..
* * *
Техасец донес Левина до санчасти, где рядами лежали раненые. На берегу уже начали разгружать «аллигатор». Одни бежали к санчасти, чтобы быстрее доставить контейнеры с плазмой, другие, нагруженные патронами, минами и гранатами, спешили в линейные роты.
Монахиня в белом облачении, запачканном кровью, помогла Непоседе уложить на землю закутанного в одеяло Левина.
— Зовите врача, — сказала она, склоняясь над раненым.
Когда Непоседа вернулся с доком Кайзером, монахиня читала молитву, стоя на коленях перед телом Левина. Кайзер взглянул на раненого и медленно покачал головой.
— Он еще... — едва выговорил Непоседа.
— Да, но вот-вот умрет, — тихо ответила монахиня. — Леди... сестра... это мой друг... Можно, я посижу с ним?
— Конечно, сын мой.
Непоседа снял каску и сел рядом с Левиным. Смочив платок водой из фляги, он вытер пот, выступивший на лбу раненого. От прикосновения чего-то прохладного Левин открыл глаза.
— А-а, Непоседа...
— Ты как себя чувствуешь?
— Неважно... Как там «аллигатор»?
— Все в порядке, Джейк. Ты молодец.
— Это хорошо.
— Они переведут тебя на эсминец, в госпиталь, — опустив глаза, соврал Непоседа.
Левин понимающе улыбнулся и слабо сжал руку техасца.
— Ты держи меня за руку, Непоседа, ладно?
— Конечно... конечно...
— Непоседа...
— Что?
— Скажи им... они не должны ставить крест на моей могиле... Звезда Давида... Там должна быть звезда Давида...
Когда я пришел в санчасть, Непоседа все еще держал руку Левина, хотя лицо последнего уже накрыли одеялом. Я предложил техасцу сигарету, но он покачал головой и поднял на меня глаза, полные боли. Мне стало не по себе, когда я понял, о чем он думает.
— Ты не казни себя... он не сердился на тебя, ведь вы были друзьями.
Непоседу затрусило, и я понял, что не ошибся. Я положил руку ему на плечо.
— Ничего, давай поплачь. Полегчает.
Он вскочил и, вырвавшись, убежал в пустую хижину на берегу.
Какое-то недоброе предчувствие заставило меня обернуться. К санчасти принесли еще одни носилки. На них лежал Бернсайд. Его глаза остекленели и безжизненно смотрели в небо.
— Берни, — прошептал я. — Берни! — Мой голос сорвался на крик.
— Он мертв, — словно издалека донесся голос проходившего мимо санитара.
* * *
Прошло чуть больше суток с того момента, как раздался первый выстрел на острове Кора. Битва за атолл Тарава закончилась.
Я сел на песок, слишком измученный и усталый, чтобы думать о чем-то, и уставился на океан.
Весь батальон сидел на берегу, но вокруг было тихо, лишь изредка доносился приглушенный говор. Где-то звякали о камни лопаты похоронной команды да рокотал двигатель «аллигатора», перевозившего раненых на десантное судно.
Недалеко от меня Хаксли и док Кайзер беседовали с монахинями.
— Просто не знаю, как благодарить вас.
— Мы рады, что смогли помочь, полковник. Туземцы построят хорошее кладбище для ваших мальчиков, а мы будем присматривать за ним и молиться за души убиенных.
— Спасибо, сестра Жоан. Может, мы можем чем-то помочь? Вы в чем-нибудь нуждаетесь?
— Не обременяйте себя, сын мой, вы и так очень устали.
— Мы еще увидимся, сестра Жоан, обещаю.
— Полковник.
— Да, сестра?
— А убитые японцы? Ваши люди похоронят их?
— Боюсь, что нет. Я понимаю ваши чувства, но это война.
— Ничего, тогда их похоронят туземцы.
К берегу подходили остатки третьей роты. Впереди вразвалочку шел капитан Шапиро с сигарой в зубах. Несмотря на усталость, он бодро подошел к Хаксли и доложил о выполнении боевой задачи.
Маккуэйд не стал дожидаться своего командира и направился к нам.
— Где этот салага Бернсайд? — проревел он. — Он может вылезать из укрытия, я уже разогнал всех японцев!
К нему подошел старшина Китс, обнял за плечи, отвел в сторону и что-то сказал. Плечи Маккуэйда поднялись. Он резко повернулся в сторону, где лежали убитые, накрытые одеялами. Китс вздохнул и, сняв каску с лысеющей головы, пошел туда, где похоронная команда готовила для морпехов их последние койки.
«Линкольн-Вайт» для Хелен. Противник обнаружен и уничтожен на острове Кора, Потери противника: четыреста двадцать три убитых. Раненых нет. Пленных нет. Наши потери: девяносто восемь убитых, двести тринадцать раненых.
Полковник Сэмуэль Хаксли,
командир второго батальона
шестого полка морской пехоты".
Глава 8
«Стервецы Хаксли» снова несли гарнизонную службу. Едва мы ступили на Байкири, как Хаксли быстро напомнил нам, что мы морпехи. За несколько дней мы разбили образцовый лагерь. И снова начались смотры, наряды, караулы. Мы помылись, почистились, побрились и постепенно возвращались к нормальной армейской жизни. А когда с Хелен доставили наши «эрдэ» — это было все равно, что встретить старых друзей.
Мое отделение построило просторный блиндаж для узла связи. Элкью начал выпускать ежедневную газету с военными и другими новостями, которые слушал по радио. Во всех ротах организовали футбольные команды, чтобы хоть как-то скрасить скучную службу на острове, затерянном в просторах Тихого океана. Кстати сказать, меня не переставало поражать, как быстро пустынный атолл превратился в крупную военную базу. Были приведены в порядок ВПП на Бетио и Байкири, и теперь десятки самолетов ежедневно доставляли нам на Тараву все необходимое. Впрочем, когда я говорю нам, это не касается третьей роты. Капитана Шапиро и его людей перебросили на несколько островов дальше, туда, где строилась новая ВПП. И то, что вытворяли там эти дьяволы, в какой-то мере скрашивало нашу скуку на Байкири. Во всяком случае армейские части и военные строители, стоявшие неподалеку от третьей роты, на своей шкуре испытали прелести соседства с морпехами.
Как только третью роту разместили в построенном специально для них лагере, они совершенно начисто обворовали склад военных строителей, где каждый взял себе кровать и подушку. Чтобы никто не нашел эти кровати, у них отпилили ножки, вкопали в землю и накрыли одеялами, так что если бы даже кто-то заглянул в палатки, то вряд ли заподозрил бы, что морпехи спят не на земле.
Строители не слишком расстроились, потому что всегда с симпатией относились к морпехам. Поэтому они даже не пытались искать исчезнувшие кровати и более того, постоянно приглашали третью роту в свою столовую, чем последние охотно пользовались.
Вдали от недремлющего ока Хаксли лагерь третьей роты больше напоминал дом отдыха или загородный клуб, чем воинскую часть.
В самом лагере редко кто называл Шапиро по званию. Обычно обожающие своего капитана морпехи называли его «командир», а иногда и просто Макс. Девизом лагеря было: минимум работы, максимум удовольствия.
К слову сказать, Шапиро питал странную слабость к радистам и с распростертыми объятиями принял часть моего отделения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
* * *
Техасец донес Левина до санчасти, где рядами лежали раненые. На берегу уже начали разгружать «аллигатор». Одни бежали к санчасти, чтобы быстрее доставить контейнеры с плазмой, другие, нагруженные патронами, минами и гранатами, спешили в линейные роты.
Монахиня в белом облачении, запачканном кровью, помогла Непоседе уложить на землю закутанного в одеяло Левина.
— Зовите врача, — сказала она, склоняясь над раненым.
Когда Непоседа вернулся с доком Кайзером, монахиня читала молитву, стоя на коленях перед телом Левина. Кайзер взглянул на раненого и медленно покачал головой.
— Он еще... — едва выговорил Непоседа.
— Да, но вот-вот умрет, — тихо ответила монахиня. — Леди... сестра... это мой друг... Можно, я посижу с ним?
— Конечно, сын мой.
Непоседа снял каску и сел рядом с Левиным. Смочив платок водой из фляги, он вытер пот, выступивший на лбу раненого. От прикосновения чего-то прохладного Левин открыл глаза.
— А-а, Непоседа...
— Ты как себя чувствуешь?
— Неважно... Как там «аллигатор»?
— Все в порядке, Джейк. Ты молодец.
— Это хорошо.
— Они переведут тебя на эсминец, в госпиталь, — опустив глаза, соврал Непоседа.
Левин понимающе улыбнулся и слабо сжал руку техасца.
— Ты держи меня за руку, Непоседа, ладно?
— Конечно... конечно...
— Непоседа...
— Что?
— Скажи им... они не должны ставить крест на моей могиле... Звезда Давида... Там должна быть звезда Давида...
Когда я пришел в санчасть, Непоседа все еще держал руку Левина, хотя лицо последнего уже накрыли одеялом. Я предложил техасцу сигарету, но он покачал головой и поднял на меня глаза, полные боли. Мне стало не по себе, когда я понял, о чем он думает.
— Ты не казни себя... он не сердился на тебя, ведь вы были друзьями.
Непоседу затрусило, и я понял, что не ошибся. Я положил руку ему на плечо.
— Ничего, давай поплачь. Полегчает.
Он вскочил и, вырвавшись, убежал в пустую хижину на берегу.
Какое-то недоброе предчувствие заставило меня обернуться. К санчасти принесли еще одни носилки. На них лежал Бернсайд. Его глаза остекленели и безжизненно смотрели в небо.
— Берни, — прошептал я. — Берни! — Мой голос сорвался на крик.
— Он мертв, — словно издалека донесся голос проходившего мимо санитара.
* * *
Прошло чуть больше суток с того момента, как раздался первый выстрел на острове Кора. Битва за атолл Тарава закончилась.
Я сел на песок, слишком измученный и усталый, чтобы думать о чем-то, и уставился на океан.
Весь батальон сидел на берегу, но вокруг было тихо, лишь изредка доносился приглушенный говор. Где-то звякали о камни лопаты похоронной команды да рокотал двигатель «аллигатора», перевозившего раненых на десантное судно.
Недалеко от меня Хаксли и док Кайзер беседовали с монахинями.
— Просто не знаю, как благодарить вас.
— Мы рады, что смогли помочь, полковник. Туземцы построят хорошее кладбище для ваших мальчиков, а мы будем присматривать за ним и молиться за души убиенных.
— Спасибо, сестра Жоан. Может, мы можем чем-то помочь? Вы в чем-нибудь нуждаетесь?
— Не обременяйте себя, сын мой, вы и так очень устали.
— Мы еще увидимся, сестра Жоан, обещаю.
— Полковник.
— Да, сестра?
— А убитые японцы? Ваши люди похоронят их?
— Боюсь, что нет. Я понимаю ваши чувства, но это война.
— Ничего, тогда их похоронят туземцы.
К берегу подходили остатки третьей роты. Впереди вразвалочку шел капитан Шапиро с сигарой в зубах. Несмотря на усталость, он бодро подошел к Хаксли и доложил о выполнении боевой задачи.
Маккуэйд не стал дожидаться своего командира и направился к нам.
— Где этот салага Бернсайд? — проревел он. — Он может вылезать из укрытия, я уже разогнал всех японцев!
К нему подошел старшина Китс, обнял за плечи, отвел в сторону и что-то сказал. Плечи Маккуэйда поднялись. Он резко повернулся в сторону, где лежали убитые, накрытые одеялами. Китс вздохнул и, сняв каску с лысеющей головы, пошел туда, где похоронная команда готовила для морпехов их последние койки.
«Линкольн-Вайт» для Хелен. Противник обнаружен и уничтожен на острове Кора, Потери противника: четыреста двадцать три убитых. Раненых нет. Пленных нет. Наши потери: девяносто восемь убитых, двести тринадцать раненых.
Полковник Сэмуэль Хаксли,
командир второго батальона
шестого полка морской пехоты".
Глава 8
«Стервецы Хаксли» снова несли гарнизонную службу. Едва мы ступили на Байкири, как Хаксли быстро напомнил нам, что мы морпехи. За несколько дней мы разбили образцовый лагерь. И снова начались смотры, наряды, караулы. Мы помылись, почистились, побрились и постепенно возвращались к нормальной армейской жизни. А когда с Хелен доставили наши «эрдэ» — это было все равно, что встретить старых друзей.
Мое отделение построило просторный блиндаж для узла связи. Элкью начал выпускать ежедневную газету с военными и другими новостями, которые слушал по радио. Во всех ротах организовали футбольные команды, чтобы хоть как-то скрасить скучную службу на острове, затерянном в просторах Тихого океана. Кстати сказать, меня не переставало поражать, как быстро пустынный атолл превратился в крупную военную базу. Были приведены в порядок ВПП на Бетио и Байкири, и теперь десятки самолетов ежедневно доставляли нам на Тараву все необходимое. Впрочем, когда я говорю нам, это не касается третьей роты. Капитана Шапиро и его людей перебросили на несколько островов дальше, туда, где строилась новая ВПП. И то, что вытворяли там эти дьяволы, в какой-то мере скрашивало нашу скуку на Байкири. Во всяком случае армейские части и военные строители, стоявшие неподалеку от третьей роты, на своей шкуре испытали прелести соседства с морпехами.
Как только третью роту разместили в построенном специально для них лагере, они совершенно начисто обворовали склад военных строителей, где каждый взял себе кровать и подушку. Чтобы никто не нашел эти кровати, у них отпилили ножки, вкопали в землю и накрыли одеялами, так что если бы даже кто-то заглянул в палатки, то вряд ли заподозрил бы, что морпехи спят не на земле.
Строители не слишком расстроились, потому что всегда с симпатией относились к морпехам. Поэтому они даже не пытались искать исчезнувшие кровати и более того, постоянно приглашали третью роту в свою столовую, чем последние охотно пользовались.
Вдали от недремлющего ока Хаксли лагерь третьей роты больше напоминал дом отдыха или загородный клуб, чем воинскую часть.
В самом лагере редко кто называл Шапиро по званию. Обычно обожающие своего капитана морпехи называли его «командир», а иногда и просто Макс. Девизом лагеря было: минимум работы, максимум удовольствия.
К слову сказать, Шапиро питал странную слабость к радистам и с распростертыми объятиями принял часть моего отделения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89