Нельзя допускать, чтобы они угодили в неожиданную переделку.
— Я это сделаю.
Король, окруженный празднично разодетой свитой, уже поджидал их на пристани, выдающейся далеко в покрытое легкой рябью море. Невзирая на погожее утро, монарх был облачен в горностаевую мантию, а голову его венчала массивная золотая корона.
— Счастлив видеть вас, Белгарион из Ривы, и благородных спутников ваших и с искренней грустью расстаюсь с вами. Многие из присутствующих здесь высокородных особ просили у меня позволения произнести по этому поводу речи, но ради вас я безжалостно отказал им, будучи прекрасно осведомлен о неотложности вашего дела.
— Вы — настоящий и преданный друг, ваше величество, — с искренней благодарностью за то, что его избавили от бесконечных витиеватых речей, сказал Гарион. Он тепло пожал руку королю. — Знайте, что если Небо дарует нам завтра победу, то мы возвратимся на сей благословенный остров, дабы выразить глубочайшую благодарность и вам, и вашим придворным, которые отнеслись к нам со столь изысканной учтивостью и искренним радушием. — «Да и за лошадьми так или иначе пришлось бы возвращаться», — подумалось ему. — Теперь же, ваше величество, великие дела ждут нас. И мы расстаемся с вами, устремляясь навстречу нашей судьбе. Если будет на то воля богов, вскоре мы возвратимся. Прощайте, друг мой.
— Прощайте, Белгарион из Ривы. — Король, казалось, вот-вот расплачется. — И пусть даруют боги победу вам и вашим спутникам!
— Молю Небо, чтобы было так.
Гарион весьма эффектно взмахнул полой плаща и направился во главе процессии к сходням. Оглянувшись через плечо, он заметил Дарника, проталкивающегося сквозь толпу. Это было как нельзя кстати — едва только все они взойдут на борт, можно будет сразу приказать отдать концы, тем самым избавив себя от необходимости слушать бесконечные прощальные напутствия и махать в ответ рукой.
Вслед за Дарником слуги толкали тележки с поклажей. Тюки быстро погрузили на корабль, и Гарион направился прямиком в рулевую рубку, чтобы поговорить с капитаном — седым пожилым мореходом с обветренным лицом.
В отличие от западных судов, где доски палубы обычно были отдраены почти добела, на этом судне шканцы, реи и перила были покрыты блестящим темным лаком, а сияющие белизной канаты, аккуратно свернутые в кольца, свисали с отполированных кофель-нагелей. Все это производило впечатление необыкновенной чистоты и ухоженности — неопровержимое доказательство того, что хозяин судна гордится своим кораблем. Капитан облачился в видавший виды голубой камзол — как-никак он был в порту, а бархатный берет залихватски сдвинул на одно ухо.
— Думаю, все готово, капитан, — сказал Гарион. — Можно отчаливать — мы вполне успеем выйти в открытое море до начала прилива.
— Вижу, вы бывали в море, молодой господин, — одобрительно откликнулся капитан. — Надеюсь, и вашим друзьям это не впервой. От новичков на борту всегда головная боль. Они даже не понимают, что блевать против ветра — не самая удачная мысль. — Он возвысил голос: — Отдать концы! Поднять паруса!
— Вы говорите совсем не так, как островитяне, капитан, — заметил Гарион.
— Оно и неудивительно, молодой господин. Я родом с Мельсенских островов. Лет двадцать тому назад распространились нехорошие слухи, будто я стал пиратствовать в дальних широтах. Прознав об этом, я счел за благо не торопиться в родные пенаты. Вот и прибыл сюда. Не поверите, как эти люди обозвали мой бедный корабль, когда впервые его увидели!
— Чем-нибудь вроде «Плавучего замка»? — предположил Гарион.
— Так вы уже тогда были с ними знакомы?
— Да, правда, в другой части света…
— Поднять грот-парус! — прорычал капитан. — Вот так-то, молодой господин! — ухмыльнулся он. — В любом конце корабля вы услышите мой голос и будете знать, что происходит, — и ни к чему эта дурацкая болтовня. Так о чем бишь я? Ах да. Когда я попал сюда, суда на Периворе были такими нелепыми, что добрый чих мог бы их разом потопить. Можете себе вообразить — мне потребовалось всего-навсего пять лет, чтобы вдолбить местным жителям, что к чему!
— Видимо, боги вас не обделили красноречием, капитан, — рассмеялся Гарион.
— Недурным подспорьем была пара трюков с кофель-нагелями, — ухмыльнулся капитан. — Наконец мне пришлось предложить им состязание. Никто из здешних горячих голов просто не способен устоять против брошенного вызова — вот я и предложил устроить гонку вокруг острова. Стартовало два десятка судов — и только мое дошло до финиша. Тогда они и начали прислушиваться к моим добрым советам. Следующие пять лет я почти безвылазно просидел в доках, надзирая за кораблестроителями. А потом король милостиво дозволил мне снова выйти в море. Правда, он пожаловал мне еще и титул баронета, но на что он мне сдался? Думаю, у меня даже где-то есть собственный замок…
Со стороны гавани донесся традиционный мимбрийский салют — все придворные рыцари одновременно затрубили в рога.
— Кто им всем на уши наступил? — со вздохом спросил капитан. — На всем острове не сыскать умельца, который смог бы сыграть хоть самую примитивную мелодию! — Он уважительно поглядел на Гариона. — Слыхал, вы направляетесь на Туримский риф?
— На риф Корим, — рассеянно поправил его Гарион.
— Вы наслушались островитян, как я погляжу. Они даже название рифа правильно произнести не могут! Ну да ладно. Когда твердо решите, где именно хотите высадиться, пошлите за мной. Море вокруг рифа просто свирепствует. В такого рода месте любая ошибка смерти подобна, а у меня есть очень подробные морские карты.
— Но король говорил, будто не существует карт, где бы это место было изображено в деталях…
Капитан смущенно покосился на него.
— Слухи, о которых я уже упоминал, заставили многих капитанов устремиться за мной, — признался он. — Впрочем, чего уж там — они просто пустились за мной вдогонку: ведь за поимку преступника частенько награждают. Однажды при ясной погоде я проходил мимо рифа и тщательно промерил все глубины. Подыскать местечко, где можно отсидеться, никогда не повредит — тем более такое, куда не всякий отважится сунуть свой нос.
— Как ваше имя, капитан?
— Меня зовут Креска, молодой господин.
— Оставь ты этого «господина», прошу тебя! Меня зовут Гарион — и этого вполне довольно.
— Как скажешь, Гарион. А раз уж так, шагом марш с юта — дай мне спокойно вывести эту старую посудину из гавани!
Хотя и речь морского волка была иной, и происходило все на противоположном краю света, но капитан Креска так походил на друга Бэрака Грелдика, что Гарион вдруг почувствовал железную уверенность в благополучном исходе плавания. Он вернулся к друзьям.
— Нам крупно повезло, — сказал он. — Наш капитан оказался мельсенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Я это сделаю.
Король, окруженный празднично разодетой свитой, уже поджидал их на пристани, выдающейся далеко в покрытое легкой рябью море. Невзирая на погожее утро, монарх был облачен в горностаевую мантию, а голову его венчала массивная золотая корона.
— Счастлив видеть вас, Белгарион из Ривы, и благородных спутников ваших и с искренней грустью расстаюсь с вами. Многие из присутствующих здесь высокородных особ просили у меня позволения произнести по этому поводу речи, но ради вас я безжалостно отказал им, будучи прекрасно осведомлен о неотложности вашего дела.
— Вы — настоящий и преданный друг, ваше величество, — с искренней благодарностью за то, что его избавили от бесконечных витиеватых речей, сказал Гарион. Он тепло пожал руку королю. — Знайте, что если Небо дарует нам завтра победу, то мы возвратимся на сей благословенный остров, дабы выразить глубочайшую благодарность и вам, и вашим придворным, которые отнеслись к нам со столь изысканной учтивостью и искренним радушием. — «Да и за лошадьми так или иначе пришлось бы возвращаться», — подумалось ему. — Теперь же, ваше величество, великие дела ждут нас. И мы расстаемся с вами, устремляясь навстречу нашей судьбе. Если будет на то воля богов, вскоре мы возвратимся. Прощайте, друг мой.
— Прощайте, Белгарион из Ривы. — Король, казалось, вот-вот расплачется. — И пусть даруют боги победу вам и вашим спутникам!
— Молю Небо, чтобы было так.
Гарион весьма эффектно взмахнул полой плаща и направился во главе процессии к сходням. Оглянувшись через плечо, он заметил Дарника, проталкивающегося сквозь толпу. Это было как нельзя кстати — едва только все они взойдут на борт, можно будет сразу приказать отдать концы, тем самым избавив себя от необходимости слушать бесконечные прощальные напутствия и махать в ответ рукой.
Вслед за Дарником слуги толкали тележки с поклажей. Тюки быстро погрузили на корабль, и Гарион направился прямиком в рулевую рубку, чтобы поговорить с капитаном — седым пожилым мореходом с обветренным лицом.
В отличие от западных судов, где доски палубы обычно были отдраены почти добела, на этом судне шканцы, реи и перила были покрыты блестящим темным лаком, а сияющие белизной канаты, аккуратно свернутые в кольца, свисали с отполированных кофель-нагелей. Все это производило впечатление необыкновенной чистоты и ухоженности — неопровержимое доказательство того, что хозяин судна гордится своим кораблем. Капитан облачился в видавший виды голубой камзол — как-никак он был в порту, а бархатный берет залихватски сдвинул на одно ухо.
— Думаю, все готово, капитан, — сказал Гарион. — Можно отчаливать — мы вполне успеем выйти в открытое море до начала прилива.
— Вижу, вы бывали в море, молодой господин, — одобрительно откликнулся капитан. — Надеюсь, и вашим друзьям это не впервой. От новичков на борту всегда головная боль. Они даже не понимают, что блевать против ветра — не самая удачная мысль. — Он возвысил голос: — Отдать концы! Поднять паруса!
— Вы говорите совсем не так, как островитяне, капитан, — заметил Гарион.
— Оно и неудивительно, молодой господин. Я родом с Мельсенских островов. Лет двадцать тому назад распространились нехорошие слухи, будто я стал пиратствовать в дальних широтах. Прознав об этом, я счел за благо не торопиться в родные пенаты. Вот и прибыл сюда. Не поверите, как эти люди обозвали мой бедный корабль, когда впервые его увидели!
— Чем-нибудь вроде «Плавучего замка»? — предположил Гарион.
— Так вы уже тогда были с ними знакомы?
— Да, правда, в другой части света…
— Поднять грот-парус! — прорычал капитан. — Вот так-то, молодой господин! — ухмыльнулся он. — В любом конце корабля вы услышите мой голос и будете знать, что происходит, — и ни к чему эта дурацкая болтовня. Так о чем бишь я? Ах да. Когда я попал сюда, суда на Периворе были такими нелепыми, что добрый чих мог бы их разом потопить. Можете себе вообразить — мне потребовалось всего-навсего пять лет, чтобы вдолбить местным жителям, что к чему!
— Видимо, боги вас не обделили красноречием, капитан, — рассмеялся Гарион.
— Недурным подспорьем была пара трюков с кофель-нагелями, — ухмыльнулся капитан. — Наконец мне пришлось предложить им состязание. Никто из здешних горячих голов просто не способен устоять против брошенного вызова — вот я и предложил устроить гонку вокруг острова. Стартовало два десятка судов — и только мое дошло до финиша. Тогда они и начали прислушиваться к моим добрым советам. Следующие пять лет я почти безвылазно просидел в доках, надзирая за кораблестроителями. А потом король милостиво дозволил мне снова выйти в море. Правда, он пожаловал мне еще и титул баронета, но на что он мне сдался? Думаю, у меня даже где-то есть собственный замок…
Со стороны гавани донесся традиционный мимбрийский салют — все придворные рыцари одновременно затрубили в рога.
— Кто им всем на уши наступил? — со вздохом спросил капитан. — На всем острове не сыскать умельца, который смог бы сыграть хоть самую примитивную мелодию! — Он уважительно поглядел на Гариона. — Слыхал, вы направляетесь на Туримский риф?
— На риф Корим, — рассеянно поправил его Гарион.
— Вы наслушались островитян, как я погляжу. Они даже название рифа правильно произнести не могут! Ну да ладно. Когда твердо решите, где именно хотите высадиться, пошлите за мной. Море вокруг рифа просто свирепствует. В такого рода месте любая ошибка смерти подобна, а у меня есть очень подробные морские карты.
— Но король говорил, будто не существует карт, где бы это место было изображено в деталях…
Капитан смущенно покосился на него.
— Слухи, о которых я уже упоминал, заставили многих капитанов устремиться за мной, — признался он. — Впрочем, чего уж там — они просто пустились за мной вдогонку: ведь за поимку преступника частенько награждают. Однажды при ясной погоде я проходил мимо рифа и тщательно промерил все глубины. Подыскать местечко, где можно отсидеться, никогда не повредит — тем более такое, куда не всякий отважится сунуть свой нос.
— Как ваше имя, капитан?
— Меня зовут Креска, молодой господин.
— Оставь ты этого «господина», прошу тебя! Меня зовут Гарион — и этого вполне довольно.
— Как скажешь, Гарион. А раз уж так, шагом марш с юта — дай мне спокойно вывести эту старую посудину из гавани!
Хотя и речь морского волка была иной, и происходило все на противоположном краю света, но капитан Креска так походил на друга Бэрака Грелдика, что Гарион вдруг почувствовал железную уверенность в благополучном исходе плавания. Он вернулся к друзьям.
— Нам крупно повезло, — сказал он. — Наш капитан оказался мельсенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115