Пэйн де Мондидье плавал в неверном море рифм. Андре возился с новичками.
- Мессир! - донесся со двора ликующий голос Жоффруа. - Тут к вам народу-то! народу! И все, говорят, в храмовники вступать.
- Пусть ими Андре займется, - приказал магистр. - Я занят.
- Слушаюсь, мессир.
Гуго лукавил, никакие особенные занятия его не обременяли. Просто он устал, последние деньки выдались тяжелыми. Мессиру де Пейну пришлось оправдываться перед Боэмундом и коннетаблем Антиохии. Преступления, в которых обвиняли храмовников, выглядели очень серьезными. Чего стоила рука командира стражи, которую отсек Аршамбо!
Но, к счастью, Храм обелил себя. Документы, найденные в доме ассасинов, неопровержимо свидетельствовали, что некоторые антиохийские стражники вступили в сговор с Аламутом. Сир Бертран кусал губы, но сделать ничего не мог.
Факты есть факты.
Орден приобрел известность. Чудачества храмовников получили свое возвышенное, а местами и зловещее истолкование. О флорентийском коте поползли удивительные слухи. Историки и летописцы их не только приумножили, но и переврали. Поскольку отучить Аршамбо и Жоффруа от дурных привычек не представлялось возможным, а гнать из ордена было глупо, магистр распорядился, чтобы два храмовника, едущих на одной лошади, стали символом ордена. По мнению Гуго, это должно было символизировать скромность и непритязательность рыцарей.
На деле же символизировало черт-те что. Из городских игроков на лошадь Жоффруа не играл только ленивый и нищий.
Но это совсем другая история.
Магистр сидел в трапезной, потягивая падуанское вино. Известный паломник Греффин Аффагарт рекомендовал пить его в жарких странах, поскольку оно некрепкое. Но оно было еще и кислым, оттого магистр беспрестанно морщился.
Брат Роланд изучал содержимое корзин, только что принесенных с базара. Аршамбо и рыжий оруженосец вели сугубо мужской разговор.
- Наплюй, - это Аршамбо. - В первой заварухе всегда так… Ты парень хват, еще себя покажешь.
- Эт точно, - с кислой миной отвечал оруженосец. - Покажу. Но всё равно зло забирает, сир Аршамбо. Хоть отправляйся в Аламут и погибай смертью храбрых!
- Наплюй. Хочешь, научу одному богохульству?
- О да, сир! Всей душой.
- Ну слушай.
Аршамбо наклонился к своему духовному преемнику и что-то зашептал на ухо. До магистра доносились лишь обрывки:
- Святая Екатерина… сон… брачная ночь… - Оруженосец захихикал:
- Ух ты! Обалдеть, что делается!
Храмовник сделал строгое лицо:
- Но учти: при дамах молчок. А то умрешь в целибате. И при священниках помалкивай.
- А те что?
- Вовек не отмолишься. Страшное богохульство.
Рошан Фаррох примостился у окна с книгой на коленях. Мелисанда наблюдала в окно за тем, как Андре принимает новобранцев.
- Имя и титул! - грозно ревел он. - Что? Не слышу!
- Сир Робер де Краон, - доносилось в ответ. - Сын Рено де Краона, сеньора Краона и Эннаген де Витре…
- Стоп, стоп! Довольно, сир.
- …правнук Рено Неверского и Аделаиды Французской, - безжалостно перечислял новобранец, - коя была дочерью Гуго Капета…
- Достаточно, сир, достаточно. Ваше благородство неоспоримо. Ответствуйте же: как вы относитесь к котам?
- Весьма!
- А к кошкам?
Мелисанда задумчиво покачала головой:
- Знаете, мессир… Я думаю, когда-нибудь Андре станет магистром Храма.
- Возможно, сударыня, возможно. Но вот только человек, с которым он разговаривает, станет магистром раньше.
- Никогда бы не подумала. Кстати, мессир, вы так и не рассказали, каким образом вам удалось выбраться из тюрьмы и так вовремя прийти на помощь.
- Боже, какая кислятина! - Магистр отставил в сторону кубок. - Ваше Высочество, я не могу рассказать вам этого. Повествование всецело принадлежит брату Роланду. А я не привык похищать чужие истории.
- Брату Роланду?
- Да. Это он нас всех спас. - Мелисанда захлопала в ладоши:
- Роланд, милый! Умоляю, расскажите! - Толстячок зарделся:
- Ну раз вы настаиваете… Но это всего лишь стечение обстоятельств. - Тут он сообразил, что чересчур скромничает и махнул рукой: - А, ладно. Слушайте же. Началось всё, когда я в тот злополучный день отправился на базар.
Рошан отложил книгу в сторону. Аршамбо и оруженосец перестали шептаться и уставились на брата Роланда.
- Я приобрел баранины и рейхана. Я отыскал анис, горчичное семя, имбирь и майоран. Приценился к перцу и шафрану. Пополнил запасы вина. Когда же я хотел присовокупить к этому немного сельдерея и проса, продавец - тот злосчастный коротышка, что нашел смерть на ноже Аршамбо, - схватил меня за руку. «Эй, правоверные!» - закричал он на весь базар. Прямо так и закричал: «Эй, правоверные! Держите мошенника!» Тут же появилась стража. «Внемлите, о воины-кафиры! - завопил наглец. - Свидетельствую, что человек этот купил товаров на много дирхемов, а заплатил мало. Да и то - фальшивыми деньгами. Он фальшиво улыбался, и купленного им вполне достаточно, чтобы приготовить фальшивого гуся. А то и фальшивого зайца».
- Наглая клевета. Ты не умеешь готовить фальшивого зайца. И что же ты ответил?
- К стыду своему, мессир, я оробел. Схватил корзины и бросился наутек.
- Ты опозорил орден. Что же случилось дальше?
- Я вернулся в штаб-квартиру. Расстройство овладело мной. Я приготовил поесть, но никто не явился на мой зов, хотя время обеденное подошло. Тогда я отправился на поиски братьев.
- Видимо, вы разминулись с нами совсем чуть-чуть, - заметила Мелисанда. - Когда мы пришли, все блюда были еще горячими.
- Воистину так. Я бегал по городу, пытаясь разузнать что-нибудь о воинах Храма. Но мне и в кошмарном бреду не могло привидеться, что вы все под стражей! Когда же я вернулся обратно, на улице стемнело. На ощупь я пробрался в трапезную. Там на меня напал вот этот незнакомец, - Роланд указал на Рошана. - Я дрался, как лев.
- Сомневаюсь, - ухмыльнулся Аршамбо. - Иначе бы он вышиб тебе мозги.
- Вовсе нет, - вступился гебр за рассказчика. - Мы действительно сражались… Некоторое время.
Чем закончилось побоище, он не стал объяснять. За что и заслужил благодарный взгляд повара.
- Как оказалось, - продолжал Роланд, - ожидая встретить врага, я обрел союзника. Этот достойный язычник рассказал мне о вашей горестной судьбе. Нисколько не медля, я испек пышный вкусный хлеб и нашпиговал его пилами, веревочной лестницей и всем, что потребно для бегства из тюрьмы…
- А мы спали и ничего не слышали! - огорченно воскликнула Мелисанда. - Верно, Гуго?
Рыжий оруженосец обиженно засопел. Принцесса сыпанула соли в его раны.
Роланд же продолжал рассказ. Опуская подробности, сообщим лишь, что он передал насыщенный воровским инструментом хлеб заключенным через стражу.
- Ночью-то? - удивилась Мелисанда.
- Нет, утром. Но всё равно это было чудо. Пэйн каким-то загадочным образом убедил стражников впустить Роланда с его корзиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
- Мессир! - донесся со двора ликующий голос Жоффруа. - Тут к вам народу-то! народу! И все, говорят, в храмовники вступать.
- Пусть ими Андре займется, - приказал магистр. - Я занят.
- Слушаюсь, мессир.
Гуго лукавил, никакие особенные занятия его не обременяли. Просто он устал, последние деньки выдались тяжелыми. Мессиру де Пейну пришлось оправдываться перед Боэмундом и коннетаблем Антиохии. Преступления, в которых обвиняли храмовников, выглядели очень серьезными. Чего стоила рука командира стражи, которую отсек Аршамбо!
Но, к счастью, Храм обелил себя. Документы, найденные в доме ассасинов, неопровержимо свидетельствовали, что некоторые антиохийские стражники вступили в сговор с Аламутом. Сир Бертран кусал губы, но сделать ничего не мог.
Факты есть факты.
Орден приобрел известность. Чудачества храмовников получили свое возвышенное, а местами и зловещее истолкование. О флорентийском коте поползли удивительные слухи. Историки и летописцы их не только приумножили, но и переврали. Поскольку отучить Аршамбо и Жоффруа от дурных привычек не представлялось возможным, а гнать из ордена было глупо, магистр распорядился, чтобы два храмовника, едущих на одной лошади, стали символом ордена. По мнению Гуго, это должно было символизировать скромность и непритязательность рыцарей.
На деле же символизировало черт-те что. Из городских игроков на лошадь Жоффруа не играл только ленивый и нищий.
Но это совсем другая история.
Магистр сидел в трапезной, потягивая падуанское вино. Известный паломник Греффин Аффагарт рекомендовал пить его в жарких странах, поскольку оно некрепкое. Но оно было еще и кислым, оттого магистр беспрестанно морщился.
Брат Роланд изучал содержимое корзин, только что принесенных с базара. Аршамбо и рыжий оруженосец вели сугубо мужской разговор.
- Наплюй, - это Аршамбо. - В первой заварухе всегда так… Ты парень хват, еще себя покажешь.
- Эт точно, - с кислой миной отвечал оруженосец. - Покажу. Но всё равно зло забирает, сир Аршамбо. Хоть отправляйся в Аламут и погибай смертью храбрых!
- Наплюй. Хочешь, научу одному богохульству?
- О да, сир! Всей душой.
- Ну слушай.
Аршамбо наклонился к своему духовному преемнику и что-то зашептал на ухо. До магистра доносились лишь обрывки:
- Святая Екатерина… сон… брачная ночь… - Оруженосец захихикал:
- Ух ты! Обалдеть, что делается!
Храмовник сделал строгое лицо:
- Но учти: при дамах молчок. А то умрешь в целибате. И при священниках помалкивай.
- А те что?
- Вовек не отмолишься. Страшное богохульство.
Рошан Фаррох примостился у окна с книгой на коленях. Мелисанда наблюдала в окно за тем, как Андре принимает новобранцев.
- Имя и титул! - грозно ревел он. - Что? Не слышу!
- Сир Робер де Краон, - доносилось в ответ. - Сын Рено де Краона, сеньора Краона и Эннаген де Витре…
- Стоп, стоп! Довольно, сир.
- …правнук Рено Неверского и Аделаиды Французской, - безжалостно перечислял новобранец, - коя была дочерью Гуго Капета…
- Достаточно, сир, достаточно. Ваше благородство неоспоримо. Ответствуйте же: как вы относитесь к котам?
- Весьма!
- А к кошкам?
Мелисанда задумчиво покачала головой:
- Знаете, мессир… Я думаю, когда-нибудь Андре станет магистром Храма.
- Возможно, сударыня, возможно. Но вот только человек, с которым он разговаривает, станет магистром раньше.
- Никогда бы не подумала. Кстати, мессир, вы так и не рассказали, каким образом вам удалось выбраться из тюрьмы и так вовремя прийти на помощь.
- Боже, какая кислятина! - Магистр отставил в сторону кубок. - Ваше Высочество, я не могу рассказать вам этого. Повествование всецело принадлежит брату Роланду. А я не привык похищать чужие истории.
- Брату Роланду?
- Да. Это он нас всех спас. - Мелисанда захлопала в ладоши:
- Роланд, милый! Умоляю, расскажите! - Толстячок зарделся:
- Ну раз вы настаиваете… Но это всего лишь стечение обстоятельств. - Тут он сообразил, что чересчур скромничает и махнул рукой: - А, ладно. Слушайте же. Началось всё, когда я в тот злополучный день отправился на базар.
Рошан отложил книгу в сторону. Аршамбо и оруженосец перестали шептаться и уставились на брата Роланда.
- Я приобрел баранины и рейхана. Я отыскал анис, горчичное семя, имбирь и майоран. Приценился к перцу и шафрану. Пополнил запасы вина. Когда же я хотел присовокупить к этому немного сельдерея и проса, продавец - тот злосчастный коротышка, что нашел смерть на ноже Аршамбо, - схватил меня за руку. «Эй, правоверные!» - закричал он на весь базар. Прямо так и закричал: «Эй, правоверные! Держите мошенника!» Тут же появилась стража. «Внемлите, о воины-кафиры! - завопил наглец. - Свидетельствую, что человек этот купил товаров на много дирхемов, а заплатил мало. Да и то - фальшивыми деньгами. Он фальшиво улыбался, и купленного им вполне достаточно, чтобы приготовить фальшивого гуся. А то и фальшивого зайца».
- Наглая клевета. Ты не умеешь готовить фальшивого зайца. И что же ты ответил?
- К стыду своему, мессир, я оробел. Схватил корзины и бросился наутек.
- Ты опозорил орден. Что же случилось дальше?
- Я вернулся в штаб-квартиру. Расстройство овладело мной. Я приготовил поесть, но никто не явился на мой зов, хотя время обеденное подошло. Тогда я отправился на поиски братьев.
- Видимо, вы разминулись с нами совсем чуть-чуть, - заметила Мелисанда. - Когда мы пришли, все блюда были еще горячими.
- Воистину так. Я бегал по городу, пытаясь разузнать что-нибудь о воинах Храма. Но мне и в кошмарном бреду не могло привидеться, что вы все под стражей! Когда же я вернулся обратно, на улице стемнело. На ощупь я пробрался в трапезную. Там на меня напал вот этот незнакомец, - Роланд указал на Рошана. - Я дрался, как лев.
- Сомневаюсь, - ухмыльнулся Аршамбо. - Иначе бы он вышиб тебе мозги.
- Вовсе нет, - вступился гебр за рассказчика. - Мы действительно сражались… Некоторое время.
Чем закончилось побоище, он не стал объяснять. За что и заслужил благодарный взгляд повара.
- Как оказалось, - продолжал Роланд, - ожидая встретить врага, я обрел союзника. Этот достойный язычник рассказал мне о вашей горестной судьбе. Нисколько не медля, я испек пышный вкусный хлеб и нашпиговал его пилами, веревочной лестницей и всем, что потребно для бегства из тюрьмы…
- А мы спали и ничего не слышали! - огорченно воскликнула Мелисанда. - Верно, Гуго?
Рыжий оруженосец обиженно засопел. Принцесса сыпанула соли в его раны.
Роланд же продолжал рассказ. Опуская подробности, сообщим лишь, что он передал насыщенный воровским инструментом хлеб заключенным через стражу.
- Ночью-то? - удивилась Мелисанда.
- Нет, утром. Но всё равно это было чудо. Пэйн каким-то загадочным образом убедил стражников впустить Роланда с его корзиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86