Да, Белдин был прав — Гэран вовсе не младенец. Светлые кудряшки были мягкими и нежными, но ни мягкости, ни нежности он не заметил в глазах мальчика, когда взоры их встретились. Гэрана сжигала ненависть к женщине, которая крепко сжимала его руку в своей.
Гарион с величайшей серьезностью коснулся лезвием меча забрала, отдавая мальчику воинский салют, а Гэран столь же серьезно поднял в ответ свободную руку.
И король Ривы стал приближаться к врагу, неумолимый, словно сама судьба. То и дело он пинал ногой отсеченные головы гролимов, валяющиеся под ногами. Сомнения, одолевавшие его в Дал-Периворе, теперь развеялись. До Зандрамас оставалось всего несколько ярдов, и то, что она женщина, уже не имело для него никакого значения. С поднятым мечом он приближался к ней…
Мерцающая тень, которую он постоянно видел краем глаза, вдруг сгустилась, а ужас объял его с новой силой. Как ни силился Гарион, справиться с наваждением ему не удавалось. Он споткнулся.
Тень, вначале не имевшая четких очертаний, постепенно принимала вид устрашающего огромного лица, парящего в воздухе почти над головой черной колдуньи. Жуткие глаза были непроницаемо черны и пусты, а рот искривился в гримасе глубочайшего горя, словно существо это повергнуто было в пучину отчаяния зрелищем торжества Света. Но горе его не вызывало ни жалости, ни сочувствия — оттого лишь, что ужасающее существо безжалостно стремилось погрузить в пучину своего отчаяния весь мир…
— Узрите Владыку Тьмы! — торжествующе выкрикнула Зандрамас. — Спасайтесь! Проживите еще несколько кратких мгновений, прежде чем он утащит вас за собой туда, где царствует вечная тьма, вечное отчаяние и пылает неугасимое пламя!
Гарион остановился не в силах противостоять темному ужасу.
И тут он словно услышал голос, доносящийся из прошлого, а вместе с голосом явились и образы.
…Они стоят на лесной поляне. С темного неба моросит мелкий дождь, а листва под ногами промокла насквозь. Невозмутимый Эрионд что-то говорит им всем. Когда же это было? Ах да! Сразу после первой их встречи с Зандрамас, напавшей на них в образе дракона. «Но ведь пламя было ненастоящее, — говорит юноша. — Разве вы не знали об этом?» Он выглядит удивленным — ну как же они этого не понимают? «Это была всего лишь иллюзия. Ведь зло на самом деле не более, чем иллюзия. Мне жаль, если вы испугались, но тогда у меня не было времени это вам объяснять…»
Вот он, ключ к разгадке! Гарион теперь понял все. Галлюцинации — плод умопомешательства, иллюзии — нет. Он вовсе не сходит с ума! Лик Владыки Тьмы не более реален, чем та призрачная Арелл, которую повстречала Сенедра в лесу неподалеку от Келля. Единственное оружие, которым располагает Дитя Тьмы, надеясь сокрушить Дитя Света, — это иллюзии, призванные повергнуть врага в смятение. Спору нет, это мощное оружие, но оно столь же хрупко, сколь и мощно. Один-единственный луч света — и оно рассыплется в прах. И Гарион вновь двинулся вперед.
— Гарион! — отчаянно закричал Шелк.
— Не обращай внимания на эту морду, — твердо сказал ему Гарион. — Его на самом деле нет. Оно не более материально, чем простая тень!
Зандрамас судорожно вздрогнула, а огромное лицо расплылось и исчезло. Глаза колдуньи блуждали и вот остановились прямо на двери в скале, ведущей в пещеру. Гарион вдруг отчетливо осознал, что там, в пещере, есть нечто, на что Зандрамас возлагает последнюю свою надежду. Колдунья, казалось, вовсе не обескураженная тем, что привычное оружие подвело ее, сделала знак оставшимся в живых гролимам.
— Нет, — раздался звонкий и чистый голос прорицательницы из Келля. — Этого я не могу позволить. Все должно решиться не в бессмысленной драке. Должен быть сделан выбор! Вложи меч в ножны, Белгарион из Ривы, а ты, Зандрамас, прикажи своим приспешникам не вмешиваться!
Гарион почувствовал, что ноги его словно свело сильнейшей судорогой — он и шагу теперь ступить не мог. Морщась от боли, он обернулся и увидел, как Цирадис спускается вниз по ступеням, ведомая под руку Эриондом. Вслед за ними шли Полгара, Полидра и королева Ривы.
— Оба вы здесь не затем, чтобы уничтожить друг друга, — продолжала прорицательница тем самым странным голосом, в котором переплелись тысячи и тысячи разных голосов, — ибо если хотя бы один из вас истребит другого, то миссия ваша останется невыполненной, да и я лишена буду возможности исполнить свою. А тогда все, что есть, все, что было, и все, что только еще должно быть, — все разом погибнет. Вложи меч в ножны, Белгарион! Зандрамас, отошли прочь гролимов! Пора войти в то Место, которого больше нет, и сделать выбор. Вселенная устала дожидаться.
Гарион покорно, хотя и с сожалением вложил в ножны Ривский меч, но глаза колдуньи из Даршивы сузились.
— Убейте ее! — леденящим душу бесстрастным голосом приказала она гролимам. — Убейте эту слепую далазийскую ведьму во имя нового бога Ангарака!
Уцелевшие гролимы с фанатичным блеском в глазах устремились к подножию лестницы. Эрионд вздохнул и решительно заслонил прорицательницу своим телом.
— В этом нет надобности, Носитель Шара, — сказала Цирадис.
Она слегка склонила голову, и таинственный хор зазвучал громче. Гролимы заметались, натыкаясь друг на друга и размахивая руками. Глаза их были широко раскрыты, но…
— То же самое заклятие, — прошептал Закет. — То же самое, которое не позволяет гролимам войти в Келль. Они все слепы!
На этот раз, однако, ослепшим гролимам не был явлен лик бога, о котором говорил некогда преображенный жрец Торака, которого повстречали они в пастушеском поселке неподалеку от Келля. Ослепшие гролимы видели нечто совершенно иное, ибо они закричали от ужаса. Крик вскоре превратился в отчаянный визг, и несчастные гурьбой кинулись к морю — туда, где уже нашел свой конец их гигант предводитель, которому Сади швырнул в лицо пригоршню волшебного порошка. Один за другим гролимы исчезали в волнах. Те, кто умели плавать, устремились прямо в открытое море навстречу неминуемой гибели. Остальные сразу исчезли под водой. Некоторое время из глубины темных вод поднимались пузыри, но вот все стихло.
Альбатрос, парящий в небе, распластав крылья, на мгновение завис в воздухе над водой, а затем снова стал выписывать круги в небе над амфитеатром.
Глава 23
— Теперь ты вновь в одиночестве, Дитя Тьмы, ты ведь привыкла к этому, — сурово сказала Цирадис.
— Все эти жалкие создания ничего для меня не значили, Цирадис, — с полнейшим безразличием ответила Зандрамас. — Они сделали свое дело и не нужны мне больше.
— И ты теперь готова войти в эту дверь, чтобы попасть в то Место, которого больше нет, чтобы предстать там пред Сардионом, где и состоится выбор?
— Конечно, великая прорицательница, — ответила Зандрамас удивительно покорно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Гарион с величайшей серьезностью коснулся лезвием меча забрала, отдавая мальчику воинский салют, а Гэран столь же серьезно поднял в ответ свободную руку.
И король Ривы стал приближаться к врагу, неумолимый, словно сама судьба. То и дело он пинал ногой отсеченные головы гролимов, валяющиеся под ногами. Сомнения, одолевавшие его в Дал-Периворе, теперь развеялись. До Зандрамас оставалось всего несколько ярдов, и то, что она женщина, уже не имело для него никакого значения. С поднятым мечом он приближался к ней…
Мерцающая тень, которую он постоянно видел краем глаза, вдруг сгустилась, а ужас объял его с новой силой. Как ни силился Гарион, справиться с наваждением ему не удавалось. Он споткнулся.
Тень, вначале не имевшая четких очертаний, постепенно принимала вид устрашающего огромного лица, парящего в воздухе почти над головой черной колдуньи. Жуткие глаза были непроницаемо черны и пусты, а рот искривился в гримасе глубочайшего горя, словно существо это повергнуто было в пучину отчаяния зрелищем торжества Света. Но горе его не вызывало ни жалости, ни сочувствия — оттого лишь, что ужасающее существо безжалостно стремилось погрузить в пучину своего отчаяния весь мир…
— Узрите Владыку Тьмы! — торжествующе выкрикнула Зандрамас. — Спасайтесь! Проживите еще несколько кратких мгновений, прежде чем он утащит вас за собой туда, где царствует вечная тьма, вечное отчаяние и пылает неугасимое пламя!
Гарион остановился не в силах противостоять темному ужасу.
И тут он словно услышал голос, доносящийся из прошлого, а вместе с голосом явились и образы.
…Они стоят на лесной поляне. С темного неба моросит мелкий дождь, а листва под ногами промокла насквозь. Невозмутимый Эрионд что-то говорит им всем. Когда же это было? Ах да! Сразу после первой их встречи с Зандрамас, напавшей на них в образе дракона. «Но ведь пламя было ненастоящее, — говорит юноша. — Разве вы не знали об этом?» Он выглядит удивленным — ну как же они этого не понимают? «Это была всего лишь иллюзия. Ведь зло на самом деле не более, чем иллюзия. Мне жаль, если вы испугались, но тогда у меня не было времени это вам объяснять…»
Вот он, ключ к разгадке! Гарион теперь понял все. Галлюцинации — плод умопомешательства, иллюзии — нет. Он вовсе не сходит с ума! Лик Владыки Тьмы не более реален, чем та призрачная Арелл, которую повстречала Сенедра в лесу неподалеку от Келля. Единственное оружие, которым располагает Дитя Тьмы, надеясь сокрушить Дитя Света, — это иллюзии, призванные повергнуть врага в смятение. Спору нет, это мощное оружие, но оно столь же хрупко, сколь и мощно. Один-единственный луч света — и оно рассыплется в прах. И Гарион вновь двинулся вперед.
— Гарион! — отчаянно закричал Шелк.
— Не обращай внимания на эту морду, — твердо сказал ему Гарион. — Его на самом деле нет. Оно не более материально, чем простая тень!
Зандрамас судорожно вздрогнула, а огромное лицо расплылось и исчезло. Глаза колдуньи блуждали и вот остановились прямо на двери в скале, ведущей в пещеру. Гарион вдруг отчетливо осознал, что там, в пещере, есть нечто, на что Зандрамас возлагает последнюю свою надежду. Колдунья, казалось, вовсе не обескураженная тем, что привычное оружие подвело ее, сделала знак оставшимся в живых гролимам.
— Нет, — раздался звонкий и чистый голос прорицательницы из Келля. — Этого я не могу позволить. Все должно решиться не в бессмысленной драке. Должен быть сделан выбор! Вложи меч в ножны, Белгарион из Ривы, а ты, Зандрамас, прикажи своим приспешникам не вмешиваться!
Гарион почувствовал, что ноги его словно свело сильнейшей судорогой — он и шагу теперь ступить не мог. Морщась от боли, он обернулся и увидел, как Цирадис спускается вниз по ступеням, ведомая под руку Эриондом. Вслед за ними шли Полгара, Полидра и королева Ривы.
— Оба вы здесь не затем, чтобы уничтожить друг друга, — продолжала прорицательница тем самым странным голосом, в котором переплелись тысячи и тысячи разных голосов, — ибо если хотя бы один из вас истребит другого, то миссия ваша останется невыполненной, да и я лишена буду возможности исполнить свою. А тогда все, что есть, все, что было, и все, что только еще должно быть, — все разом погибнет. Вложи меч в ножны, Белгарион! Зандрамас, отошли прочь гролимов! Пора войти в то Место, которого больше нет, и сделать выбор. Вселенная устала дожидаться.
Гарион покорно, хотя и с сожалением вложил в ножны Ривский меч, но глаза колдуньи из Даршивы сузились.
— Убейте ее! — леденящим душу бесстрастным голосом приказала она гролимам. — Убейте эту слепую далазийскую ведьму во имя нового бога Ангарака!
Уцелевшие гролимы с фанатичным блеском в глазах устремились к подножию лестницы. Эрионд вздохнул и решительно заслонил прорицательницу своим телом.
— В этом нет надобности, Носитель Шара, — сказала Цирадис.
Она слегка склонила голову, и таинственный хор зазвучал громче. Гролимы заметались, натыкаясь друг на друга и размахивая руками. Глаза их были широко раскрыты, но…
— То же самое заклятие, — прошептал Закет. — То же самое, которое не позволяет гролимам войти в Келль. Они все слепы!
На этот раз, однако, ослепшим гролимам не был явлен лик бога, о котором говорил некогда преображенный жрец Торака, которого повстречали они в пастушеском поселке неподалеку от Келля. Ослепшие гролимы видели нечто совершенно иное, ибо они закричали от ужаса. Крик вскоре превратился в отчаянный визг, и несчастные гурьбой кинулись к морю — туда, где уже нашел свой конец их гигант предводитель, которому Сади швырнул в лицо пригоршню волшебного порошка. Один за другим гролимы исчезали в волнах. Те, кто умели плавать, устремились прямо в открытое море навстречу неминуемой гибели. Остальные сразу исчезли под водой. Некоторое время из глубины темных вод поднимались пузыри, но вот все стихло.
Альбатрос, парящий в небе, распластав крылья, на мгновение завис в воздухе над водой, а затем снова стал выписывать круги в небе над амфитеатром.
Глава 23
— Теперь ты вновь в одиночестве, Дитя Тьмы, ты ведь привыкла к этому, — сурово сказала Цирадис.
— Все эти жалкие создания ничего для меня не значили, Цирадис, — с полнейшим безразличием ответила Зандрамас. — Они сделали свое дело и не нужны мне больше.
— И ты теперь готова войти в эту дверь, чтобы попасть в то Место, которого больше нет, чтобы предстать там пред Сардионом, где и состоится выбор?
— Конечно, великая прорицательница, — ответила Зандрамас удивительно покорно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115