Это было желание, и оно оказалось ни с чем не сравнимо.
Дэн перешел к другой груди, и с губ Линдси сорвался слабый вздох наслаждения. Она запустила пальцы в шелковистые черные волосы Дэна, затем сильнее прижала его голову к своей груди, еще больше отдаваясь ему.
Когда он поднял голову, Линдси внезапно ощутила, что ей не хватает его губ на своей груди. Затем он поцеловал ее и, ухватившись за талию, забросил ноги на софу. Затем как пушинку приподнял ее, чтобы груди приходились напротив его рта.
– О, да, – прошептала она, когда его горячие губы втянули оконечность ее груди вглубь рта.
Она ощутила, как влажная теплота разливается между бедер – в том месте, где схоронено средоточие ее женственности. А напротив – твердое и рвущееся из плена его желание, напоминающее о себе. Было время – она воображала этот момент.
– Дэн, Боже, – сказала она, – ну же, ну?
Тот окаменел где-то там, внизу, затем оторвал рот от груди и опустил ее ниже, чтобы взглянуть глаза в глаза. И простонал, увидев пылание страсти на ее щеках, прозрачную поволоку истомы в глазах, опухшие губы – влажные, приоткрытые, они жаждали поцелуев.
– Боже, Линдси, – сказал он. – Я так хочу тебя. Я так люблю тебя. Но я все видел, и слышал, и знаю, что ты еще не готова к этому. Только минута покоя, и порядок, ладно? Не двигайся. Только… в общем не двигайся.
– Дэн… Нет, ты ничего не понимаешь. Я… Я хочу тебя. Я хочу заниматься с тобой любовью.
Он изо всех сил зажмурил глаза, пытаясь вновь обрести над собой контроль. Нет, кричало в его мозгу. Она хочет, но еще не любит его, а для него так важно, чтобы это было больше, чем уступка его вожделению, чтобы это стало завершающим аккордом двух душ. Но – о, Боже, – как сильно он хотел ее!
Он снова открыл глаза и посмотрел на нее.
– Нет. Нет, Линдси. Ты меня не любишь, и я это знаю, ведь у тебя не было времени полюбить меня. Это слишком явно, и это слишком важно. Я люблю тебя. Первый раз за свою жизнь я влюбился.
– Я верю, что ты и вправду любишь меня, – сказала она. – А я поначалу – нет, я уже говорила об этом. И о том, что верю в твою любовь – тоже. Но я никогда ничего подобного не чувствовала. Я не понимаю, что это так бурлит и пенится внутри меня. Может быть, любовь, но как мне удостовериться в этом? Как бы мне хотелось твердо знать, что я тебя люблю, меня так пугает неизвестность. Но разве мое желание ничего для тебя не значит? Ни капельки? Я чувствую… Я ощущаю себя такой странной, невесомой, внутри все болит сладкой болью. Не принуждай меня сказать, что люблю, пока я не уверилась в этом.
– Никогда и ни за что не стал бы такое делать. Ты должна отвечать за свои слова, когда скажешь это. Понимаешь?
– Понимаю. И обещаю, что не скажу, пока не буду знать, что это правда. Но то, что я хочу тебя, – правда. Истинная и праведная. Не лишай нас обоих этого. Это необходимо, это важно, для меня – тоже, и даже в большей степени, чем ты себе представляешь.
Дэн обхватил ее голову и впился в ее губы, проникнув языком в глубину рта. Стон вырвался из его груди. Простые и тихие слова Линдси взорвали его, и он потерял остатки контроля над собой. Поцелуй был резким, требовательным, голодным, и Дэн с головой полетел в пропасть, где не было места здравому смыслу.
Он оторвался от ее губ и привстал, не отрывая Линдси от груди. Да, шептало сознание девушки. О, да! Никаких сомнений и никакого страха. Все правильно. Она хочет этого мужчину. Любовь ли это? Поймано ли ее сердце так же быстро, как его сердце – ею? Она не знала. Да это и не имело значения в такой момент.
Дэн поставил Линдси на ноги рядом с кроватью и откинул одеяла, открыв белоснежные хрустящие простыни. Не глядя на нее, он сбросил с себя одежду и повернулся к ней.
Линдси, как завороженная, смотрела на его обнаженное тело, сердце ее стучало все сильнее. Святое небо, звенело у нее в голове, он ослепителен. Мужественный. Бронзовокожий, как статуя, высеченная из камня. Ноги – мощные, покрытые темными завитками. Знак мужского достоинства напряжен и устремлен ввысь, без слов свидетельствуя: это – мужчина, готовый без остатка отдать себя женщине. Медленно, дюйм за дюймом ее глаза путешествовали по его телу, в то время, как пульсирующий жар поднимался изнутри, а колени начинали дрожать. Она поймала его пылающий взгляд.
– Ты, – выдохнула она, – ты невероятно красивый.
Он взял в ладони ее лицо, изучая его и выискивая то, чему она не могла подобрать определения, ответ на вопрос, который она не сумела бы выразить в словах.
– Дэн?
– Линдси, уверена ли ты? О, Боже, я не перенесу твоего сожаления об этом. Я могу остановиться… сию секунду… Могу, Линдси, можешь не сомневаться. Я хотел подождать, пока ты… Но ты тоже имеешь право голоса во всем этом. Но ради Бога, проверь еще раз, этого ли ты хочешь?
– Я уверена. Я не стану жалеть, обещаю тебе. Люби меня.
– Я люблю тебя, Линдси Уайт, больше чем жизнь.
Он кротко поцеловал ее, затем опустил голову и расстегнул молнию на ее джинсах. Он стянул трусики вместе с джинсами с ее длинных, стройных ног. Линдси схватила его за плечи, а он опустился на колени, стягивая остатки одежды и заодно – сапоги. Она сделала шаг, оставив лежать в стороне кучу одежды.
Дэн провел руками по ее атласным ногам и поцеловал плоскую поверхность ее живота, прежде чем снова встать перед ней.
– Такая, такая замечательная, – сказал он хрипло. – Вся и даже больше, чем я мог мечтать.
Он положил ее на прохладные простыни, затем растянулся рядом и, опершись на одну руку, смотрел на нее: желание горело в глубине его синих глаз.
– Я хочу, чтоб это длилось и длилось, – сказал он, – медленно, как вечность. Но, черт побери, я так хочу тебя. Еще секунда, и я сорвусь.
Он положил свою дрожащую руку на ее живот и сжал зубы, пытаясь обрести контроль над собой. Рука была темной на коже цвета слоновой кости. Затем его взгляд скользнул на полную грудь.
– Боже, Линдси! – Он наклонился и поймал бутон губами. Линдси с наслаждением выгнулась, пока он целовал ее грудь, а рукой пробирался к гнезду ее женственности, покрытому каштановыми волосами. Настал черед другой груди, а пальцы спускались все ниже и ниже в поисках заветной цели.
Линдси задохнулась и снова обмякла, отдаваясь ощущению, закручивающемуся внутри нее, всецело доверяясь мужчине, разбудившему в ней неведомое ранее желание.
– Господи, – пробормотал Дэн, отрываясь от ее груди, – ты уже настолько открылась для меня. Такая влажная, горячая… Линдси Уайт, ты вся горишь, как, впрочем, и я!
– Да, – сказала она, сжимая и разжимая пальцы в ответ на продолжение его ласк.
Дэн приподнялся над нею на руках, с орудием своего пола наизготове. Он смотрел прямо ей в глаза – и руки ее поднялись, чтобы обвиться вокруг шеи. Дэн поцеловал ее страстным и долгим поцелуем, и то ли всхлип, то ли вскрик желания раздался в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Дэн перешел к другой груди, и с губ Линдси сорвался слабый вздох наслаждения. Она запустила пальцы в шелковистые черные волосы Дэна, затем сильнее прижала его голову к своей груди, еще больше отдаваясь ему.
Когда он поднял голову, Линдси внезапно ощутила, что ей не хватает его губ на своей груди. Затем он поцеловал ее и, ухватившись за талию, забросил ноги на софу. Затем как пушинку приподнял ее, чтобы груди приходились напротив его рта.
– О, да, – прошептала она, когда его горячие губы втянули оконечность ее груди вглубь рта.
Она ощутила, как влажная теплота разливается между бедер – в том месте, где схоронено средоточие ее женственности. А напротив – твердое и рвущееся из плена его желание, напоминающее о себе. Было время – она воображала этот момент.
– Дэн, Боже, – сказала она, – ну же, ну?
Тот окаменел где-то там, внизу, затем оторвал рот от груди и опустил ее ниже, чтобы взглянуть глаза в глаза. И простонал, увидев пылание страсти на ее щеках, прозрачную поволоку истомы в глазах, опухшие губы – влажные, приоткрытые, они жаждали поцелуев.
– Боже, Линдси, – сказал он. – Я так хочу тебя. Я так люблю тебя. Но я все видел, и слышал, и знаю, что ты еще не готова к этому. Только минута покоя, и порядок, ладно? Не двигайся. Только… в общем не двигайся.
– Дэн… Нет, ты ничего не понимаешь. Я… Я хочу тебя. Я хочу заниматься с тобой любовью.
Он изо всех сил зажмурил глаза, пытаясь вновь обрести над собой контроль. Нет, кричало в его мозгу. Она хочет, но еще не любит его, а для него так важно, чтобы это было больше, чем уступка его вожделению, чтобы это стало завершающим аккордом двух душ. Но – о, Боже, – как сильно он хотел ее!
Он снова открыл глаза и посмотрел на нее.
– Нет. Нет, Линдси. Ты меня не любишь, и я это знаю, ведь у тебя не было времени полюбить меня. Это слишком явно, и это слишком важно. Я люблю тебя. Первый раз за свою жизнь я влюбился.
– Я верю, что ты и вправду любишь меня, – сказала она. – А я поначалу – нет, я уже говорила об этом. И о том, что верю в твою любовь – тоже. Но я никогда ничего подобного не чувствовала. Я не понимаю, что это так бурлит и пенится внутри меня. Может быть, любовь, но как мне удостовериться в этом? Как бы мне хотелось твердо знать, что я тебя люблю, меня так пугает неизвестность. Но разве мое желание ничего для тебя не значит? Ни капельки? Я чувствую… Я ощущаю себя такой странной, невесомой, внутри все болит сладкой болью. Не принуждай меня сказать, что люблю, пока я не уверилась в этом.
– Никогда и ни за что не стал бы такое делать. Ты должна отвечать за свои слова, когда скажешь это. Понимаешь?
– Понимаю. И обещаю, что не скажу, пока не буду знать, что это правда. Но то, что я хочу тебя, – правда. Истинная и праведная. Не лишай нас обоих этого. Это необходимо, это важно, для меня – тоже, и даже в большей степени, чем ты себе представляешь.
Дэн обхватил ее голову и впился в ее губы, проникнув языком в глубину рта. Стон вырвался из его груди. Простые и тихие слова Линдси взорвали его, и он потерял остатки контроля над собой. Поцелуй был резким, требовательным, голодным, и Дэн с головой полетел в пропасть, где не было места здравому смыслу.
Он оторвался от ее губ и привстал, не отрывая Линдси от груди. Да, шептало сознание девушки. О, да! Никаких сомнений и никакого страха. Все правильно. Она хочет этого мужчину. Любовь ли это? Поймано ли ее сердце так же быстро, как его сердце – ею? Она не знала. Да это и не имело значения в такой момент.
Дэн поставил Линдси на ноги рядом с кроватью и откинул одеяла, открыв белоснежные хрустящие простыни. Не глядя на нее, он сбросил с себя одежду и повернулся к ней.
Линдси, как завороженная, смотрела на его обнаженное тело, сердце ее стучало все сильнее. Святое небо, звенело у нее в голове, он ослепителен. Мужественный. Бронзовокожий, как статуя, высеченная из камня. Ноги – мощные, покрытые темными завитками. Знак мужского достоинства напряжен и устремлен ввысь, без слов свидетельствуя: это – мужчина, готовый без остатка отдать себя женщине. Медленно, дюйм за дюймом ее глаза путешествовали по его телу, в то время, как пульсирующий жар поднимался изнутри, а колени начинали дрожать. Она поймала его пылающий взгляд.
– Ты, – выдохнула она, – ты невероятно красивый.
Он взял в ладони ее лицо, изучая его и выискивая то, чему она не могла подобрать определения, ответ на вопрос, который она не сумела бы выразить в словах.
– Дэн?
– Линдси, уверена ли ты? О, Боже, я не перенесу твоего сожаления об этом. Я могу остановиться… сию секунду… Могу, Линдси, можешь не сомневаться. Я хотел подождать, пока ты… Но ты тоже имеешь право голоса во всем этом. Но ради Бога, проверь еще раз, этого ли ты хочешь?
– Я уверена. Я не стану жалеть, обещаю тебе. Люби меня.
– Я люблю тебя, Линдси Уайт, больше чем жизнь.
Он кротко поцеловал ее, затем опустил голову и расстегнул молнию на ее джинсах. Он стянул трусики вместе с джинсами с ее длинных, стройных ног. Линдси схватила его за плечи, а он опустился на колени, стягивая остатки одежды и заодно – сапоги. Она сделала шаг, оставив лежать в стороне кучу одежды.
Дэн провел руками по ее атласным ногам и поцеловал плоскую поверхность ее живота, прежде чем снова встать перед ней.
– Такая, такая замечательная, – сказал он хрипло. – Вся и даже больше, чем я мог мечтать.
Он положил ее на прохладные простыни, затем растянулся рядом и, опершись на одну руку, смотрел на нее: желание горело в глубине его синих глаз.
– Я хочу, чтоб это длилось и длилось, – сказал он, – медленно, как вечность. Но, черт побери, я так хочу тебя. Еще секунда, и я сорвусь.
Он положил свою дрожащую руку на ее живот и сжал зубы, пытаясь обрести контроль над собой. Рука была темной на коже цвета слоновой кости. Затем его взгляд скользнул на полную грудь.
– Боже, Линдси! – Он наклонился и поймал бутон губами. Линдси с наслаждением выгнулась, пока он целовал ее грудь, а рукой пробирался к гнезду ее женственности, покрытому каштановыми волосами. Настал черед другой груди, а пальцы спускались все ниже и ниже в поисках заветной цели.
Линдси задохнулась и снова обмякла, отдаваясь ощущению, закручивающемуся внутри нее, всецело доверяясь мужчине, разбудившему в ней неведомое ранее желание.
– Господи, – пробормотал Дэн, отрываясь от ее груди, – ты уже настолько открылась для меня. Такая влажная, горячая… Линдси Уайт, ты вся горишь, как, впрочем, и я!
– Да, – сказала она, сжимая и разжимая пальцы в ответ на продолжение его ласк.
Дэн приподнялся над нею на руках, с орудием своего пола наизготове. Он смотрел прямо ей в глаза – и руки ее поднялись, чтобы обвиться вокруг шеи. Дэн поцеловал ее страстным и долгим поцелуем, и то ли всхлип, то ли вскрик желания раздался в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81