Набрав номер Пола Стоплера, Марчелла договорилась, что позвонит Гарри. Придя домой, она позвонила Скотту и попросила его сделать что-нибудь, чтобы избежать огласки на судебном процессе.
– Это, пожалуй, выше моих возможностей, Марчелла, – признался Скотт. – Здесь мы будем иметь дело не с обозревателями книжных новинок. Мы столкнемся с прожженными репортерами из разделов криминальной хроники. Если они учуют что-либо жареное, будь уверена, раскопают все до конца. Будь к этому готова. Однако это не повредит продаже твоих книг. Любая реклама пойдет на пользу.
– Даже уголовный процесс? – спросила Марчелла.
– Волна сочувствия и сострадания, – заверил ее Скотт, – действует замечательно!
Не в силах сосредоточиться на работе, Марчелла решила воспользоваться высвободившимся временем и позавтракать с Нэнси Уорнер, проверить счета поступлений от продажи книг, а также проведать мать. Марчелла попыталась объяснить Иде ситуацию с предстоящим судом, но та не могла понять, в чем дело.
– Мужчина, за которым я была замужем, – пыталась объяснить Марчелла. – Гарри! Помнишь?
Маленькая сиделка-филиппинка поглядывала на Иду, кивая и улыбаясь, словно помогая вспомнить забытое.
– Она забыла даже, кто такая я, неужели, Пегги? – внезапно обратилась к сиделке Марчелла. Они обе увидели, как Ида, отвернувшись от них, уткнулась в телевизор.
Сиделка печально улыбнулась:
– О да, она много забывает, миссис Уинтон. Знаете, она забывает названия многих вещей.
– Похоже, сейчас ничто не доставляет ей удовольствия, – сказала Марчелла.
– Ей нравится играть в карты, – сказала сиделка, – но не в настоящие карточные игры, а просто так, делать вид будто она играет.
Марчелла провела с матерью около часа, играя в бессмысленную игру, выкладывая карты на стол, а мать, сосредоточенно раздумывая, забирала их. Затем она ушла, пообещав Пегги:
– Я буду приходить почаще и играть с ней, – словно сиделка каким-то образом осуждала ее.
Всякая надежда, что пресса по какой-либо случайности не обратит на нее внимания во время суда над Гарри, испарилась в первый же час судебного процесса, который состоялся в феврале в суде Нью-Джерси, поскольку компания, предъявившая обвинения Гарри, была зарегистрирована именно там. Соня и она оделись неброско. Марчелла – в платье цвета морской волны и гармонирующий плащ, Соня – в удлиненную фиолетовую юбку, белую блузку и черную лыжную куртку. Репортеры настаивали на комментариях, возбужденно стрекотали камеры, когда Пол Стоплер вел их сквозь толпу журналистов в зал суда.
– Как дела у отца? – спросила Соня адвоката.
– Он очень доволен, что вы пришли, – ответил он. – Ваше присутствие может только помочь.
Когда Гарри наконец появился в зале суда, Марчелла была потрясена. Она не видела его почти три года и не была готова к разительным переменам, происшедшим с ним. Казалось, он постарел на много лет. Когда он улыбнулся ей, она попыталась улыбнуться в ответ. Он подмигнул Соне, и Марчелла почувствовала, как та взяла ее за руку и крепко сжала.
Несколько бывших коллег Гарри были вызваны в качестве свидетелей, и Марчелла отлично рассмотрела Глорию Дефрис, когда та свидетельствовала в пользу государства. «Неужели она в его вкусе? – спрашивала себя Марчелла. – Эта вызывающе самоуверенная молодая женщина, казавшаяся пародией на спутницу преступника?» Она узнала также некоторых мужчин, которых она встречала на обедах, куда ходила вместе с Гарри. Их жены, сидевшие в зале суда, в свою очередь, с любопытством разглядывали Марчеллу.
Газеты развлекались, публикуя статьи под заголовками: «ДОСТОЙНАЯ РОМАНА АФЕРА ПРИНОСИТ МУЖУ ПИСАТЕЛЬНИЦЫ МИЛЛИОНЫ». Фотографии Марчеллы обычно сопровождала подпись: «Оставленная жена; писательница, заработавшая миллионы, Марчелла Балдуччи-Уинтон». Как и предсказывал Скотт, в результате этой рекламы книги стали раскупаться с поразительной быстротой, и роман «Во имя любви» вскоре вновь занял первую строчку в списке бестселлеров.
К концу судебного процесса единственным желанием Марчеллы было удалиться в свой рабочий кабинет, чтобы больше никто ее не разглядывал. Даже с дорогостоящим адвокатом удача повернулась спиной к Гарри. Его дело использовали в качестве назидательного примера, острастки и предупреждения подъема новой волны внутренних махинаций, разразившихся на Уолл-стрит.
– Мы должны показать всем деятелям, подобным вам, что им не избежать расплаты за совершение подобных преступлений, – произнес в заключение судья, признавая Гарри виновным. – Совершенные вами действия преступны, хотя на первый взгляд в них нет ничего, кроме двух обыкновенных телефонных звонков.
Сидевшие в зале суда ахнули от изумления, узнав, что Гарри приговорили к десяти годам тюрьмы. Лицо Гарри побелело, Соня затряслась от рыданий, когда Марчелла обняла ее одной рукой. Чтобы выбраться из зала суда, им пришлось протискиваться сквозь толпу.
Сев в машину, Соня внезапно решила, что ей нужно попрощаться с отцом. Она вернулась, чтобы отыскать его, а Марчелла сидела в машине и курила. Когда Соня вернулась, лицо ее было залито слезами. Она выглядела такой ранимой, какой Марчелла никогда прежде ее не видела: напускная бравада и позерство исчезли. Дональд открыл дверцу машины, и, всхлипнув, она уткнулась лицом в колени Марчеллы.
По пустынным улицам машина двигалась к автостраде. В течение нескольких минут, сжимая Соню в объятиях, Марчелла ощущала, что значит иметь дочь, которой она была нужна. Несмотря на обстоятельства, это чувство было замечательным. Сердце ее сделалось мягче: может быть, теперь они станут настоящими матерью и дочерью? Марчелла старалась не слушать внутренний голос, твердивший ей, что все это иллюзия, порожденная недельной драмой судебного разбирательства.
– Спасибо, что попыталась помочь ему, – пробормотала Соня, не отрывая лица от колен Марчеллы.
Марчелла нежно ее погладила, ничего не говоря. Мгновение было слишком драгоценным, чтобы портить его словами. Казалось, она держит на своих коленях кошку; напряжение понемногу покидало лежавшее у нее на коленях тело. Придя в себя через несколько минут, Соня выпрямилась, высморкала нос, подправила косметику и отодвинулась к другому окну. Марчелла чувствовала, как сознание дочери дало задний ход, отсекая всякую близость. Испытывая неловкость оттого, что показала собственную уязвимость, Соня молча глядела в окно на мчавшиеся по дороге машины.
Пятнадцатилетие Сони они отмечали в ресторане «Времена года». Что место выбрано неудачно, Марчелла поняла сразу же, едва они вошли в зал. Деловые люди, занятые переговорами, отрывались от бесед, привлеченные Сониной внешностью. Сама же Соня, угрюмая, отказавшаяся принарядиться сообразно поводу, сидя со скучающим видом, умудрилась испортить торжество тем, что, заказав самые дорогие блюда из меню, поковыряв в них вилкой несколько минут, отодвинула стул, поднялась из-за стола, заявив, что ей необходимо «выдать телефонный звонок».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182