– Эта земля слишком дорога, чтобы оставлять на ней ваш домик; со временем я использую ее для расширения магазина.
– Мы ничего от вас не ждем, – ответила я холодно. – Просто Адам хотел, чтобы, пока мы здесь живем, нам было по возможности удобно.
– Да, ведь мы договорились. – Он кивнул. – Нигде в радиусе двадцати миль от центра дома не сдаются за такую плату.
Перед тем как уйти, Лангли осмотрел все три комнаты, как и подобало домовладельцу, обратив внимание на свежую краску, стенные шкафы, отремонтированные половицы. Он даже прикоснулся к покрывалу на кровати и потрогал шторы.
– Это вы сами сшили?
Казалось, он обрадовался, услышав утвердительный ответ. Уже изучив немного характер Джона Лангли, я могла сделать вывод, что иногда богатым доставляет чрезвычайное удовольствие совершенно ничтожная сумма сэкономленных денег. Перед самым уходом он остановился возле кухонного стола, где я работала с бухгалтерской книгой Ларри, пока меня не прервал его стук в дверь. Лангли провел худыми старческими пальцами по столбикам цифр, быстро складывая их. Это было так на него похоже – то, что, даже не потрудившись спросить моего разрешения, Лангли заглядывал в мои бумаги. Он всегда полагал, что его касается все, имеющее к нему хотя бы косвенное отношение.
– Вы прекрасный бухгалтер, мисс Эмма, – заметил Лангли, – однако это совсем не женская работа.
– Почему же? – возразила я. – Я не делаю ошибок. И у меня аккуратный почерк.
– Женщинам нет места в бизнесе, – ответил он. Лангли произнес это своим обычным, не терпящим возражений тоном, но на этот раз я не была расположена с ним соглашаться.
– Боюсь, что вы ошибаетесь. Взять, к примеру, ваш магазин. Вы вполне могли бы использовать там женский труд.
– Среди моих служащих есть несколько женщин, которые, могу вас заверить, в большинстве случаев плохо справляются со своими обязанностями или оказываются больны в совершенно неподходящее время. Если бы мы могли нанять достаточно мужчин, я бы их уволил.
– Мужчины не согласятся на зарплату, которую вы платите женщинам. Вы получаете ровно столько, сколько даете, мистер Лангли. И все-таки я утверждаю, что в магазине нужна женщина.
– Женщина, мисс Эмма?
– А кто занимается у вас заказами тканей и галантереи? Лоренс Клэй, который не заглядывал в журналы мод с тех пор, как только начал работать. Вот он и заказывает до сих пор тот фасон шляпки, что была на королеве во время выставки четыре года назад, потому что после этого он не обращал внимания на то, что носят женщины. Ткани, которые у него в продаже, копят пыль на полках, потому что в этом году в моде другие цвета. Он продает черные зонтики, тогда как женщинам хочется покупать зеленые.
– Лоренс Клэй преданно служит мне почти вот уже двадцать лет. У меня нет причин сомневаться в его компетентности.
– Мистер Клэй – замечательный работник во всех отношениях, за исключением только одного: он не может превратиться в женщину там, где без нее просто не обойтись.
Лангли холодно улыбнулся, как будто насмехаясь надо мной.
– И все-таки, мисс Эмма, место женщины – дома.
Он снова обратил внимание на бухгалтерскую книгу, отклоняя, таким образом, все мои доводы. Старик постучал по раскрытой книге указательным пальцем.
– Этот молодой человек – как его? – Магвайр… далеко пойдет. Он хочет стать вторым Лангли. Но вряд ли ему это удастся. Он опоздал. Однако он далеко пойдет.
Я вопросительно на него взглянула.
– Да, – подтвердил он, – это чувствуется. У некоторых это словно на лице написано.
– Тогда почему же… – я замолчала. – Извините, это не мое дело.
– Почему я не хочу его принимать? Почему я отказываюсь видеться с Магвайрами? Потому что они мне не ровня, мисс Эмма. Они завоеватели, новички, которым еще следует усвоить: нельзя получить все только потому, что у тебя появились кое-какие деньги. Я сказал, что он далеко пойдет. Но я не сказал, что он станет джентльменом. Для этого одних денег недостаточно, и я всегда любыми способами буду проводить черту между их классом и своим. Пусть поборются! Им это полезно.
– А как же Роза? Она ведь тоже Магвайр.
– Женщины – совсем другое дело. Их создает окружающая обстановка, мисс Эмма. А вот их сыновья могут сформироваться, чтобы приспособиться для лучшего.
И Джон Лангли ушел. Устроившись в кресле, я задумалась о семьях Лангли и Магвайров. Интересно, не приходил ли сюда Джон Лангли специально для того, чтобы сказать мне о своем отношении к семейству Розы? Вероятно, он хотел, чтобы я все им передала, – передала, что, если он и принял Розу, это вовсе не означает, что он принимает их. Он был проницателен и хорошо понимал, чего ждать от будущего, понимал, что здесь не Англия, а Австралия, и что он и его класс не смогут всегда, как он выразился, проводить черту между собой и такими, как Магвайры. Но Лангли ошибался, полагая, что Магвайров это волнует. Представив счастливую Кейт на фоне занавесочек из ноттингемского кружева в проеме окна над вывеской, на которой зелеными и золотыми буквами было с гордостью выведено: «Гостиница Магвайров», я поняла, что она не расстроится, даже если ее нога ни разу не ступит в красивую и строгую гостиную Джона Лангли. А их общие внуки, наверное, будут одинаково счастливы и в той, и в другой обстановке. Только Том, Роза, Ларри, Кон и Пэт оставались как бы в пространстве между одной семьей и другой, неуверенные и немного сбитые с толку. С кошкой на коленях я сидела в кресле, слегка его раскачивая, и думала обо всем этом. Я ничего не делала, только ласково трепала Ночку за уши. Еще я беспокоилась о том, какое место займет мой собственный ребенок в совершенно новом мире, который уже начал образовываться в результате борьбы между «лангли» и «магвайрами».
Визит Лангли не прошел для меня бесследно. Одним из его ощутимых результатов явилось то, что наш сторож Воткинс получил указание держать в порядке переулок между строениями, чтобы каждый вечер после закрытия магазина ее как следует убирали. Это распоряжение явилось для здешних извозчиков источником огромного удовлетворения, и теперь они с удовольствием наблюдали за тем, как Воткинс справляется со своим заданием, сопровождая его действия насмешливыми возгласами. Кроме того, каждый раз при встрече со мной Воткинс стал снимать шляпу. Теперь он ежедневно приходил к моим дверям за мусором. Последнее нравилось извозчикам меньше, и обычно они сами забирали мусор еще до появления Воткинса.
Магвайры смеялись, когда я им об этом рассказывала, но затем Кейт поморщилась.
– Смотри в оба с этим господином Лангли, – сказала она. – Ведь такие, как он, – страшные собственники. Он хочет прибрать к рукам все, к чему прикасается.
В ответ я только улыбнулась, вспомнив, однако, свои чувства, когда Адам впервые предложил мне жить в доме, принадлежащем Джону Лангли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Мы ничего от вас не ждем, – ответила я холодно. – Просто Адам хотел, чтобы, пока мы здесь живем, нам было по возможности удобно.
– Да, ведь мы договорились. – Он кивнул. – Нигде в радиусе двадцати миль от центра дома не сдаются за такую плату.
Перед тем как уйти, Лангли осмотрел все три комнаты, как и подобало домовладельцу, обратив внимание на свежую краску, стенные шкафы, отремонтированные половицы. Он даже прикоснулся к покрывалу на кровати и потрогал шторы.
– Это вы сами сшили?
Казалось, он обрадовался, услышав утвердительный ответ. Уже изучив немного характер Джона Лангли, я могла сделать вывод, что иногда богатым доставляет чрезвычайное удовольствие совершенно ничтожная сумма сэкономленных денег. Перед самым уходом он остановился возле кухонного стола, где я работала с бухгалтерской книгой Ларри, пока меня не прервал его стук в дверь. Лангли провел худыми старческими пальцами по столбикам цифр, быстро складывая их. Это было так на него похоже – то, что, даже не потрудившись спросить моего разрешения, Лангли заглядывал в мои бумаги. Он всегда полагал, что его касается все, имеющее к нему хотя бы косвенное отношение.
– Вы прекрасный бухгалтер, мисс Эмма, – заметил Лангли, – однако это совсем не женская работа.
– Почему же? – возразила я. – Я не делаю ошибок. И у меня аккуратный почерк.
– Женщинам нет места в бизнесе, – ответил он. Лангли произнес это своим обычным, не терпящим возражений тоном, но на этот раз я не была расположена с ним соглашаться.
– Боюсь, что вы ошибаетесь. Взять, к примеру, ваш магазин. Вы вполне могли бы использовать там женский труд.
– Среди моих служащих есть несколько женщин, которые, могу вас заверить, в большинстве случаев плохо справляются со своими обязанностями или оказываются больны в совершенно неподходящее время. Если бы мы могли нанять достаточно мужчин, я бы их уволил.
– Мужчины не согласятся на зарплату, которую вы платите женщинам. Вы получаете ровно столько, сколько даете, мистер Лангли. И все-таки я утверждаю, что в магазине нужна женщина.
– Женщина, мисс Эмма?
– А кто занимается у вас заказами тканей и галантереи? Лоренс Клэй, который не заглядывал в журналы мод с тех пор, как только начал работать. Вот он и заказывает до сих пор тот фасон шляпки, что была на королеве во время выставки четыре года назад, потому что после этого он не обращал внимания на то, что носят женщины. Ткани, которые у него в продаже, копят пыль на полках, потому что в этом году в моде другие цвета. Он продает черные зонтики, тогда как женщинам хочется покупать зеленые.
– Лоренс Клэй преданно служит мне почти вот уже двадцать лет. У меня нет причин сомневаться в его компетентности.
– Мистер Клэй – замечательный работник во всех отношениях, за исключением только одного: он не может превратиться в женщину там, где без нее просто не обойтись.
Лангли холодно улыбнулся, как будто насмехаясь надо мной.
– И все-таки, мисс Эмма, место женщины – дома.
Он снова обратил внимание на бухгалтерскую книгу, отклоняя, таким образом, все мои доводы. Старик постучал по раскрытой книге указательным пальцем.
– Этот молодой человек – как его? – Магвайр… далеко пойдет. Он хочет стать вторым Лангли. Но вряд ли ему это удастся. Он опоздал. Однако он далеко пойдет.
Я вопросительно на него взглянула.
– Да, – подтвердил он, – это чувствуется. У некоторых это словно на лице написано.
– Тогда почему же… – я замолчала. – Извините, это не мое дело.
– Почему я не хочу его принимать? Почему я отказываюсь видеться с Магвайрами? Потому что они мне не ровня, мисс Эмма. Они завоеватели, новички, которым еще следует усвоить: нельзя получить все только потому, что у тебя появились кое-какие деньги. Я сказал, что он далеко пойдет. Но я не сказал, что он станет джентльменом. Для этого одних денег недостаточно, и я всегда любыми способами буду проводить черту между их классом и своим. Пусть поборются! Им это полезно.
– А как же Роза? Она ведь тоже Магвайр.
– Женщины – совсем другое дело. Их создает окружающая обстановка, мисс Эмма. А вот их сыновья могут сформироваться, чтобы приспособиться для лучшего.
И Джон Лангли ушел. Устроившись в кресле, я задумалась о семьях Лангли и Магвайров. Интересно, не приходил ли сюда Джон Лангли специально для того, чтобы сказать мне о своем отношении к семейству Розы? Вероятно, он хотел, чтобы я все им передала, – передала, что, если он и принял Розу, это вовсе не означает, что он принимает их. Он был проницателен и хорошо понимал, чего ждать от будущего, понимал, что здесь не Англия, а Австралия, и что он и его класс не смогут всегда, как он выразился, проводить черту между собой и такими, как Магвайры. Но Лангли ошибался, полагая, что Магвайров это волнует. Представив счастливую Кейт на фоне занавесочек из ноттингемского кружева в проеме окна над вывеской, на которой зелеными и золотыми буквами было с гордостью выведено: «Гостиница Магвайров», я поняла, что она не расстроится, даже если ее нога ни разу не ступит в красивую и строгую гостиную Джона Лангли. А их общие внуки, наверное, будут одинаково счастливы и в той, и в другой обстановке. Только Том, Роза, Ларри, Кон и Пэт оставались как бы в пространстве между одной семьей и другой, неуверенные и немного сбитые с толку. С кошкой на коленях я сидела в кресле, слегка его раскачивая, и думала обо всем этом. Я ничего не делала, только ласково трепала Ночку за уши. Еще я беспокоилась о том, какое место займет мой собственный ребенок в совершенно новом мире, который уже начал образовываться в результате борьбы между «лангли» и «магвайрами».
Визит Лангли не прошел для меня бесследно. Одним из его ощутимых результатов явилось то, что наш сторож Воткинс получил указание держать в порядке переулок между строениями, чтобы каждый вечер после закрытия магазина ее как следует убирали. Это распоряжение явилось для здешних извозчиков источником огромного удовлетворения, и теперь они с удовольствием наблюдали за тем, как Воткинс справляется со своим заданием, сопровождая его действия насмешливыми возгласами. Кроме того, каждый раз при встрече со мной Воткинс стал снимать шляпу. Теперь он ежедневно приходил к моим дверям за мусором. Последнее нравилось извозчикам меньше, и обычно они сами забирали мусор еще до появления Воткинса.
Магвайры смеялись, когда я им об этом рассказывала, но затем Кейт поморщилась.
– Смотри в оба с этим господином Лангли, – сказала она. – Ведь такие, как он, – страшные собственники. Он хочет прибрать к рукам все, к чему прикасается.
В ответ я только улыбнулась, вспомнив, однако, свои чувства, когда Адам впервые предложил мне жить в доме, принадлежащем Джону Лангли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116