- Рошан, уговор наш… Э?
- Помню, помню, - отмахнулся тот. - Пока рука не заживет, останусь в Манбидже.
- Слава Аллаху!
Керим ушел с неподобающей торопливостью. Вельможи не любят, когда над ними смеются. Рошан же остался: коли живешь где-то, стоит побольше узнать об этом месте.
Девушка, запросто обнимающая гепарда, его заинтересовала. Да и следы слез на щеках… Проклят будет тот, кто оставит женщину в беде, даже не попытавшись помочь!
- Скажи, Марьям, - спросил он, - не тебя ли я видел два года назад в пустыне возле Харрана? За тобой еще ходил выводок дроф?
Девушка встрепенулась:
- А ты - тот самый гебр? Защитник Городов?
- Тс-с! - Рошан огляделся. - Об этом лучше помалкивать. Целее буду.
- Ой, прости, Рошан! - Она зажала себе рот ладонью. - Я глупая, да?..
- Ничего. Я тоже дурак дураком, а до своих лет дожил.
Гепард завозился, зевнул. Мол, секреты у вас, не буду подслушивать. Он нетерпеливо высвободился из объятий Марьям и пошел исследовать содержимое миски. Девушка не стала его удерживать.
- Рассказывай. Как ты попала сюда?
- Это долгая история.
…В начале года Хасан ездил в Харран. Эмир Балак призвал его - поболтать о том о сём. О халве, шербете, красоте черкешенок-невольниц. Так все полагают. О чем же на самом деле разговаривали властители городов, Хасан предпочитал не распространяться. Но после беседы этой он стал задумчив и молчалив, переносицу пересекла тревожная складка.
Балак Гора собирался в новый поход против франков. Для Манбиджа участие в нем стало бы безумием: земли графа Жослена располагались слишком близко к его стенам. Случись что, возмездие пришло бы в считаные дни, а противиться всей мощи крестоносного войска у Хасана сил недоставало.
Это понимали все. Харранские чайханы гудели от споров-пересудов. Нищие, феллахи, купцы, ростовщики - всяк был рад порассуждать о том, как легко бы он разогнал франков на месте Хасана. Доморощенные «эмиры» с легкостью распоряжались поисками и манбиджской казной. Их слова звучали весомо - но лишь потому, что они, как всегда, не знали истинного положения дел.
Хасан колебался, не зная, на что решиться. Присоединиться к эмиру? Отказаться? Вступила мышь в союз со львом… Ребенку ясно, что Балак заберет город себе, а Хасану даст коленом под зад.
А ну как не заберет? Ну как защитит от опасного графа Жослена?
Пробыл Хасан в землях эмира Горы несколько недель. Дни эти стали тяжким испытанием. Видит Аллах, тяжко быть слабым перед лицом сильного! Одна радость: когда Хасан вернулся, в свите его появилась востроглазая застенчивая девушка.
Аллах ведает, что произошло меж ними… Говорили, что правитель встретил Марьям ночью в пустыне. Красота и кротость девушки покорили сердце Хасана. Увез он ее в Манбидж с твердым намерением сделать четвертой женой.
И вот - не вышло. Жены Хасана забыли старые распри, чтобы объединиться против Марьям. Повелитель, преуспевший в интригах и дипломатии, оказался бессилен против женского злословия. Известно, что Пророк (благословение и привет ему!) четыре качества невесты объявил притягательными для правоверного - богатство, происхождение, красоту и ревностность в исламе. Но к чему последние два, судачили злоязычные, если девушка первыми не обладает?
Марьям мрачно посмотрела на Фарроха:
- Обратно я не вернусь. Тетка меня со свету сживет… - Она всхлипнула и уткнулась носом в плечо гебра: - Ну что мне теперь делать, Рошан? Что?!
Рошан вытер ее слезы:
- Ну-ну! Манбидж не пустыня - дождя без тебя хватит. А что сам Хасан говорит?
- Он это… За младшего… Выдать хочет…
- За младшего брата? - Девчонка подняла зареванное лицо:
- Не надо мне Ису! Я… Я лучше за франка замуж пойду!
Она вывернулась из-под руки и вскочила на ноги:
- Идем! Идем покажу!
Рошан Фаррох, кряхтя, поднялся на ноги. Огонь-девчонка!
- Эй, постой, Марьям! Не спеши!
- Прости, Рошан.
Шли они недолго. В лабиринте переходов кто угодно мог запутаться, но Марьям знала эти места как свои пять пальцев. В конце коридора темнела маленькая неприметная дверь. Марьям обернулась, прижала палец к губам:
- Стань тихо. Вдруг он… там?
Девушка приникла ухом к двери, вслушиваясь. Видимо, страшный Иса бродил где-то далеко отсюда. Марьям просветлела лицом:
- Пойдем. Сам увидишь.
В каморке воняло мускусом, мертвечиной и птичьим пометом. К этим запахам примешивался едва ощутимый сладкий аромат гашиша. Повсюду валились тюки ткани, мешки риса, блюда.
- Это что, кладовая? А почему не заперта?
- Да кто ж отсюда красть будет? - удивилась Марьям. - Здесь же полоумный бродит. - Судя по тому, как она произнесла «полоумный», слово это давно стало вторым именем Исы. - Вот смотри.
Она откинула кусок полотна. Под тканью лежали чаши, светильники в форме рыб и грифов, чудные ножи с цветными рукоятями. Одного взгляда хватало, чтобы понять: хозяин этого добра балуется чернокнижием. Причем именно что балуется.
На стене розовели изразцы, изображаюшие плющ. Изразцы особенные: достаточно расслабить взгляд, как проступит иное. Листочки сложатся в груди и бедра; вместо дозволенного Аллахом растительного орнамента, картина покажет обнаженных флейтисток с похотливыми улыбками на устах. За двойной картинкой пряталась крошечная дверка. Рошан только головой покачал. Ну, Марьям, ну острый глаз! Жизнь в пустыне, конечно, всякому научит. Но чтобы так, с ходу раскрыть все секреты дворца… Ох дурак Хасан! Не знает, от чего отказывается.
В потайной каморке валялись голубиные трупики. Сиротливо чернели два щенячьих тельца. Протухшим тестом мокла дохлая жаба.
- Хвала Всевышнему, что не Иса правит городом, - пробормотал Рошан. - Пыток и казней хватило бы на всю Сирию…
Он подошел к окну. Двор - как на ладони. Соглядатаев сюда сажать - святое дело.
- Нам пора, - Марьям потянула гебра за рукав. - Иса в любой миг может вернуться.
- А ты можешь его показать?
- Попробую.
Оказалось это не так сложно, как думалось. Когда Фаррох спускался с девушкой по лестнице, мимо них прошмыгнул юноша щуплого телосложения. Маленький, бледный, прозрачный. И глаза как у сонной совы. Марьям незаметно толкнула гебра локтем.
- Вот он, - едва слышно, одними губами прошептала она.
- Хорош, ничего не скажешь.
Иса давно скрылся в полумраке, а Рошан и Марьям всё смотрели ему вслед.
- Он колдун, - сказала девушка. - С колдунами только колдовством и бороться.
- Глупости. Навозом грязь не скроешь, только измараешься. Помочь тебе в твоем деле?
- Не надо мне благодеяний! - взвилась Марьям. - Я сама!
И, словно испугавшись чего-то, бросилась бежать. Рошан пожал плечами. Гордая девчонка… Что, интересно, Керим обо всём этом скажет?
Едва он двинулся в обратный путь, как застучали босые пятки. Девчонка вывернулась из темноты, несмело глядя на гебра:
- Рошан… а ты взаправду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
- Помню, помню, - отмахнулся тот. - Пока рука не заживет, останусь в Манбидже.
- Слава Аллаху!
Керим ушел с неподобающей торопливостью. Вельможи не любят, когда над ними смеются. Рошан же остался: коли живешь где-то, стоит побольше узнать об этом месте.
Девушка, запросто обнимающая гепарда, его заинтересовала. Да и следы слез на щеках… Проклят будет тот, кто оставит женщину в беде, даже не попытавшись помочь!
- Скажи, Марьям, - спросил он, - не тебя ли я видел два года назад в пустыне возле Харрана? За тобой еще ходил выводок дроф?
Девушка встрепенулась:
- А ты - тот самый гебр? Защитник Городов?
- Тс-с! - Рошан огляделся. - Об этом лучше помалкивать. Целее буду.
- Ой, прости, Рошан! - Она зажала себе рот ладонью. - Я глупая, да?..
- Ничего. Я тоже дурак дураком, а до своих лет дожил.
Гепард завозился, зевнул. Мол, секреты у вас, не буду подслушивать. Он нетерпеливо высвободился из объятий Марьям и пошел исследовать содержимое миски. Девушка не стала его удерживать.
- Рассказывай. Как ты попала сюда?
- Это долгая история.
…В начале года Хасан ездил в Харран. Эмир Балак призвал его - поболтать о том о сём. О халве, шербете, красоте черкешенок-невольниц. Так все полагают. О чем же на самом деле разговаривали властители городов, Хасан предпочитал не распространяться. Но после беседы этой он стал задумчив и молчалив, переносицу пересекла тревожная складка.
Балак Гора собирался в новый поход против франков. Для Манбиджа участие в нем стало бы безумием: земли графа Жослена располагались слишком близко к его стенам. Случись что, возмездие пришло бы в считаные дни, а противиться всей мощи крестоносного войска у Хасана сил недоставало.
Это понимали все. Харранские чайханы гудели от споров-пересудов. Нищие, феллахи, купцы, ростовщики - всяк был рад порассуждать о том, как легко бы он разогнал франков на месте Хасана. Доморощенные «эмиры» с легкостью распоряжались поисками и манбиджской казной. Их слова звучали весомо - но лишь потому, что они, как всегда, не знали истинного положения дел.
Хасан колебался, не зная, на что решиться. Присоединиться к эмиру? Отказаться? Вступила мышь в союз со львом… Ребенку ясно, что Балак заберет город себе, а Хасану даст коленом под зад.
А ну как не заберет? Ну как защитит от опасного графа Жослена?
Пробыл Хасан в землях эмира Горы несколько недель. Дни эти стали тяжким испытанием. Видит Аллах, тяжко быть слабым перед лицом сильного! Одна радость: когда Хасан вернулся, в свите его появилась востроглазая застенчивая девушка.
Аллах ведает, что произошло меж ними… Говорили, что правитель встретил Марьям ночью в пустыне. Красота и кротость девушки покорили сердце Хасана. Увез он ее в Манбидж с твердым намерением сделать четвертой женой.
И вот - не вышло. Жены Хасана забыли старые распри, чтобы объединиться против Марьям. Повелитель, преуспевший в интригах и дипломатии, оказался бессилен против женского злословия. Известно, что Пророк (благословение и привет ему!) четыре качества невесты объявил притягательными для правоверного - богатство, происхождение, красоту и ревностность в исламе. Но к чему последние два, судачили злоязычные, если девушка первыми не обладает?
Марьям мрачно посмотрела на Фарроха:
- Обратно я не вернусь. Тетка меня со свету сживет… - Она всхлипнула и уткнулась носом в плечо гебра: - Ну что мне теперь делать, Рошан? Что?!
Рошан вытер ее слезы:
- Ну-ну! Манбидж не пустыня - дождя без тебя хватит. А что сам Хасан говорит?
- Он это… За младшего… Выдать хочет…
- За младшего брата? - Девчонка подняла зареванное лицо:
- Не надо мне Ису! Я… Я лучше за франка замуж пойду!
Она вывернулась из-под руки и вскочила на ноги:
- Идем! Идем покажу!
Рошан Фаррох, кряхтя, поднялся на ноги. Огонь-девчонка!
- Эй, постой, Марьям! Не спеши!
- Прости, Рошан.
Шли они недолго. В лабиринте переходов кто угодно мог запутаться, но Марьям знала эти места как свои пять пальцев. В конце коридора темнела маленькая неприметная дверь. Марьям обернулась, прижала палец к губам:
- Стань тихо. Вдруг он… там?
Девушка приникла ухом к двери, вслушиваясь. Видимо, страшный Иса бродил где-то далеко отсюда. Марьям просветлела лицом:
- Пойдем. Сам увидишь.
В каморке воняло мускусом, мертвечиной и птичьим пометом. К этим запахам примешивался едва ощутимый сладкий аромат гашиша. Повсюду валились тюки ткани, мешки риса, блюда.
- Это что, кладовая? А почему не заперта?
- Да кто ж отсюда красть будет? - удивилась Марьям. - Здесь же полоумный бродит. - Судя по тому, как она произнесла «полоумный», слово это давно стало вторым именем Исы. - Вот смотри.
Она откинула кусок полотна. Под тканью лежали чаши, светильники в форме рыб и грифов, чудные ножи с цветными рукоятями. Одного взгляда хватало, чтобы понять: хозяин этого добра балуется чернокнижием. Причем именно что балуется.
На стене розовели изразцы, изображаюшие плющ. Изразцы особенные: достаточно расслабить взгляд, как проступит иное. Листочки сложатся в груди и бедра; вместо дозволенного Аллахом растительного орнамента, картина покажет обнаженных флейтисток с похотливыми улыбками на устах. За двойной картинкой пряталась крошечная дверка. Рошан только головой покачал. Ну, Марьям, ну острый глаз! Жизнь в пустыне, конечно, всякому научит. Но чтобы так, с ходу раскрыть все секреты дворца… Ох дурак Хасан! Не знает, от чего отказывается.
В потайной каморке валялись голубиные трупики. Сиротливо чернели два щенячьих тельца. Протухшим тестом мокла дохлая жаба.
- Хвала Всевышнему, что не Иса правит городом, - пробормотал Рошан. - Пыток и казней хватило бы на всю Сирию…
Он подошел к окну. Двор - как на ладони. Соглядатаев сюда сажать - святое дело.
- Нам пора, - Марьям потянула гебра за рукав. - Иса в любой миг может вернуться.
- А ты можешь его показать?
- Попробую.
Оказалось это не так сложно, как думалось. Когда Фаррох спускался с девушкой по лестнице, мимо них прошмыгнул юноша щуплого телосложения. Маленький, бледный, прозрачный. И глаза как у сонной совы. Марьям незаметно толкнула гебра локтем.
- Вот он, - едва слышно, одними губами прошептала она.
- Хорош, ничего не скажешь.
Иса давно скрылся в полумраке, а Рошан и Марьям всё смотрели ему вслед.
- Он колдун, - сказала девушка. - С колдунами только колдовством и бороться.
- Глупости. Навозом грязь не скроешь, только измараешься. Помочь тебе в твоем деле?
- Не надо мне благодеяний! - взвилась Марьям. - Я сама!
И, словно испугавшись чего-то, бросилась бежать. Рошан пожал плечами. Гордая девчонка… Что, интересно, Керим обо всём этом скажет?
Едва он двинулся в обратный путь, как застучали босые пятки. Девчонка вывернулась из темноты, несмело глядя на гебра:
- Рошан… а ты взаправду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86