Мелисанде стало смешно. Нашел чем хвастаться… Аршамбо как-то подбросил в воздух полено и выхватил меч. На землю упала гора щепок. И этих трюков она боялась? Фи!
- Пойдем, Мелис. Всё, что нужно, мы выяснили.
Магистр протянул принцессе руку, помогая чиститься. Душа Мелисанды пела. И как она могли усомниться в храбрости своих рыцарей? Вот чудачка!
Ни магистр, ни принцесса не заметили, как из-под лестницы выскользнул Гасан. Мальчишка опрометью метнулся к выходу. Выбежав из дверей, он что есть духу припустил к дому с ассасинами.
СОРОК РАЗБОЙНИКОВ ГАБРИЭЛЯ
Впервые за много дней Габриэль пребывал в растерянности. До этого всё было хорошо. Ас-Саббах полностью одобрил его действия. Из Аламута прибыл Кийа Бузург Умид, ему предстояло вести переговоры с посланником короля. Габриэль считал, что справится с этим лучше тупого казвинца но Старец Горы не любит, когда с ним спорят. Чтобы исключить малейшие неожиданности, имам отправил в Антиохию свою гвардию. Сорок разбойников - так звали их в землях от Яффы до Мосула. Сам халиф Дамасский их боялся, не говоря уж о простых эмирах и раисах.
И вот - Габриэль не знал, что делать. Коннетабль де Бюр упорно отказывался от роли королевского посланника. Ему дважды намекали. Дважды! Оба раза он притворялся, что не понимает, в чем дело.
И главное, посоветоваться не с кем. Кийа Бузург Умид, которого Гасан ас-Саббах прочил в свои преемники, еще не приехал. Вопрос «что делать?» стоял остро как никогда.
- У Али и Гасана, двух братьев родных, умер старый отец, умер добрый отец, рассказали, - доносилось снизу. - Брат Али, старший брат, стал Аллаха хвалить, почитать, прославлять, толковать что есть сил, рассказали.
Лет через восемьсот это назвали бы политинформацией. Шейх Кубейда рассказывал разбойникам о ситуации с имамами в исмаилитском мире. Проповедь переполняли иносказания. Мудрость батин Кубейда сравнивал с тайной пещерой, открывающейся по волшебному слову. Праведную жизнь, полную самоотречений и аскетизма, - с сокровищами, которые ослы тащили по каменистой тропе для своего хозяина. В его устах события борьбы за власть в Сирии и Персии превращались в волшебную сказку. Разбойники внимали ей, затаив дыхание. Габриэль сперва возражал, а потом сдался: пусть лучше слушают Кубейду, чем курят гашиш.
Ассасины прибыли в город вчера. По одному, по двое, по трое они шли пешком, прятались в арбах с зерном, прибывали на кораблях, переодетые женщинами, монахами, купцами и крестьянами. В кошельки стражников перекочевало бессчетно золота. Габриэль поражался безумию франков. Пожелай он захватить Антиохию, сюда с легкостью можно было переправить сколько угодно войск. Блеск безантов затмил глаза крестоносцам, что ли? Ну как можно было впустить Кубейду, чей лик с рождения отмечен печатью порока и мошенничества? А Ахмед по прозвищу Поджигай? А Маленький Абдулла?
Всё это были люди особого сорта. Те, из-за которых цивилизация могла только радоваться, что не доросла до взрывчатки и самолетов. Исмаилиты не принадлежали к какой-то определенной национальности. Арабы, турки, армяне… Среди разбойников был даже один выходец из Лангедока, Мишель Злой Творец. Его одухотворенное лицо обрамляли овечьи локоны, а в глазах светилась пустота и безмятежность, каким позавидовал бы Будда. Он обожал ломать пленникам пальцы и отрезать уши.
Лежа думалось лучше. Габриэль упал на постель и закинул руки за голову. От покрывала несло сырой шерстью и псиной, от подушки - пылью. По потолку бежали змеистые трещины. Исаак экономил на ремонте, потому что понимал: рано или поздно ассасины отберут у него дом. К тому времени, как это произошло, дом стал совсем нежилым. Но Габриэлю было не привыкать к походной жизни.
- Сезам, откройся, - донеслось снизу. - Очень вас прошу!
Грязная подушка манила уютом и спокойствием. Габриэль закрыл глаза.
И приснился ему сон.
Факелы дрожат на сквозняке. Копоть поднимается к сводам пещеры, пятная их письменами сульса. Масляные искры прыгают по золотым оправам зеркал, перебегают по грудам монет, вспыхивают в гранях самоцветов. Глаза разбегаются! Белые хорасанские ковры в узорах «птичьи лапки», зеленые исфаханские в хитросплетениях орнаментов, простые, но очень прочные керманские. Гобелены, исписанные пехлевийскими письменами и цитатами из Корана. Запретные миниатюры, изображающие людей и животных. Оружие, блюда, статуи, светильники.
Сокровища! Сокровища! Сокровища!
Впервые в жизни Габриэлю снился вещий сон. Ассасин брел по дивной пещере, полностью сознавая, что спит. Быть может, здесь, в этом таинственном месте, он найдет ответы на вопросы, что его тревожат.
Что делать с Гильомом? Отчего задерживается Кийа Бузург Умид?
Габриэль стоял перед колеблющейся водяной стеной. Струи водопада извергались из трещины в своде пещеры. С грохотом обрушивались они, взбивая пенные буруны. Отгремев, вода уходила в колодец, высеченный в толще скалы. За стеной призрачным золотистым светом мерцали факелы. Ни мгновения не сомневаясь, ассасин шагнул сквозь ревущую преграду.
Вода расступилась, пропуская его. Габриэль оказался в башне Аламута - той, откуда начался его поход. Старенький Гасан сидел, скрестив ноги, на кипе неряшливых ковров и играл на дудочке. При виде его у Габриэля сжалось сердце.
Всё-таки Старец Горы был очень стар. Свеча его жизни трепетала на ветру, готовая в любой миг угаснуть. Проклятый век… Сражаемся неведомо за что, рвем зубами и когтями, а сокровища - вот они. Стоит лишь протянуть руку.
Старый имам радушно кивнул:
- Садись, Габриэль. Мир тебе и благословение. В сердце моем поселилась скука - а всё потому, что я долго не видел тебя.
- Странно произносить такое, но… я тоже соскучился.
Старик кивнул и погрузился в размышления. Временами он подносил к губам дудочку, наигрывая грустную мелодию.
- Знаешь, Габриэль, я только сейчас понял, что я натворил. Страна погружена в пучину мятежа. Горстка алчных эмиров рвет ее на части… Аллах милосердный, гнева твоего страшусь! И сыновья мои… мои дети! Ради чего я убил вас? Блеск власти ослепил меня.
Вскрикнув, ас-Саббах разорвал на груди халат и сбросил с головы чалму. Халат тут же сросся обратно. Чалма смоталась и прыгнула на голову старика.
- Я мертв, Габриэль. Не выдержало сердце старика… Не покидай меня, хорошо?.. Меня ждет встреча с Всевышним. - Голос его сошел к шепоту: - Я только сейчас понял цену того, что делал. Истина… О Аллах! Какая истина стоит той крови и слез, что я принес правоверным? Какой рай может меня ожидать? Гурии? Вино? Я несу ад в себе. Сыновья мои казнены по моему же приказу - что я скажу им?
- Но истина батин…
- Ах, оставь. Пророк Мухаммед впервые принес послание всему миру. Мудрость Корана окончательна, она не требует ни толкований, ни подтверждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86