Эрионд делался все более молчаливым, все глубже уходил в себя. И это беспокоило Гариона. Эрионд всегда был странным мальчиком и умел предчувствовать грядущие напасти даже тогда, когда все остальные оставались безмятежно спокойными. Гарион с ужасом вспомнил роковые слова Цирадис, прозвучавшие в Реоне: «Путь твой исполнен будет великих опасностей, Белгарион, и один из друзей твоих сложит голову в этом пути».
И тут, словно в ответ на его безмолвную мысль, из комнаты, где дамы совещались с портными, явилась келльская прорицательница с повязкой на глазах. Вслед за нею выпорхнула Сенедра, облаченная в одну лишь сорочку, притом весьма короткую.
— Но это же такое роскошное платье, Цирадис! — умоляющим тоном воскликнула королева.
— Оно хорошо для тебя, королева Ривы, — ответила пророчица. — Но эта роскошь не для меня.
— Сенедра! — Гарион задохнулся от возмущения. — Ты же не одета!
— Да ну тебя! — отмахнулась Сенедра. — Кто из вас не видал голых женщин? Важнее то, что я никак не могу сладить с моей загадочной подружкой. Цирадис, если ты не наденешь это платье, я очень, очень рассержусь на тебя! К тому же нам срочно нужно соорудить тебе подходящую прическу.
Пророчица же, словно на глазах у нее и не было повязки, приблизилась к Сенедре и нежно заключила ее в объятия.
— Дорогая, дорогая моя Сенедра, — ласково заговорила она, — сердце твое больше, чем ты сама, моя крошка, а твоя заботливость согревает мне душу. Но я вполне удовлетворена моим незатейливым нарядом. Возможно, со временем вкусы мои и переменятся — тогда я с радостью прибегну к твоим любезным услугам.
— С нею решительно невозможно разговаривать! — всплеснула руками маленькая королева. И грациозно скользнула в двери дамской комнаты — только взметнулся коротенький подол.
— Ты должен получше ее кормить, — заявил Белдин Гариону. — Не пойму, в чем душа держится…
— Она и такой мне нравится, — ответил Гарион. Потом взглянул на Цирадис. — Не желаешь ли присесть, великая прорицательница?
— Если позволишь.
— Разумеется!
Гарион жестом отклонил помощь Тофа и сам подвел девушку с завязанными глазами к мягкому креслу.
— Благодарю тебя, Белгарион, — сказала она. — Ты столь же добр, сколь и отважен. — Улыбка ее была словно луч солнца в ненастный день. Рукой она коснулась своих волос. — Неужели это и впрямь столь безобразно?
— Это прекрасно, Цирадис, — чистосердечно ответил Гарион. — Сенедра частенько преувеличивает, к тому же обожает выводить из себя людей — меня, в частности.
— Разве тебе это столь уж неприятно, Белгарион?
— Н-нет. Я, наверное, заскучал бы по этим ее выходкам, если бы она вдруг сделалась благоразумной.
— Ты попался в любовные сети, король Белгарион. Ты могущественный волшебник, но, смею думать, твоя маленькая королева при помощи еще более сильных чар околдовала тебя и держит сердце твое на своей маленькой ладошке.
— Это правда, но, знаешь, я ничего не имею против.
— Если вы не прекратите этой слащавой тягомотины, меня вырвет! — ворчливо заявил Белдин. И тут воротился Шелк.
— Ну как, клюнуло? — спросил Белгарат.
— Нарадас обставил тебя и с библиотекой. Я заглянул туда, и тот, кто ведает книгами…
— Библиотекарь, — рассеянно уточнил Белгарат.
— Хоть черт в ступе. Так вот, он сказал, что, как только Нарадас появился в замке, он тотчас же перевернул все вверх дном в библиотеке.
— Это уже кое-что, — сказал Белгарат. — Значит, Зандрамас нет на острове. Она послала сюда Нарадаса, чтобы он выполнил ее поручение. И что, он все еще разыскивает карту?
— Похоже, нет.
— Значит, он ее нашел.
— И, скорее всего, уничтожил, чтобы мы до нее не добрались, — прибавил Белдин.
— Нет, добрый Белдин, — вмешалась Цирадис. — Та карта, что вы ищете, все еще существует, но она вовсе не там, где вы намеревались ее искать.
— Но, разумеется, нечего и ожидать, что ты намекнешь, где именно она сейчас находится? — без всякой надежды спросил Белгарат.
Цирадис отрицательно покачала головой.
— Не стоит, уважаемый Белгарат.
— Погоди-погоди, ты сказала «карта»? — Белдин, как всегда, атаковал лоб в лоб. — Значит ли это, что она существует в единственном экземпляре?
Цирадис кивнула.
Горбун передернул плечами.
— Ну да ладно. Поиски карты заполнят наш вынужденный досуг — нам все равно нечего делать, покуда двое наших героев не начнут пробовать на зуб доспехи своих противников.
— Кстати, чуть не забыл! — воскликнул Гарион, пристально глядя на Закета. — Ты ведь не умеешь орудовать копьем, я правильно понял?
— Честно признаться, не умею.
— Тогда завтра утречком мы с тобой куда-нибудь подадимся, и я дам тебе несколько добрых советов.
— Мне это представляется вполне разумным.
Наутро оба друга поднялись рано и верхом выехали из дворца.
— Думаю, нам лучше отправиться за городские стены, — сказал Гарион. — Конечно, неподалеку от дворца есть учебное ристалище, но там наверняка практикуются другие рыцари. Я, конечно, не хочу тебя обидеть, но несколько первых ударов новичка обычно бывают просто уморительны. А ведь мы с тобой — великие доблестные рыцари и не можем никому позволить заподозрить в нас щенков.
— Весьма признателен, — сухо отвечал Закет.
— Но, может быть, тебе по вкусу публичный позор?
— Совсем нет.
— Тогда пусть будет по-моему, ладно?
Миновав городские стены, они направились на луг в нескольких милях от города.
— Ты взял два щита, — заметил Закет. — Так принято?
— Другой предназначается для нашего противника.
— Для кого-о?
— Это будет какой-нибудь пень или дерево. Нам нужна мишень. — Гарион натянул поводья. — Кстати, учти, что турнир, в котором мы собираемся участвовать, чисто формальный. Никто никого не намеревается убивать — это считается дурным тоном. Скорее всего, мы будем сражаться при помощи копий с тупыми наконечниками. Это помогает предотвратить несчастные случаи.
— Но ведь кто-то порой все-таки гибнет?
— И такое случается, но крайне редко. Цель поединка считается достигнутой, если один из сражающихся вылетел из седла. Тогда ты подъезжаешь к нему и упираешь кончик своего копья в самый центр его щита.
— Разумеется, ежели наземь лечу я, он делает то же самое…
— Верно.
— Но это же, наверное, больно!
— Так оно и есть. После нескольких ударов соперника ты покроешься синяками с головы до ног.
— И они тут так развлекаются?
— Это не только забава. Это своего рода состязание. Оно выявляет сильнейших.
— Хоть это я могу понять…
— Полагаю, это состязание должно тебе понравиться.
Они прикрепили щит на пружинистую ветвь кедра.
— Как раз нужная высота, — сказал Гарион. — Сперва я покажу тебе, как это делается. Смотри внимательно. А потом попробуешь сам.
Гарион, уже изрядно поднаторевший в боевом искусстве, с каждой попытки попадал в цель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
И тут, словно в ответ на его безмолвную мысль, из комнаты, где дамы совещались с портными, явилась келльская прорицательница с повязкой на глазах. Вслед за нею выпорхнула Сенедра, облаченная в одну лишь сорочку, притом весьма короткую.
— Но это же такое роскошное платье, Цирадис! — умоляющим тоном воскликнула королева.
— Оно хорошо для тебя, королева Ривы, — ответила пророчица. — Но эта роскошь не для меня.
— Сенедра! — Гарион задохнулся от возмущения. — Ты же не одета!
— Да ну тебя! — отмахнулась Сенедра. — Кто из вас не видал голых женщин? Важнее то, что я никак не могу сладить с моей загадочной подружкой. Цирадис, если ты не наденешь это платье, я очень, очень рассержусь на тебя! К тому же нам срочно нужно соорудить тебе подходящую прическу.
Пророчица же, словно на глазах у нее и не было повязки, приблизилась к Сенедре и нежно заключила ее в объятия.
— Дорогая, дорогая моя Сенедра, — ласково заговорила она, — сердце твое больше, чем ты сама, моя крошка, а твоя заботливость согревает мне душу. Но я вполне удовлетворена моим незатейливым нарядом. Возможно, со временем вкусы мои и переменятся — тогда я с радостью прибегну к твоим любезным услугам.
— С нею решительно невозможно разговаривать! — всплеснула руками маленькая королева. И грациозно скользнула в двери дамской комнаты — только взметнулся коротенький подол.
— Ты должен получше ее кормить, — заявил Белдин Гариону. — Не пойму, в чем душа держится…
— Она и такой мне нравится, — ответил Гарион. Потом взглянул на Цирадис. — Не желаешь ли присесть, великая прорицательница?
— Если позволишь.
— Разумеется!
Гарион жестом отклонил помощь Тофа и сам подвел девушку с завязанными глазами к мягкому креслу.
— Благодарю тебя, Белгарион, — сказала она. — Ты столь же добр, сколь и отважен. — Улыбка ее была словно луч солнца в ненастный день. Рукой она коснулась своих волос. — Неужели это и впрямь столь безобразно?
— Это прекрасно, Цирадис, — чистосердечно ответил Гарион. — Сенедра частенько преувеличивает, к тому же обожает выводить из себя людей — меня, в частности.
— Разве тебе это столь уж неприятно, Белгарион?
— Н-нет. Я, наверное, заскучал бы по этим ее выходкам, если бы она вдруг сделалась благоразумной.
— Ты попался в любовные сети, король Белгарион. Ты могущественный волшебник, но, смею думать, твоя маленькая королева при помощи еще более сильных чар околдовала тебя и держит сердце твое на своей маленькой ладошке.
— Это правда, но, знаешь, я ничего не имею против.
— Если вы не прекратите этой слащавой тягомотины, меня вырвет! — ворчливо заявил Белдин. И тут воротился Шелк.
— Ну как, клюнуло? — спросил Белгарат.
— Нарадас обставил тебя и с библиотекой. Я заглянул туда, и тот, кто ведает книгами…
— Библиотекарь, — рассеянно уточнил Белгарат.
— Хоть черт в ступе. Так вот, он сказал, что, как только Нарадас появился в замке, он тотчас же перевернул все вверх дном в библиотеке.
— Это уже кое-что, — сказал Белгарат. — Значит, Зандрамас нет на острове. Она послала сюда Нарадаса, чтобы он выполнил ее поручение. И что, он все еще разыскивает карту?
— Похоже, нет.
— Значит, он ее нашел.
— И, скорее всего, уничтожил, чтобы мы до нее не добрались, — прибавил Белдин.
— Нет, добрый Белдин, — вмешалась Цирадис. — Та карта, что вы ищете, все еще существует, но она вовсе не там, где вы намеревались ее искать.
— Но, разумеется, нечего и ожидать, что ты намекнешь, где именно она сейчас находится? — без всякой надежды спросил Белгарат.
Цирадис отрицательно покачала головой.
— Не стоит, уважаемый Белгарат.
— Погоди-погоди, ты сказала «карта»? — Белдин, как всегда, атаковал лоб в лоб. — Значит ли это, что она существует в единственном экземпляре?
Цирадис кивнула.
Горбун передернул плечами.
— Ну да ладно. Поиски карты заполнят наш вынужденный досуг — нам все равно нечего делать, покуда двое наших героев не начнут пробовать на зуб доспехи своих противников.
— Кстати, чуть не забыл! — воскликнул Гарион, пристально глядя на Закета. — Ты ведь не умеешь орудовать копьем, я правильно понял?
— Честно признаться, не умею.
— Тогда завтра утречком мы с тобой куда-нибудь подадимся, и я дам тебе несколько добрых советов.
— Мне это представляется вполне разумным.
Наутро оба друга поднялись рано и верхом выехали из дворца.
— Думаю, нам лучше отправиться за городские стены, — сказал Гарион. — Конечно, неподалеку от дворца есть учебное ристалище, но там наверняка практикуются другие рыцари. Я, конечно, не хочу тебя обидеть, но несколько первых ударов новичка обычно бывают просто уморительны. А ведь мы с тобой — великие доблестные рыцари и не можем никому позволить заподозрить в нас щенков.
— Весьма признателен, — сухо отвечал Закет.
— Но, может быть, тебе по вкусу публичный позор?
— Совсем нет.
— Тогда пусть будет по-моему, ладно?
Миновав городские стены, они направились на луг в нескольких милях от города.
— Ты взял два щита, — заметил Закет. — Так принято?
— Другой предназначается для нашего противника.
— Для кого-о?
— Это будет какой-нибудь пень или дерево. Нам нужна мишень. — Гарион натянул поводья. — Кстати, учти, что турнир, в котором мы собираемся участвовать, чисто формальный. Никто никого не намеревается убивать — это считается дурным тоном. Скорее всего, мы будем сражаться при помощи копий с тупыми наконечниками. Это помогает предотвратить несчастные случаи.
— Но ведь кто-то порой все-таки гибнет?
— И такое случается, но крайне редко. Цель поединка считается достигнутой, если один из сражающихся вылетел из седла. Тогда ты подъезжаешь к нему и упираешь кончик своего копья в самый центр его щита.
— Разумеется, ежели наземь лечу я, он делает то же самое…
— Верно.
— Но это же, наверное, больно!
— Так оно и есть. После нескольких ударов соперника ты покроешься синяками с головы до ног.
— И они тут так развлекаются?
— Это не только забава. Это своего рода состязание. Оно выявляет сильнейших.
— Хоть это я могу понять…
— Полагаю, это состязание должно тебе понравиться.
Они прикрепили щит на пружинистую ветвь кедра.
— Как раз нужная высота, — сказал Гарион. — Сперва я покажу тебе, как это делается. Смотри внимательно. А потом попробуешь сам.
Гарион, уже изрядно поднаторевший в боевом искусстве, с каждой попытки попадал в цель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115