— Твои рассуждения верны, древнейший. Это же некоторое время назад поняла и Зандрамас — так что я не открываю вам ничего такого, что было бы сокрыто от нее. Зандрамас, однако, пренебрегла доводами разума и устремилась вперед, дабы перехитрить самое себя, но потерпела поражение.
— Это даже хорошо, — сказал Закет. — Коль скоро и мы, и она должны быть там одновременно и понимаем это, то, вероятно, скрываться совершенно ни к чему? Значит, нам надо просто высадиться на берег и идти прямиком к пещере.
— Однако необходимо сделать краткую остановку, чтобы мы с тобой облачились в доспехи, — прибавил Гарион. — Не стоит делать это здесь, на борту, — Креска может занервничать.
— Мне нравится твой план, Закет, — согласился Дарник.
— А вот мне — не очень, — с сомнением сказал Шелк. — Лучше было бы все же подкрасться незамеченными.
— Ох уж эти драснийцы! — вздохнула Сенедра.
— Не спеши отвергать его предложения, Сенедра, — дружески посоветовала ей Бархотка.
— Вот что я предлагаю, — принялся развивать свою мысль Шелк. — Зандрамас знает — пусть в глубине души, — что не сможет опередить нас, но уже много месяцев пускается во все тяжкие, чтобы этого добиться, надеясь сыграть против правил. Теперь постараемся вообразить себе, что мы — это Зандрамас…
— Да я скорее отравлюсь! — вздрогнула от отвращения Сенедра.
— Это единственно для того, чтобы лучше понять образ мыслей врага, Сенедра. Сейчас Зандрамас лелеет безумную надежду, что она опередит нас, добравшись до пещеры, и избежит суровой необходимости встать лицом к лицу с Гарионом. Ведь он убил Торака, а никто, пребывая в здравом уме, не захочет бросить вызов Богоубийце.
— Когда я вернусь в Риву, то прикажу никогда более так меня не называть, — раздраженно сказал Гарион.
— Это дело будущего, — отмахнулся от него Шелк. — Итак, как Зандрамас будет себя чувствовать, если, подойдя к входу в пещеру, оглядится и не увидит нас?
— Кажется, я понимаю, куда ты клонишь, — восхищенно пробормотал Сади.
— Еще бы, — сухо сказал Закет.
— Но это поистине гениально, Каль Закет! — сказал евнух. — Зандрамас овладеет дикое торжество. Она возомнит, что ей удалось перехитрить пророчества, она твердо уверует, что победила!
— Ну, а что приключится с нею, когда, мы выступим из укрытия и она поймет, что ей все же придется встретиться с Гарионом и предоставить Цирадис право выбора?
— Она будет в высшей степени разочарована, — сказала Бархотка.
— Думаю, сказать, что она будет разочарована, — это ничего не сказать, — продолжал Шелк. — Она придет в замешательство. Прибавьте сюда еще и бешеную злобу, и солидную порцию страха — получится замечательная смесь. Перед нами предстанет противник, начисто лишенный ясности мысли. Мы ведь совершенно уверены, что нам предстоит схватка, а в любом бою деморализованный противник в незавидном положении.
— С точки зрения тактики это весьма разумно, Гарион, — сказал Закет.
— Позвольте, я продолжу, — вмешался Белгарат. — Как минимум это даст мне возможность отплатить Зандрамас за то, что она слишком часто заставляла меня горевать. Полагаю, я задолжал ей за то, что она изрезала на куски ашабские пророчества. Завтра с утра я поговорю с капитаном Креской и выясню, можно ли высадиться у восточного склона горы. Королевский отлив даст нам прекрасный шанс. Потом мы осторожно обогнем скалу, оставаясь незамеченными, найдем укрытие у самого входа в пещеру и подождем, пока не появится Зандрамас. А уж тогда выйдем и преподнесем ей сюрприз.
— Могу предложить маленькую услугу, — сказал Белдин. — Я полечу впереди и дам вам знать, когда она высадится. Так вы будете вполне готовы ее приветствовать.
— Только не оборачивайся ястребом, дядюшка! — взмолилась Полгара.
— Почему?
— Зандрамас не круглая дура! Ястребу решительно нечего делать на рифе — ему не на кого там охотиться.
— Может, она подумает, что меня принесло ветром…
— И ты так безрассудно рискнешь хвостовым оперением? Стань чайкой, дядюшка!
— Чайкой? — с отвращением переспросил Белдин. — Но они же так тупы — да и грязны к тому же!
— И ты говоришь о грязи? — поднял голову Шелк. Он сосредоточенно подсчитывал что-то на пальцах.
— Не задирайся, Хелдар! — угрожающе прорычал Белдин.
— Какого числа родился принц Гэран? — спросил Шелк у Сенедры.
— Седьмого. А что?
— Похоже, завтрашний день необыкновенен во всех отношениях. Если я не ошибся в подсчетах, то завтра твоему сыну исполняется два года.
— Не может быть! — воскликнула королева. — Мой малыш родился зимой!
— Сенедра, — нежно принялся растолковывать жене Гарион, — Рива находится на противоположном краю земли. Сейчас там как раз зима. Сосчитай сама, сколько прошло времени с рождения Гэрана до того дня, как Зандрамас украла его, прибавь то время, что потратили мы, путешествуя сперва в Пролгу, потом в Тол-Хонет, затем в Найс — и так далее. Если ты будешь внимательно считать, то обнаружишь, что прошло как раз около двух лет.
Сенедра сосредоточенно нахмурилась, загибая пальцы. И вот глаза ее расширились.
— Кажется, Шелк прав! — воскликнула она. — Гэрану завтра исполняется два года!
Дарник положил ладонь на плечо маленькой королевы.
— Погляжу, может, мне удастся приготовить ему какой-нибудь подарочек, Сенедра, — ласково сказал он. — Мальчик непременно должен получить подарок в день рождения — особенно после того, как он так долго пробыл в разлуке с семьей.
Из глаз Сенедры брызнули слезы.
— О, Дарник! — Она, рыдая, кинулась ему на грудь. — Ты такой заботливый!
Гарион взглянул на Полгару, слегка пошевелив пальцами.
«Кажется, пора вам, женщинам, сообща уложить ее баиньки. Мы все немного нервничаем, а если она слишком много будет думать о завтрашнем дне, то вконец разволнуется. Грядущий день и для нее окажется нелегким…»
— Наверное, ты прав.
Когда женщины удалились, Гарион и остальные мужчины остались сидеть за столом, погруженные в воспоминания. Они припоминали необыкновенные приключения, выпавшие на их долю с той самой вьюжной ночи, когда Гарион, Белгарат, Полгара и Дарник, крадучись, покинули ферму Фалдора и очутились в мире, где причудливо переплелись возможное и невозможное. И вновь Гарион ощутил, как очищается его душа, — почувствовал он и еще кое-что: вновь нахлынувшие переживания обо всем, что выпало на их долю во время долгих странствий, как бы фокусируют его волю, исполняют решимости, помогают яснее осознать свою цель. Это непременно должно было помочь.
— Полагаю, на сегодня достаточно, — сказал Белгарат, вставая. — Теперь все мы знаем, что у нас позади. Пора перестать думать об этом и устремиться к тому, что ждет нас впереди. А теперь пора спать.
Когда Гарион лег в постель, Сенедра беспокойно заворочалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115