Я пожала плечами и попросила Грэхема достать мачете и соль из сумки.
— Мне также было сказано, что вампиры теперь имеют права и считаются гражданами. Разве я не просто вампир некоего вида? Если я буду объявлен живым, то окажусь очень, очень богатым человеком. И буду весьма рад разделить это богатство с вами, мисс Блейк.
Цепляясь за руку Реквиема, я посмотрела на этого зомби, такого в себе уверенного.
— Знаете, мистер Герман, вы один из немногих старых, которых мне случалось поднимать, кто сразу понял ситуацию и оценил возможности. Очевидно, вы были в своё время весьма выдающейся личностью.
— Спасибо за комплимент, и позвольте мне его вернуть. Ваш дар наверняка уникален, и вдвоём мы могли бы превратить его в империю.
Я улыбнулась:
— У меня есть бизнес-менеджер, но спасибо, тем не менее.
Отпустив руку Реквиема, я обнаружила, что могу стоять, не падая. Тоже хорошо. Мне было несколько проще уже стоять на могиле рядом с зомби — да-да, как бы он ни выглядел, он был всего лишь зомби. Я взяла у Грэхема из рук баночку с солью.
— Мисс Блейк, если я — обыкновенный ходячий мертвец, то разве справедливо отказывать мне в правах, предоставленных вот этому вампиру?
— Вы не вампир, — ответила я.
— И сколь же велика разница между тем, кто я, и тем, кто он?
Я сделала одну вещь, которой пыталась меня научить Марианна, и которую только излишнее упрямство мешало мне попробовать. Не зная, хватит ли у меня силы обойти круг, я нарисовала его в уме, как сверкающую полосу вокруг огромного каменного ангела, вокруг всех нас. Он закрылся, дохнув силой, от которой волосы на шее зашевелились, как если бы я обошла его со сталью и кровью. Отлично, просто отлично.
— Хотите узнать разницу? Попытайтесь отойти от могилы.
Он нахмурился:
— Не понимаю вас.
— Просто отойдите к дороге, где вы отвечали на вопросы.
— Не понимаю, что это покажет.
— Покажет разницу между тем, кто вы, и кто он.
Герман посмотрел на меня, хмурясь, потом встал и зашагал к дороге, прочь от могилы. На полпути он замялся, пошёл медленнее, остановился.
— Кажется, я не в состоянии двинуться вперёд. Не знаю, почему. Просто не могу шагнуть. — Он повернулся ко мне: — В чем дело? Почему я не могу подойти туда, где только что стоял?
— Реквием, выйди из круга.
Он посмотрел на меня, потом зашагал мимо зомби. На миг он остановился, и я испугалась, что слишком хороший круг поставила — но он ведь должен лишь удерживать внутри зомби и снаружи — прочих созданий. На вампира он не должен действовать. Реквием протолкнулся насквозь, круг вспыхнул. Он опознал в Реквиеме нежить, но не ту, что привязана к этой могиле. А я поняла, что чуть-чуть подкрутить — и я могу поставить такой же круг, чтобы привязать вампира к его могиле, гробу или комнате. Не насовсем, но на время. Это я запомнила. Такая мера была бы отчаянной, но мне приходилось попадать в отчаянные ситуации.
Герман толкнулся в круг, точнее, попытался преодолеть собственное нежелание его пересекать. Реквием беспрепятственно вошёл обратно и снова вышел, потом снова вошёл.
— Хватит, — сказала я. — Кажется, все ясно.
— Почему я не могу там пройти, а он может?
— Потому что это ваша могила, мистер Герман. Ваше тело знает эту землю, а она знает вас. И она держит вас, когда я ей велю. А теперь — вернитесь и встаньте на своей могиле, как хороший послушный зомби.
— Я не зомби!
— Встаньте на могилу, я сказала.
Он шагнул ко мне, потом остановился, сопротивляясь моей воле. Он боролся с собственным телом, как боролся с ним, чтобы выйти из круга, только теперь — чтобы не идти ко мне. Никогда я не видела, чтобы кто-нибудь из них сопротивлялся моей воле, когда я даю прямой приказ, особенно из тех, кто отведал моей крови. А сейчас на моих глазах это отлично сделанное тело, такая живая личность, не хотела подходить ближе.
В следующую команду я вложила силу:
— Эдвин Алонсо Герман, подойди и встань на могилу свою.
Он направился ко мне, дёргаясь, как неотлаженный робот. Сейчас он не мог не идти, но он сопротивлялся. А на это ему не полагалось быть способным. Даже когда он встал на могиле, лицом к нам, тело его дёргалось и корчилось, потому что он все ещё сопротивлялся моей власти.
Открыв банку с солью, я протянула её Реквиему:
— Подержи, будь добр.
Грэхем подал мне мачете, и вдруг у зомби глаза полезли на лоб.
— Что вы собираетесь делать с этим большим ножом?
Голос его звучал неуверенно, но без страха. Этот парень был сделан из теста покруче.
— Он не для вас.
Я уже закатала рукав куртки выше запястья и стала подносить к руке мачете, как вдруг ладонь Реквиема легла на руку, держащую нож.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Мне нужна кровь, чтобы привязать его к могиле. И лучше сделать новую ранку, чем открывать старую.
Он не убрал руку.
— Тебе больше не стоит давать сегодня кровь, Анита.
— Мне нужна кровь, чтобы это закончить.
— Это обязательно должна быть твоя кровь? — спросил он.
— Обычно это бывает кровь животного, но я не собираюсь убивать птицу, чтобы только уложить зомби. Пока что эти куры остались в живых. Я пролью чуть больше крови, и они могут эту ночь пережить.
— Моя кровь подойдёт? — спросил он.
Я посмотрела на него сердито:
— Ты не дашь мне этого сделать без спора, Реквием?
— Не дам, — подтвердил он.
Я вздохнула и расслабила мышцы руки, чтобы её не свело. Он продолжал держать мою руку с мачете.
— Я как-то использовала кровь вампира, случайно, но вышло довольно… необычно. А необычного с меня на сегодня хватит.
Он показал на Грэхема:
— А его кровь?
— Моя что? — переспросил Грэхем.
— Твоя кровь, — повторил Реквием, будто это самая обычная вещь.
— Много крови? — спросил Грэхем таким тоном, будто этот вопрос задавался не в первый раз.
— Чтобы смазать или сбрызнуть лицо, только и всего.
— Окей, — сказал Грэхем. — Я тоже согласен, что тебе терять кровь не стоит. Если моя подойдёт, то окей. Где будешь резать?
— Чуть выше запястья — меньше риска вызвать слишком сильное кровотечение. Хотя вблизи запястья рана болит сильнее, потому что каждое движение сказывается.
Он сбросил куртку прямо на землю.
Я посмотрела в его лицо, поискала в выражении глаз намёк на то, что его используют или принуждают. Не увидела. Действительно, он был согласен.
— Я вижу, как ты смотришь, — сказал он. — Нет, действительно, все окей. Не думай, что я не даю кровь регулярно.
— У тебя руки и шея чистые, — ответила я, — укусов нет.
— Есть и другие места, откуда можно давать кровь, Анита, и ты это знаешь.
Я покраснела, что было нехорошо, учитывая, как мало у меня оставалось крови. Да, есть другие места, в основном интимные.
— Ты чей-то pomme de sang?
— Пока нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216