Выступление Громницкого встретило горячий отпор на стра-
ницах <Журнала Гражданского и Уголовного Права>, выяснившего не-
уместную запальчивость автора, но в Москве статья эта произвела, конечно,
огромное впечатление. Совет потребовал явки Громницкого в заседание
для дачи объяснений, кого из адвокатов он имел в виду в своей статье.
Громницкий отказался дать объяснения, заявив, что трое из состава
нынешнего Совета должны сами хорошо знать, о ком идет речь. После
ухода Громницкого решено было привлечь к дисциплинарной ответствен-
ности Плевако, а Плевако и сам явился в Совет и признал, что при пере-
говорах с одним из обвиняемых по банковскому делу, выразившим желание
пригласить в защитники М.Ф. Громницкого, Ф.Н. Плевако ему заметил,
что <если защиту банковских дельцов нужно уподобить колеснице, запря-
женной хорошими конями, то появление в этой упряжи Громницкого рав-
носильно корове, запряженной вместе с рысаками>. После этого Совет
решил Громницкого к дисциплинарной ответственности не привлекать .
17. РЕЗУЛЬТАТЫ
Положение адвокатуры, таким образом, рисуется весьма тяжелым. Она
не имела никакой опоры и со всех сторон открыта была нападкам. Передовая
пресса отреклась от адвокатуры после того, как, по выражению Щедрина,
<Неделя>, 1875, № 32. - Прим. авт.
<Судебный Вестник>, 1876 г., 13, 20. Фельетоны Е. Маркова тоже сделались предметом
обсуждения со стороны Совета. Поводом послужило заявление в спб. Совет одного присяжного по-
веренного, просившего Совет <избранными им мерами, с общего согласия всей корпорации, попро-
сить г. Маркова и редакцию <Голоса> указать на подобных лиц и их действия и. таким образом,
разоблачить безнравственные поступки таких присяжных поверенных, либо возбудить преследование
против Маркова и газеты>. Совет оставил заявление без последствий, находя, что требование сведении
неудобно, а возбуждение преследования невозможно, за отсутствием конкретных указаний, и что во-
обще возбуждение преследования за неблагоприятные отзывы совершенно несовместно с духом дея-
тельности всего сословия, заинтересованного в свободном обсуждении всех проявлений общественной
жизни, а в том числе и деятельности самого сословия. - Прим. авт.
дура взбунтовалась против опеки печати и пожелала быть незави-
д Д1. ее внушений и контроля. В этом отношении, впрочем, адвокатура
е\яла участь новых судов вообще. Так, Е. Маркову настойчиво ука-
ва\и. что его статьи направлены не столько против адвокатуры, сколько
тив всей судебной реформы. Точно таким же характером отличается
вмените стихотворение Некрасова - <Юбиляры и триумфаторы> -
с известным четверостишием:
И содрав гонорар неумеренный,
Восклицал мой присяжный поверенный:
<Перед вами стоит гражданин
Чище снега альпийских вершин".
Этой характеристике адвоката предшествует невеселая картина нового
суда вообще:
На Литейной такое есть здание,
Где виновного ждет наказание,
А невинен - отпустят домой,
Окативши ушатом помой.
Я там был. Не последнее бедствие,
Доложу вам, судебное следствие -
Юный пристав меня истерзал,
Прокурор, поседевший во бдении,
Так копался в моем поведении,
Что с натуги в истерику впал.
Не щадят ни заслуги, ни звания.
Адвокатам одним только рай:
За лишение прав состояния -
И за то теперь деньги подай.
Такое отношение к судебным учреждениям было тем более опасно, что
оно совершенно извращало всю перспективу государственной жизни. На
это обстоятельство уже тогда указывал <Судебный Вестник>: <Такое су-
ровое отношение общественного мнения и печати к институту присяжных
поверенных, такая строгая цензура была бы относительно безвредна в том
случае, если бы такие отношения к общественной деятельности были обычны
в нашей жизни, и наша печать имела бы возможность с теми же приемами
В черновике зтого стихотворения, как сообшил мне К.И. Чуковский. против приведенных
строк рукой Нркрасова написано: Утин. А между тем, по словам К.К. Арсеньева. <лаже недоброже-
г-.И. \тнна - а их было не мало - не пытались бросить тень на его адвокатскую добросо-
ность. (Вестник Права, 1914. "М" 47). Но. как указано дальше, <в молодые годы его горячность
" \а иногда через край>, и, ПО-ВИДИМОМУ, это и было причиной, что Некрасов обратил на него вни-
н - !!рим авп~[.
относиться к другим отраслям общественной деятельности; но при неимении
этой возможности, едва ли благоразумно направлять стрелы сатиры и цен-
зорскую ферулу на один институт присяжных поверенных>.
То же самое отметил и А.Ф. Кони в своих <Воспоминаниях>: <Наш
новый суд долгое время был единственной отдушиной, в которую неизбежно
и неотвратимо вылетали со свистом и шумом пары повсюду пригнетаемых
общественных вожделений. Это заставляло при каждом выходящем из ряду
деле волноваться все те элементы, которые, не будучи призваны судить,
приходили, однако, в соприкосновении с судом. Понятно, какую роль при
этом могла играть и играла ежедневная печать, отражая на себе это вол-
нение> .
И недаром в одной из своих застольных речей в 1874 г. В.Д. Спасович
по поводу этих не прекращающихся нападок заметил: <богатая наша ли-
тература вполне и донельзя реалистическая. Она дальше конца своего носа
не видит и не допускает, она ничего не постигает, кроме мелкого практи-
ческого интереса> .
Не нужно пояснять, что такое отношение было как нельзя более на руку
реакции, которая все выше поднимала голову и сосредоточивала свои силы
именно на новых судах и, как выше указано, прежде всего на адвокатуре. А
при таком недоброжелательном отношении общественного мнения к адвока-
туре, реакции давали возможность взять ее, так сказать, голыми руками.
Действительно, открытие новых Советов присяжных поверенных было
задержано, и самые чудовищные слухи стали быстро распространяться.
<Несколько времени тому назад, - писал К. К. Арсеньев, - можно было
думать, что этой организации угрожает серьезная опасность; носились слухи
об уничтожении самоуправления, данного присяжным поверенным судеб-
ными уставами, о непосредственном подчинении их суду или даже адми-
нистративной власти. Лучшим опровержением этих слухов послужило от-
крытие, в мае нынешнего года, харьковского Совета присяжных поверенных
и возобновление приостановленного одно время приема в присяжные по-
веренные при провинциальных окружных судах> .
Правда, 6 мая 1874 г. состоялось, наконец, открытие харьковского Со-
вета присяжных поверенных. Но в декабре того же года последовало Вы-
сочайшее повеление о временном приостановлении учреждения Советов
присяжных поверенных и передаче функций Советов Окружным Судам,
ввиду того, что <учрежденные уже Советы присяжных поверенных не оп-
i возложенной на них задачи надзора за охранением достоинства и
яственной чистоты в действиях лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
ницах <Журнала Гражданского и Уголовного Права>, выяснившего не-
уместную запальчивость автора, но в Москве статья эта произвела, конечно,
огромное впечатление. Совет потребовал явки Громницкого в заседание
для дачи объяснений, кого из адвокатов он имел в виду в своей статье.
Громницкий отказался дать объяснения, заявив, что трое из состава
нынешнего Совета должны сами хорошо знать, о ком идет речь. После
ухода Громницкого решено было привлечь к дисциплинарной ответствен-
ности Плевако, а Плевако и сам явился в Совет и признал, что при пере-
говорах с одним из обвиняемых по банковскому делу, выразившим желание
пригласить в защитники М.Ф. Громницкого, Ф.Н. Плевако ему заметил,
что <если защиту банковских дельцов нужно уподобить колеснице, запря-
женной хорошими конями, то появление в этой упряжи Громницкого рав-
носильно корове, запряженной вместе с рысаками>. После этого Совет
решил Громницкого к дисциплинарной ответственности не привлекать .
17. РЕЗУЛЬТАТЫ
Положение адвокатуры, таким образом, рисуется весьма тяжелым. Она
не имела никакой опоры и со всех сторон открыта была нападкам. Передовая
пресса отреклась от адвокатуры после того, как, по выражению Щедрина,
<Неделя>, 1875, № 32. - Прим. авт.
<Судебный Вестник>, 1876 г., 13, 20. Фельетоны Е. Маркова тоже сделались предметом
обсуждения со стороны Совета. Поводом послужило заявление в спб. Совет одного присяжного по-
веренного, просившего Совет <избранными им мерами, с общего согласия всей корпорации, попро-
сить г. Маркова и редакцию <Голоса> указать на подобных лиц и их действия и. таким образом,
разоблачить безнравственные поступки таких присяжных поверенных, либо возбудить преследование
против Маркова и газеты>. Совет оставил заявление без последствий, находя, что требование сведении
неудобно, а возбуждение преследования невозможно, за отсутствием конкретных указаний, и что во-
обще возбуждение преследования за неблагоприятные отзывы совершенно несовместно с духом дея-
тельности всего сословия, заинтересованного в свободном обсуждении всех проявлений общественной
жизни, а в том числе и деятельности самого сословия. - Прим. авт.
дура взбунтовалась против опеки печати и пожелала быть незави-
д Д1. ее внушений и контроля. В этом отношении, впрочем, адвокатура
е\яла участь новых судов вообще. Так, Е. Маркову настойчиво ука-
ва\и. что его статьи направлены не столько против адвокатуры, сколько
тив всей судебной реформы. Точно таким же характером отличается
вмените стихотворение Некрасова - <Юбиляры и триумфаторы> -
с известным четверостишием:
И содрав гонорар неумеренный,
Восклицал мой присяжный поверенный:
<Перед вами стоит гражданин
Чище снега альпийских вершин".
Этой характеристике адвоката предшествует невеселая картина нового
суда вообще:
На Литейной такое есть здание,
Где виновного ждет наказание,
А невинен - отпустят домой,
Окативши ушатом помой.
Я там был. Не последнее бедствие,
Доложу вам, судебное следствие -
Юный пристав меня истерзал,
Прокурор, поседевший во бдении,
Так копался в моем поведении,
Что с натуги в истерику впал.
Не щадят ни заслуги, ни звания.
Адвокатам одним только рай:
За лишение прав состояния -
И за то теперь деньги подай.
Такое отношение к судебным учреждениям было тем более опасно, что
оно совершенно извращало всю перспективу государственной жизни. На
это обстоятельство уже тогда указывал <Судебный Вестник>: <Такое су-
ровое отношение общественного мнения и печати к институту присяжных
поверенных, такая строгая цензура была бы относительно безвредна в том
случае, если бы такие отношения к общественной деятельности были обычны
в нашей жизни, и наша печать имела бы возможность с теми же приемами
В черновике зтого стихотворения, как сообшил мне К.И. Чуковский. против приведенных
строк рукой Нркрасова написано: Утин. А между тем, по словам К.К. Арсеньева. <лаже недоброже-
г-.И. \тнна - а их было не мало - не пытались бросить тень на его адвокатскую добросо-
ность. (Вестник Права, 1914. "М" 47). Но. как указано дальше, <в молодые годы его горячность
" \а иногда через край>, и, ПО-ВИДИМОМУ, это и было причиной, что Некрасов обратил на него вни-
н - !!рим авп~[.
относиться к другим отраслям общественной деятельности; но при неимении
этой возможности, едва ли благоразумно направлять стрелы сатиры и цен-
зорскую ферулу на один институт присяжных поверенных>.
То же самое отметил и А.Ф. Кони в своих <Воспоминаниях>: <Наш
новый суд долгое время был единственной отдушиной, в которую неизбежно
и неотвратимо вылетали со свистом и шумом пары повсюду пригнетаемых
общественных вожделений. Это заставляло при каждом выходящем из ряду
деле волноваться все те элементы, которые, не будучи призваны судить,
приходили, однако, в соприкосновении с судом. Понятно, какую роль при
этом могла играть и играла ежедневная печать, отражая на себе это вол-
нение> .
И недаром в одной из своих застольных речей в 1874 г. В.Д. Спасович
по поводу этих не прекращающихся нападок заметил: <богатая наша ли-
тература вполне и донельзя реалистическая. Она дальше конца своего носа
не видит и не допускает, она ничего не постигает, кроме мелкого практи-
ческого интереса> .
Не нужно пояснять, что такое отношение было как нельзя более на руку
реакции, которая все выше поднимала голову и сосредоточивала свои силы
именно на новых судах и, как выше указано, прежде всего на адвокатуре. А
при таком недоброжелательном отношении общественного мнения к адвока-
туре, реакции давали возможность взять ее, так сказать, голыми руками.
Действительно, открытие новых Советов присяжных поверенных было
задержано, и самые чудовищные слухи стали быстро распространяться.
<Несколько времени тому назад, - писал К. К. Арсеньев, - можно было
думать, что этой организации угрожает серьезная опасность; носились слухи
об уничтожении самоуправления, данного присяжным поверенным судеб-
ными уставами, о непосредственном подчинении их суду или даже адми-
нистративной власти. Лучшим опровержением этих слухов послужило от-
крытие, в мае нынешнего года, харьковского Совета присяжных поверенных
и возобновление приостановленного одно время приема в присяжные по-
веренные при провинциальных окружных судах> .
Правда, 6 мая 1874 г. состоялось, наконец, открытие харьковского Со-
вета присяжных поверенных. Но в декабре того же года последовало Вы-
сочайшее повеление о временном приостановлении учреждения Советов
присяжных поверенных и передаче функций Советов Окружным Судам,
ввиду того, что <учрежденные уже Советы присяжных поверенных не оп-
i возложенной на них задачи надзора за охранением достоинства и
яственной чистоты в действиях лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145