Было восемь часов пятнадцать минут, солнечный свет приобрел розовато-золотой оттенок. Солнце сияло сквозь дым от костра, в котором горели сухие ветки, освещая ландшафт, затянутый бледно-лиловой таинственной дымкой.
– Мы приближаемся к Вальдемоссе, – объявил Санти, и после поворота впереди показался городок, раскинувшийся высоко над ними. Под этим углом зрения и при таком освещении он казался прилепленным к небу.
– Боже мой! – с восхищением сказала Марчелла. – Я и представить не могла такого!
Улицы со старыми, прекрасно сохранившимися домами и церквами напоминали свадебный слоеный пирог, самые высокие строения кичились своими шпилями или колокольнями, красочно устремленными в небо. Невысокие кипарисы окружали дома, а сами дома были построены из той же самой розоватой породы, из которой состояли окружающие городок горы. Все здания выставляли напоказ одинаковые поношенные крыши, выложенные розовой черепицей.
Сумерки были еще прозрачными, когда Санти припарковал машину около монастыря, и они прошли под аркой в благоухающий розовый сад, в котором когда-то прогуливался Шопен. Виднелось несколько запоздавших одиноких туристов, однако создавалось впечатление, что они хотели сохранить для себя красоту этого места. Подойдя к стене, окружавшей сад, они смотрели на раскинувшуюся под ними долину: аромат дыма костра, перемешанного с благоуханием роз и запахом елей, висел в воздухе. Марчелла, закрыв глаза, глубоко дышала, наслаждаясь запахами. «Я никогда не захочу забыть этот запах, – сказала она сама себе, – или само это мгновение». Открыв глаза, она увидела, что смотрит прямо в глаза Санти.
– Это самая прекрасная сцена изо всех, когда-либо виденных мною, – прошептала она. – Как восхитительно пахнет! Я бы никогда не увидела этого, если бы ты не привез меня сюда. Спасибо!
Его улыбка говорила, насколько горд он был своим островом. Они прогулялись вокруг небольшого сонного городка, глядя, как солнце катится к горизонту, а группки людей выносили на улицу стулья, чтобы посидеть на улице и подышать прохладным вечерним воздухом.
– Большинство посещающих Майорку считают, что она состоит в основном из отелей, ресторанов и дискотек, – сказал Санти. – В шестидесятых годах туристический бум уничтожил огромные участки побережья, однако нам удалось спасти половину острова для нас самих, и эту половину я покажу тебе!
Улочки были вымощены камнем, крутые и довольно скользкие. Когда Марчелла, надевшая новые туфли, поскользнулась, рука Санти нежно поддержала ее. Локоть Марчеллы, зажатый в его руке, ощущал его теплоту, струившуюся спокойно и тихо, такую непохожую на тепло рук других мужчин, которых ей доводилось встречать.
Когда опустились густые сумерки, он подвел ее к маленькому старомодному бару, отделанному деревом, со столиками с круглыми мраморными крышками, на которых лежали газеты.
– Ты пробовала наш ликер «Пало»? – спросил он, когда они присели. – Его можно найти только на Майорке. Напиток довольно странный. Гостям острова он либо нравится, либо вызывает отвращение. Если он тебе не понравится, я выпью его сам! – заверил ее Санти.
Когда принесли напитки, он поставил свой, намного больший, бокал напротив ее.
– Почему тебе подали его со льдом и лимоном? – спросила Марчелла.
– Потому что «Пало» можно пить двумя способами. Советую отведать оба.
Марчелла сделала глоток из своего крохотного бокальчика. Жидкость, налитая в нем, была густой, темно-красного цвета, терпкой и сладкой. Она вызвала теплое ощущение, растекавшееся по животу.
– М-м-м, мне нравится, – сказала Марчелла. – Хотя он довольно крепкий.
Он придвинул ей свой бокал, к которому вежливо не прикасался.
– Теперь отведай моего!
– Твой мне больше нравится! – заявила она. – Он не такой сладкий и не такой густой.
Лицо Санти сияло.
– Это и есть подлинно майорканский рецепт.
Он довольно кивнул головой, а Марчелла почувствовала себя так, словно удачно прошла испытание. Санти возвратил напиток Марчеллы официанту с соответствующими инструкциями, как его улучшить.
Марчелла оперлась на стол, глядя в его суровое, прекрасное лицо. Она могла часами наблюдать, как меняется выражение этого лица с наивностью и искренностью ребенка и в то же время с серьезностью взрослого человека.
– Почему ты становишься таким довольным, когда мне нравится что-то майорканское? – поинтересовалась она.
– Мне кажется, что я в большей степени майорканец, нежели испанец, – смеясь, заявил он. – Может быть, потому, что моя мать была майорканкой и в юности я проводил здесь много времени: все лето, каникулы, рождественские и новогодние праздники. Мне кажется, что остров таит в себе волшебство.
– А что именно делает майорканцев непохожими на испанцев? – спросила Марчелла.
Он задумался.
– Это непросто объяснить, не произведя при этом впечатления кичливости и стремления показать превосходство, – начал он. Он сдвинул брови, поигрывая красной жидкостью, налитой в бокале, поворачивая его то одной, то другой стороной.
– Мы – люди острова. Я думаю, мы спокойнее, уравновешеннее и в большей степени контролируем себя, чем испанцы. Всегда мы были более либеральными и шли немного впереди. Майорканцы весьма терпимо относятся к жизни и живут очень скромно.
– Да, – сказала она. – Я заметила, какие замечательные люди майорканцы. Официанты у меня в отеле всегда…
– Ну, это не майорканцы! – быстро перебил ее Санти. – Уверен, что я первый настоящий майорканец, которого ты встретила!
Марчелла удивленно подняла брови.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что в индустрии туризма заняты преимущественно испанцы с материка, – сказал он. – Майорканцы не заметны. Ты могла их видеть в их магазинах. Но большинство из них профессионалы и работают в банках или конторах или же врачами или юристами. Семьи продавали свои земли, когда тридцать лет назад начался строительный бум. Но они всегда оставляли себе свои дома и фруктовые сады, где продолжают спокойно жить.
Когда они двинулись обратно в Пальму, было уже больше десяти вечера.
– Ты проголодалась? – спросил он.
– Вовсе нет.
Вернувшись в город, он остановился на тихой улочке. Провел ее через входную дверь небольшого современного здания в отделанное мрамором фойе. В лифте он стоял рядом, но не прикасался. Так они поднялись на верхний этаж.
– На острове у меня два дома, – объяснил Санти, открывая дверь. – Дом в Дее на зиму закрыт и пустует. Мне хочется, чтобы ты побывала в нем, но это лучше сделать днем. Тут я останавливаюсь, когда приезжаю по делам.
Шаги эхом отзывались, когда они шли по белым каменным плитам. С любопытством Марчелла оглядывалась по сторонам. Она думала, что квартира Санти окажется сходной с теми тремя, где проводила ночи на этой неделе, может быть, немного почище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
– Мы приближаемся к Вальдемоссе, – объявил Санти, и после поворота впереди показался городок, раскинувшийся высоко над ними. Под этим углом зрения и при таком освещении он казался прилепленным к небу.
– Боже мой! – с восхищением сказала Марчелла. – Я и представить не могла такого!
Улицы со старыми, прекрасно сохранившимися домами и церквами напоминали свадебный слоеный пирог, самые высокие строения кичились своими шпилями или колокольнями, красочно устремленными в небо. Невысокие кипарисы окружали дома, а сами дома были построены из той же самой розоватой породы, из которой состояли окружающие городок горы. Все здания выставляли напоказ одинаковые поношенные крыши, выложенные розовой черепицей.
Сумерки были еще прозрачными, когда Санти припарковал машину около монастыря, и они прошли под аркой в благоухающий розовый сад, в котором когда-то прогуливался Шопен. Виднелось несколько запоздавших одиноких туристов, однако создавалось впечатление, что они хотели сохранить для себя красоту этого места. Подойдя к стене, окружавшей сад, они смотрели на раскинувшуюся под ними долину: аромат дыма костра, перемешанного с благоуханием роз и запахом елей, висел в воздухе. Марчелла, закрыв глаза, глубоко дышала, наслаждаясь запахами. «Я никогда не захочу забыть этот запах, – сказала она сама себе, – или само это мгновение». Открыв глаза, она увидела, что смотрит прямо в глаза Санти.
– Это самая прекрасная сцена изо всех, когда-либо виденных мною, – прошептала она. – Как восхитительно пахнет! Я бы никогда не увидела этого, если бы ты не привез меня сюда. Спасибо!
Его улыбка говорила, насколько горд он был своим островом. Они прогулялись вокруг небольшого сонного городка, глядя, как солнце катится к горизонту, а группки людей выносили на улицу стулья, чтобы посидеть на улице и подышать прохладным вечерним воздухом.
– Большинство посещающих Майорку считают, что она состоит в основном из отелей, ресторанов и дискотек, – сказал Санти. – В шестидесятых годах туристический бум уничтожил огромные участки побережья, однако нам удалось спасти половину острова для нас самих, и эту половину я покажу тебе!
Улочки были вымощены камнем, крутые и довольно скользкие. Когда Марчелла, надевшая новые туфли, поскользнулась, рука Санти нежно поддержала ее. Локоть Марчеллы, зажатый в его руке, ощущал его теплоту, струившуюся спокойно и тихо, такую непохожую на тепло рук других мужчин, которых ей доводилось встречать.
Когда опустились густые сумерки, он подвел ее к маленькому старомодному бару, отделанному деревом, со столиками с круглыми мраморными крышками, на которых лежали газеты.
– Ты пробовала наш ликер «Пало»? – спросил он, когда они присели. – Его можно найти только на Майорке. Напиток довольно странный. Гостям острова он либо нравится, либо вызывает отвращение. Если он тебе не понравится, я выпью его сам! – заверил ее Санти.
Когда принесли напитки, он поставил свой, намного больший, бокал напротив ее.
– Почему тебе подали его со льдом и лимоном? – спросила Марчелла.
– Потому что «Пало» можно пить двумя способами. Советую отведать оба.
Марчелла сделала глоток из своего крохотного бокальчика. Жидкость, налитая в нем, была густой, темно-красного цвета, терпкой и сладкой. Она вызвала теплое ощущение, растекавшееся по животу.
– М-м-м, мне нравится, – сказала Марчелла. – Хотя он довольно крепкий.
Он придвинул ей свой бокал, к которому вежливо не прикасался.
– Теперь отведай моего!
– Твой мне больше нравится! – заявила она. – Он не такой сладкий и не такой густой.
Лицо Санти сияло.
– Это и есть подлинно майорканский рецепт.
Он довольно кивнул головой, а Марчелла почувствовала себя так, словно удачно прошла испытание. Санти возвратил напиток Марчеллы официанту с соответствующими инструкциями, как его улучшить.
Марчелла оперлась на стол, глядя в его суровое, прекрасное лицо. Она могла часами наблюдать, как меняется выражение этого лица с наивностью и искренностью ребенка и в то же время с серьезностью взрослого человека.
– Почему ты становишься таким довольным, когда мне нравится что-то майорканское? – поинтересовалась она.
– Мне кажется, что я в большей степени майорканец, нежели испанец, – смеясь, заявил он. – Может быть, потому, что моя мать была майорканкой и в юности я проводил здесь много времени: все лето, каникулы, рождественские и новогодние праздники. Мне кажется, что остров таит в себе волшебство.
– А что именно делает майорканцев непохожими на испанцев? – спросила Марчелла.
Он задумался.
– Это непросто объяснить, не произведя при этом впечатления кичливости и стремления показать превосходство, – начал он. Он сдвинул брови, поигрывая красной жидкостью, налитой в бокале, поворачивая его то одной, то другой стороной.
– Мы – люди острова. Я думаю, мы спокойнее, уравновешеннее и в большей степени контролируем себя, чем испанцы. Всегда мы были более либеральными и шли немного впереди. Майорканцы весьма терпимо относятся к жизни и живут очень скромно.
– Да, – сказала она. – Я заметила, какие замечательные люди майорканцы. Официанты у меня в отеле всегда…
– Ну, это не майорканцы! – быстро перебил ее Санти. – Уверен, что я первый настоящий майорканец, которого ты встретила!
Марчелла удивленно подняла брови.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что в индустрии туризма заняты преимущественно испанцы с материка, – сказал он. – Майорканцы не заметны. Ты могла их видеть в их магазинах. Но большинство из них профессионалы и работают в банках или конторах или же врачами или юристами. Семьи продавали свои земли, когда тридцать лет назад начался строительный бум. Но они всегда оставляли себе свои дома и фруктовые сады, где продолжают спокойно жить.
Когда они двинулись обратно в Пальму, было уже больше десяти вечера.
– Ты проголодалась? – спросил он.
– Вовсе нет.
Вернувшись в город, он остановился на тихой улочке. Провел ее через входную дверь небольшого современного здания в отделанное мрамором фойе. В лифте он стоял рядом, но не прикасался. Так они поднялись на верхний этаж.
– На острове у меня два дома, – объяснил Санти, открывая дверь. – Дом в Дее на зиму закрыт и пустует. Мне хочется, чтобы ты побывала в нем, но это лучше сделать днем. Тут я останавливаюсь, когда приезжаю по делам.
Шаги эхом отзывались, когда они шли по белым каменным плитам. С любопытством Марчелла оглядывалась по сторонам. Она думала, что квартира Санти окажется сходной с теми тремя, где проводила ночи на этой неделе, может быть, немного почище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182