Люди, занимающие важные положения во власти, люди очень богатые, люди,
привыкшие к своему положению, и люди, оправдывающие это положение, как
большинство ученых, только пожимают плечами в ответ на упоминание о
непротивлении. Люди менее значительные, и менее богатые, и менее ученые -
менее презрительны. Еще менее презрительны люди еще меньшей важности,
достатка и учености. Но все-таки все люди, жизнь которых непосредственно
основана на насилии, хотя и не одинаково презрительно, но всегда
отрицательно относятся к мысли о возможности приложения к жизни учения о
непротивлении злу насилием.
Так что если бы решение вопроса об освобождении себя от извращенного
христианского учения и вытекающего из него допущения насилия, нарушающего
любовь, и признание христианского учения в его истинном значении зависело
только от людей цивилизованных, пользующихся в нашем обществе в
материальном отношении лучшим, в сравнении с большинством рабочего народа,
положением, то предстоящий переход людей от жизни, основанной на насилии, к
жизни, основанной на любви, еще не был бы так близок и настоятелен, как он
близок и настоятелен теперь и особенно у нас в России, где огромное
большинство народа, более двух третей, еще не развращено ни богатством, ни
властью, ни цивилизацией.
А так как этому большинству народа нет причины и выгоды лишать себя блага
любовной жизни, допуская в нее возможность насилия, то среди этих людей, не
развращенных ни властью, богатством, ни цивилизацией, и должна бы начаться
та перемена строя, которую требует совершившееся уяснение христианской
истины.
ПРИЛОЖЕНИЕ IV
(К гл. XVII)
Но как ни странно кажется мне ослепление людей, верящих в необходимость,
неизбежность насилия, как ни неотразимо очевидна для меня неизбежность
непротивления, не разумные доводы убеждают меня и могут неотразимо убедить
людей в истине непротивления, убеждает только сознание человеком своей
духовности, основное выражение которого есть любовь. Любовь же, истинная
любовь, составляющая сущность души человека, та любовь, которая открыта
учением Христа, исключает возможность мысли о каком бы то ни было насилии.
Полезно ли, не полезно ли, вредно ли, безвредно будет употребление насилий
или претерпение зла, я не знаю и никто не знает, но знаю и знает это всякий
человек, что любовь есть благо, благо и любовь ко мне людей и еще большее
благо и любовь моя к людям. Самое же великое благо - это любовь моя к
людям, не только не любящим меня, но, как и сказал Христос, ненавидящим
меня, обижающим меня, делающим мне зло. Как ни странно это кажется тому,
кто не испытал этого, это так, и когда вдумаешься в это и испытаешь это, то
только удивляешься, как мог я не понимать этого. Любовь, истинная любовь,
любовь, отрицающая себя и переносящая себя в другого, есть пробуждение в
себе высшего всемирного начала жизни. Но она тогда истинная любовь и тогда
дает все то благо, какое она может дать, когда она только любовь,
освобожденная от всего личного, от всякой малейшей доли пристрастия для
себя к предмету любви. И такая любовь может быть только к врагу, к
ненавидящим, обижающим. И потому предписание любить не любящих, а
ненавидящих, не есть преувеличение, не есть указание на возможность
исключений, но есть только указание на тот случай, ту возможность получения
высшего блага, какую дает любовь. То, что это так должно быть, вытекает из
рассуждения, и стоит испытать это, чтобы убедиться. Так что случаи обиды,
нападения станут дорогими, желательными. Так что, вникнув в сущность
свойств души человеческой, мы увидим, что она такова, что отвечание злом на
зло заставляет ее страдать, и напротив, отвечание любовью на зло дает
высшее доступное ей благо.
И потому всякое противление злу злом есть лишение блага, всякое любовное
отвечание на зло есть приобретение блага, и такого блага, которое,
уничтожая личность и потому давая высшее благо, уничтожает вместе с тем и
всякое страдание и, главное, вызывающее сопротивление пугало-страх смерти.


Л.Н.Толстой - Патриотизм или мир?
Л.Н. Толстой


Патриотизм или мир?



Милостивый государь,

Вы пишите мне о том, чтобы я высказался по случаю Северо-Американских
Штатов с Англией "в интересах христианской последовательности и истинного
мира", и выражаете надежду, "что народы скоро проснутся к единственному
средству обеспечить международный мир".
Я питаю ту же надежду. Питаю эту надежду потому, что ослепление, в котором
в наше время находятся народы, восхваляющие патриотизм, воспитывающие свои
молодые поколения в суеверии патриотизма и, между тем, не желающие
неизбежных последствий патриотизма-войны, дошло, как мне кажется, до той
последней степени, при которой достаточно самого простого, просящегося на
язык каждого непредубежденного человека, рассуждения, для того, чтобы люди
увидали то вопиющее противоречие, в котором они находятся.
Часто, когда спрашиваешь у детей, что они выбирают из двух несовместимых
вещей, но которых им обеих очень хочется, они отвечают: и того и другого.
Что хочешь: ехать кататься или дома играть? И ехать кататься и дома играть.
Точно так же отвечают нам христианские народы на поставленный им жизнью
вопрос: что они выбирают из двух: патриотизм или мир? Они отвечают: и
патриотизм и мир, хотя соединить патриотизм и мир так же невозможно, как в
одно и то же время ехать кататься и оставаться дома.
На днях между Северо-Американскими Штатами и Англией произошло столкновение
из-за границ Венецуэлы. Сольсбери на что-то не согласился, Кливеленд
написал послание в сенат, с обеих сторон раздались патриотические,
воинственные возгласы, на бирже произошла паника, люди потеряли миллионы
фунтов и долларов, Эдиссон объявил, что он выдумает такие снаряды, которыми
можно будет в час убивать больше людей, чем убил Аттила во все свои войны,
и оба народа стали энергически готовиться к войне. Но оттого ли, что
одновременно с этими приготовлениями к войне как в Англии, так и в Америке
разные литераторы, принцы и государственные люди стали увещевать
правительства обоих народов о том, чтобы они воздержались от войны, что
предмет раздора недостаточно важен для того, чтобы начинать войну, в
особенности между двумя родственными, говорящими на одном языке,
англо-саксонскими народами, которые должны не воевать между собою, а
спокойно ! властвовать над другими. Или оттого, что об этом молились и
читали проповеди в своих церквах всякого рода епископы и архидьяконы,
каноники, или оттого, что та и другая сторона не считали себя еще готовыми,
но случилось так, что войны на этот раз не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177