Каждый перехват давался с трудом.
- Навались! - подбадривал их Фабиан. Еще десять шагов. Возгласы Фабиана слышались все чаще. И с каждым мгновением Бурин приближался.
Наконец снегоступы зашаркали о камни. Бурин упал на колени. В этот же миг рядом с ним оказались Фабиан, Гилфалас и Марина. Марина поддерживала его, в то время как эльф и человек освобождали его от ноши.
- К перевалу! - взревел Фабиан, стараясь перекричать бурю.
- Нет! - тяжело выдохнул Бурин. - Мы… уже не успеем! Два…
То, что хотел сказать Бурин, так и осталось неясным. С перевала донесся могучий грохот, который перекрыл собой даже бушующий и воющий ветер. На том месте, где только что был перевал, выросла белая бушующая стена. Когда ветер сдул кружащийся снег, все увидели огромную, непреодолимую ледяную стену.
- Вниз, к хижине! - проорал Бурин, перекрикивая буран и смолкающий грохот лавины.
Гилфалас и Фабиан понесли спасенного гнома, а Ким с Мариной поддерживали Бурина.
Они не сделали ещё и десяти шагов, как земля под ними вновь задрожала. Ким оглянулся назад и увидел, как над тем местом, где ещё совсем недавно находился Бурин, обрушился снежный козырек.
В воздух взлетели осколки льда и камня.
Они скорее скользили, чем шли вниз по склону.
По крайней мере, мы хотя бы не поднимаемся, пронеслась в голове у Кима последняя мысль, прежде чем вой ветра погасил и её. Пришел в себя он лишь тогда, когда, замерзший и обессилевший, скорее подталкиваемый, чем по собственной воле, спускался в подземные помещения постоялого двора.
Марина сразу по возвращении взяла командование в свои руки. Она велела Фабиану и Гилфаласу развести огонь, приготовить ванну и застелить для спасенного гнома постель. Затем она быстро осмотрела обессилевшего Бурина, прежде чем обратиться к незнакомцу.
Марина критично осмотрела его, прислушалась к дыханию, пощупала пульс. Каждый раз при этом она покачивала головой. Затем она повторила всю процедуру сначала.
- Ты в своем уме, Бурин? Зачем было рисковать своей и нашими жизнями, - разбушевалась она, - он мертв.
- Нет, - кратко ответил Бурин.
- Как же, по-твоему, называется состояние, когда человек не дышит, у него не бьется сердце, а тело его при этом одеревенело?
- Шазам, - почти благоговейно прошептал Бурин.
- Что, скажи на милость, должно это означать?
- Отнесите его в ванную. Горячая вода пробудит его к жизни, и тогда он сам все расскажет, - сказал Бурин.
Совместными усилиями они отнесли незнакомца в ванную, где под котлом уже вовсю полыхал огонь.
Теперь Ким смог поближе рассмотреть спасенного ими. Он был плотнее Бурина и, пожалуй, чуть-чуть повыше. Его черная борода была гуще и менее ухожена, чем у Бурина. На макушке была большая плешь, но росшие полукругом на висках и затылке волосы были густыми и достигали до плеч.
- Что с ним? - спросил Ким.
- Если ты об этом спрашиваешь меня… - начала было Марина, однако Бурин оборвал ее:
- Пожалуйста, - сказал он, - положите его в воду, и тогда он придет в себя.
От внимания Кима и остальных не ускользнула раздосадованность Марины, однако они никак не могли найти ей объяснение. В это время Бурин раздевал гнома. На шее у него висел кожаный кошель, хрустящий, как будто там находился пергамент. Кошель тоже был снят, но содержимое его спутники изучать не стали. Затем гнома опустили в теплую воду.
- Теперь подождем, пока он не проснется, - коротко сказал Бурин.
Очень скоро восковая бледность на лице гнома сменилась розоватым оттенком. Затем незнакомец открыл рот и сделал глубокий вдох. Его пальцы вцепились в края корыта. Мускулы напряглись, по всему телу пробежала судорога.
- Этого не может быть, - не поверила своим глазам Марина.
- Что это с ней? - спросил Фабиан, обращаясь к Бурину.
- Она думала, что он, - при этих словах Бурин указал на спасенного, - мертв. Но на самом деле это шазам.
- Что это означает? - Ким задал вопрос, мучивший и его.
- Подождите немного, он сам все расскажет, - снова уклонился от ответа Бурин.
Ким слишком хорошо знал своего друга и понял, что дальнейшими расспросами от него ничего не добьешься.
Лежащий в воде гном застонал и открыл глаза. Некоторое время он непонимающе вращал ими, затем внимательно осмотрел каждого из присутствующих, не произнося при этом ни слова. Однако выражение его лица говорило больше чем тысячи слов: на лице были написаны недовольство и недоверие.
- Кто вы? - прервал Фабиан всеобщее молчание.
- Во что же превратился мир: спрашивают имя, не назвав перед этим свое. Ну да ладно, другие времена, другие нравы, - ворчливо сказал гном. - Зовите меня… Грегорин.
Самое меньшее - князь, пронеслось в голове у Кима, поскольку у гномов длина имени напрямую связана с положением его носителя. Взглянув на Бурина, фольк понял, что тот одновременно испуган и взволнован. Что за этим скрывается?
Однако тут подошла его очередь представляться, так как Фабиан, Гилфалас и Марина уже сделали это.
- Кимберон Вайт, хранитель Музея истории в Альдсвике и член Совета Эльдерланда, к вашим услугам.
Гном, продолжая сидеть в ванне, только кивнул, как он делал каждый раз до этого, всем своим видом показывая, что продолжает злиться и не желает вежливо отвечать на приветствия. Все происходящее было, на взгляд Кима, слишком уж глупо: как-никак они все-таки спасли Грегорину жизнь. Казалось, гном не отдает себе в этом отчета.
- Бурин, сын Балорина, сына Белфорина из рода Хамабрегорина, к услугам вашим и вашего рода, - представился Бурин. Ким и Фабиан быстро переглянулись: их друг, по-видимому, тоже благородного происхождения. Об этом свидетельствовало перечисление его предков, хотя сам он ещё и не занял высокого положения.
Ким подумал: а не является ли Бурин тоже своего рода наследным принцем? Тогда в их экспедиции он был бы уже третьим! Ведь и магистр Адрион намекнул, что у всех его спутников имеются свои тайны. Ну и компания!
Но ещё больше, чем реакции Бурина, услышавшего имя Грегорина, Ким удивился, когда увидел, что было написано на лице спасенного гнома. Неожиданность, удивление, почти растерянность завладели гномом на пару мгновений. Должно быть, он услышал нечто совсем уж невероятное.
Без сомнения, это было что-то связанное с предками Бурина и, стало быть, с историей гномов. Тайна, о существовании которой никто и не подозревал. В залах мудрости Аллатуриона он слышал, что в истории этого народа очень много белых пятен…
- Гврги, болотник. - Квакающий голос их спутника вывел Кима из задумчивости.
- Хорошенькая же компания потревожила меня, в то время как я находился в шазаме. Я проспал долго; видимо, слишком долго. Какой нынче у нас год по летосчислению маленького народца, а? - Он поднял бровь, обращаясь к Киму.
- Семьсот семьдесят седьмой после переселения, - поспешно ответил Ким, как ни удивителен был для него этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
- Навались! - подбадривал их Фабиан. Еще десять шагов. Возгласы Фабиана слышались все чаще. И с каждым мгновением Бурин приближался.
Наконец снегоступы зашаркали о камни. Бурин упал на колени. В этот же миг рядом с ним оказались Фабиан, Гилфалас и Марина. Марина поддерживала его, в то время как эльф и человек освобождали его от ноши.
- К перевалу! - взревел Фабиан, стараясь перекричать бурю.
- Нет! - тяжело выдохнул Бурин. - Мы… уже не успеем! Два…
То, что хотел сказать Бурин, так и осталось неясным. С перевала донесся могучий грохот, который перекрыл собой даже бушующий и воющий ветер. На том месте, где только что был перевал, выросла белая бушующая стена. Когда ветер сдул кружащийся снег, все увидели огромную, непреодолимую ледяную стену.
- Вниз, к хижине! - проорал Бурин, перекрикивая буран и смолкающий грохот лавины.
Гилфалас и Фабиан понесли спасенного гнома, а Ким с Мариной поддерживали Бурина.
Они не сделали ещё и десяти шагов, как земля под ними вновь задрожала. Ким оглянулся назад и увидел, как над тем местом, где ещё совсем недавно находился Бурин, обрушился снежный козырек.
В воздух взлетели осколки льда и камня.
Они скорее скользили, чем шли вниз по склону.
По крайней мере, мы хотя бы не поднимаемся, пронеслась в голове у Кима последняя мысль, прежде чем вой ветра погасил и её. Пришел в себя он лишь тогда, когда, замерзший и обессилевший, скорее подталкиваемый, чем по собственной воле, спускался в подземные помещения постоялого двора.
Марина сразу по возвращении взяла командование в свои руки. Она велела Фабиану и Гилфаласу развести огонь, приготовить ванну и застелить для спасенного гнома постель. Затем она быстро осмотрела обессилевшего Бурина, прежде чем обратиться к незнакомцу.
Марина критично осмотрела его, прислушалась к дыханию, пощупала пульс. Каждый раз при этом она покачивала головой. Затем она повторила всю процедуру сначала.
- Ты в своем уме, Бурин? Зачем было рисковать своей и нашими жизнями, - разбушевалась она, - он мертв.
- Нет, - кратко ответил Бурин.
- Как же, по-твоему, называется состояние, когда человек не дышит, у него не бьется сердце, а тело его при этом одеревенело?
- Шазам, - почти благоговейно прошептал Бурин.
- Что, скажи на милость, должно это означать?
- Отнесите его в ванную. Горячая вода пробудит его к жизни, и тогда он сам все расскажет, - сказал Бурин.
Совместными усилиями они отнесли незнакомца в ванную, где под котлом уже вовсю полыхал огонь.
Теперь Ким смог поближе рассмотреть спасенного ими. Он был плотнее Бурина и, пожалуй, чуть-чуть повыше. Его черная борода была гуще и менее ухожена, чем у Бурина. На макушке была большая плешь, но росшие полукругом на висках и затылке волосы были густыми и достигали до плеч.
- Что с ним? - спросил Ким.
- Если ты об этом спрашиваешь меня… - начала было Марина, однако Бурин оборвал ее:
- Пожалуйста, - сказал он, - положите его в воду, и тогда он придет в себя.
От внимания Кима и остальных не ускользнула раздосадованность Марины, однако они никак не могли найти ей объяснение. В это время Бурин раздевал гнома. На шее у него висел кожаный кошель, хрустящий, как будто там находился пергамент. Кошель тоже был снят, но содержимое его спутники изучать не стали. Затем гнома опустили в теплую воду.
- Теперь подождем, пока он не проснется, - коротко сказал Бурин.
Очень скоро восковая бледность на лице гнома сменилась розоватым оттенком. Затем незнакомец открыл рот и сделал глубокий вдох. Его пальцы вцепились в края корыта. Мускулы напряглись, по всему телу пробежала судорога.
- Этого не может быть, - не поверила своим глазам Марина.
- Что это с ней? - спросил Фабиан, обращаясь к Бурину.
- Она думала, что он, - при этих словах Бурин указал на спасенного, - мертв. Но на самом деле это шазам.
- Что это означает? - Ким задал вопрос, мучивший и его.
- Подождите немного, он сам все расскажет, - снова уклонился от ответа Бурин.
Ким слишком хорошо знал своего друга и понял, что дальнейшими расспросами от него ничего не добьешься.
Лежащий в воде гном застонал и открыл глаза. Некоторое время он непонимающе вращал ими, затем внимательно осмотрел каждого из присутствующих, не произнося при этом ни слова. Однако выражение его лица говорило больше чем тысячи слов: на лице были написаны недовольство и недоверие.
- Кто вы? - прервал Фабиан всеобщее молчание.
- Во что же превратился мир: спрашивают имя, не назвав перед этим свое. Ну да ладно, другие времена, другие нравы, - ворчливо сказал гном. - Зовите меня… Грегорин.
Самое меньшее - князь, пронеслось в голове у Кима, поскольку у гномов длина имени напрямую связана с положением его носителя. Взглянув на Бурина, фольк понял, что тот одновременно испуган и взволнован. Что за этим скрывается?
Однако тут подошла его очередь представляться, так как Фабиан, Гилфалас и Марина уже сделали это.
- Кимберон Вайт, хранитель Музея истории в Альдсвике и член Совета Эльдерланда, к вашим услугам.
Гном, продолжая сидеть в ванне, только кивнул, как он делал каждый раз до этого, всем своим видом показывая, что продолжает злиться и не желает вежливо отвечать на приветствия. Все происходящее было, на взгляд Кима, слишком уж глупо: как-никак они все-таки спасли Грегорину жизнь. Казалось, гном не отдает себе в этом отчета.
- Бурин, сын Балорина, сына Белфорина из рода Хамабрегорина, к услугам вашим и вашего рода, - представился Бурин. Ким и Фабиан быстро переглянулись: их друг, по-видимому, тоже благородного происхождения. Об этом свидетельствовало перечисление его предков, хотя сам он ещё и не занял высокого положения.
Ким подумал: а не является ли Бурин тоже своего рода наследным принцем? Тогда в их экспедиции он был бы уже третьим! Ведь и магистр Адрион намекнул, что у всех его спутников имеются свои тайны. Ну и компания!
Но ещё больше, чем реакции Бурина, услышавшего имя Грегорина, Ким удивился, когда увидел, что было написано на лице спасенного гнома. Неожиданность, удивление, почти растерянность завладели гномом на пару мгновений. Должно быть, он услышал нечто совсем уж невероятное.
Без сомнения, это было что-то связанное с предками Бурина и, стало быть, с историей гномов. Тайна, о существовании которой никто и не подозревал. В залах мудрости Аллатуриона он слышал, что в истории этого народа очень много белых пятен…
- Гврги, болотник. - Квакающий голос их спутника вывел Кима из задумчивости.
- Хорошенькая же компания потревожила меня, в то время как я находился в шазаме. Я проспал долго; видимо, слишком долго. Какой нынче у нас год по летосчислению маленького народца, а? - Он поднял бровь, обращаясь к Киму.
- Семьсот семьдесят седьмой после переселения, - поспешно ответил Ким, как ни удивителен был для него этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93