Днище лодки прошелестело по гальке, Дарник выпрыгнул и вытащил ее нос на берег. Гарион с друзьями тоже покинули шлюпку и побрели по щиколотку в воде.
— Увидимся завтра утром, капитан, — тихо сказал Гарион, прежде чем Тоф с силой оттолкнул шлюпку от берега. — Я надеюсь, — прибавил он.
— Удачи тебе, Гарион, — сказал Креска. — Когда встретимся на борту, ты уж расскажи мне, что тут была за заварушка.
— Возможно, мне захочется обо всем позабыть, — грустно произнес Гарион.
— Вряд ли — ведь ты победишь, — донесся из тумана голос Крески.
— Нравится мне этот человек, — сказал Шелк. — Бодряк и оптимист.
— Давайте уйдем с открытого места, — сказал Белгарат. — Что бы там ни говорил Гариону его приятель, туман этот мне отчаянно не нравится. Если бы мы схоронились за скалами, я почувствовал бы себя много лучше.
Дарник и Тоф подхватили полотняные свертки с доспехами, Гарион и Закет обнажили мечи и направились прочь от галечного пляжа в глубь рифа. Скала, к которой они приблизились, казалась сложенной из крапчатого гранита, но формы двух ее вершин выглядели не вполне естественными. Гарион за свою жизнь достаточно повидал гранита и знал, что гранит со временем ветра обычно скругляют.
— Странно, — пробормотал Дарник, ударяя носком мокрого ботинка по камню почти совершенной кубической формы.
Он поставил наземь мешок с доспехами, вытащил нож и некоторое время кончиком его ковырял камень.
— Это не гранит, — тихо произнес он. — Очень похоже на гранит, но этот камень много тверже. Это что-то другое.
— Можно выяснить потом, — отмахнулся от кузнеца Белдин. — Давай-ка побыстрее найдем убежище — на случай, если предчувствия на сей раз не обманывают Белгарата. Как только вы укроетесь, я взлечу и сделаю пару кругов над горой.
— Ты ровнешенько ничего не увидишь, — предсказал Шелк.
— Зато, может, чего услышу…
— Идемте туда! — Дарник указал своим молотом вперед. — Сдается мне, что увесистая глыба свалилась вниз со склона, — там, где она лежала, в горе осталось приличное углубление.
— На первое время сойдет, — согласился Белгарат. — Белдин, когда станешь превращаться, действуй осторожно. Уверен, что Зандрамас высадилась одновременно с нами, а она может тебя услышать.
— Не учи ученого, Белгарат!
Естественная ниша в склоне этой удивительной, ступенчатой горы оказалась достаточно велика, чтобы все могли в ней укрыться, и путешественники осторожно вошли в нее.
— Славно, — сказал Шелк. — Почему бы здесь не перевести дух? Белдин сейчас обернется чайкой и осмотрит остров. А я пойду на разведку и найду кратчайший путь к пещере.
— Будь осторожен, — напутствовал его Белгарат.
— Настанет день, когда ты позабудешь произнести эти слова, Белгарат, и все деревья на свете в одночасье засохнут!
Маленький человечек ужом выполз из ниши и исчез в тумане.
— Ты и впрямь ему осточертел со своими предупреждениями, — сказал Белдин.
— Шелк — натура увлекающаяся. Его необходимо одергивать. Послушай, можно надеяться, что ты в течение ближайшего часа займешься делом?
Белдин тихо, но грязно выругался и белокрылой чайкой взвился в воздух.
— Нрав твой и впрямь остался прежним, Старый Волк, — сказала Полидра.
— А ты рассчитывала, что он изменится?
— Не то чтобы всерьез, — ответила она, — но ведь надежда умирает последней…
Невзирая на предчувствия Белгарата, туман и не думал рассеиваться. Примерно спустя полчаса возвратился Белдин.
— Кто-то высадился на западном побережье, — доложил он. — Я их не видел, но слышал прекрасно. Ангараканцы вообще не умеют говорить вполголоса. — Прости, Закет, но это сущая правда.
— Если хочешь, могу издать императорский декрет, повелевающий моим подданным разговаривать только шепотом и строжайше наказать это и детям своим, и внукам, и даже правнукам.
— Не стоит трудиться, Закет, — ухмыльнулся горбун. — Покуда среди моих противников остаются хотя бы немногие ангараканцы, я предпочел бы слышать, как они приближаются. А что, Хелдар еще не возвращался?
— Пока нет, — ответил Гарион.
— С чем он там возится? Эти каменные глыбы слишком велики, чтобы рассовать их по карманам.
Как раз в этот момент наверху показалась голова Шелка, и он легко спрыгнул на камни.
— Вы мне не поверите! — торжественно объявил он.
— Может, и так, — кивнула Бархотка, — впрочем, сначала расскажи, а там увидим.
— Эту гору явно выстроили люди или, по крайней мере, некто. Каменные ступени опоясывают гору наподобие террас, притом все они очень ровные и гладкие. Ступени ведут от подножия к самой вершине. Там — алтарь и огромный трон.
— Так вот что все это значит! — воскликнул Белдин, прищелкнув пальцами. — Белгарат, ты читал когда-нибудь Книгу Торака?
— Начинал пару раз и бросал — мой древнеангараканский язык оставляет желать лучшего.
— Ты умеешь говорить на древнеангараканском? — изумился Закет. — Здесь, в Маллорее, этот язык запрещен. Подозреваю теперь, что Торак кое-что переписал в книге и боялся, как бы кто-то не уличил его во лжи.
— Я знал это задолго до того, как запрет вступил в силу. Но что именно он там изменил, Белдин?
— Помнишь этот отрывок в самом начале — ну, сразу после того напыщенного вздора? Торак заявляет, что он поднялся на высоты Корим, чтобы поспорить с Улом о сотворении мира?
— Смутно.
— Так или иначе, Ул не хотел ввязываться в это дело, а Торак повернулся к папочке задницей, сошел вниз, собрал ангараканцев и повел их в Корим. Там он объявил, какую судьбу им предназначает, затем, в духе ангараканских обычаев, все рухнули ниц, а поднявшись, принялись рвать друг друга на куски и приносить в жертву. В этом отрывке есть словцо «халагачак», что означает «храм» или что-то в этом роде. Я всегда считал, что Торак выражается фигурально, но оказывается, это не так. Эта вершина и есть храм. Алтарь на вершине — вернейшее тому доказательство, а на этих террасах стояли ангараканцы, наблюдая за тем, как гролимы приносят жертвы их богу. Если я не ошибаюсь, именно здесь Торак и беседовал с отцом. И не важно, как ты относишься к Обожженному Лицу, но место это — одно из самых священных на земле.
— Ты уже не один раз упомянул отца Торака, — Закет озадаченно заморгал, — а я и не подозревал, что у богов есть отцы.
— Разумеется, есть, — высокомерно заявила Сенедра. — И это всем известно.
— А вот я не знал.
— Отец богов — Ул, — будничным тоном произнесла она.
— Но разве он не бог улгов?
— Он не просто избран их богом, — сказал Белгарат. — Горим с присущей ему эксцентричностью силой заставил Ула стать их богом.
— Как можно силой заставить бога что-то сделать?
— Осторожненько, — ответил Белдин. — Очень, очень осторожно.
— Я встречалась с Улом, — сразила его Сенедра. — И я ему понравилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115