– Нет, Соня, ты же знаешь, что случилось в последний раз, когда я хотел любить по-своему! Это не должно повториться! Мне приказали с того дня все время надевать наручники, когда я остаюсь наедине с женщиной. Всегда!
– Ну, пошли ты их, – посоветовала Соня. – Правила для того и создаются, чтобы их можно было нарушать, правда? – Она проскользнула позади него и вставила ключик в замок. Ключ легко, без усилий повернулся, и наручники упали. Рэй опустил глаза на свои руки, разминая затекшие кисти.
– Не следовало тебе этого делать, Соня, – сказал он, взглянув на нее. – Нельзя этого допускать!
Она села ему на колени:
– Не будь глупцом. Не будь таким большим размазней. Обними меня, Рэй. Обними меня!
Он нерешительно положил руки ей на плечи.
– Нельзя так делать! – твердил он.
– Ах, милый, а мне это так нравится… – вздохнула она. – Боже, как мне хорошо! А теперь обними меня по-настоящему, милый Рэй, медленно и нежно. Я хочу, чтобы это была лучшая ночь в нашей жизни… – Она встала вместе с ним и повела его в спальню.
Всю ночь Марчелла названивала в пансион в Болонье. С ней разговаривали разные люди. Наконец, ночной портье сообщил ей, что видел, как вернулся Марк и что он в своей комнате, но почему-то не берет трубку.
– А вы не могли бы подняться и посмотреть, все ли с ним в порядке? – умоляюще попросила она. – Я очень волнуюсь, не заболел ли он. Пожалуйста, поднимитесь и поговорите с ним. А я перезвоню минут через пятнадцать.
– Он живет на последнем этаже, синьора, – вздохнул портье. – Лифт не работает…
– Я его мать! – воскликнула Марчелла. – Я очень волнуюсь! Пожалуйста!
Пятнадцать минут она неотрывно следила за стрелкой на часах. Если бы коротышка предсказатель ни о чем ее не предупредил, она бы считала, что Марк, надувшись, сидит у себя в комнате, не желая ни с кем разговаривать, после той вспышки гнева, с которой закончилось его Рождество в Нью-Йорке. Но слова: «Он не умрет! Вы спасете его!» набатом звучали у нее в ушах.
Она вновь перезвонила портье.
– Вы видели его? – допытывалась она. – Вы с ним говорили?
– Нет. Думаю, он спит.
– Ладно. Спасибо вам. Утром я перезвоню, – сказала она.
– Да, синьора, – промямлил портье. Она позвонила рассказать об этом Колу.
– Главное, что он где-то в безопасности, – заметил Кол.
– Ну, а ясновидящий? – напомнила Марчелла. – К тому же Марк плохо выглядел. У меня было такое ощущение, будто он что-то превозмогает, как вы думаете?
Кол вздохнул.
– Просто не знаю, что и думать! – признался он. – Может быть, он отсыпается, устав от перелетов, от больших перегрузок?
– Да. Может быть, – с сомнением признала Марчелла. – Я позвоню туда утром, и если он не возьмет трубку, я полечу в Болонью. Слишком далеко лететь, чтобы закончить спор, но после посещения предсказателя я потеряла покой.
– Я бы отправился с вами, но мой ангажемент со звездами в «Карлайле» начинается с завтрашнего дня, – сказал Кол. – Сейчас праздники, и я не могу дать им пройти даром…
Она попрощалась, поблагодарив Бога, что он не будет сопровождать ее. Сидеть рядом с Колом в течение многочасового трансатлантического перелета – это выше ее сил.
Она долго ворочалась в постели, прежде чем, приняв снотворное, наконец забылась сном. Что за Рождество! – думала она. «Он не умрет, вы спасете его!» Маленький пророк с Бродвея. Две здоровенные сестры – одна из них шофер такси. Выпорхнувшие из тюрьмы их мужья. Пока Марчелла медленно засыпала, образы дня превращались в ночные фантасмагории, не более причудливые, чем сама жизнь.
– Я пришел к Богу, когда мне было пятнадцать, Соня, – рассказывал Рэй.
Они, обнаженные, лежали в постели, и он нежно обнимал ее. Как нормальные люди, счастливо твердила она.
– Да, – кивнул в темноте Рэй. – Я пришел к Богу! Аминь! – Соня широко распахнула глаза. Она даже не знала как следует, что нужно отвечать в таких случаях. Религия никогда не была ее коньком. На самом деле, разговоры о религии немедленно напоминали ей отца, который уверял ее, что Бог никогда не простит ей того, что она натворила с телом, которое он даровал ей.
Рэй был очень нежным любовником, но сейчас она была слегка разочарована. Его новая, без наручников, свобода не только не возбуждала его, но даже сдерживала его. Об исступлении говорить не приходилось. Хотя страсть в нем росла и ей нравилось, как он ласкает ее своими свободными, чудными руками, все-таки он усиленно контролировал себя.
– Каждый раз, когда мы оказываемся с тобой в постели, мне это нравится все больше и больше, – проговорил он, когда она нежилась в его объятиях.
«Я играю с акулами, скачу на черном коне, забавляюсь с моим собственным ручным диким зверем», – могла бы она добавить.
– Для тебя религия – это очень важно, да? – спросила она, а рука ее блуждала по его телу, коснулась его члена, все еще напряженного, как будто он вспоминал то наслаждение, которое они испытали четверть часа назад. Она кинула взгляд на часы. Было половина пятого утра. Как и всегда, когда она занималась любовью с Рэем, ей хотелось все больше и больше.
– А разве ты не веришь в Бога, Соня? – спросил он. – Разве Он не утешает и не направляет тебя?
– Ну… – закусила она губу. – Не совсем.
Она приподнялась и включила ночник, осветивший персиковым светом тело и лицо Рэя, как будто он был выкован из золота. Она приподнялась над ним, вглядываясь в его лицо. Спокойный, утомленный, он казался очень серьезным, но лицо его было таким же наивным и искренним, как у ребенка. Она дотянулась до бокала и отпила глоток шампанского.
– Скажи, Рэй, – попросила она, ставя бокал на место. – А ты верил в Бога, когда убивал ту девушку? – Ее саму удивил собственный вопрос, но она не могла остановиться.
Рэй вздрогнул всем телом, как будто она больно хлестнула его. Потом он заставил себя улыбнуться, губы его медленно расплылись.
– Сколько раз я говорил тебе об этом, детка? – покорно ответил он. – С той самой минуты я только и прошу Бога простить меня. Каждый вечер я прошу у Него прощения.
– Да? – Ее сердце подпрыгнуло от страха и желания – двух чувств, соединение которых она так любила. – И что же Он отвечает? – Она хотела спросить это язвительно, но Рэй воспринял ее вопрос очень серьезно.
На несколько секунд он сомкнул глаза, потом открыл их и встретился с ней взглядом. Потом взял ее руку и положил себе на сердце.
– Он говорит: «Рэй, ты не хотел убивать эту девушку, это был несчастный случай». Вот что Он говорит. Он говорит: «Ты не собирался убивать ее, ты ведь любил ее».
– Да, и залюбил ее до смерти! – рассмеялась она. Рэй внезапно схватил ее голову и с силой отпихнул от себя.
– Ну, довольно! – рыкнул он ей в самое ухо, оглушив. В наступившей тишине его голос больно отдавался у нее в голове. Охвативший ее страх был лучше любого наркотика, любого опьяняющего напитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
– Ну, пошли ты их, – посоветовала Соня. – Правила для того и создаются, чтобы их можно было нарушать, правда? – Она проскользнула позади него и вставила ключик в замок. Ключ легко, без усилий повернулся, и наручники упали. Рэй опустил глаза на свои руки, разминая затекшие кисти.
– Не следовало тебе этого делать, Соня, – сказал он, взглянув на нее. – Нельзя этого допускать!
Она села ему на колени:
– Не будь глупцом. Не будь таким большим размазней. Обними меня, Рэй. Обними меня!
Он нерешительно положил руки ей на плечи.
– Нельзя так делать! – твердил он.
– Ах, милый, а мне это так нравится… – вздохнула она. – Боже, как мне хорошо! А теперь обними меня по-настоящему, милый Рэй, медленно и нежно. Я хочу, чтобы это была лучшая ночь в нашей жизни… – Она встала вместе с ним и повела его в спальню.
Всю ночь Марчелла названивала в пансион в Болонье. С ней разговаривали разные люди. Наконец, ночной портье сообщил ей, что видел, как вернулся Марк и что он в своей комнате, но почему-то не берет трубку.
– А вы не могли бы подняться и посмотреть, все ли с ним в порядке? – умоляюще попросила она. – Я очень волнуюсь, не заболел ли он. Пожалуйста, поднимитесь и поговорите с ним. А я перезвоню минут через пятнадцать.
– Он живет на последнем этаже, синьора, – вздохнул портье. – Лифт не работает…
– Я его мать! – воскликнула Марчелла. – Я очень волнуюсь! Пожалуйста!
Пятнадцать минут она неотрывно следила за стрелкой на часах. Если бы коротышка предсказатель ни о чем ее не предупредил, она бы считала, что Марк, надувшись, сидит у себя в комнате, не желая ни с кем разговаривать, после той вспышки гнева, с которой закончилось его Рождество в Нью-Йорке. Но слова: «Он не умрет! Вы спасете его!» набатом звучали у нее в ушах.
Она вновь перезвонила портье.
– Вы видели его? – допытывалась она. – Вы с ним говорили?
– Нет. Думаю, он спит.
– Ладно. Спасибо вам. Утром я перезвоню, – сказала она.
– Да, синьора, – промямлил портье. Она позвонила рассказать об этом Колу.
– Главное, что он где-то в безопасности, – заметил Кол.
– Ну, а ясновидящий? – напомнила Марчелла. – К тому же Марк плохо выглядел. У меня было такое ощущение, будто он что-то превозмогает, как вы думаете?
Кол вздохнул.
– Просто не знаю, что и думать! – признался он. – Может быть, он отсыпается, устав от перелетов, от больших перегрузок?
– Да. Может быть, – с сомнением признала Марчелла. – Я позвоню туда утром, и если он не возьмет трубку, я полечу в Болонью. Слишком далеко лететь, чтобы закончить спор, но после посещения предсказателя я потеряла покой.
– Я бы отправился с вами, но мой ангажемент со звездами в «Карлайле» начинается с завтрашнего дня, – сказал Кол. – Сейчас праздники, и я не могу дать им пройти даром…
Она попрощалась, поблагодарив Бога, что он не будет сопровождать ее. Сидеть рядом с Колом в течение многочасового трансатлантического перелета – это выше ее сил.
Она долго ворочалась в постели, прежде чем, приняв снотворное, наконец забылась сном. Что за Рождество! – думала она. «Он не умрет, вы спасете его!» Маленький пророк с Бродвея. Две здоровенные сестры – одна из них шофер такси. Выпорхнувшие из тюрьмы их мужья. Пока Марчелла медленно засыпала, образы дня превращались в ночные фантасмагории, не более причудливые, чем сама жизнь.
– Я пришел к Богу, когда мне было пятнадцать, Соня, – рассказывал Рэй.
Они, обнаженные, лежали в постели, и он нежно обнимал ее. Как нормальные люди, счастливо твердила она.
– Да, – кивнул в темноте Рэй. – Я пришел к Богу! Аминь! – Соня широко распахнула глаза. Она даже не знала как следует, что нужно отвечать в таких случаях. Религия никогда не была ее коньком. На самом деле, разговоры о религии немедленно напоминали ей отца, который уверял ее, что Бог никогда не простит ей того, что она натворила с телом, которое он даровал ей.
Рэй был очень нежным любовником, но сейчас она была слегка разочарована. Его новая, без наручников, свобода не только не возбуждала его, но даже сдерживала его. Об исступлении говорить не приходилось. Хотя страсть в нем росла и ей нравилось, как он ласкает ее своими свободными, чудными руками, все-таки он усиленно контролировал себя.
– Каждый раз, когда мы оказываемся с тобой в постели, мне это нравится все больше и больше, – проговорил он, когда она нежилась в его объятиях.
«Я играю с акулами, скачу на черном коне, забавляюсь с моим собственным ручным диким зверем», – могла бы она добавить.
– Для тебя религия – это очень важно, да? – спросила она, а рука ее блуждала по его телу, коснулась его члена, все еще напряженного, как будто он вспоминал то наслаждение, которое они испытали четверть часа назад. Она кинула взгляд на часы. Было половина пятого утра. Как и всегда, когда она занималась любовью с Рэем, ей хотелось все больше и больше.
– А разве ты не веришь в Бога, Соня? – спросил он. – Разве Он не утешает и не направляет тебя?
– Ну… – закусила она губу. – Не совсем.
Она приподнялась и включила ночник, осветивший персиковым светом тело и лицо Рэя, как будто он был выкован из золота. Она приподнялась над ним, вглядываясь в его лицо. Спокойный, утомленный, он казался очень серьезным, но лицо его было таким же наивным и искренним, как у ребенка. Она дотянулась до бокала и отпила глоток шампанского.
– Скажи, Рэй, – попросила она, ставя бокал на место. – А ты верил в Бога, когда убивал ту девушку? – Ее саму удивил собственный вопрос, но она не могла остановиться.
Рэй вздрогнул всем телом, как будто она больно хлестнула его. Потом он заставил себя улыбнуться, губы его медленно расплылись.
– Сколько раз я говорил тебе об этом, детка? – покорно ответил он. – С той самой минуты я только и прошу Бога простить меня. Каждый вечер я прошу у Него прощения.
– Да? – Ее сердце подпрыгнуло от страха и желания – двух чувств, соединение которых она так любила. – И что же Он отвечает? – Она хотела спросить это язвительно, но Рэй воспринял ее вопрос очень серьезно.
На несколько секунд он сомкнул глаза, потом открыл их и встретился с ней взглядом. Потом взял ее руку и положил себе на сердце.
– Он говорит: «Рэй, ты не хотел убивать эту девушку, это был несчастный случай». Вот что Он говорит. Он говорит: «Ты не собирался убивать ее, ты ведь любил ее».
– Да, и залюбил ее до смерти! – рассмеялась она. Рэй внезапно схватил ее голову и с силой отпихнул от себя.
– Ну, довольно! – рыкнул он ей в самое ухо, оглушив. В наступившей тишине его голос больно отдавался у нее в голове. Охвативший ее страх был лучше любого наркотика, любого опьяняющего напитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182