Твоя энергия делает его живым.
— А, черт!
— Вот именно. Ты можешь не ответить, когда к тебе взывает ardeur, но ты холодна на ощупь, и это твоё тепло согревает Дамиана, причём в гораздо более широком смысле, чем отдача крови.
Я закрыла глаза и прислонилась головой к сиденью:
— Черт, черт, черт!
— Ты позволишь ему умереть ради своей стыдливости?
Я открыла глаза:
— Вопрос прозвучал бы куда благороднее, если бы не ты стоял сейчас передо мной на коленях.
Он склонил голову набок, какое-то любопытное выражение появилось у него на лице. Такое, будто он хотел бы что-то сказать, но потом он мотнул головой, передумав, и я могу ручаться, что вышедшие из его рта слова не были теми, что первыми пришли ему на ум.
— Ты умеешь питать ardeur без сношения и без отдачи крови?
— Да.
— Тогда позволь мне предложить себя в качестве закуски, чтобы продержаться, пока ты доберёшься до клуба и до своего pomme de sang.
— Уточни слово «закуска», — попросила я.
Дамиан у меня в голове вопил, я смутно увидела его глазами блондинку, склонившуюся над ним. Элинор, одна из новых вампиров. Она что-то говорила, но он уже ничего не слышал — только беззвучно шевелились накрашенные губы.
Я схватила Реквиема за ворот рубашки.
— Ладно, времени нет. Дамиану нужно… нужно согреться.
— Тогда позволь мне поделиться с тобой своим теплом, — шепнул Реквием, склоняясь ко мне.
Как часто стало случаться, у меня не было сейчас времени объяснять или подробно инструктировать. Он просто сообразил, что нужно, и стал действовать.
Губы его коснулись моих, и поцелуй был нежен, без всякий вольностей — язык его скромно оставался у него во рту. Конечно, ardeur от такой скромности не пробудился.
Он отодвинулся, посмотрел мне в лицо.
— Ты все ещё холодна во всех смыслах.
Я кивнула. На другом конце метафизической связи Дамиан молил о помощи. Он умирал — не так, как умирает человек, но как на глазах умирает пламя от недостатка кислорода. Будто какую-то невидимую искру задувало в нем. Этой искрой был он, и я не знала, как ему помочь.
И я посмотрела на стоящего передо мной мужчину. Он был достаточно красив, но ardeur не давал жара, и этот мужчина оставался для меня чужим, а к чужим я не вожделею. Меня нужно соблазнять не цветом глаз, не безупречностью лица, но улыбкой, которая становится мне дорога, разговором таким родным, чтобы он стал для меня музыкой. Хорошее знакомство не рождает во мне пренебрежения, а создаёт ощущение безопасности, а без него во мне не просыпается желание — по крайней мере, на уровне сознания, а именно этот уровень был мне сейчас нужен. Я наконец нашла замок для своего подсознания, и он означал, что мне следует пробудить ardeur намеренно — не просто убраться у него с дороги или перестать ему сопротивляться, но выманить его к жизни. Опять-таки, я не представляла себе, что значит — контролировать силу до такой степени. Кажется, я всю жизнь прожила, не понимая, какую я в себе устраиваю неразбериху, а понимала это всегда слишком поздно.
Я схватила Реквиема за локти, впилась ногтями.
— Дамиан умирает, а я не знаю, как его спасти.
— Просто вызови ardeur и утоляй его.
— Я не знаю, как его вызвать, когда он сам не рвётся наружу. Вот черт!
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, как вызвать в себе вожделение ко мне?
— Ничего личного, я просто тебя не знаю.
— Ничего нет постыдного в том, что ты не предаёшься случайным желаниям.
— Дамиан умирает, — шепнула я, потому что чувствовала это. Я чувствовала, как он от меня уходит. Он пытался не утащить меня с собой в могилу, и потому закрывался изо всех сил.
— Я могу возбудить в тебе желание, Анита. Это не ardeur, это один из моих талантов.
Будь у меня время, я бы спросила, в чем тут разница, но времени не было.
— Давай, помоги мне. Не дай мне убить Дамиана вот так.
— Опусти щиты, иначе я не смогу тебя зачаровать.
Он тёплой ладонью взял меня за щеку.
Дамиан у меня в голове был как холодный ветер. Я сбросила щиты, и две вещи произошли одновременно. Сила Реквиема ударила в меня. Как будто она всю ночь ко мне стучалась, а я просто не слышала. Он не мог пробиться сквозь мои щиты, верно, но без них… без них я вдруг взмокла, промочила те жалкие полосочки, что заменяли мне бельё. У меня перехватило дыхание, я беспомощно смотрела на него, с телом уже влажным и готовым его принять. Это не было вожделение, а будто часы хорошей любовной подготовки спрессовали в секунды. А второе — моя особая сила включилась. Как будто мощь Реквиема дополнила ardeur, как замок и ключ, а может, это вся линия Бёлль такая, но мы могли бы вызвать друг у друга оргазм.
Как бы там ни было, по какой уж там причине, но ardeur заревел, пробуждаясь, и я почувствовала, как он налетел на Реквиема — точно так, как сила Реквиема налетела на меня. Глаза его утонули в ярком синем пламени, будто газовые фонари зажглись в черепе. Губы наши встретились, на этот раз уже не бережно, и поцелуй был как пожирание. Будто мы пытались душу высосать друг из друга в этом поцелуе. От этого ощущения вспомнилось, что показывала мне Дракон, что она пыталась заставить меня сделать, но мысль мелькнула и ушла. Не за душой мы сейчас гонялись.
Я пила его тепло и отправляла его к Дамиану. В голове я услышала, как он сказал: «Анита», — но он ещё был холодным, лежал у кого-то на руках.
Джип занесло на повороте, и машина остановилась. Грэхем заорал с переднего сиденья:
— Какого хрена вы там делаете? У меня по всей шкуре мурашки ползут!
Моя рука легла на ремень безопасности, опередив Реквиема. Ремень отщелкнулся, и вампир завалил меня на сиденье, навалившись сверху. Внезапно я ощутила, что кожаные штаны у него крепко зашнурованы спереди, и эти шнурки стали об меня тереться. Я рванула с себя стринги и голая прижалась к его кожаным штанам.
Он застыл на миг, будто опасаясь мне повредить, но я притянула его, заставила рухнуть на себя. Его глаза синими озёрами огня глядели на меня сверху, и то, что он увидел, заставило его принять решение, потому что он схватил мои оголённые бедра двумя руками и изогнул так, что его кожаный доспех стал тереться точно о самое чувствительное место.
От этого ощущения спина у меня выгнулась дугой, голова запрокинулась. Я охватила его ногами за пояс, прижалась ещё крепче, вдавливая в себя эту странно-шероховатую гладкость.
Далёкая искра разгоралась ярче. Я вливала в Дамиана энергию, вливала жар, и знала, что он уже пробудился. Знала, что он смотрит на мир глазами, горящими зелёным огнём.
Тихо-тихо прозвучал у меня в голове его голос:
— Что ты делаешь, Анита?
— Жру.
Реквием сделал какое-то движение бёдрами, и я снова оказалась у себя в голове, в собственной коже. Я знала, что продолжаю отправлять энергию Дамиану, кусочками наслаждения, но снова видела перед собой Реквиема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
— А, черт!
— Вот именно. Ты можешь не ответить, когда к тебе взывает ardeur, но ты холодна на ощупь, и это твоё тепло согревает Дамиана, причём в гораздо более широком смысле, чем отдача крови.
Я закрыла глаза и прислонилась головой к сиденью:
— Черт, черт, черт!
— Ты позволишь ему умереть ради своей стыдливости?
Я открыла глаза:
— Вопрос прозвучал бы куда благороднее, если бы не ты стоял сейчас передо мной на коленях.
Он склонил голову набок, какое-то любопытное выражение появилось у него на лице. Такое, будто он хотел бы что-то сказать, но потом он мотнул головой, передумав, и я могу ручаться, что вышедшие из его рта слова не были теми, что первыми пришли ему на ум.
— Ты умеешь питать ardeur без сношения и без отдачи крови?
— Да.
— Тогда позволь мне предложить себя в качестве закуски, чтобы продержаться, пока ты доберёшься до клуба и до своего pomme de sang.
— Уточни слово «закуска», — попросила я.
Дамиан у меня в голове вопил, я смутно увидела его глазами блондинку, склонившуюся над ним. Элинор, одна из новых вампиров. Она что-то говорила, но он уже ничего не слышал — только беззвучно шевелились накрашенные губы.
Я схватила Реквиема за ворот рубашки.
— Ладно, времени нет. Дамиану нужно… нужно согреться.
— Тогда позволь мне поделиться с тобой своим теплом, — шепнул Реквием, склоняясь ко мне.
Как часто стало случаться, у меня не было сейчас времени объяснять или подробно инструктировать. Он просто сообразил, что нужно, и стал действовать.
Губы его коснулись моих, и поцелуй был нежен, без всякий вольностей — язык его скромно оставался у него во рту. Конечно, ardeur от такой скромности не пробудился.
Он отодвинулся, посмотрел мне в лицо.
— Ты все ещё холодна во всех смыслах.
Я кивнула. На другом конце метафизической связи Дамиан молил о помощи. Он умирал — не так, как умирает человек, но как на глазах умирает пламя от недостатка кислорода. Будто какую-то невидимую искру задувало в нем. Этой искрой был он, и я не знала, как ему помочь.
И я посмотрела на стоящего передо мной мужчину. Он был достаточно красив, но ardeur не давал жара, и этот мужчина оставался для меня чужим, а к чужим я не вожделею. Меня нужно соблазнять не цветом глаз, не безупречностью лица, но улыбкой, которая становится мне дорога, разговором таким родным, чтобы он стал для меня музыкой. Хорошее знакомство не рождает во мне пренебрежения, а создаёт ощущение безопасности, а без него во мне не просыпается желание — по крайней мере, на уровне сознания, а именно этот уровень был мне сейчас нужен. Я наконец нашла замок для своего подсознания, и он означал, что мне следует пробудить ardeur намеренно — не просто убраться у него с дороги или перестать ему сопротивляться, но выманить его к жизни. Опять-таки, я не представляла себе, что значит — контролировать силу до такой степени. Кажется, я всю жизнь прожила, не понимая, какую я в себе устраиваю неразбериху, а понимала это всегда слишком поздно.
Я схватила Реквиема за локти, впилась ногтями.
— Дамиан умирает, а я не знаю, как его спасти.
— Просто вызови ardeur и утоляй его.
— Я не знаю, как его вызвать, когда он сам не рвётся наружу. Вот черт!
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, как вызвать в себе вожделение ко мне?
— Ничего личного, я просто тебя не знаю.
— Ничего нет постыдного в том, что ты не предаёшься случайным желаниям.
— Дамиан умирает, — шепнула я, потому что чувствовала это. Я чувствовала, как он от меня уходит. Он пытался не утащить меня с собой в могилу, и потому закрывался изо всех сил.
— Я могу возбудить в тебе желание, Анита. Это не ardeur, это один из моих талантов.
Будь у меня время, я бы спросила, в чем тут разница, но времени не было.
— Давай, помоги мне. Не дай мне убить Дамиана вот так.
— Опусти щиты, иначе я не смогу тебя зачаровать.
Он тёплой ладонью взял меня за щеку.
Дамиан у меня в голове был как холодный ветер. Я сбросила щиты, и две вещи произошли одновременно. Сила Реквиема ударила в меня. Как будто она всю ночь ко мне стучалась, а я просто не слышала. Он не мог пробиться сквозь мои щиты, верно, но без них… без них я вдруг взмокла, промочила те жалкие полосочки, что заменяли мне бельё. У меня перехватило дыхание, я беспомощно смотрела на него, с телом уже влажным и готовым его принять. Это не было вожделение, а будто часы хорошей любовной подготовки спрессовали в секунды. А второе — моя особая сила включилась. Как будто мощь Реквиема дополнила ardeur, как замок и ключ, а может, это вся линия Бёлль такая, но мы могли бы вызвать друг у друга оргазм.
Как бы там ни было, по какой уж там причине, но ardeur заревел, пробуждаясь, и я почувствовала, как он налетел на Реквиема — точно так, как сила Реквиема налетела на меня. Глаза его утонули в ярком синем пламени, будто газовые фонари зажглись в черепе. Губы наши встретились, на этот раз уже не бережно, и поцелуй был как пожирание. Будто мы пытались душу высосать друг из друга в этом поцелуе. От этого ощущения вспомнилось, что показывала мне Дракон, что она пыталась заставить меня сделать, но мысль мелькнула и ушла. Не за душой мы сейчас гонялись.
Я пила его тепло и отправляла его к Дамиану. В голове я услышала, как он сказал: «Анита», — но он ещё был холодным, лежал у кого-то на руках.
Джип занесло на повороте, и машина остановилась. Грэхем заорал с переднего сиденья:
— Какого хрена вы там делаете? У меня по всей шкуре мурашки ползут!
Моя рука легла на ремень безопасности, опередив Реквиема. Ремень отщелкнулся, и вампир завалил меня на сиденье, навалившись сверху. Внезапно я ощутила, что кожаные штаны у него крепко зашнурованы спереди, и эти шнурки стали об меня тереться. Я рванула с себя стринги и голая прижалась к его кожаным штанам.
Он застыл на миг, будто опасаясь мне повредить, но я притянула его, заставила рухнуть на себя. Его глаза синими озёрами огня глядели на меня сверху, и то, что он увидел, заставило его принять решение, потому что он схватил мои оголённые бедра двумя руками и изогнул так, что его кожаный доспех стал тереться точно о самое чувствительное место.
От этого ощущения спина у меня выгнулась дугой, голова запрокинулась. Я охватила его ногами за пояс, прижалась ещё крепче, вдавливая в себя эту странно-шероховатую гладкость.
Далёкая искра разгоралась ярче. Я вливала в Дамиана энергию, вливала жар, и знала, что он уже пробудился. Знала, что он смотрит на мир глазами, горящими зелёным огнём.
Тихо-тихо прозвучал у меня в голове его голос:
— Что ты делаешь, Анита?
— Жру.
Реквием сделал какое-то движение бёдрами, и я снова оказалась у себя в голове, в собственной коже. Я знала, что продолжаю отправлять энергию Дамиану, кусочками наслаждения, но снова видела перед собой Реквиема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216