нахлынувшими событиями.
– Я-то думала, что Ларри поедет вместе с нами в Мельбурн – ну, знаешь, немного отметить это дело и помочь нам найти подходящий отель. Не тут-то было. Сказал: «Поезжайте в Мельбурн в отель Дуггана. Ни с кем не говорите и ничего не покупайте до моего приезда». И тут он, как ни в чем не бывало, едет на Александр-хилл и в Бендиго. Эти деньги для него, как пятифунтовый билет. – Кейт пожала плечами. – Мы все сделали, как он сказал. Ведь он моложе нас и знает здешние порядки – знает, как нам лучше поступить.
Я отнесла немного теплой воды с плиты в спальню, чтобы слегка помыться, одеться и отправиться вместе с Кейт в их отель. Мне не терпелось увидеть Кона и Дэна. Все же я порадовалась, что мой муслин с веточками оказался так кстати. Мне хотелось показать им, что прошедшие месяцы были счастливыми для нас с Адамом. Тем временем Кейт приготовила себе еще чашку чая. Она пила чай, отгоняла от себя зонтиком кошек и болтала со мной через открытую дверь. Однако Кейт старательно избегала любых упоминаний о Розе, как будто щадя мои чувства. Так что в конце концов мне самой пришлось ее спросить:
– А что Роза – приедет ли она в Мельбурн?
– Моя прекрасная Роза все еще дуется на всех в «Паласе», так как высокочтимый Джон Лангли не соизволил за ними прислать. Он просто их игнорирует. Ох, а она вся в Магвайров!
Мне показалось, что Магвайры были уже не те. Я предполагала, что они вовсю начнут сорить деньгами по случаю счастливого возвращения к городской жизни. Они и пытались это сделать – пытались даже убедить себя, что в их жизни ничего не изменилось, но их усилия были слишком заметны. Дэн снова оделся в свой дублинский костюм и выглядел еще красивее, чем раньше, однако на его лице все еще оставался темный и, казалось, вечный загар, а все руки были в мозолях, которые вряд ли скоро сойдут. О Балларате он рассказывал всем, кто только имел охоту слушать, – знакомым из дугганского бара и даже совершенно посторонним людям; рассказывал, как в ностальгии. Кейт тоже по-своему старалась. Она ходила по всем магазинам, кроме, конечно, магазина Лангли, но делала это скорее из потребности хоть что-нибудь делать, чем ради удовольствия, которое когда-то от этого испытывала. За месяцы, проведенные на Балларате, Кон совершенно вырос из своей одежды, так что была достаточно веская причина купить ему новую. Однако он ее терпеть не мог.
– Неужели мне обязательно нужно все это на себя напяливать? Мне такая одежда совсем не нравится.
Все, что напоминало ему об Эврике, Кон хранил в специальном сундучке и каждый день извлекал его содержимое для просмотра.
– И зачем только тебе все это нужно? – недоумевала Кейт. – Я же только что купила тебе все новое!
Но всерьез Кейт не сердилась, и я заметила даже, как однажды она сама бережно прибирала разбросанные Коном по гостиничному номеру вещи: испачканную землей старую шляпу из пальмовых листьев, обломок кирки и даже пустую коробку из-под пуль с форта.
– Ничего-то у него, кроме этого, нет, а ведь парень скучает по друзьям, которых там оставил.
Думаю, мы все по ним скучали. Я заметила, что очень часто, когда мы собирались теперь вместе, наш разговор начинался словами: «А помнишь, как Мэри Хили…», или «Интересно, узнал ли все-таки Тимми Мулкаи, кто стащил у него пол-овцы, что он тогда купил?»
Мы проводили больше времени в моем доме, чем в душных, завешанных бархатом комнатах отеля Дуггана. Кейт смогла даже преодолеть свое нежелание прогуливаться по переулку между двумя строениями Лангли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116