Тетушка Пол? Нет, это отчего-то казалось ему неуместным. Кандидатура Дарника отпадала сама собой — ведь Гарион не имел права лишать ее супруга. Шелк? При мысли об этом Гарион чуть было не согнулся пополам в приступе неудержимого хохота. Закет? Что ж, не исключено. Ведь он ангараканец, а новый бог должен принадлежать именно к этой расе. Правда, Закет в высшей степени непредсказуем. До недавнего времени он был одержим, упиваясь своей почти ничем не ограниченной властью. Стань он вдруг богом, это могло бы ослепить его и вызвать рецидив многих его пороков. Гарион вздохнул. Нет, над этим надо еще думать и думать…
Слуги принесли завтрак, и Сенедра, свято помня свое давешнее обещание, наложила полную тарелку еды для волчонка — были тут и яйца, и колбаса, и солидная порция джема. Волчица, взглянув на это, вздрогнула и отвернулась.
За едой все тщательно избегали разговоров о завтрашнем дне. Встреча теперь была неминуема, так что и обсуждать это не имело смысла.
Белгарат отодвинул тарелку с выражением предельного довольства на лице.
— Не забудь поблагодарить короля за гостеприимство, — напомнил он Гариону.
Волчица вдруг подошла к старику и положила голову ему на колени. Белгарат слегка растерялся.
— Чего тебе, сестренка?
И тут, к величайшему изумлению всех присутствующих, волчица громко рассмеялась и отчетливо заговорила по-человечьи:
— Разум твой дремлет, Старый Волк! Я думала, ты узнал меня давным-давно, но не тут-то было! Надеюсь, хоть это поможет… — Ее окружило вдруг голубое сияние. — Или вот это?
Очертания тела волчицы стали расплывчатыми, и она пропала. На ее месте стояла теперь златокудрая женщина с чудесными янтарными глазами, одетая в скромное коричневое платье.
— Матушка! — ахнула Полгара.
— Ты нисколько не превзошла наблюдательностью отца, Пол, — укоризненно сказала Полидра. — Гарион уже давно узнал меня.
Белгарат же в ужасе глядел на волчонка.
— Ох, не дури, старик! — одернула его жена. — Тебе же прекрасно известно, что мы связаны с тобой навеки. Щенок этот был болен и слаб, и стая отвергла его. Я позаботилась о малыше — вот и все.
Лицо келльской прорицательницы озарено было нежной улыбкой.
— Это — Свидетельница, почтеннейший Белгарат, — сказала она. — Теперь мы все в сборе. Узнай также, что теперь она навеки с тобой — да вы никогда и не разлучались…
Часть третья
РИФ КОРИМ
Глава 18
Гарион видел свою бабушку — или ее образ — уже не единожды и всякий раз дивился их поразительному сходству с Полгарой. Различия, разумеется, имелись. Волосы Полгары были темны, почти черны, а глаза сверкали, словно два сапфира. У Полидры же волосы золотистые, лишь слегка темнее, чем у Бархотки, а глаза янтарные, словно у волчицы. Но черты лица у двух женщин были совершенно одинаковы — такое же сходство Гарион некогда отметил между Полгарой и ее сестрой Белдаран. Теперь Белгарат, его жена и дочь уединились в дальнем конце комнаты, а Белдин, злобно сверкая глазами, в которых, однако, стояли слезы умиления, как мог загораживал воссоединившееся семейство от любопытных взоров и непрошеного вторжения.
— Кто она? — спросил у Гариона озадаченный Закет.
— Это моя бабушка, — просто ответил Гарион. — Супруга Белгарата.
— Вот уж не знал, что он женат!
— Откуда тогда, интересно, взялась Полгара?
— Об этом я как-то не подумал…
Закет огляделся и заметил, что Сенедра и Бархотка то и дело прижимают к глазам свои тоненькие платочки.
— Почему у всех глаза на мокром месте? — спросил император.
— Мы все считали, что она скончалась, когда производила на свет Полгару и ее сестрицу Белдаран.
— А сколько лет тому назад это было?
— Тетушке Пол примерно три тысячи лет от роду, — рассеянно ответил Гарион. Закет изумился.
— И Белгарат все это время прожил горьким вдовцом?
— Да.
Сейчас Гарион не был расположен к беседе. Ему хотелось лишь упиваться зрелищем лучащихся радостью лиц своих близких. Своих близких… Эти слова пришли ему на ум непрошеными — и он вдруг вспомнил тот день, когда узнал, что тетушка Пол на самом деле вовсе не его родная тетушка. Он ощутил себя тогда таким одиноким, почувствовал себя сиротой в самом ужасном, самом жестоком смысле этого слова. Это длилось долгие годы, но теперь все позади. Почти все его близкие нынче в сборе. Белгарат, Полидра и Полгара не произносили ни слова — в этом не было нужды. Они просто сидели в креслах, держась за руки. До Гариона постепенно начало доходить, сколь сильные чувства обуревают их сейчас. Но он вовсе не ощущал себя сейчас отрезанным от них, а, напротив, искренне разделял их радость.
Дарник тихонько подошел к друзьям. Даже у этого твердого и весьма практичного человека в глазах стояли слезы.
— Почему бы не оставить их одних? — спросил он. — К тому же давно пора собираться в дорогу. Корабль ждать не станет.
— Она сказала, что ты знал, — укорила мужа Сенедра, когда они возвратились в свою комнату.
— Да, знал, — сознался он.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— Она просила меня молчать.
— Но ведь я твоя жена, Гарион! Ко мне же это явно не относится!
— Не относится? — с деланным изумлением переспросил он. — А кто выдумал это правило?
— Я, только что, — призналась Сенедра и обняла мужа за шею. — О Гарион, я люблю тебя!
— Искренне на это надеюсь. Будем собираться?
Вскоре они вернулись в гостиную. В коридорах королевского дворца было прохладно, но в сводчатые окна сочился золотой утренний свет, словно сама природа радовалась вместе с ними, благословляя этот особый день.
К тому времени, как они возвратились, Белгарат, его жена и дочь уже вполне овладели собой.
— Хочешь, я тебя со всеми познакомлю, мама? — спросила Полгара.
— А я со всеми уже знакома, — улыбнулась Полидра. — Разве ты забыла, что я не первый день с вами?
— Но почему ты не открылась мне?
— Хотела, чтобы ты сама обо всем догадалась. Ты несколько разочаровала меня, Пол.
— Мама! — запротестовала Полгара. — Только не при детях!
Они обе рассмеялись — даже смех у них был одинаковый, грудной и искренний.
— Дамы и господа, — сказала Полгара, — это Полидра, моя мамочка.
Все сгрудились вокруг живой золотоволосой легенды. Шелк с изысканной грацией поцеловал Полидре руку.
— Полагаю, госпожа Полидра, — хитровато заговорил он, — Белгарата можно поздравить. Но основная тяжесть ложится именно на ваши плечи. Ваша дочь вот уже три тысячелетия подряд безуспешно пытается его перевоспитать. Результата пока не видно…
Полидра улыбнулась.
— Но в моем арсенале куда больше средств — и они много действеннее, принц Хелдар. Сестра куда опытнее этой юной волчицы.
Полидра, сама того не осознавая, продолжала строить фразы в соответствии с нормами волчьего языка.
— Ну ладно, Полидра, — выступил вперед Белдин, — расскажи, что на самом деле приключилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Слуги принесли завтрак, и Сенедра, свято помня свое давешнее обещание, наложила полную тарелку еды для волчонка — были тут и яйца, и колбаса, и солидная порция джема. Волчица, взглянув на это, вздрогнула и отвернулась.
За едой все тщательно избегали разговоров о завтрашнем дне. Встреча теперь была неминуема, так что и обсуждать это не имело смысла.
Белгарат отодвинул тарелку с выражением предельного довольства на лице.
— Не забудь поблагодарить короля за гостеприимство, — напомнил он Гариону.
Волчица вдруг подошла к старику и положила голову ему на колени. Белгарат слегка растерялся.
— Чего тебе, сестренка?
И тут, к величайшему изумлению всех присутствующих, волчица громко рассмеялась и отчетливо заговорила по-человечьи:
— Разум твой дремлет, Старый Волк! Я думала, ты узнал меня давным-давно, но не тут-то было! Надеюсь, хоть это поможет… — Ее окружило вдруг голубое сияние. — Или вот это?
Очертания тела волчицы стали расплывчатыми, и она пропала. На ее месте стояла теперь златокудрая женщина с чудесными янтарными глазами, одетая в скромное коричневое платье.
— Матушка! — ахнула Полгара.
— Ты нисколько не превзошла наблюдательностью отца, Пол, — укоризненно сказала Полидра. — Гарион уже давно узнал меня.
Белгарат же в ужасе глядел на волчонка.
— Ох, не дури, старик! — одернула его жена. — Тебе же прекрасно известно, что мы связаны с тобой навеки. Щенок этот был болен и слаб, и стая отвергла его. Я позаботилась о малыше — вот и все.
Лицо келльской прорицательницы озарено было нежной улыбкой.
— Это — Свидетельница, почтеннейший Белгарат, — сказала она. — Теперь мы все в сборе. Узнай также, что теперь она навеки с тобой — да вы никогда и не разлучались…
Часть третья
РИФ КОРИМ
Глава 18
Гарион видел свою бабушку — или ее образ — уже не единожды и всякий раз дивился их поразительному сходству с Полгарой. Различия, разумеется, имелись. Волосы Полгары были темны, почти черны, а глаза сверкали, словно два сапфира. У Полидры же волосы золотистые, лишь слегка темнее, чем у Бархотки, а глаза янтарные, словно у волчицы. Но черты лица у двух женщин были совершенно одинаковы — такое же сходство Гарион некогда отметил между Полгарой и ее сестрой Белдаран. Теперь Белгарат, его жена и дочь уединились в дальнем конце комнаты, а Белдин, злобно сверкая глазами, в которых, однако, стояли слезы умиления, как мог загораживал воссоединившееся семейство от любопытных взоров и непрошеного вторжения.
— Кто она? — спросил у Гариона озадаченный Закет.
— Это моя бабушка, — просто ответил Гарион. — Супруга Белгарата.
— Вот уж не знал, что он женат!
— Откуда тогда, интересно, взялась Полгара?
— Об этом я как-то не подумал…
Закет огляделся и заметил, что Сенедра и Бархотка то и дело прижимают к глазам свои тоненькие платочки.
— Почему у всех глаза на мокром месте? — спросил император.
— Мы все считали, что она скончалась, когда производила на свет Полгару и ее сестрицу Белдаран.
— А сколько лет тому назад это было?
— Тетушке Пол примерно три тысячи лет от роду, — рассеянно ответил Гарион. Закет изумился.
— И Белгарат все это время прожил горьким вдовцом?
— Да.
Сейчас Гарион не был расположен к беседе. Ему хотелось лишь упиваться зрелищем лучащихся радостью лиц своих близких. Своих близких… Эти слова пришли ему на ум непрошеными — и он вдруг вспомнил тот день, когда узнал, что тетушка Пол на самом деле вовсе не его родная тетушка. Он ощутил себя тогда таким одиноким, почувствовал себя сиротой в самом ужасном, самом жестоком смысле этого слова. Это длилось долгие годы, но теперь все позади. Почти все его близкие нынче в сборе. Белгарат, Полидра и Полгара не произносили ни слова — в этом не было нужды. Они просто сидели в креслах, держась за руки. До Гариона постепенно начало доходить, сколь сильные чувства обуревают их сейчас. Но он вовсе не ощущал себя сейчас отрезанным от них, а, напротив, искренне разделял их радость.
Дарник тихонько подошел к друзьям. Даже у этого твердого и весьма практичного человека в глазах стояли слезы.
— Почему бы не оставить их одних? — спросил он. — К тому же давно пора собираться в дорогу. Корабль ждать не станет.
— Она сказала, что ты знал, — укорила мужа Сенедра, когда они возвратились в свою комнату.
— Да, знал, — сознался он.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— Она просила меня молчать.
— Но ведь я твоя жена, Гарион! Ко мне же это явно не относится!
— Не относится? — с деланным изумлением переспросил он. — А кто выдумал это правило?
— Я, только что, — призналась Сенедра и обняла мужа за шею. — О Гарион, я люблю тебя!
— Искренне на это надеюсь. Будем собираться?
Вскоре они вернулись в гостиную. В коридорах королевского дворца было прохладно, но в сводчатые окна сочился золотой утренний свет, словно сама природа радовалась вместе с ними, благословляя этот особый день.
К тому времени, как они возвратились, Белгарат, его жена и дочь уже вполне овладели собой.
— Хочешь, я тебя со всеми познакомлю, мама? — спросила Полгара.
— А я со всеми уже знакома, — улыбнулась Полидра. — Разве ты забыла, что я не первый день с вами?
— Но почему ты не открылась мне?
— Хотела, чтобы ты сама обо всем догадалась. Ты несколько разочаровала меня, Пол.
— Мама! — запротестовала Полгара. — Только не при детях!
Они обе рассмеялись — даже смех у них был одинаковый, грудной и искренний.
— Дамы и господа, — сказала Полгара, — это Полидра, моя мамочка.
Все сгрудились вокруг живой золотоволосой легенды. Шелк с изысканной грацией поцеловал Полидре руку.
— Полагаю, госпожа Полидра, — хитровато заговорил он, — Белгарата можно поздравить. Но основная тяжесть ложится именно на ваши плечи. Ваша дочь вот уже три тысячелетия подряд безуспешно пытается его перевоспитать. Результата пока не видно…
Полидра улыбнулась.
— Но в моем арсенале куда больше средств — и они много действеннее, принц Хелдар. Сестра куда опытнее этой юной волчицы.
Полидра, сама того не осознавая, продолжала строить фразы в соответствии с нормами волчьего языка.
— Ну ладно, Полидра, — выступил вперед Белдин, — расскажи, что на самом деле приключилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115