И это странное противоестественное раздвоение разума, руководящего огромным существом с крыльями, словно у гигантской летучей мыши, делало его медлительным и нерешительным.
Тут Шелк, вооруженный мечом одного из поверженных гролимов, стремительно кинулся в атаку и принялся рубить извивающийся хвост гадины.
Дракон взревел от боли, а из пасти у него вырвалось пламя. Чудище, презрев приказ вселившегося в него Морджи, руководимое природным инстинктом, тяжело и неловко обернулось, чтобы отразить нападение с тыла. Но маленький и ловкий Шелк увернулся от когтей — остальные же в это время атаковали чешуйчатые бока. Дарник размашисто наносил удары молотом по одному боку, а Тоф методично орудовал мечом с другой стороны.
Когда Гарион понял, что дракон почти ни на что, кроме собственного хвоста, не обращает внимания, ему в голову пришел вдруг отчаянно смелый план.
— Займись хвостом! — закричал он Закету.
А сам отошел подальше и хорошенько разбежался — бежал он в своих тяжелых доспехах немного неуклюже, но ему удалось увернуться от извивающегося хвоста и вскочить прямо дракону на спину.
— Гарион! — в ужасе завизжала Сенедра.
Но он будто и не слышал ее воплей, продолжая свой путь по хребту чудовища, покуда ему не удалось оседлать его, крепко обхватив ногами основание шеи, чуть выше того места, откуда росли отвратительные кожистые крылья. Он знал, что дракон не испугается и даже не ощутит ударов его пылающего меча. Но вот Морджа — дело другое. Гарион взмахнул Ривским мечом и со всей силой нанес удар по самому основанию змеиной шеи. Дракон же, мотающий головой в разные стороны и выпуская клубы дыма и пламени в нападавших, даже не обратил на это внимания. Но Морджа отчаянно закричал, опаленный огненным дыханием Шара Алдура. В этом и состоял план Гариона. Сам по себе дракон просто не в состоянии был отразить столь многочисленные и одновременные атаки — по-настоящему грозным делал его разум Повелителя демонов. Гарион и прежде замечал, что Шар убийственно действовал на демонов, — в борьбе с ними он порой был даже могущественнее богов. Демонам иногда удавалось ускользнуть от гнева богов, но Шар Алдура разил их неумолимо.
— Еще! — скомандовал Гарион камню, вновь замахиваясь мечом.
Он бил и бил, не останавливаясь. И меч уже не скользил по гладким чешуйкам — нет, безжалостное лезвие вгрызалось в плоть. Гарион видел неясный образ Морджи, бьющегося в своей темнице, — тот кричал от боли всякий раз, когда Гарион ударял по змеиной шее чудовища, ибо неумолимое пылающее лезвие наносило удар одновременно и по шее демона. В очередной раз замахнувшись, Гарион повернул меч острием вниз и со всего размаха вонзил его в спину дракона, как раз между плеч.
Морджа испустил вопль, полный смертной муки.
Гарион безжалостно поворачивал меч в ране, расширяя ее.
Это почувствовал даже дракон. Он взвыл.
Гарион снова замахнулся — и вновь лезвие погрузилось в страшную рану, на теперь куда глубже.
На сей раз Морджа и чудовище закричали одновременно.
Гарион вдруг кое-что вспомнил и мысленно усмехнулся. В юности он наблюдал, как старый Кральто копает ямки для столбов ограды. И сейчас он принялся сознательно имитировать движения старого фермера, высоко поднимая меч, направленный острием вниз, как Кральто свою лопату, и вонзая лезвие вертикально в кровоточащую драконью плоть. С каждым ударам рана делалась все глубже, из нее хлестала темная кровь. Вскоре Гарион заметил обнажившуюся белую кость и стал наносить удары в другое место. Даже Ривский мечом ему не удалось бы перерубить позвоночник зверя толщиной в добрую сосну.
Друзья Гариона, ошеломленные его безумной отвагой, сперва отступили, но вскоре увидели, что змеиная голова чудища поворачивается на длинной и гибкой шее, чтобы впиться зубами в мучителя, оседлавшего его. И они вновь дружно кинулись в атаку, нанося удары по горлу зверя, по его брюху и бокам, защищенным менее твердыми чешуйками. Действуя ловко и стремительно ускользая от ударов когтистых лап, Шелк, Бархотка и Сади атаковали брюхо. Дарник методично молотил по огромному боку, ломая ребра одно за другим, а Тоф свирепствовал с другой стороны. Белгарат и Полидра, обернувшись волками, остервенело грызли извивающийся скользкий хвост.
А Гарион тем временем нашел то, что искал, — сухожилие толщиной в добрый якорный канат, приводящее в движение одно из отвратительных крыльев.
— Действуй! — крикнул он Шару.
Меч ослепительно вспыхнул, но на этот раз Гарион не нанес удара — он просто начал перепиливать сухожилие. И вот оно не выдержало, разорвалось, и концы его, извиваясь, словно змеи, утонули в кровавой каше, в которую превратилась спина гадины.
Из огнедышащей пасти вырвался оглушительный вопль боли. Дракон пошатнулся и рухнул на бок, а когтистые лапы его в агонии замолотили воздух.
Гариона подбросило в воздух. Он упал и покатился по земле, лишь чудом избегнув страшных когтей. К нему подскочил Закет и рывком поднял друга на ноги.
— Ты ополоумел, Гарион? — заорал он. — Ты в порядке?
— Я прекрасно себя чувствую, — с трудом ответил Гарион. — Давай кончать его!
Но возле туши поверженного монстра уже стоял Тоф. Широко расставив ноги, он принялся рубить шею у самого основания. Из перерубленных артерий хлынули реки крови, а немой великан, напрягая свои могучие мускулы, силился добраться до дыхательного горла чудища. Невзирая на титанические усилия Гариона и его друзей, до сих пор дракон хотя и испытывал боль, но все же не был смертельно ранен. Но тактика Тофа неумолимо грозила чудищу смертью. Если бы великану удалось перерубить или хотя бы рассечь трахею, дракон тотчас погиб бы, задохнувшись или захлебнувшись собственной кровью. И окровавленный монстр последним усилием приподнялся на передних лапах и всей тушей навис над безмолвным гигантом.
— Тоф! — отчаянно вскрикнул Дарник. — Назад! Он сейчас бросится!
Но главная опасность таилась не в страшных клыках. В глубине окровавленного тела дракона Гарион различил неясные очертания Морджи — Повелитель демонов, собрав последние силы, уже поднимал меч Теней. Призрачное его лезвие, пройдя прямо сквозь драконью плоть, легко пронзило грудь гиганта Тофа, выйдя у него из спины. Великан замер на мгновение, а потом безжизненно осел на землю. Вечная немота не позволила ему даже вскрикнуть.
— Нет! — зазвенел голос Дарника, полный безграничного отчаяния.
Мысль Гариона работала четко.
— Следи за его зубами! — с ледяным спокойствием приказал он Закету.
А сам бросился вперед, изготовившись к удару, подобного которому еще никогда в жизни не наносил ни единому существу. Целил он прямо в грудь чудищу.
Меч Теней попытался отпарировать удар, но тщетно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Тут Шелк, вооруженный мечом одного из поверженных гролимов, стремительно кинулся в атаку и принялся рубить извивающийся хвост гадины.
Дракон взревел от боли, а из пасти у него вырвалось пламя. Чудище, презрев приказ вселившегося в него Морджи, руководимое природным инстинктом, тяжело и неловко обернулось, чтобы отразить нападение с тыла. Но маленький и ловкий Шелк увернулся от когтей — остальные же в это время атаковали чешуйчатые бока. Дарник размашисто наносил удары молотом по одному боку, а Тоф методично орудовал мечом с другой стороны.
Когда Гарион понял, что дракон почти ни на что, кроме собственного хвоста, не обращает внимания, ему в голову пришел вдруг отчаянно смелый план.
— Займись хвостом! — закричал он Закету.
А сам отошел подальше и хорошенько разбежался — бежал он в своих тяжелых доспехах немного неуклюже, но ему удалось увернуться от извивающегося хвоста и вскочить прямо дракону на спину.
— Гарион! — в ужасе завизжала Сенедра.
Но он будто и не слышал ее воплей, продолжая свой путь по хребту чудовища, покуда ему не удалось оседлать его, крепко обхватив ногами основание шеи, чуть выше того места, откуда росли отвратительные кожистые крылья. Он знал, что дракон не испугается и даже не ощутит ударов его пылающего меча. Но вот Морджа — дело другое. Гарион взмахнул Ривским мечом и со всей силой нанес удар по самому основанию змеиной шеи. Дракон же, мотающий головой в разные стороны и выпуская клубы дыма и пламени в нападавших, даже не обратил на это внимания. Но Морджа отчаянно закричал, опаленный огненным дыханием Шара Алдура. В этом и состоял план Гариона. Сам по себе дракон просто не в состоянии был отразить столь многочисленные и одновременные атаки — по-настоящему грозным делал его разум Повелителя демонов. Гарион и прежде замечал, что Шар убийственно действовал на демонов, — в борьбе с ними он порой был даже могущественнее богов. Демонам иногда удавалось ускользнуть от гнева богов, но Шар Алдура разил их неумолимо.
— Еще! — скомандовал Гарион камню, вновь замахиваясь мечом.
Он бил и бил, не останавливаясь. И меч уже не скользил по гладким чешуйкам — нет, безжалостное лезвие вгрызалось в плоть. Гарион видел неясный образ Морджи, бьющегося в своей темнице, — тот кричал от боли всякий раз, когда Гарион ударял по змеиной шее чудовища, ибо неумолимое пылающее лезвие наносило удар одновременно и по шее демона. В очередной раз замахнувшись, Гарион повернул меч острием вниз и со всего размаха вонзил его в спину дракона, как раз между плеч.
Морджа испустил вопль, полный смертной муки.
Гарион безжалостно поворачивал меч в ране, расширяя ее.
Это почувствовал даже дракон. Он взвыл.
Гарион снова замахнулся — и вновь лезвие погрузилось в страшную рану, на теперь куда глубже.
На сей раз Морджа и чудовище закричали одновременно.
Гарион вдруг кое-что вспомнил и мысленно усмехнулся. В юности он наблюдал, как старый Кральто копает ямки для столбов ограды. И сейчас он принялся сознательно имитировать движения старого фермера, высоко поднимая меч, направленный острием вниз, как Кральто свою лопату, и вонзая лезвие вертикально в кровоточащую драконью плоть. С каждым ударам рана делалась все глубже, из нее хлестала темная кровь. Вскоре Гарион заметил обнажившуюся белую кость и стал наносить удары в другое место. Даже Ривский мечом ему не удалось бы перерубить позвоночник зверя толщиной в добрую сосну.
Друзья Гариона, ошеломленные его безумной отвагой, сперва отступили, но вскоре увидели, что змеиная голова чудища поворачивается на длинной и гибкой шее, чтобы впиться зубами в мучителя, оседлавшего его. И они вновь дружно кинулись в атаку, нанося удары по горлу зверя, по его брюху и бокам, защищенным менее твердыми чешуйками. Действуя ловко и стремительно ускользая от ударов когтистых лап, Шелк, Бархотка и Сади атаковали брюхо. Дарник методично молотил по огромному боку, ломая ребра одно за другим, а Тоф свирепствовал с другой стороны. Белгарат и Полидра, обернувшись волками, остервенело грызли извивающийся скользкий хвост.
А Гарион тем временем нашел то, что искал, — сухожилие толщиной в добрый якорный канат, приводящее в движение одно из отвратительных крыльев.
— Действуй! — крикнул он Шару.
Меч ослепительно вспыхнул, но на этот раз Гарион не нанес удара — он просто начал перепиливать сухожилие. И вот оно не выдержало, разорвалось, и концы его, извиваясь, словно змеи, утонули в кровавой каше, в которую превратилась спина гадины.
Из огнедышащей пасти вырвался оглушительный вопль боли. Дракон пошатнулся и рухнул на бок, а когтистые лапы его в агонии замолотили воздух.
Гариона подбросило в воздух. Он упал и покатился по земле, лишь чудом избегнув страшных когтей. К нему подскочил Закет и рывком поднял друга на ноги.
— Ты ополоумел, Гарион? — заорал он. — Ты в порядке?
— Я прекрасно себя чувствую, — с трудом ответил Гарион. — Давай кончать его!
Но возле туши поверженного монстра уже стоял Тоф. Широко расставив ноги, он принялся рубить шею у самого основания. Из перерубленных артерий хлынули реки крови, а немой великан, напрягая свои могучие мускулы, силился добраться до дыхательного горла чудища. Невзирая на титанические усилия Гариона и его друзей, до сих пор дракон хотя и испытывал боль, но все же не был смертельно ранен. Но тактика Тофа неумолимо грозила чудищу смертью. Если бы великану удалось перерубить или хотя бы рассечь трахею, дракон тотчас погиб бы, задохнувшись или захлебнувшись собственной кровью. И окровавленный монстр последним усилием приподнялся на передних лапах и всей тушей навис над безмолвным гигантом.
— Тоф! — отчаянно вскрикнул Дарник. — Назад! Он сейчас бросится!
Но главная опасность таилась не в страшных клыках. В глубине окровавленного тела дракона Гарион различил неясные очертания Морджи — Повелитель демонов, собрав последние силы, уже поднимал меч Теней. Призрачное его лезвие, пройдя прямо сквозь драконью плоть, легко пронзило грудь гиганта Тофа, выйдя у него из спины. Великан замер на мгновение, а потом безжизненно осел на землю. Вечная немота не позволила ему даже вскрикнуть.
— Нет! — зазвенел голос Дарника, полный безграничного отчаяния.
Мысль Гариона работала четко.
— Следи за его зубами! — с ледяным спокойствием приказал он Закету.
А сам бросился вперед, изготовившись к удару, подобного которому еще никогда в жизни не наносил ни единому существу. Целил он прямо в грудь чудищу.
Меч Теней попытался отпарировать удар, но тщетно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115