Мы близко как никогда подошли к созданию истинного триумвирата, и вот, мы с Ричардом готовы все испортить.
— Ладно, ты права, права. Если у нас все получится, то ты права, — сказал Ричард.
Только я увидела выражение облегчения и удивления на лице Жан-Клода. Когда Ричард опустил руки и сел, лицо вампира было вновь благожелательно и непроницаемо.
Но выражения удивления на моем лице хватило нам обоим.
Ричард улыбнулся мне, хотя глаза его все ещё были недовольными.
— Я хотел, чтобы ты пришла в эту постель, и не стану все ломать своим глупым поведением. — Улыбка его стала светлее, дошла наконец до глаз. — Ладно, я постараюсь не быть дураком, хотя последнее время это у меня не слишком получалось…
— Аналогично, — ответила я.
Улыбка его стала теплее.
— Меняемся местами.
— Что? — нахмурилась я.
— Меняемся местами. — Он отодвинулся от Жан-Клода и похлопал по кровати рядом с ним. — Давай сюда.
Я все ещё хмурилась, но не сердито. Скорее озадаченно.
— Зачем?
— Услуга за услугу.
— Чего?
— Ложись, — велел он и снова похлопал по кровати. — Пусть Жан-Клод держит тебя за руки.
Я не смогла удержаться, чтобы сильнее не наморщить лоб.
— Я за спинку руками не хватаюсь. Мне руки держать не надо.
— Я ощутил, насколько он силён. Он сможет тебя удержать, чтобы ты не вырвалась.
Я посмотрела ему в лицо.
— Я буду вместо верёвок, — пояснил Жан-Клод.
Ричард кивнул, не сводя глаз с меня.
— А что ты будешь делать, пока Жан-Клод будет меня держать?
— Что захочу.
Я ещё сильнее нахмурилась.
— Хм, мне бы хотелось чуть подробнее.
— Ты мне не веришь?
Глядя на выражение его лица, я чувствовала желание сказать, что не верю. Будь мы вдвоём, я бы вряд ли позволила ему связать меня, не представив подробного списка последующих действий. Но Жан-Клоду в качестве судьи я доверяла. А этому новому, более соблазнительному и более разумному Ричарду — не знаю пока.
— Всякий, кто спрашивает «ты мне веришь?» или «ты мне не веришь?», доверия не заслуживает.
— Так что ты мне не веришь, — заключил он, и улыбка его слегка увяла.
— Я этого не говорила.
— А что же ты сказала, ma petite? — спросил Жан-Клод.
— Я сказала «да».
Ричард нахмурился озадаченно. У Жан-Клода на лбу залегла морщинка — то есть учитывая его непроницаемость, он мрачно нахмурился.
— Да, — сказала я.
Жан-Клод улыбнулся. Ричард не сразу сообразил.
— Да, — повторил он. Я кивнула.
— Да, — сказал он ещё раз. Я снова кивнула.
Он улыбнулся, и улыбка была чудесной. Та улыбка, от которой он кажется моложе, свободнее, больше… больше похожим на себя самого.
Я сама почувствовала, как расплываюсь в улыбке, не в силах остановиться и не желая останавливаться.
— Да, — сказал он, улыбаясь.
— Да, — повторила я.
— Наконец-то, — сказал Жан-Клод, и он тоже улыбался.
Глава шестидесятая
Руки Жан-Клода сомкнулись на моих руках, тело его вытянулось в изголовье кровати. Подушки давно разлетелись по полу, остались только шёлковые простыни и мы трое. «Меняемся местами», — сказал Ричард. Это казалось очень просто. Следовало бы мне не забывать, что с Ричардом ничего просто не бывает.
Он взял меня руками за предплечья, чуть ниже, чем держал Жан-Клод, обернул мои руки своими большими ладонями и повёл вниз. Касался он только моих рук, то есть весьма невинного места, но движение было медленным, чувственным, с едва заметным прикосновением ногтей как знаком чего-то более твёрдого и куда более опасного. Руки его дошли до подмышек, ногти стали щекотать, я дёргалась и хихикала — отчасти от щекотки, отчасти от медленного, уверенного движения его рук. Я забыла, каково это — полное внимание Ричарда в постели. Когда думаешь, что больше не испытаешь такого прикосновения, очень стараешься забыть.
Я ждала, что его руки придут к моим грудям, но нет. Он повёл ладонями по бокам, чуть ниже, едва коснувшись краёв груди, и повёл дальше вниз. От этого легчайшего прикосновения у меня дыхание спёрло в горле, глаза закрылись, я задрожала под его руками.
Эти руки, такие большие, что накрывали ребра и почти встречались у меня на талии, эти большие пальцы, прижатые ниже пупка, внизу живота. Я ждала, чтобы его руки ушли вниз, а он, точно так как наверху, обошёл по бокам. Провёл уверенным, длинным, медленным движением ладоней и ногтей, не задев даже края лобкового сочленения, касаясь только боков, бёдер, но ничего кроме. Руки его шли дальше вниз, но пропустили те места, где мне больше всего хотелось ощутить его прикосновение. Я даже постанывала — не от того, что он делал, а от того, чего он не делал. Что я хотела, чтобы он делал.
Я даже подняла руки, то есть попыталась, но руки Жан-Клода удержали меня. Он прижимал мои запястья к кровати. Я приложила больше силы и обнаружила, что на дюйм-другой могу оторвать руки от кровати, но Жан-Клод уложил их обратно, встав на колени, чтобы иметь опору. Я заставила его изменить позу, приложить больше усилий, но и все. Тогда я сильнее попыталась освободить руки — не знаю, почему, наверное, я просто не подумала, что это такое — когда не можешь уйти. Одно дело — теоретически понимать, что тебя зафиксируют, другое — ощутить это на практике. Для меня разница есть.
— Зачем ты вырываешься? — спросил Ричард таким голосом, какого я от него никогда не слышала. — Ты же знаешь, что Жан-Клод ничего плохого не допустит.
Он перестал оглаживать моё тело, дойдя до лодыжек. Их он не стал прижимать к кровати, просто держал, держал в руках.
Я попыталась освободиться — не могла с собой справиться. Вот такая я. Скажите мне, что я чего-то не могу, или покажите это — и я стану пытаться. Сейчас я пыталась не изо всех сил, но пыталась. Настолько, что ощущала силу его рук, силу, которая могла бы согнуть сталь. Мне не высвободиться.
Он развёл мне ноги руками, развёл широко, ещё шире, пока я не попыталась его остановить. Это была игра, мы все на неё согласились. Я хотела, чтобы он был со мной, но игра там или что, но как он разводил мне ноги силой своих рук, пока Жан-Клод держал меня за руки, — от этого у меня пульс забился сильнее, и вырываться я стала уже не вполсилы, а более чем вполсилы. Глупо, но я ничего не могла с собой сделать. Я не могла не пытаться помешать ему развести мне ноги, раскрыть тайные места, и то, что я не могла, меня и пугало, и возбуждало. Эти чувства должны быть взаимоисключающими, но это не так.
— Скажи мне перестать, — сказал Ричард, и голос его стал ниже.
Я покачала головой:
— Нет.
— Тогда зачем ты вырываешься? — спросил он, и на лице его отразилось нетерпение, что-то тёмное и что-то счастливое — все сразу. Он ещё сильнее развёл мне ноги, так, что ещё чуть-чуть — и больно. Даже мышцы бёдер начали болеть от растяжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
— Ладно, ты права, права. Если у нас все получится, то ты права, — сказал Ричард.
Только я увидела выражение облегчения и удивления на лице Жан-Клода. Когда Ричард опустил руки и сел, лицо вампира было вновь благожелательно и непроницаемо.
Но выражения удивления на моем лице хватило нам обоим.
Ричард улыбнулся мне, хотя глаза его все ещё были недовольными.
— Я хотел, чтобы ты пришла в эту постель, и не стану все ломать своим глупым поведением. — Улыбка его стала светлее, дошла наконец до глаз. — Ладно, я постараюсь не быть дураком, хотя последнее время это у меня не слишком получалось…
— Аналогично, — ответила я.
Улыбка его стала теплее.
— Меняемся местами.
— Что? — нахмурилась я.
— Меняемся местами. — Он отодвинулся от Жан-Клода и похлопал по кровати рядом с ним. — Давай сюда.
Я все ещё хмурилась, но не сердито. Скорее озадаченно.
— Зачем?
— Услуга за услугу.
— Чего?
— Ложись, — велел он и снова похлопал по кровати. — Пусть Жан-Клод держит тебя за руки.
Я не смогла удержаться, чтобы сильнее не наморщить лоб.
— Я за спинку руками не хватаюсь. Мне руки держать не надо.
— Я ощутил, насколько он силён. Он сможет тебя удержать, чтобы ты не вырвалась.
Я посмотрела ему в лицо.
— Я буду вместо верёвок, — пояснил Жан-Клод.
Ричард кивнул, не сводя глаз с меня.
— А что ты будешь делать, пока Жан-Клод будет меня держать?
— Что захочу.
Я ещё сильнее нахмурилась.
— Хм, мне бы хотелось чуть подробнее.
— Ты мне не веришь?
Глядя на выражение его лица, я чувствовала желание сказать, что не верю. Будь мы вдвоём, я бы вряд ли позволила ему связать меня, не представив подробного списка последующих действий. Но Жан-Клоду в качестве судьи я доверяла. А этому новому, более соблазнительному и более разумному Ричарду — не знаю пока.
— Всякий, кто спрашивает «ты мне веришь?» или «ты мне не веришь?», доверия не заслуживает.
— Так что ты мне не веришь, — заключил он, и улыбка его слегка увяла.
— Я этого не говорила.
— А что же ты сказала, ma petite? — спросил Жан-Клод.
— Я сказала «да».
Ричард нахмурился озадаченно. У Жан-Клода на лбу залегла морщинка — то есть учитывая его непроницаемость, он мрачно нахмурился.
— Да, — сказала я.
Жан-Клод улыбнулся. Ричард не сразу сообразил.
— Да, — повторил он. Я кивнула.
— Да, — сказал он ещё раз. Я снова кивнула.
Он улыбнулся, и улыбка была чудесной. Та улыбка, от которой он кажется моложе, свободнее, больше… больше похожим на себя самого.
Я сама почувствовала, как расплываюсь в улыбке, не в силах остановиться и не желая останавливаться.
— Да, — сказал он, улыбаясь.
— Да, — повторила я.
— Наконец-то, — сказал Жан-Клод, и он тоже улыбался.
Глава шестидесятая
Руки Жан-Клода сомкнулись на моих руках, тело его вытянулось в изголовье кровати. Подушки давно разлетелись по полу, остались только шёлковые простыни и мы трое. «Меняемся местами», — сказал Ричард. Это казалось очень просто. Следовало бы мне не забывать, что с Ричардом ничего просто не бывает.
Он взял меня руками за предплечья, чуть ниже, чем держал Жан-Клод, обернул мои руки своими большими ладонями и повёл вниз. Касался он только моих рук, то есть весьма невинного места, но движение было медленным, чувственным, с едва заметным прикосновением ногтей как знаком чего-то более твёрдого и куда более опасного. Руки его дошли до подмышек, ногти стали щекотать, я дёргалась и хихикала — отчасти от щекотки, отчасти от медленного, уверенного движения его рук. Я забыла, каково это — полное внимание Ричарда в постели. Когда думаешь, что больше не испытаешь такого прикосновения, очень стараешься забыть.
Я ждала, что его руки придут к моим грудям, но нет. Он повёл ладонями по бокам, чуть ниже, едва коснувшись краёв груди, и повёл дальше вниз. От этого легчайшего прикосновения у меня дыхание спёрло в горле, глаза закрылись, я задрожала под его руками.
Эти руки, такие большие, что накрывали ребра и почти встречались у меня на талии, эти большие пальцы, прижатые ниже пупка, внизу живота. Я ждала, чтобы его руки ушли вниз, а он, точно так как наверху, обошёл по бокам. Провёл уверенным, длинным, медленным движением ладоней и ногтей, не задев даже края лобкового сочленения, касаясь только боков, бёдер, но ничего кроме. Руки его шли дальше вниз, но пропустили те места, где мне больше всего хотелось ощутить его прикосновение. Я даже постанывала — не от того, что он делал, а от того, чего он не делал. Что я хотела, чтобы он делал.
Я даже подняла руки, то есть попыталась, но руки Жан-Клода удержали меня. Он прижимал мои запястья к кровати. Я приложила больше силы и обнаружила, что на дюйм-другой могу оторвать руки от кровати, но Жан-Клод уложил их обратно, встав на колени, чтобы иметь опору. Я заставила его изменить позу, приложить больше усилий, но и все. Тогда я сильнее попыталась освободить руки — не знаю, почему, наверное, я просто не подумала, что это такое — когда не можешь уйти. Одно дело — теоретически понимать, что тебя зафиксируют, другое — ощутить это на практике. Для меня разница есть.
— Зачем ты вырываешься? — спросил Ричард таким голосом, какого я от него никогда не слышала. — Ты же знаешь, что Жан-Клод ничего плохого не допустит.
Он перестал оглаживать моё тело, дойдя до лодыжек. Их он не стал прижимать к кровати, просто держал, держал в руках.
Я попыталась освободиться — не могла с собой справиться. Вот такая я. Скажите мне, что я чего-то не могу, или покажите это — и я стану пытаться. Сейчас я пыталась не изо всех сил, но пыталась. Настолько, что ощущала силу его рук, силу, которая могла бы согнуть сталь. Мне не высвободиться.
Он развёл мне ноги руками, развёл широко, ещё шире, пока я не попыталась его остановить. Это была игра, мы все на неё согласились. Я хотела, чтобы он был со мной, но игра там или что, но как он разводил мне ноги силой своих рук, пока Жан-Клод держал меня за руки, — от этого у меня пульс забился сильнее, и вырываться я стала уже не вполсилы, а более чем вполсилы. Глупо, но я ничего не могла с собой сделать. Я не могла не пытаться помешать ему развести мне ноги, раскрыть тайные места, и то, что я не могла, меня и пугало, и возбуждало. Эти чувства должны быть взаимоисключающими, но это не так.
— Скажи мне перестать, — сказал Ричард, и голос его стал ниже.
Я покачала головой:
— Нет.
— Тогда зачем ты вырываешься? — спросил он, и на лице его отразилось нетерпение, что-то тёмное и что-то счастливое — все сразу. Он ещё сильнее развёл мне ноги, так, что ещё чуть-чуть — и больно. Даже мышцы бёдер начали болеть от растяжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216