О заборе она не упомянула, но и так все ясно. Один черт, уговорит.
- Би-Джей, я не представляю, во что играть.
- Очень даже представляешь.
- Я не знаю, что делать!
- Придумай что-нибудь. Все так делают. Просто поставь какую-нибудь очевидную цель, чтобы, достигнув ее, каждый увидел, что он победил. Только не очень простую. Победа не приносит удовлетворения, если дается слишком легко или слишком трудно.
Я тяжело вздохнул. Подумал о своем заборе. Неужели это еще одна проверка?
- Ладно, - сдался я.
Большую часть дня я провел, выкорчевывая кусты на перешейке, где хотел поставить заграждение от червей. Это было не самое узкое место, я бы предпочел основание полуострова, но оно слишком каменистое. Там трудно даже просто карабкаться по скалам, не говоря уж о том, чтобы вбивать столбы. С газовым молотком работа сильно упростилась бы, но, видно, придется использовать некое подобие коловорота и копать ямы вручную.
Работая, я пытался придумать, во что бы такое поиграть с детьми. Хотелось чего-то посерьезнее, чем мытье тарелок или уборка мусора. Хотелось дать им нечто такое, чего они не смогут получить больше нигде. Черт возьми, даже просто возможность выкричать свое отчаяние стала бы для них долгожданной разрядкой.
Пыхтя над особо неподатливым кустом, я вдруг заметил маленького мальчика, наблюдающего за мной. Не знакомого - я еще не знал в лицо всех детей, - но наверняка нашего, раз он был здесь один.
Перед нами постоянно маячила проблема некоторых детей, недостаточно социализированных, чтобы привя заться конкретно к кому нибудь или чему-нибудь. Некоторые были почти дикими и постоянно бродили по ок рестностям. Мы знали их и держали на коротком повод ке, но этот парнишка, похоже, был из новеньких.
- Приветик, - сказал я.
- И тебе приветик, - отозвался он.
Ему было лет восемь, а может, десять - трудно сказать. Короткие штаны были ему малы, а свитер висел мешком. И подстричься бы не мешало. Волосы черные Щербатый.
- Что ты делаешь? - спросил он.
- Не видишь? Кусты выдергиваю.
- Зачем? Ты что, не любишь кустов?
- Почему? Очень люблю. Просто они мешают.
- О! Чему мешают?
- Мы строим здесь забор. Большой и прочный. Про тив червей. Чтобы по ночам спать спокойно.
- О, - протянул мальчик. Некотрое время он молча наблюдал за мной, потом спросил: - Вы что, правда боитесь червей?
- Все боятся, - не задумываясь, ответил я.
- Я не боюсь.
Я снисходительно улыбнулся. Чисто мальчишеская бравада. «Посмотрим, как ты заноешь, когда повстречаешь хотя бы одного». Но Бетти-Джон совершенно не переносила, когда детей запугивали без всяких на то оснований.
Без всяких оснований? - Гм.
Интересная мысль.. Мальчишке же я сказал: - Иди-ка домой, а то пропустишь завтрак. По-моему, Маленькая Айви приготовила сегодня на сладкое «Шоколадное Несчастье».
- Я не люблю шоколад. Как тебя зовут?
- Джим, а тебя?
- Какой Джим?
- Джим Маккарти. Слушай, тебе действительно пора идти. Наверное, тебя уже обыскались. Пошли, я провожу-Я протянул ему руку.
- Обойдусь. - Мальчик попятился.
- Ладно. - Я раскрыл ладони, показывая, что не собираюсь причинить ему никакого вреда. - Иди сам.
И снова занялся кустом. Ну вот, он уже и напугался. Когда я разогнулся, мальчишки и след простыл. Ладно, никуда не денется.
Как и я. Мне надо было поразмышлять.
У меня возникла идея насчет игры.
Не исключено, что мы не могли расхлебать все наши беды потому, что дети слишком напуганы. Собаками, темнотой, людьми, червями, своим собственным телом - сплошная психопатология, а не ребятишки. Те, кто понимал, чего боится, были счастливчиками, остальные же боялись таких вещей, которые можно найти разве что в каталоге Безымянных Страхов. (Хотя как их там расположишь по алфавиту?) Сомневаюсь, что наши дети боялись чего-то конкретного, дело обстояло гораздо хуже: они боялись испугаться.
Если бы можно было сделать так, чтобы дети осознали, насколько они напуганы, это стало бы самым честным переживанием в их жизни и положило бы начало настоящему общению.
Вот в чем фокус. Мы должны заставить их говорить.
Теперь я знал, что делать.
Это было одно из упражнений Джейсона.
Он часто повторял: - То, чему ты противишься, сопротивляется в ответ. Оно черпает энергию из твоего сопротивления.
Правильно. Если противишься своему страху, тебя охватывает ужас. Если хочешь подавить в себе злость, приходишь в ярость. Если стараешься перебороть печаль, погружаешься в безысходное отчаяние.
- Не сопротивляйтесь, - всегда говорил Джейсон. - Злитесь, бойтесь, печальтесь, делайте что угодно. Само чувство не ранит так больно, как нежелание его испытать. Как только вы даете ему волю, оно тут же покидает вас. Дайте ему выйти, и оно исчезнет навсегда.
Я знал, что игра сработает.
Испытал это на себе. И продолжал испытывать снова и снова.
Проклятье!
Я знал, что со мной происходит.
Я лишился круга. Потерял любовь. И лишился того хорошего, что было в Племени.
Я не хотел, чтобы Семья стала Племенем, но мечтал о чувстве семьи, какое у меня было там.
К вечеру я вернулся с работы с таким задумчивым видом, что Би-Джей остановила меня: - Что с тобой?
- А что со мной?
- Ну, твой вид.
- А? Да нет, ничего. Я думал о сегодняшнем вечере.
- Ну и что надумал?
Я понял, что она проверяет меня, нет, подталкивает ко все большей и большей ответственности - как делала это с детьми. Как поступал со мной Джейсон. Как муштровал меня Дыок. И все остальные тоже. Это раздражало.
«Почему я не могу сам выбрать скорость, с которой иду по жизни?» - хотелось мне спросить, но я лишь кивнул.
- Хочу устроить соревнование, кто громче расшумится.
- Выглядит абсолютно сумасбродно, - улыбнулась Бетти-Джон, - но детям понравится. - Я хотел рассказать об остальном, но она опередила меня: - У меня сейчас абсолютно нет времени, Джим.
- Но мне нужно, чтобы ты выслушала, Би-Джей. Я думаю, что у нас есть надежда на прорыв.
- Джим, я же говорю, у меня нет времени. - Она подтолкнула меня. - Я доверяю тебе. Иди и учи их кричать.
Так я и сделал.
После обеда я отвел детей в главный вестибюль. Мы все были в шортах и майках. Дневная жара еще не спала, даже вечером было еще нечем дышать.
В душе я испытывал нечто вроде боязни актера перед премьерой. Хотелось передумать. Я могу не справиться, но если уж не сумею я, тогда вообще никто не сумеет.
Ладно, черт с ним! Надо просто попробовать и посмотреть, что получится.
Мы протолкались в ярко освещенный зал. Алек, Хол-ли, Томми и я.
Всего двое или трое детей постарше могли помочь мне - Маленькая Айви, Триш и Майк. Все остальные должны были присутствовать на совете директоров, но эти были достаточно опытными помощниками. Каких-то особых трудностей не ожидалось. Я отвел их в сторонку и коротко объяснил, что собираюсь делать и за чем они должны следить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142