11 мая 1962 года в "Правде" появилось большое письмо в духе 20-х годов, в
котором сторонники сохранения самобытного лица Москвы обвинялись "в
вопиющей безответственности, профессиональном невежестве и
злопыхательстве". Их взгляды объявлялись "давно отброшенной, политически
несостоятельной идеей о консервации исторически сложившейся части Москвы
как музейного города, о подчинении всей жизни нашей столицы традициям
старины".
Архитекторы-космополиты демонстративно противопоставляли старое и новое,
демагогически провозглашая, что "мы не можем предпочесть прошлое Москвы
ее настоящему и будущему". Разгромное письмо подписали руководители Союза
архитекторов и разных строительных организаций, возглавляемых
преимущественно евреями.
Как и в 20-е годы, Москва подвергается чудовищному погрому. Взрывается ряд
ценных архитектурных построек в Кремле, сносятся церковь Благовещенья, что
на Бережках, 1697 год (на Ростовской набережной), Тихвинская церковь в
Дорогомилове, 1746 года (около Киевского вокзала), Преображенская церковь
XVIII века (на Преображенской площади), церковь Иоакима и Анны XVII-XVIII
веков (на ул.Б. Якиманка) и Николая Чудотворца в Ямах XVII-XVIII веков;
исчезают с лица земли Собачья площадка, дом Хомякова (где в 1920-е годы
находился музей 40-х годов XIX века), десятки старинных московских домов и
особняков.
Вместо разрушенных самобытных старинных московских построек возводятся
безликие, однообразные коробки, спроектированные архитекторами-
космополитами Посохиным, Макаревичем, Иоафаном, Гельфрейхом и т.п. Ни
одна столица мира не знала такого варварства в отношении к бесценным
памятникам национального зодчества, которое в Москве осуществляют "творцы"
вроде Посохина. Этот архитектор-космополит, "подаривший" Москве унылое,
стеклянное здание Дворца съездов в Кремле, при осуществлении своего плана
застройки Арбата (Калининского проспекта) с какой-то патологической яростью
настаивал на сносе русской церкви XVII века на Поварской улице. К счастью,
русские патриоты в буквальном смысле слова легли под бульдозер, но не
позволили уничтожить святыню.
Бульдозер идеологии "малого народа" стремился снести все, что не
соответствовало космополитическому взгляду на жизнь и отражало духовные
особенности Русского народа.
Несмотря на культурные погромы и неблагоприятные условия для русского
национального творчества, оно продолжало существовать в трудах истинных
русских писателей.
Патриотические мотивы поведения русского человека на войне отражаются в
лучших произведениях этого времени: книгах М. Шолохова "Судьба человека" и
"Последние залпы" и "Тишина" Ю. Бондарева, "Живые и мертвые" К. Симонова.
Вехой в понимании русской крестьянской жизни стали "Районные будни" В.
Овечкина. Весьма знаменательно - они начали печататься еще при жизни
Сталина, отражая тот сдвиг в общественном сознании, который требовал
изменения отношения к крестьянству.
Именно в этот период, несмотря на злобное противодействие космополитов в
условиях жесткого раскрестьянивания, внутренним духовным, даже
демонстративным протестом рождается новая, глубоко народная русская
литература, корнями связанная с деревней, с крестьянством.
Создаются (хотя некоторые публикуются позднее) такие выдающиеся
произведения русской литературы, как "Дело было в Пенькове" С. Антонова,
"Линяги" С. Крутилина, "Пряслины" Ф. Абрамова, "Деньги для Марии" В.
Распутина, "Привычное дело" В. Белова, "Горькие травы" П. Проскурина, а
также произведения В. Астафьева, Е. Носова, В. Шукшина. Эти писатели рисуют
замечательные по своей цельности и духовному богатству образы русских людей
на селе. Многие из них становятся как бы певцами уходящей, но по-прежнему
духовно великой крестьянской Руси.
В русле этой русской народной литературы появляются рассказы А.И.
Солженицына. Особенно хорошо написан рассказ "Матренин двор". Простая
русская женщина Матрена Васильевна выражает самые характерные черты
коренных русских людей: трудолюбие, добротолюбие, нестяжательство - те
самые черты, которые так нещадно и жестоко эксплуатировали большевики.
Матрена любила самозабвенно работать, так работать, "чтобы звуку не было,
только ой-ой-ойиньки, вот обед подкатил, вот вечер подступил". Как и для всех
коренных русских крестьян работа для нее была смыслом жизни, "верным
средством вернуть себе доброе расположение духа". Матрена "не гналась за
обзаводом... Не выбивалась, чтобы купить вещи и потом беречь их больше своей
жизни. Не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и
злодеев". Именно на таких людях, заключал автор, стояло и стоит наше село, наш
город и вся земля наша.
Народная русская литература была принята космополитами в штыки. Лучшие ее
произведения с большим трудом попадали в печать. Московские журналы
отвергали "Районные будни" В. Овечкина, повесть В. Белова "Привычное дело"
(и только позднее она была опубликована в журнале "Север"), не давали ходу
первому роману Ф. Абрамова "Братья и сестры", а когда он вышел, всячески
травили, как и за предыдущие "Пути - перепутья", "Вокруг да около". Сколько
страданий испытал Шукшин с одной только "Калиной красной". А Яшина
травили за его рассказ "Рычаги" и очерк "Вологодская свадьба".
И коммунистические идеологи, и критики "малого народа" смыкались в единый
фронт, не давая развиваться корневой русской литературе.
На Втором съезде писателей интеллигенция "малого народа" организовала
выступление против М. Шолохова. Руководил действом сам член Политбюро
Суслов. Этот партийный функционер перед съездом позвонил Ф. Гладкову и
сказал: "Вы должны дать Шолохову отпор". Гладков выступил, страшно
волнуясь. На следующее утро ему позвонили: "Вашим выступлением вполне
удовлетворены, вы должны провести последнее заседание". На этом
последнем заседании Гладков снова выступил против Шолохова. Письма,
которые стали поступать Гладкову, не оставляли сомнения, что большинство
писателей поняло антирусский характер выступления Гладкова.
Острое неприятие коренной русской литературы в стане "малого народа"
выразилось в злых нападках на рассказ А. Солженицына "Матренин двор".
Больше всего наследников комиссаров раздражал образ самой Матрены.
Антирусская еврейская публицистка Л. Иванова заявляла: "Не такие
"праведницы" восстанавливали колхозы и теперь работают, чтобы сделать их
передовыми. Жизнь преобразуют сильные и активные люди, воодушевленные
высокими гражданскими идеалами". А по мнению другого еврейского критика
Г. Бровмана, не следует изображать таких людей, как Матрена, с ее "костным
страдальческим праведничеством", так как не они "составляют действительную
моральную опору и села, и города, и всего нашего советского мира".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364