Даже если это будет стоить им больших потерь, верно?
Хаксли побагровел, но стиснул зубы.
— Молчите? Тогда я отвечу за вас, майор. Вы считаете морскую пехоту слишком хорошей, чтобы драться рядом с армейскими частями. И вы наверняка уверены, что один ваш полк стоит моей дивизии.
— Именно так, сэр! Здесь тысячи островов, и если армия желает копаться по два месяца на каждом, то это ваше дело. Но мы никогда не закончим войну, если вы будете разбрасываться своими лучшими частями.
— Может, вы предоставите все-таки Вашингтону решать, сколько будет длиться эта война? Ну-ка, садитесь, черт возьми!
Хаксли присел к столу.
— Я и так достаточно терпелив с вами, Хаксли. Вы не посмели бы вести себя так ни с одним из старших офицеров Корпуса. Но здесь командир я, и вдолбите себе в башку, что, используя в операции морскую пехоту, мы сохраним больше жизней как наших солдат, так и ваших морпехов. Мы будем продвигаться медленно, и я не собираюсь бросать в атаку людей там, где можно подавить противника артиллерией и авиацией. Это приказ, и никакой кровожадный морпех, жаждущий славы, не заставит меня изменить план. Никакого лихачества я не допущу. Это вам не Гражданская война, и эскадронных этак не предвидится. Строжайшая дисциплина и взаимодействие всех родов войск. Ясно? А теперь убирайтесь в свой батальон!
Хаксли резко поднялся, задыхаясь от бешенства и стыда.
— Похоже, вы что-то хотите сказать, майор? — кротко спросил Причард, глядя на огромного морпеха. — Давайте, не стесняйтесь.
— Знаете, генерал, — медленно произнес Хаксли, чеканя каждое слово. — Вы можете взять все свои армейские части и засунуть их сами знаете куда!
С этими словами он отдал честь и, круто повернувшись, вышел из палатки.
Адъютант генерала, не вмешивавшийся в разговор, перевел дух.
— Сэр, я надеюсь, вы не собираетесь оставить этого нахала командиром батальона?
Причард некоторое время размышлял.
— Сместить его с должности я, конечно, могу, но ты же знаешь, что в таком случае разразится большой скандал, и главное, весь Корпус и, разумеется, Флот, возьмут его сторону. Не в открытую, но и ни о каком взаимодействии не будет и речи. Слава Богу, что у нас только полк этих дьяволов. — Генерал вдруг улыбнулся. — Тем не менее, если бы мне опять пришлось лежать в окопе и предложили бы выбрать соседей на флангах, я предпочел бы морпехов. Они, как женщины, — жить с ними невыносимо, но обойтись без них невозможно.
Глава 6
19 января 1943 года.
...Сколько мы уже здесь, в этой грязи? Только шесть дней? Боже, а кажется, что уже целую вечность. Грязь везде, где только можно. Каждый день идут дожди, и влажный воздух обволакивает лицо смрадом разлагающихся трупов японцев. В таком климате труп можно унюхать даже за милю.
Мы все покрыты грязью, форма давно стала засохшим грязевым коконом для наших тел. Продвижение войск идет крайне медленно, радиообмен практически отсутствует, и наш батальон поддерживает связь только со штабом полка. Позывным полка было «Топика», а нашего второго батальона — «Топика-Вайт». Поскольку непосредственной работы у нашего взвода было мало, то нас использовали как вьючных мулов для доставки продовольствия и боеприпасов со складов на берегу. Никогда не забыть этих бесконечных миль по мокрым от дождя джунглям, скользким от грязи склонам холмов. В течение дня жаркое солнце несколько раз сменялось проливными дождями, и казалось, нет конца этим долгим переходам, когда нагруженные поклажей люди снова и снова бредут среди густых зарослей, оскальзываясь на мокрых склонах. А с наступлением темноты мы забирались в свои вырытые в грязи норы и пытались уснуть, не в силах отбиваться от полчищ муравьев, кишевших в грязи, не говоря уже о впивающихся в тело москитах.
До сих пор мы не видели ни одного живого японца. Только мертвецов с их жутким смрадом. Тем не менее мы постоянно чувствовали, что противник где-то здесь и внимательно наблюдает за нами. Может, с верхушек далеких пальм, а может, вон из тех кустов или ближайшего холма. По ночам, когда джунгли полны шорохов и таинственных звуков, нервы напряжены до предела, потому что невозможно определить, кто в десятке метров от тебя — подкрадывающийся японец или какая-то лесная тварь. Так, однажды наш батальонный врач Кайзер выпустил полную обойму автомата по кустам, а там оказались всего лишь сухопутные крабы. Потом мы постепенно привыкли к сотням этих крабов, постоянно ползающих вокруг, и уже совершенно машинально тянулись за штыком, чтобы прикончить наиболее нахальных, карабкающихся по ногам. Обычно у каждого окопа лежало по несколько десятков дохлых крабов. Мои архаровцы даже заключали пари, кто больше прикончит крабов за день...
И жажда, постоянная жажда, мучительная потребность глотнуть воды. Та теплая подсоленная вода, которую нам выдавали, чтобы не так хотелось пить, рвалась обратно из желудков, и оставалось только грезить о невозможном — о бутылке холодного свежего пива.
Сколько же мы в этой грязи? Всего шесть дней... только шесть дней...
* * *
Мы успели закончить обустраивать новый КП и отрыть окопы для себя, когда к нам подошел командир нашей штабной роты лейтенант Брюс.
— Ски!
— Да, сэр!
— Когда закончите свой окоп, займетесь моим, но так, чтобы туда поместилось вот это. — Лейтенант показал на складные носилки, которые держал под мышкой.
Звонски швырнул лопату на землю.
— Сами ройте свой окоп, лейтенант. Я и так весь день таскал по джунглям канистры с водой.
— Какого черта вы называете меня по званию, — прошипел Брюс, нервно оглядываясь. — Вы что, хотите, чтобы какой-нибудь снайпер услышал ваши крики?!
— Хорошо бы.
— Да я вас под трибунал...
— Черта с два! Сэм сказал, что каждый сам роет себе окоп, а раз так, то начинайте копать, и желательно подальше отсюда.
Брюс побагровел и, резко повернувшись, пошел прочь, а Ски разыскал старшину Китса.
— Брюс спер носилки из медчасти, Джек.
— Сукин кот, — выругался было Китс, но тут же осекся. — Ладно, Ски, я разберусь.
Над нашими головами со свистом пролетел снаряд и разорвался на противоположном склоне холма.
— Это что, десятый артполк? Не поздновато для стрельбы?
— До чего доводит людей скука!
— А может, командира орудия краб за задницу ущипнул!
Еще один снаряд разорвался на гребне холма, в двухстах ярдах от наших окопов.
— Погоди, сейчас эти придурки и до нас доберутся.
Сэм Хаксли поспешно подошел к радиостанции.
— Быстро соедините меня с десятым артполком. Алло! Говорит «Топика-Вайт». Ваш снаряды ложатся рядом с моим КП. Грохот взрыва заглушил его слова.
— Виноват, сэр, — донеслось из трубки. — Но мы не открывали огня с самого утра.
— О Боже! — выдохнул майор и, бросив трубку, заорал: — Ложись! Это японская артиллерия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Хаксли побагровел, но стиснул зубы.
— Молчите? Тогда я отвечу за вас, майор. Вы считаете морскую пехоту слишком хорошей, чтобы драться рядом с армейскими частями. И вы наверняка уверены, что один ваш полк стоит моей дивизии.
— Именно так, сэр! Здесь тысячи островов, и если армия желает копаться по два месяца на каждом, то это ваше дело. Но мы никогда не закончим войну, если вы будете разбрасываться своими лучшими частями.
— Может, вы предоставите все-таки Вашингтону решать, сколько будет длиться эта война? Ну-ка, садитесь, черт возьми!
Хаксли присел к столу.
— Я и так достаточно терпелив с вами, Хаксли. Вы не посмели бы вести себя так ни с одним из старших офицеров Корпуса. Но здесь командир я, и вдолбите себе в башку, что, используя в операции морскую пехоту, мы сохраним больше жизней как наших солдат, так и ваших морпехов. Мы будем продвигаться медленно, и я не собираюсь бросать в атаку людей там, где можно подавить противника артиллерией и авиацией. Это приказ, и никакой кровожадный морпех, жаждущий славы, не заставит меня изменить план. Никакого лихачества я не допущу. Это вам не Гражданская война, и эскадронных этак не предвидится. Строжайшая дисциплина и взаимодействие всех родов войск. Ясно? А теперь убирайтесь в свой батальон!
Хаксли резко поднялся, задыхаясь от бешенства и стыда.
— Похоже, вы что-то хотите сказать, майор? — кротко спросил Причард, глядя на огромного морпеха. — Давайте, не стесняйтесь.
— Знаете, генерал, — медленно произнес Хаксли, чеканя каждое слово. — Вы можете взять все свои армейские части и засунуть их сами знаете куда!
С этими словами он отдал честь и, круто повернувшись, вышел из палатки.
Адъютант генерала, не вмешивавшийся в разговор, перевел дух.
— Сэр, я надеюсь, вы не собираетесь оставить этого нахала командиром батальона?
Причард некоторое время размышлял.
— Сместить его с должности я, конечно, могу, но ты же знаешь, что в таком случае разразится большой скандал, и главное, весь Корпус и, разумеется, Флот, возьмут его сторону. Не в открытую, но и ни о каком взаимодействии не будет и речи. Слава Богу, что у нас только полк этих дьяволов. — Генерал вдруг улыбнулся. — Тем не менее, если бы мне опять пришлось лежать в окопе и предложили бы выбрать соседей на флангах, я предпочел бы морпехов. Они, как женщины, — жить с ними невыносимо, но обойтись без них невозможно.
Глава 6
19 января 1943 года.
...Сколько мы уже здесь, в этой грязи? Только шесть дней? Боже, а кажется, что уже целую вечность. Грязь везде, где только можно. Каждый день идут дожди, и влажный воздух обволакивает лицо смрадом разлагающихся трупов японцев. В таком климате труп можно унюхать даже за милю.
Мы все покрыты грязью, форма давно стала засохшим грязевым коконом для наших тел. Продвижение войск идет крайне медленно, радиообмен практически отсутствует, и наш батальон поддерживает связь только со штабом полка. Позывным полка было «Топика», а нашего второго батальона — «Топика-Вайт». Поскольку непосредственной работы у нашего взвода было мало, то нас использовали как вьючных мулов для доставки продовольствия и боеприпасов со складов на берегу. Никогда не забыть этих бесконечных миль по мокрым от дождя джунглям, скользким от грязи склонам холмов. В течение дня жаркое солнце несколько раз сменялось проливными дождями, и казалось, нет конца этим долгим переходам, когда нагруженные поклажей люди снова и снова бредут среди густых зарослей, оскальзываясь на мокрых склонах. А с наступлением темноты мы забирались в свои вырытые в грязи норы и пытались уснуть, не в силах отбиваться от полчищ муравьев, кишевших в грязи, не говоря уже о впивающихся в тело москитах.
До сих пор мы не видели ни одного живого японца. Только мертвецов с их жутким смрадом. Тем не менее мы постоянно чувствовали, что противник где-то здесь и внимательно наблюдает за нами. Может, с верхушек далеких пальм, а может, вон из тех кустов или ближайшего холма. По ночам, когда джунгли полны шорохов и таинственных звуков, нервы напряжены до предела, потому что невозможно определить, кто в десятке метров от тебя — подкрадывающийся японец или какая-то лесная тварь. Так, однажды наш батальонный врач Кайзер выпустил полную обойму автомата по кустам, а там оказались всего лишь сухопутные крабы. Потом мы постепенно привыкли к сотням этих крабов, постоянно ползающих вокруг, и уже совершенно машинально тянулись за штыком, чтобы прикончить наиболее нахальных, карабкающихся по ногам. Обычно у каждого окопа лежало по несколько десятков дохлых крабов. Мои архаровцы даже заключали пари, кто больше прикончит крабов за день...
И жажда, постоянная жажда, мучительная потребность глотнуть воды. Та теплая подсоленная вода, которую нам выдавали, чтобы не так хотелось пить, рвалась обратно из желудков, и оставалось только грезить о невозможном — о бутылке холодного свежего пива.
Сколько же мы в этой грязи? Всего шесть дней... только шесть дней...
* * *
Мы успели закончить обустраивать новый КП и отрыть окопы для себя, когда к нам подошел командир нашей штабной роты лейтенант Брюс.
— Ски!
— Да, сэр!
— Когда закончите свой окоп, займетесь моим, но так, чтобы туда поместилось вот это. — Лейтенант показал на складные носилки, которые держал под мышкой.
Звонски швырнул лопату на землю.
— Сами ройте свой окоп, лейтенант. Я и так весь день таскал по джунглям канистры с водой.
— Какого черта вы называете меня по званию, — прошипел Брюс, нервно оглядываясь. — Вы что, хотите, чтобы какой-нибудь снайпер услышал ваши крики?!
— Хорошо бы.
— Да я вас под трибунал...
— Черта с два! Сэм сказал, что каждый сам роет себе окоп, а раз так, то начинайте копать, и желательно подальше отсюда.
Брюс побагровел и, резко повернувшись, пошел прочь, а Ски разыскал старшину Китса.
— Брюс спер носилки из медчасти, Джек.
— Сукин кот, — выругался было Китс, но тут же осекся. — Ладно, Ски, я разберусь.
Над нашими головами со свистом пролетел снаряд и разорвался на противоположном склоне холма.
— Это что, десятый артполк? Не поздновато для стрельбы?
— До чего доводит людей скука!
— А может, командира орудия краб за задницу ущипнул!
Еще один снаряд разорвался на гребне холма, в двухстах ярдах от наших окопов.
— Погоди, сейчас эти придурки и до нас доберутся.
Сэм Хаксли поспешно подошел к радиостанции.
— Быстро соедините меня с десятым артполком. Алло! Говорит «Топика-Вайт». Ваш снаряды ложатся рядом с моим КП. Грохот взрыва заглушил его слова.
— Виноват, сэр, — донеслось из трубки. — Но мы не открывали огня с самого утра.
— О Боже! — выдохнул майор и, бросив трубку, заорал: — Ложись! Это японская артиллерия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89