Так что люди
христианского мира, все больше и больше освобождаясь от веры в извращенное
христианское учение, дошли, наконец, до того положения, в котором они
находятся в настоящее время, что большинство их не имеет никакого
объяснения смысла своей жизни, то есть никакой религии, веры и никакого
общего руководства поведения. Большинство людей, рабочий народ, хотя по
внешности и держится старой, церковной веры, уже не верит в нее, не
руководствуется ею в жизни, а держится ее только по привычке, преданию и
ради приличия. Меньшинство же, так называемые образованные классы, большей
частью или уже сознательно не верят ни во что, и только ради политических
целей некоторые из них притворяются, что верят еще в церковное
христианство, или же - самое малое меньшинство - искренне верят в учение,
несовместимое с жизнью и отставшее от нее, и разными сложными софизмами
стараются оправдать свою веру.
В этом главная и единственная причина переживаемого в наше время
христианскими народами бедственного положения.
Бедственное положение это усиливается еще тем, что, так как это состояние
неверия продолжается уже много времени, сделалось то, что среди людей
христианского мира те из них, которым это положение безверия выгодно, все
властвующие классы, либо самым бессовестным образом притворяются, что верят
в то, чему не верят и не могут верить, либо, в особенности наиболее
развращенные из них ученые, прямо проповедуют, что для людей нашего времени
совсем и не нужно ни какого бы то ни было объяснения смысла жизни - веры,
ни какого бы то ни было вытекающего из веры руководства поступков, а что
единственный основной закон жизни человеческой есть закон развития и борьбы
за существование и что поэтому жизнь людей может и должна быть руководима
только похотями и страстями людскими.
В этом-то бессознательном неверии народа и сознательном отрицании веры так
называемых образованных людей христианского мира и заключается причина
бедствий людей этого мира.
II
Человек обладает непреодолимым стремлением верить, что его не видят, когда
он ничего не видит, как дети, которые закрывают глаза, чтобы их не увидали.
Лихтенберг.
Люди нашего времени верят, что вся бессмысленность и жестокость нашей
жизни, с безумным богатством нескольких, с завистливой озлобленной нищетой
большинства, с насилием, вооружениями и войнами, не видны никому и что
ничто не мешает нам продолжать жить такою жизнью.
Заблуждение не перестает быть заблуждением от того, что большинство
разделяет его.
Люди христианского мира, приняв под видом христианского учения составленное
церковью извращение его, заменившее язычество и сначала отчасти
удовлетворявшее людей своими новыми формами, перестали со временем верить и
в это извращенное церковью христианство и дошли наконец до того, что
остались без всякого религиозного понимания жизни и вытекающего из него
руководства поведения. А так как без такого общего всем или, по крайней
мере, общего большинству людей понимания смысла и вытекающего из него
общего руководства поступков жизнь людей не может не быть и неразумной, и
бедственной, то чем дальше продолжалась такая жизнь людей христианского
мира, тем она становилась все более и более и неразумной и бедственной. И
жизнь эта в наше время дошла до той степени неразумия и бедственности, при
которой она не может уже продолжаться в прежних формах.
Большинство рабочего народа, лишенного земли и потому возможности
пользоваться произведениями своего труда, ненавидит землевладельцев и
капиталистов, держащих его в рабстве. Землевладельцы и капиталисты, зная
отношение к себе рабочих, боятся и ненавидят их и с помощью организованного
правительством насилия удерживают их в рабстве. И равномерно, не переставая
ухудшается положение рабочих, увеличивается их зависимость от богатых, и
так же равномерно, не переставая увеличивается богатство богатых, их власть
над рабочим народом и их страх и ненависть. Так же равномерно увеличиваются
и не могущие иметь конца вооружения народов против народов, затрачивающие
все большие и большие труды рабов-рабочих на сухопутные, водяные,
подводные, воздушные сооружения, имеющие целью только приготовления к
международным массовым убийствам. И убийства эти совершались, совершаются и
не могут не совершаться, так как все христианские народы (не как люди, а
как народы), соединенные в государства, ненавидят друг друга и другие,
нехристианские государства и всякую минуту готовы наброситься друг на
друга. Кроме того, нет ни одного большого христианского государства,
которое, по каким-то никому ненужным патриотическим преданиям, не держало
бы, против их воли, в своей власти один или несколько небольших народов,
принуждаемых к участию в жизни ненавидимого ими большого народа: Австрия,
Пруссия, Англия, Россия, Франция с своими покоренными народами: Польшей,
Ирландией, Индией, Финляндией, Кавказом, Алжиром и др. Так что, кроме все
растущей ненависти бедных против богатых, такой же ненависти больших
народов друг против друга, еще все разрастается и разрастается ненависть
угнетенных народов против угнетающих. И что хуже всего - это то, что все
ненависти эти, самые противные природе человека, как больших народов друг к
другу, так и покоренных народов к покорителям и наоборот, не только не
осуждаются, как всякое недоброе чувство людей к людям, а, напротив,
восхваляются, возводятся в заслугу, в добродетель. Ненависть задавленных
рабочих к богатым и властвующим восхваляется как любовь к свободе, к
братству, равенству. Ненависть немцев к французам, англичан к янки и
русских к японцам и т. п. и обратно считается добродетелью патриотизма. Так
же и еще больше ценится патриотическая ненависть поляков к русским и
пруссакам и пруссаков к полякам, финляндцам и обратно.
И это не все. Все эти бедствия не показывали бы еще то, что жизнь
христианских народов не может продолжаться в том же направлении. Бедствия
эти могли бы быть случайным, временным явлением, если бы среди этих народов
было какое-нибудь общее им всем религиозное руководящее начало. Но этого-то
и нет; нет ничего подобного общему руководящему религиозному началу среди
народов христианского мира. Есть ложь религиозная, церковная, и не одна, а
несколько различных, враждебных между собою: католическая, православная,
лютеранская и др., есть ложь научная - и тоже много разных, враждебных друг
другу. Есть лжи политические, международные, партийные, есть лжи искусства,
лжи преданий и привычек; есть много разнообразных лжей, но руководства,
нравственного руководства, вытекающего из религиозного мировоззрения, нет
никакого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
христианского мира, все больше и больше освобождаясь от веры в извращенное
христианское учение, дошли, наконец, до того положения, в котором они
находятся в настоящее время, что большинство их не имеет никакого
объяснения смысла своей жизни, то есть никакой религии, веры и никакого
общего руководства поведения. Большинство людей, рабочий народ, хотя по
внешности и держится старой, церковной веры, уже не верит в нее, не
руководствуется ею в жизни, а держится ее только по привычке, преданию и
ради приличия. Меньшинство же, так называемые образованные классы, большей
частью или уже сознательно не верят ни во что, и только ради политических
целей некоторые из них притворяются, что верят еще в церковное
христианство, или же - самое малое меньшинство - искренне верят в учение,
несовместимое с жизнью и отставшее от нее, и разными сложными софизмами
стараются оправдать свою веру.
В этом главная и единственная причина переживаемого в наше время
христианскими народами бедственного положения.
Бедственное положение это усиливается еще тем, что, так как это состояние
неверия продолжается уже много времени, сделалось то, что среди людей
христианского мира те из них, которым это положение безверия выгодно, все
властвующие классы, либо самым бессовестным образом притворяются, что верят
в то, чему не верят и не могут верить, либо, в особенности наиболее
развращенные из них ученые, прямо проповедуют, что для людей нашего времени
совсем и не нужно ни какого бы то ни было объяснения смысла жизни - веры,
ни какого бы то ни было вытекающего из веры руководства поступков, а что
единственный основной закон жизни человеческой есть закон развития и борьбы
за существование и что поэтому жизнь людей может и должна быть руководима
только похотями и страстями людскими.
В этом-то бессознательном неверии народа и сознательном отрицании веры так
называемых образованных людей христианского мира и заключается причина
бедствий людей этого мира.
II
Человек обладает непреодолимым стремлением верить, что его не видят, когда
он ничего не видит, как дети, которые закрывают глаза, чтобы их не увидали.
Лихтенберг.
Люди нашего времени верят, что вся бессмысленность и жестокость нашей
жизни, с безумным богатством нескольких, с завистливой озлобленной нищетой
большинства, с насилием, вооружениями и войнами, не видны никому и что
ничто не мешает нам продолжать жить такою жизнью.
Заблуждение не перестает быть заблуждением от того, что большинство
разделяет его.
Люди христианского мира, приняв под видом христианского учения составленное
церковью извращение его, заменившее язычество и сначала отчасти
удовлетворявшее людей своими новыми формами, перестали со временем верить и
в это извращенное церковью христианство и дошли наконец до того, что
остались без всякого религиозного понимания жизни и вытекающего из него
руководства поведения. А так как без такого общего всем или, по крайней
мере, общего большинству людей понимания смысла и вытекающего из него
общего руководства поступков жизнь людей не может не быть и неразумной, и
бедственной, то чем дальше продолжалась такая жизнь людей христианского
мира, тем она становилась все более и более и неразумной и бедственной. И
жизнь эта в наше время дошла до той степени неразумия и бедственности, при
которой она не может уже продолжаться в прежних формах.
Большинство рабочего народа, лишенного земли и потому возможности
пользоваться произведениями своего труда, ненавидит землевладельцев и
капиталистов, держащих его в рабстве. Землевладельцы и капиталисты, зная
отношение к себе рабочих, боятся и ненавидят их и с помощью организованного
правительством насилия удерживают их в рабстве. И равномерно, не переставая
ухудшается положение рабочих, увеличивается их зависимость от богатых, и
так же равномерно, не переставая увеличивается богатство богатых, их власть
над рабочим народом и их страх и ненависть. Так же равномерно увеличиваются
и не могущие иметь конца вооружения народов против народов, затрачивающие
все большие и большие труды рабов-рабочих на сухопутные, водяные,
подводные, воздушные сооружения, имеющие целью только приготовления к
международным массовым убийствам. И убийства эти совершались, совершаются и
не могут не совершаться, так как все христианские народы (не как люди, а
как народы), соединенные в государства, ненавидят друг друга и другие,
нехристианские государства и всякую минуту готовы наброситься друг на
друга. Кроме того, нет ни одного большого христианского государства,
которое, по каким-то никому ненужным патриотическим преданиям, не держало
бы, против их воли, в своей власти один или несколько небольших народов,
принуждаемых к участию в жизни ненавидимого ими большого народа: Австрия,
Пруссия, Англия, Россия, Франция с своими покоренными народами: Польшей,
Ирландией, Индией, Финляндией, Кавказом, Алжиром и др. Так что, кроме все
растущей ненависти бедных против богатых, такой же ненависти больших
народов друг против друга, еще все разрастается и разрастается ненависть
угнетенных народов против угнетающих. И что хуже всего - это то, что все
ненависти эти, самые противные природе человека, как больших народов друг к
другу, так и покоренных народов к покорителям и наоборот, не только не
осуждаются, как всякое недоброе чувство людей к людям, а, напротив,
восхваляются, возводятся в заслугу, в добродетель. Ненависть задавленных
рабочих к богатым и властвующим восхваляется как любовь к свободе, к
братству, равенству. Ненависть немцев к французам, англичан к янки и
русских к японцам и т. п. и обратно считается добродетелью патриотизма. Так
же и еще больше ценится патриотическая ненависть поляков к русским и
пруссакам и пруссаков к полякам, финляндцам и обратно.
И это не все. Все эти бедствия не показывали бы еще то, что жизнь
христианских народов не может продолжаться в том же направлении. Бедствия
эти могли бы быть случайным, временным явлением, если бы среди этих народов
было какое-нибудь общее им всем религиозное руководящее начало. Но этого-то
и нет; нет ничего подобного общему руководящему религиозному началу среди
народов христианского мира. Есть ложь религиозная, церковная, и не одна, а
несколько различных, враждебных между собою: католическая, православная,
лютеранская и др., есть ложь научная - и тоже много разных, враждебных друг
другу. Есть лжи политические, международные, партийные, есть лжи искусства,
лжи преданий и привычек; есть много разнообразных лжей, но руководства,
нравственного руководства, вытекающего из религиозного мировоззрения, нет
никакого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177