Это неопровержимое свидетельство того, что ты тоже не ангел, Циско.
– «Денежный залп», что ли? А что в нем такого?
– Ты купила игру на черном рынке.
– Откуда такая уверенность? – Я переложила трубку из одной руки в другую как раз в тот миг, когда по стенам хлестнул солнечный кнут. Вздрогнув, я вскинула голову: стриженный ежиком парень с газетой удалился. Я не была уверена, что могу вздохнуть с облегчением, но все равно выпрямилась. – Согласна, я купила ее не в супермаркете, – продолжала я разговор, – но это еще не значит, что диск паленый.
– Обложка представляет собой цветной ксерокс, Циско. Это настолько явно пиратская продукция, что у парня, который тебе ее продал, должно быть, имелись деревяшка вместо ноги и попугай-похабник на плече. Пересчитай сдачу, если не веришь. Обрати особое внимание на восьмипенсовые монеты.
– Ладно, – уступила я. – Но, кажется, это не делает меня сообщницей тяжкого преступления.
– Да ну? – не смутился Слим. – Прямо сейчас денежки, которые ты за нее выложила, крутятся в зловещих махинациях контрабандистов, промышляющих наркотиками.
– Да она обошлась мне всего в пару фунтов, – взмолилась я. – Что на них купишь? Упаковку парацетамола и автобусный билет до города?
– Я только говорю, что ты тоже правонарушительница. Купила нелицензионную копию, но не мне тебя упрекать, поскольку моя консоль все равно взломана.
– Что случилось? Ты уронил на нее что-нибудь?
Слим пояснил, какой смысл обрел глагол «взломать» в эпоху новых технологий: теперь процессор внутри консоли больше не отбраковывает фальшивые игры вроде той, что я ему купила. Это освобождает владельца от необходимости всякий раз покупать дорогущую официальную продукцию.
– Значит, ты виноват не меньше меня, – прервала я эту лекцию, лихорадочно выводя волнистые линии в записной книжке.
– Я же говорю: все мы преступники.
– И ты ничуть не переживаешь по этому поводу?
– Да нет же, черт! С какой стати?
– Ты обворовываешь рынок видеоигр. Крадешь у производителей выручку.
– С такими-то ценами? Если бы я тратился на все эти игры, то обворовывали бы меня! Вот почему я «исправил» консоль, чтобы покупать пиратские версии и на равных играть с акулами мира развлечений. Это дает ощущение победы, когда игра еще и не начиналась.
– Ну ладно, – со вздохом сказала я. – А как же Павлов?
– А что с ним?
– Я не думаю, что он способен по-крупному нарушить закон.
– Циско, ты говоришь о человеке в персиковой рубашке. А персиковый цвет – преступление против моды.
– Нет, я серьезно.
– А в чем дело? – сразу спросил Слим. – Что взбрело в твою голову? К чему все эти вопросы?
Внезапно мне захотелось спросить себя о том же самом.
– Неважно, – сказала я Слиму, а солнечный всплеск вновь метнулся по приемной: на этот раз вошли посетители. – Вернусь-ка я лучше к своей работе.
– И я тоже, – сказал Слим так, словно до вечера ему предстояло заключить еще немало сделок, а не сидеть, тупо нажимая кнопки на джойпаде.
– Кстати, как продвигается дело? – быстро спросила я, сразу подумав: интересно, как справлялась бы Мисти Вентура, если бы ей самой предстояло добывать деньги на квартплату?
– Хорошо, – уверил меня Слим. – Отлично. Последовало краткое молчание, во время которого Слим, кажется, успел прочесть мои мысли.
– Я тебя не подведу, Циско. Отыщу миллион, вот увидишь.
Мои губы тронула улыбка. Может, я и встречаюсь с мечтателем, но, по крайней мере, могу быть уверена, что для меня в этом его выдуманном мире тоже найдется местечко.
– А ты? Опять засидишься допоздна?
Я взглянула на часы. Время – деньги. А сверхурочное время – дополнительные деньги.
– Точно пока не могу сказать, – ответила я, – хотя бабки мне нужны позарез.
14
Принять окончательное решение мне помогла беседа с Кровавой Роуз. Это произошло в ходе уже второго моего визита в ее больничную палату: в тот же день, но уже после работы. Вечер приближался, и мне все меньше хотелось торчать на работе; боюсь, это отразилось на моей улыбке секретаря на приеме посетителей. К шести часам вечера она испарилась вовсе, и я вместе с ней. Я промчалась по городу, спеша в агентство по временному найму, чтобы забрать причитающиеся деньги и попросить подыскать мне более доходное занятие. В результате состоявшегося короткого разговора на обратном пути я вновь зашла в больницу. Что уж такого ужасного в том, чтобы обсудить стратегию своей карьеры с профессиональной взломщицей? Даже если беседа и подтолкнет меня попробовать свои силы в том виде деятельности, о котором не упомянешь в заявлении о приеме на работу.
– Ты, наверное, в отчаянном положении, золотце?
Я уронила сумочку у кровати и придвинула стул.
– Похоже на то.
– Циско, существуют ведь и менее опасные способы заработать.
– За пару дней?
Приподнявшись на подушке, Кровавая Роуз предложила рассказать ей все. Я послушалась, начав с условий аренды и закончив нашим более чем вероятным выселением, если к понедельнику не удастся собрать нужной суммы. Я поведала ей о черной полосе, начавшейся, по-видимому, с моим появлением в доме на Коламбия-роуд, и о своем обете вернуть всем нам благосклонность судьбы. «Чего бы это ни стоило», – дерзко добавила я.
Роуз выслушала не перебивая и ответила мне вопросом:
– Ты уже чувствовала себя испорченной девчонкой когда-нибудь прежде?
– Мы все порой это чувствуем, правда?
– Я спрашиваю потому, – сказала она (и я осознала, что речь не идет о нарушении правил гигиены), – что готова помочь только в том случае, если на тебя еще не заводили дел.
Я тихонько признала, что чиста, что у меня ни разу в жизни не возникало проблем с законом. Я сама испугалась своей порядочности, и стул буквально пискнул подо мной, когда я подалась вперед со словами:
– Это, наверное, плохо?
– Как раз наоборот, – успокоила меня Роуз. – Если тебя ни разу не ловили с поличным, власти ни за что не станут интересоваться тобой. Стало быть, в их архивах нет твоих отпечатков, сведений о твоих привычках, ничего такого, что вывело бы их на тебя. Ни-че-го.
Я попыталась вообразить собственное фото в трех ракурсах и решила, что стану похожа на нечто среднее между Кристиной Риччи и Круэллой де Виль . Неплохая компания, но ведь под это описание подойдет бесчисленное множество блондинок.
– Ну как, ты мне поможешь? – спросила я.
– Зависит от того, что ты задумала.
Я заерзала, смекнув, что мне нечего на это ответить. Весь день мои мысли занимал конечный результат, а не конкретные действия.
– А что бы ты сама порекомендовала? – осторожно спросила я. – Для начинающих?
На губах взломщицы заиграла кислая улыбка: видать, Роуз только теперь сообразила, до какой степени новичок свалился ей на голову.
– Это будет покруче безбилетного проезда в автобусе, – заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– «Денежный залп», что ли? А что в нем такого?
– Ты купила игру на черном рынке.
– Откуда такая уверенность? – Я переложила трубку из одной руки в другую как раз в тот миг, когда по стенам хлестнул солнечный кнут. Вздрогнув, я вскинула голову: стриженный ежиком парень с газетой удалился. Я не была уверена, что могу вздохнуть с облегчением, но все равно выпрямилась. – Согласна, я купила ее не в супермаркете, – продолжала я разговор, – но это еще не значит, что диск паленый.
– Обложка представляет собой цветной ксерокс, Циско. Это настолько явно пиратская продукция, что у парня, который тебе ее продал, должно быть, имелись деревяшка вместо ноги и попугай-похабник на плече. Пересчитай сдачу, если не веришь. Обрати особое внимание на восьмипенсовые монеты.
– Ладно, – уступила я. – Но, кажется, это не делает меня сообщницей тяжкого преступления.
– Да ну? – не смутился Слим. – Прямо сейчас денежки, которые ты за нее выложила, крутятся в зловещих махинациях контрабандистов, промышляющих наркотиками.
– Да она обошлась мне всего в пару фунтов, – взмолилась я. – Что на них купишь? Упаковку парацетамола и автобусный билет до города?
– Я только говорю, что ты тоже правонарушительница. Купила нелицензионную копию, но не мне тебя упрекать, поскольку моя консоль все равно взломана.
– Что случилось? Ты уронил на нее что-нибудь?
Слим пояснил, какой смысл обрел глагол «взломать» в эпоху новых технологий: теперь процессор внутри консоли больше не отбраковывает фальшивые игры вроде той, что я ему купила. Это освобождает владельца от необходимости всякий раз покупать дорогущую официальную продукцию.
– Значит, ты виноват не меньше меня, – прервала я эту лекцию, лихорадочно выводя волнистые линии в записной книжке.
– Я же говорю: все мы преступники.
– И ты ничуть не переживаешь по этому поводу?
– Да нет же, черт! С какой стати?
– Ты обворовываешь рынок видеоигр. Крадешь у производителей выручку.
– С такими-то ценами? Если бы я тратился на все эти игры, то обворовывали бы меня! Вот почему я «исправил» консоль, чтобы покупать пиратские версии и на равных играть с акулами мира развлечений. Это дает ощущение победы, когда игра еще и не начиналась.
– Ну ладно, – со вздохом сказала я. – А как же Павлов?
– А что с ним?
– Я не думаю, что он способен по-крупному нарушить закон.
– Циско, ты говоришь о человеке в персиковой рубашке. А персиковый цвет – преступление против моды.
– Нет, я серьезно.
– А в чем дело? – сразу спросил Слим. – Что взбрело в твою голову? К чему все эти вопросы?
Внезапно мне захотелось спросить себя о том же самом.
– Неважно, – сказала я Слиму, а солнечный всплеск вновь метнулся по приемной: на этот раз вошли посетители. – Вернусь-ка я лучше к своей работе.
– И я тоже, – сказал Слим так, словно до вечера ему предстояло заключить еще немало сделок, а не сидеть, тупо нажимая кнопки на джойпаде.
– Кстати, как продвигается дело? – быстро спросила я, сразу подумав: интересно, как справлялась бы Мисти Вентура, если бы ей самой предстояло добывать деньги на квартплату?
– Хорошо, – уверил меня Слим. – Отлично. Последовало краткое молчание, во время которого Слим, кажется, успел прочесть мои мысли.
– Я тебя не подведу, Циско. Отыщу миллион, вот увидишь.
Мои губы тронула улыбка. Может, я и встречаюсь с мечтателем, но, по крайней мере, могу быть уверена, что для меня в этом его выдуманном мире тоже найдется местечко.
– А ты? Опять засидишься допоздна?
Я взглянула на часы. Время – деньги. А сверхурочное время – дополнительные деньги.
– Точно пока не могу сказать, – ответила я, – хотя бабки мне нужны позарез.
14
Принять окончательное решение мне помогла беседа с Кровавой Роуз. Это произошло в ходе уже второго моего визита в ее больничную палату: в тот же день, но уже после работы. Вечер приближался, и мне все меньше хотелось торчать на работе; боюсь, это отразилось на моей улыбке секретаря на приеме посетителей. К шести часам вечера она испарилась вовсе, и я вместе с ней. Я промчалась по городу, спеша в агентство по временному найму, чтобы забрать причитающиеся деньги и попросить подыскать мне более доходное занятие. В результате состоявшегося короткого разговора на обратном пути я вновь зашла в больницу. Что уж такого ужасного в том, чтобы обсудить стратегию своей карьеры с профессиональной взломщицей? Даже если беседа и подтолкнет меня попробовать свои силы в том виде деятельности, о котором не упомянешь в заявлении о приеме на работу.
– Ты, наверное, в отчаянном положении, золотце?
Я уронила сумочку у кровати и придвинула стул.
– Похоже на то.
– Циско, существуют ведь и менее опасные способы заработать.
– За пару дней?
Приподнявшись на подушке, Кровавая Роуз предложила рассказать ей все. Я послушалась, начав с условий аренды и закончив нашим более чем вероятным выселением, если к понедельнику не удастся собрать нужной суммы. Я поведала ей о черной полосе, начавшейся, по-видимому, с моим появлением в доме на Коламбия-роуд, и о своем обете вернуть всем нам благосклонность судьбы. «Чего бы это ни стоило», – дерзко добавила я.
Роуз выслушала не перебивая и ответила мне вопросом:
– Ты уже чувствовала себя испорченной девчонкой когда-нибудь прежде?
– Мы все порой это чувствуем, правда?
– Я спрашиваю потому, – сказала она (и я осознала, что речь не идет о нарушении правил гигиены), – что готова помочь только в том случае, если на тебя еще не заводили дел.
Я тихонько признала, что чиста, что у меня ни разу в жизни не возникало проблем с законом. Я сама испугалась своей порядочности, и стул буквально пискнул подо мной, когда я подалась вперед со словами:
– Это, наверное, плохо?
– Как раз наоборот, – успокоила меня Роуз. – Если тебя ни разу не ловили с поличным, власти ни за что не станут интересоваться тобой. Стало быть, в их архивах нет твоих отпечатков, сведений о твоих привычках, ничего такого, что вывело бы их на тебя. Ни-че-го.
Я попыталась вообразить собственное фото в трех ракурсах и решила, что стану похожа на нечто среднее между Кристиной Риччи и Круэллой де Виль . Неплохая компания, но ведь под это описание подойдет бесчисленное множество блондинок.
– Ну как, ты мне поможешь? – спросила я.
– Зависит от того, что ты задумала.
Я заерзала, смекнув, что мне нечего на это ответить. Весь день мои мысли занимал конечный результат, а не конкретные действия.
– А что бы ты сама порекомендовала? – осторожно спросила я. – Для начинающих?
На губах взломщицы заиграла кислая улыбка: видать, Роуз только теперь сообразила, до какой степени новичок свалился ей на голову.
– Это будет покруче безбилетного проезда в автобусе, – заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102