Звон в висках охватил всё тело. Заскрежетала сталь. Меч растрепы скользнул по щеке и покатился по земле. Где-то закричала женщина.
Рукоять меча охватывали мертвые пальцы. Кровавая дорожка протянулась по камням. Растрепа рухнул на колени и завыл, прижимая культю к груди.
Чтобы вырваться из кольца, Аршамбо не хватило совсем немного: лишней пары рук или удвоенном быстроты. Стражники навалились на него толпой, подминая под себя.
За углом лжемонах подбросил на ладони финик. Первый из крестоносцев угодил в ловушку.
Примерно в это же время на другом конце города храмовнику Гундомару несказанно повезло: он поскользнулся на яблочной кожуре. Пока он ругался, пока отряхивал плащ, над его головой скрипнула ставня. Водопад помоев обрушился на то место, где Гундомар неминуемо бы оказался, продолжай он движение.
- Морду за такие штуки бить! - фальцетом возопил храмовник. - Эй, вы, хамы!
И осекся. На балконе стоял ангел с помойным ведром. Смугленькая востроглазая красотка с очаровательными ямочками на щеках. Согласно шариату, незнакомка одевалась просто возмутительно. С франкскими приличиями дела обстояли чуть лучше, но тоже неважно. Дева не носила пояса. А это, как известно, признак простолюдинки, сумасбродки или просто безумицы.
- Бог мой! - задрожал Гундомар. Усы его встопорщились, как у мартовского кота. - Неземное видение посетило меня. О чудо!
Жадный взгляд его опускался всё ниже. От копны иссиня-черных волос и смеющегося рта к смуглым грудям, выглядывающим из открытого лифа платья. От бесстыдно оголенного пупка к бедрам, соблазнительно сверкающим в разрезах юбки. Ниже. Еще ниже…
- Это же розмарин! Иисусе праведный! А вон мирт в горшочке… И рута. И золотой корень! Сударыня, я иду к вам.
Подхватив меч и плащ, Гундомар нырнул в дверь. Тут же из-за угла выскочил бородач в чалме и черном халате, судя по всему - сарацинский выкрест.
За ним шли стражники.
- Он там, клянусь Иисусом-богом! - воскликнул бородач. - Доколе, скажите, терпеть будем? Мерзавцы женам нашим докучают!
- Мы его арестуем, господин Абдукерим. Будьте покойны.
Зазвенело золото, переходя из рук в руки. Стражники ринулись в дом следом за храмовником.
В чайхане жизнь била ключом. Пылинки танцевали в столбе света, боясь коснуться грязи на полу и стенах. Над коврами стоял неумолчный гул голосин. Здесь ели и пили, продавали и покупали, играли в кости и воровали. Аромат гашиша мешался с запахами горячей лапши, майорана и базилика.
Тощий смуглый араб в выцветших шароварах подался вперед. Единственный глаз его округлился.
- Клянусь Аллахом, ты подменил кости. Эй, правоверные! Этот франк - жулик!
- Ты лжешь, Абдулла! И я докажу это!
Фразу Жоффруа закончил, уже стоя на ногах. При этом жаровня летела в лицо одноглазого, а в руке сверкал нож. Чайханщик бросился наперерез, но не успел. Получив пинок в пах, он обиженно булькнул и повалился на землю.
- Бей! Держи! - завопили посетители. - Христианского дьявола!
Жоффруа разбросал своих противников и прыгнул к выходу. Но уйти ему не удалось. Полог откинулся, и в чайхану ворвалась рябая рожа с вывернутыми ноздрями.
- Сюда, господа стражники! - заголосила рожа - Вот она, юдоль гашиша. А франк - первый гашишин!
Стоит ли упоминать, что рожа эта носила черный халат?
Завидев патруль, сир Пэйн де Мондидье со всех ног бросился ему навстречу.
- Стража! Стража! - отчаянно завопил он. - помогите!
Солдаты остановились.
- Что случилось, сир? - поинтересовался их командир. - От кого вы спасаетесь?
- Меня… клянусь флорентийским котом, это невозможно! Та женщина - моя теща. О, спасите меня!
Командир стражи презрительно усмехнулся:
- У нас нет причин вмешиваться. Разбирайтесь сами.
- О нет! Я погиб! - Пэйн рухнул на колени. - Арестуйте меня, господа. За что именно, я расскажу позже.
В глазах стражников промелькнул интерес.
- Вы храмовник? - спросил командир.
- Да, сир.
- В таком случае вас нам и надо. Следуйте за мной, сир. Вы арестованы.
- О благодарю, господа!
Когда храмовника увели, из переулка вышла дородная женщина в черной абайе. Никого не стесняясь, женщина принялась разоблачаться. Абайя полетела на землю, открывая черный халат, усы и кинжал. Воровато оглядевшись, ассасин побежал следом за стражниками.
Над домом у Собачьих Ворот с самого утра витало беспокойство. Ушли и не вернулись Мелисанда и Гуго де Пейн. Пропал брат Роланд. От Гундомара, Жоффруа и Аршамбо не было ни слуху ни духу.
- Меня терзают предчувствия, - хмурился Андре. - Сир Годфруа, а не сходить ли мне на разведку?
- Магистр приказал ждать. Клянусь апостолами, ты, Андре, будешь сидеть и ждать, даже если кости твои превратятся в песок!
Храмовник помрачнел еще больше. Рассудком он понимал, что Годфруа прав, приказы магистра не обсуждаются. Но вдруг случилась беда? Что же, так и сидеть сиднем, пока братьев убивают ассасины?
Когда на улице зазвучали шаги, он был внутренне готов к любым неприятностям. И те не замедлили себя ждать.
- Здесь, что ль, храмовники проживают? - из-за забора вынырнула голова в овечьих локонах. - Того-этого… Сир магистр весточку вам шлет. Замели его, балакает. Выручайте.
- Ты обезумел, хам?! Что ты несешь?
- Хам не хам, а вот хожу по верхам. Не хотите, не надо. Только сидит он в башне у Железных Ворот. Говорит, не размечете тюряшку по камешкам - сгинет совсем. И девка ваша с ним.
- Мелисанда?! Эй, Годфруа! Годфруа, на помощь!
Тут уж не до размышлений. Храмовники похватали мечи и кольчуги и бросились на выручку магистру.
Мишель Злой Творец подкинул на ладони два финика и побежал к Габриэлю докладывать об успехе операции.
У Железных Ворот храмовников уже ждали.
В тайном доме, ранее принадлежавшем Исааку, а ныне ассасинам, собирались тени. Люди в черном выходили из полумрака. Кланяясь, они клали на ладонь Габриэля финики.
Один. Еще один. И еще. Сразу три. Один, но очень крупный.
Последним подошел Абдулла. На лице маленького батинита отражалось страдание. Робко-робко он протянул руку. Едва коснувшись ладони предводителя, тут же отдернул пальцы.
Брови Габриэля поползли вверх.
- Что это, Абдулла?
- Э-э… м-м… ну…
- Смелее, Абдулла! Я тебя не съем.
Взгляд Тени свидетельствовал как раз об обратном. Ассасины притихли.
- Это плод инжира, - набрался храбрости коротышка. - Иначе говоря, смоква. Или фига - но это по-простому. По-народному.
- Слава Аллаху, я пока еще не лишился ни зрения, ни слуха. Что эта фига здесь делает?
- О, повелитель! Клянусь всем, что имею, я был так голоден, что проглотил финик целиком. С косточкой. Времени искать замену не было, и я воспользовался тем, что подвернулось под руку.
- Хорошо. В наказание будешь мести полы и чистить отхожие места, пока не вернемся в Аламут…
Коротышка перевел дух. Счастливо отделался!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Рукоять меча охватывали мертвые пальцы. Кровавая дорожка протянулась по камням. Растрепа рухнул на колени и завыл, прижимая культю к груди.
Чтобы вырваться из кольца, Аршамбо не хватило совсем немного: лишней пары рук или удвоенном быстроты. Стражники навалились на него толпой, подминая под себя.
За углом лжемонах подбросил на ладони финик. Первый из крестоносцев угодил в ловушку.
Примерно в это же время на другом конце города храмовнику Гундомару несказанно повезло: он поскользнулся на яблочной кожуре. Пока он ругался, пока отряхивал плащ, над его головой скрипнула ставня. Водопад помоев обрушился на то место, где Гундомар неминуемо бы оказался, продолжай он движение.
- Морду за такие штуки бить! - фальцетом возопил храмовник. - Эй, вы, хамы!
И осекся. На балконе стоял ангел с помойным ведром. Смугленькая востроглазая красотка с очаровательными ямочками на щеках. Согласно шариату, незнакомка одевалась просто возмутительно. С франкскими приличиями дела обстояли чуть лучше, но тоже неважно. Дева не носила пояса. А это, как известно, признак простолюдинки, сумасбродки или просто безумицы.
- Бог мой! - задрожал Гундомар. Усы его встопорщились, как у мартовского кота. - Неземное видение посетило меня. О чудо!
Жадный взгляд его опускался всё ниже. От копны иссиня-черных волос и смеющегося рта к смуглым грудям, выглядывающим из открытого лифа платья. От бесстыдно оголенного пупка к бедрам, соблазнительно сверкающим в разрезах юбки. Ниже. Еще ниже…
- Это же розмарин! Иисусе праведный! А вон мирт в горшочке… И рута. И золотой корень! Сударыня, я иду к вам.
Подхватив меч и плащ, Гундомар нырнул в дверь. Тут же из-за угла выскочил бородач в чалме и черном халате, судя по всему - сарацинский выкрест.
За ним шли стражники.
- Он там, клянусь Иисусом-богом! - воскликнул бородач. - Доколе, скажите, терпеть будем? Мерзавцы женам нашим докучают!
- Мы его арестуем, господин Абдукерим. Будьте покойны.
Зазвенело золото, переходя из рук в руки. Стражники ринулись в дом следом за храмовником.
В чайхане жизнь била ключом. Пылинки танцевали в столбе света, боясь коснуться грязи на полу и стенах. Над коврами стоял неумолчный гул голосин. Здесь ели и пили, продавали и покупали, играли в кости и воровали. Аромат гашиша мешался с запахами горячей лапши, майорана и базилика.
Тощий смуглый араб в выцветших шароварах подался вперед. Единственный глаз его округлился.
- Клянусь Аллахом, ты подменил кости. Эй, правоверные! Этот франк - жулик!
- Ты лжешь, Абдулла! И я докажу это!
Фразу Жоффруа закончил, уже стоя на ногах. При этом жаровня летела в лицо одноглазого, а в руке сверкал нож. Чайханщик бросился наперерез, но не успел. Получив пинок в пах, он обиженно булькнул и повалился на землю.
- Бей! Держи! - завопили посетители. - Христианского дьявола!
Жоффруа разбросал своих противников и прыгнул к выходу. Но уйти ему не удалось. Полог откинулся, и в чайхану ворвалась рябая рожа с вывернутыми ноздрями.
- Сюда, господа стражники! - заголосила рожа - Вот она, юдоль гашиша. А франк - первый гашишин!
Стоит ли упоминать, что рожа эта носила черный халат?
Завидев патруль, сир Пэйн де Мондидье со всех ног бросился ему навстречу.
- Стража! Стража! - отчаянно завопил он. - помогите!
Солдаты остановились.
- Что случилось, сир? - поинтересовался их командир. - От кого вы спасаетесь?
- Меня… клянусь флорентийским котом, это невозможно! Та женщина - моя теща. О, спасите меня!
Командир стражи презрительно усмехнулся:
- У нас нет причин вмешиваться. Разбирайтесь сами.
- О нет! Я погиб! - Пэйн рухнул на колени. - Арестуйте меня, господа. За что именно, я расскажу позже.
В глазах стражников промелькнул интерес.
- Вы храмовник? - спросил командир.
- Да, сир.
- В таком случае вас нам и надо. Следуйте за мной, сир. Вы арестованы.
- О благодарю, господа!
Когда храмовника увели, из переулка вышла дородная женщина в черной абайе. Никого не стесняясь, женщина принялась разоблачаться. Абайя полетела на землю, открывая черный халат, усы и кинжал. Воровато оглядевшись, ассасин побежал следом за стражниками.
Над домом у Собачьих Ворот с самого утра витало беспокойство. Ушли и не вернулись Мелисанда и Гуго де Пейн. Пропал брат Роланд. От Гундомара, Жоффруа и Аршамбо не было ни слуху ни духу.
- Меня терзают предчувствия, - хмурился Андре. - Сир Годфруа, а не сходить ли мне на разведку?
- Магистр приказал ждать. Клянусь апостолами, ты, Андре, будешь сидеть и ждать, даже если кости твои превратятся в песок!
Храмовник помрачнел еще больше. Рассудком он понимал, что Годфруа прав, приказы магистра не обсуждаются. Но вдруг случилась беда? Что же, так и сидеть сиднем, пока братьев убивают ассасины?
Когда на улице зазвучали шаги, он был внутренне готов к любым неприятностям. И те не замедлили себя ждать.
- Здесь, что ль, храмовники проживают? - из-за забора вынырнула голова в овечьих локонах. - Того-этого… Сир магистр весточку вам шлет. Замели его, балакает. Выручайте.
- Ты обезумел, хам?! Что ты несешь?
- Хам не хам, а вот хожу по верхам. Не хотите, не надо. Только сидит он в башне у Железных Ворот. Говорит, не размечете тюряшку по камешкам - сгинет совсем. И девка ваша с ним.
- Мелисанда?! Эй, Годфруа! Годфруа, на помощь!
Тут уж не до размышлений. Храмовники похватали мечи и кольчуги и бросились на выручку магистру.
Мишель Злой Творец подкинул на ладони два финика и побежал к Габриэлю докладывать об успехе операции.
У Железных Ворот храмовников уже ждали.
В тайном доме, ранее принадлежавшем Исааку, а ныне ассасинам, собирались тени. Люди в черном выходили из полумрака. Кланяясь, они клали на ладонь Габриэля финики.
Один. Еще один. И еще. Сразу три. Один, но очень крупный.
Последним подошел Абдулла. На лице маленького батинита отражалось страдание. Робко-робко он протянул руку. Едва коснувшись ладони предводителя, тут же отдернул пальцы.
Брови Габриэля поползли вверх.
- Что это, Абдулла?
- Э-э… м-м… ну…
- Смелее, Абдулла! Я тебя не съем.
Взгляд Тени свидетельствовал как раз об обратном. Ассасины притихли.
- Это плод инжира, - набрался храбрости коротышка. - Иначе говоря, смоква. Или фига - но это по-простому. По-народному.
- Слава Аллаху, я пока еще не лишился ни зрения, ни слуха. Что эта фига здесь делает?
- О, повелитель! Клянусь всем, что имею, я был так голоден, что проглотил финик целиком. С косточкой. Времени искать замену не было, и я воспользовался тем, что подвернулось под руку.
- Хорошо. В наказание будешь мести полы и чистить отхожие места, пока не вернемся в Аламут…
Коротышка перевел дух. Счастливо отделался!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86