– Я в тебя верю.
– Мнение профессионала, – добавил Слим, на лице которого уже успела обосноваться широкая улыбка.
Когда подошла моя очередь затянуться травкой, я отказалась, решив не затуманивать мозги, загруженные вопросами, которые Павлов отобрал для своей колонки. Всего их было четыре: сначала о крашеных волосах, потом еще два, от девиц, обнаруживших, что их личная жизнь зашла в тупик. Одну беспокоило безразличие соседского парня, но еще больше – скверные новости, пришедшие по электронной почте. Другую заботила техника поцелуя: бывший бойфренд оглушил бедняжку заявлением, что она «делает это, как рыбка гуппи». Завершал страничку читательских проблем вопль ужаса: парень четвертой читательницы превратил свою спальню в святилище Дженнифер Лопес. «Почему? – спрашивала каждая. – Что за люди эти мужчины?»
На составление ответа ушло примерно пять минут. Я стучала по клавиатуре, пока Слим делал нам кофе, а Павлов пожирал меня нетерпеливым взглядом. Не было нужды перечитывать написанное, я просто нажала клавишу ввода в последний раз и толкнула ноутбук через стол. Мой брат тут же вернул очки на переносицу. Шевеля губами, он прокручивал страницу, с жадностью глотая мой текст. Дочитав, Павлов поднял на меня глаза, моргающие за маленькими линзами. Не знаю, что именно отразилось на его лице в ту минуту: смятение или недоверие.
– Потому что в глубине души все они ублюдки, – сказал он. – Даже лучшие из них.
Немного коротковато, но основную мысль он уловил.
– Что такое? – спросила я.
– Это суть твоего ответа.
– Угу.
– На все вопросы одновременно?
– Почему бы и нет?
– Циско, но это же не совет. Это вероломный обман, поскольку он исходит якобы из мужских уст. Да меня линчуют за это!
– Если хочешь знать мое мнение, – сказала я, – то надо зайти еще дальше и опубликовать имена этих больных на голову мальчишек. Имеет смысл тиснуть их фамилии в твоей колонке. И не забудь адреса. О, знаю, напечатай заодно их фотки! Вот тогда твоим читательницам будет что обсудить.
Кажется, Павлов немного оторопел. Линзы его очков подернулись туманом, а лицо порозовело.
– Тебе нечего терять, – пожал плечами Слим. – Мы сочиняли полдня, а придумали только несколько абзацев извинений.
– Неужели в этом блокноте твои варианты ответов?
– Нет, здесь всего лишь перечень подходящих для него вакансий, – покачал головой Павлов.
– Здорово! – восхитилась я, довольная, что Слим проявил инициативу. – Ну-ка, похвастайся.
– Видишь ли, – застенчиво протянул Слим, совсем как школьник, которого попросили зачитать сочинение классу, – я тоже хочу добиться успеха в чем-то, что мне нравится делать…
– Чтобы тебе никогда больнее не пришлось работать, – догадалась я. – Хорошее начало.
– Но применить этот принцип на практике оказалось не так-то легко.
– Можно взглянуть? – я вырвала страницу из блокнота прежде, чем он смог возразить. – «Пункт первый, – прочла я. – Стать донором и сдавать сперму».
Павлов фыркнул в чашку с кофе.
– Думаю, этот вариант лучше всех прочих, – сказал он, совладав с собой. – Но доходы вряд ли покроют арендную плату.
– Я записывал все, что приходило в голову, – парировал Слим, – и эта мысль явилась первой.
– «Пункт второй, – с нажимом читала я. – Прославиться». – Я опустила листок, пристально глядя на Слима. – Все, больше пунктов тут нет.
– Если ты сумеешь разбогатеть на сдаче спермы, дружище, то уж точно станешь суперзвездой. – Злорадно улыбаясь, Павлов откинулся на спинку стула. – Обещаю тебе: мужики со всего мира будут готовы выложить состояние за секрет твоей потенции. Будешь давать мастер-классы. Представь только!
– Ладно, полегче, – сказал Слим. – Признаться, я уже пробовал заработать на любимом занятии. Посмотри, в какой луже я сижу теперь.
– Значит, не один Павлов утратил веру в свои силы. – Выждав короткую паузу, я предложила ребятам подумать головой. – Если мы собираемся хоть как-то упорядочить свою жизнь, надо объединить наши усилия.
– Не уверен, что будет прок, – пробормотал мой брат. – Картье потребует денег уже через несколько дней. Если мы не соберем нужную сумму, то в скором времени пойдем куда глаза глядят.
– Ой, чуть не забыла! Между прочим, я принесла вам подарки. – Естественно, это заставило их заткнуться. Оба мучительно соображали, по какому поводу праздник, когда я встала и вышла в прихожую. – Но не бойтесь, не прощальные.
– Весьма милый букетик, – сказал Слим, когда я вернулась в кухню с сумкой на плече и розами в руках. – Это мне?
– Увы, это мне. Букет вручил парень, который, похоже, знаком с вами обоими.
Слим оглянулся на Павлова. Мой брат захлопнул ноутбук.
– Громадный такой мужик с рынка, – пояснила я. – Совсем как Отчаянный Дэн под кайфом.
– Исчерпывающее определение, – хмыкнул Слим.
– Добряк Уильям, – догадался мой брат.
– Hani поставщик цветов и наркоты.
– Так он наркодилер? – Память услужливо прокрутила заново наш разговор, восполняя пробелы.
– Добряк может раздобыть все, – сказал Павлов, – болотные фиалки, подснежники, даже летом, марокканский снежок – круглый год, пожалуйста, жимолость, сенсимилью, – все, что душе угодно.
– За исключением крэка, – вставил Слим. – Вилли не так давно зарекся с ним связываться. Такой товар привлекает другой тип покупателей, а в глубине души Добряк всегда склонялся к тонизирующим средствам.
Отчего же этот Вилли не объяснил толком, чем торгует на самом деле?
– Как мне было догадаться, что он дилер, – негодовала я, – если он все ходил вокруг да около, вместо того чтобы выложить все начистоту?
– С каких это пор наркодилеры выкладывают все начистоту? – Слим схоронил остатки мини-косяка в пепельнице. – Если дилер вдруг называет вещи своими именами, это значит, что его наркотики никуда не годятся. Хочешь понимать его, выучи кодовый язык.
Павлов потыкал в букет кончиком авторучки.
– Вижу, он дал тебе розы.
– Сколько же ты заплатила? – спросил Слим.
– Нисколько. Это подарок.
– Красота, – обрадовался он. – Мы только что прикончили последние остатки нашего запаса.
– Добряк явно запал на тебя, – заметил мой брат и тут же предостерег: – Не вздумай завязать с ним слишком крепкой дружбы.
Все это время я переводила взгляд с цветов на Слима, со Слима – на Павлова, а с брата – обратно на букет. Обычные свежесрезанные розы, при чем же тут травка?
– У меня на работе выдался сегодня непростой денек, – взмолилась я. – Мне хочется отдохнуть в горячей ванне. Пожалуйста, не надо больше никаких загадок.
Слим принял букет из моих рук, ощупал обертку и, обретя искомое где-то посередине, победно улыбнулся:
– В мире, в котором вращается Добряк, розы бывают двух видов: обычные, – Слим замолчал, переворачивая букет черенками вверх;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Мнение профессионала, – добавил Слим, на лице которого уже успела обосноваться широкая улыбка.
Когда подошла моя очередь затянуться травкой, я отказалась, решив не затуманивать мозги, загруженные вопросами, которые Павлов отобрал для своей колонки. Всего их было четыре: сначала о крашеных волосах, потом еще два, от девиц, обнаруживших, что их личная жизнь зашла в тупик. Одну беспокоило безразличие соседского парня, но еще больше – скверные новости, пришедшие по электронной почте. Другую заботила техника поцелуя: бывший бойфренд оглушил бедняжку заявлением, что она «делает это, как рыбка гуппи». Завершал страничку читательских проблем вопль ужаса: парень четвертой читательницы превратил свою спальню в святилище Дженнифер Лопес. «Почему? – спрашивала каждая. – Что за люди эти мужчины?»
На составление ответа ушло примерно пять минут. Я стучала по клавиатуре, пока Слим делал нам кофе, а Павлов пожирал меня нетерпеливым взглядом. Не было нужды перечитывать написанное, я просто нажала клавишу ввода в последний раз и толкнула ноутбук через стол. Мой брат тут же вернул очки на переносицу. Шевеля губами, он прокручивал страницу, с жадностью глотая мой текст. Дочитав, Павлов поднял на меня глаза, моргающие за маленькими линзами. Не знаю, что именно отразилось на его лице в ту минуту: смятение или недоверие.
– Потому что в глубине души все они ублюдки, – сказал он. – Даже лучшие из них.
Немного коротковато, но основную мысль он уловил.
– Что такое? – спросила я.
– Это суть твоего ответа.
– Угу.
– На все вопросы одновременно?
– Почему бы и нет?
– Циско, но это же не совет. Это вероломный обман, поскольку он исходит якобы из мужских уст. Да меня линчуют за это!
– Если хочешь знать мое мнение, – сказала я, – то надо зайти еще дальше и опубликовать имена этих больных на голову мальчишек. Имеет смысл тиснуть их фамилии в твоей колонке. И не забудь адреса. О, знаю, напечатай заодно их фотки! Вот тогда твоим читательницам будет что обсудить.
Кажется, Павлов немного оторопел. Линзы его очков подернулись туманом, а лицо порозовело.
– Тебе нечего терять, – пожал плечами Слим. – Мы сочиняли полдня, а придумали только несколько абзацев извинений.
– Неужели в этом блокноте твои варианты ответов?
– Нет, здесь всего лишь перечень подходящих для него вакансий, – покачал головой Павлов.
– Здорово! – восхитилась я, довольная, что Слим проявил инициативу. – Ну-ка, похвастайся.
– Видишь ли, – застенчиво протянул Слим, совсем как школьник, которого попросили зачитать сочинение классу, – я тоже хочу добиться успеха в чем-то, что мне нравится делать…
– Чтобы тебе никогда больнее не пришлось работать, – догадалась я. – Хорошее начало.
– Но применить этот принцип на практике оказалось не так-то легко.
– Можно взглянуть? – я вырвала страницу из блокнота прежде, чем он смог возразить. – «Пункт первый, – прочла я. – Стать донором и сдавать сперму».
Павлов фыркнул в чашку с кофе.
– Думаю, этот вариант лучше всех прочих, – сказал он, совладав с собой. – Но доходы вряд ли покроют арендную плату.
– Я записывал все, что приходило в голову, – парировал Слим, – и эта мысль явилась первой.
– «Пункт второй, – с нажимом читала я. – Прославиться». – Я опустила листок, пристально глядя на Слима. – Все, больше пунктов тут нет.
– Если ты сумеешь разбогатеть на сдаче спермы, дружище, то уж точно станешь суперзвездой. – Злорадно улыбаясь, Павлов откинулся на спинку стула. – Обещаю тебе: мужики со всего мира будут готовы выложить состояние за секрет твоей потенции. Будешь давать мастер-классы. Представь только!
– Ладно, полегче, – сказал Слим. – Признаться, я уже пробовал заработать на любимом занятии. Посмотри, в какой луже я сижу теперь.
– Значит, не один Павлов утратил веру в свои силы. – Выждав короткую паузу, я предложила ребятам подумать головой. – Если мы собираемся хоть как-то упорядочить свою жизнь, надо объединить наши усилия.
– Не уверен, что будет прок, – пробормотал мой брат. – Картье потребует денег уже через несколько дней. Если мы не соберем нужную сумму, то в скором времени пойдем куда глаза глядят.
– Ой, чуть не забыла! Между прочим, я принесла вам подарки. – Естественно, это заставило их заткнуться. Оба мучительно соображали, по какому поводу праздник, когда я встала и вышла в прихожую. – Но не бойтесь, не прощальные.
– Весьма милый букетик, – сказал Слим, когда я вернулась в кухню с сумкой на плече и розами в руках. – Это мне?
– Увы, это мне. Букет вручил парень, который, похоже, знаком с вами обоими.
Слим оглянулся на Павлова. Мой брат захлопнул ноутбук.
– Громадный такой мужик с рынка, – пояснила я. – Совсем как Отчаянный Дэн под кайфом.
– Исчерпывающее определение, – хмыкнул Слим.
– Добряк Уильям, – догадался мой брат.
– Hani поставщик цветов и наркоты.
– Так он наркодилер? – Память услужливо прокрутила заново наш разговор, восполняя пробелы.
– Добряк может раздобыть все, – сказал Павлов, – болотные фиалки, подснежники, даже летом, марокканский снежок – круглый год, пожалуйста, жимолость, сенсимилью, – все, что душе угодно.
– За исключением крэка, – вставил Слим. – Вилли не так давно зарекся с ним связываться. Такой товар привлекает другой тип покупателей, а в глубине души Добряк всегда склонялся к тонизирующим средствам.
Отчего же этот Вилли не объяснил толком, чем торгует на самом деле?
– Как мне было догадаться, что он дилер, – негодовала я, – если он все ходил вокруг да около, вместо того чтобы выложить все начистоту?
– С каких это пор наркодилеры выкладывают все начистоту? – Слим схоронил остатки мини-косяка в пепельнице. – Если дилер вдруг называет вещи своими именами, это значит, что его наркотики никуда не годятся. Хочешь понимать его, выучи кодовый язык.
Павлов потыкал в букет кончиком авторучки.
– Вижу, он дал тебе розы.
– Сколько же ты заплатила? – спросил Слим.
– Нисколько. Это подарок.
– Красота, – обрадовался он. – Мы только что прикончили последние остатки нашего запаса.
– Добряк явно запал на тебя, – заметил мой брат и тут же предостерег: – Не вздумай завязать с ним слишком крепкой дружбы.
Все это время я переводила взгляд с цветов на Слима, со Слима – на Павлова, а с брата – обратно на букет. Обычные свежесрезанные розы, при чем же тут травка?
– У меня на работе выдался сегодня непростой денек, – взмолилась я. – Мне хочется отдохнуть в горячей ванне. Пожалуйста, не надо больше никаких загадок.
Слим принял букет из моих рук, ощупал обертку и, обретя искомое где-то посередине, победно улыбнулся:
– В мире, в котором вращается Добряк, розы бывают двух видов: обычные, – Слим замолчал, переворачивая букет черенками вверх;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102