– Ты подстригся?
Слим протащил пятерню от макушки к основанию шеи. Короткие взъерошенные пряди без труда пробивались между его пальцами, и я не верила своим глазам. Канаты дредов исчезли бесследно. Обрамлявшие его лицо раньше, они определяли образ жизни Слима, а теперь оказались безжалостно уничтожены, уступив место чему-то не менее странному. Короткие волосы, определенно со всеми задатками лохматой гривы – вот простейшее описание его нового облика. Даже кольцо исчезло из брови, в результате чего новое лицо Слима вернуло себе естественную симметрию, практически идеальную, на мой взгляд.
– Нравится?
– Эта прическа подчеркивает твой нос, – сказала я. – Довольно мило.
Слим вежливо принял комплимент и приблизился еще на шаг, излучая жизнелюбие.
– Добряк Уильям говорил, ты живешь сейчас у него, – заметил человек, в котором я все еще с трудом узнавала Слима. – Он не захотел открыть своего адреса, но мне всегда было интересно: на что похоже его жилище?
– Квартира Вилли? – задумалась я. – Красиво. Чисто и просторно. Очень женственно во многих отношениях. Я даже нашла красивое кимоно у него в гардеробе.
– Серьезно?
– Только, умоляю, не говори ему, что я это тебе рассказала.
– Я похож на дурака?
– Слим, ты един во многих лицах, – сказала я, – но дураков среди них нет.
Чуть порозовев, он обвел жестом стойку и полез во внутренний карман пиджака.
– Можно угостить тебя чем-нибудь? – спросил он, выуживая оттуда горсть мелочи. Я покачала головой. В данных обстоятельствах я была богачкой. Под вопросительным взглядом бармена Слим застенчиво отсчитал сумму, достаточную для бокала колы. – Пожалуйста, диетическую, если у вас есть в холодильнике.
– По крайней мере, с виду ты набит деньгами, – сказала я. – Тебе, часом, не нужно появиться в суде или что-нибудь в этом роде?
Рассмеявшись, Слим-Джим предложил мне приглядеться к стрижке.
– Мне помогал твой брат, – признался он, и я запустила палец ему за лацкан. – Говорю, пришла пора заложить новую программу. А он смеется: ты же не компьютер, просто смени имидж. Дескать, я нуждаюсь в приличной прическе и хороших шмотках.
– Достойный совет.
– Так или иначе, со старой моделью покончено. Она плохо справлялась со своими обязанностями.
Слим стоял почти вплотную: локоть на стойке, пальцы поглаживают мои. Достаточно близко, чтобы я отвела взгляд, вспомнив об увиденном. Надо сейчас рассказать про camplicity, и будь что будет. Вопрос лишь в том, как вырулить в разговоре к нужному моменту.
– А как дела у Павлова?
– Все хорошо.
– Да?
– Просто прекрасно.
– А зрители, – спросила я, лихорадочно пытаясь нащупать лазейку, – они хорошо себя ведут?
– Насколько это возможно, – со всей серьезностью кивнул Слим. – Табло хандрит, потому что мы его занавешивали, а наш дружок в неглиже обрел привычку подъезжать к дому вечерком, чтобы немного вздремнуть за рулем. Эта остановка стала составной частью его ежедневного моциона. По-моему, это даже хорошо для человека на склоне жизненного пути: если в заведенных привычках начинаются сбои, значит, и мозги катятся туда же.
Я невольно рассмеялась, вновь радуясь компании Слима. Его новый облик – сдержанный, но достаточно яркий – действительно был чем-то особенным.
– А как поживает Мисти? – осведомилась я, уже слегка игриво.
– Она в полном порядке.
– Да? Вы добрались куда-нибудь?
– До самого конца, – сказал он, улыбаясь в ответ.
– Что? До самого конца?
– То есть мы сейчас на пляже. За сотню с лишним уровней мы с Мисти исходили весь мир. Одолели горные перевалы и барханы пустынь, прошли сухими руслами рек и змеящимися козьими тропами и добрались теперь до пляжа. Карта говорит, что деньги где-то рядом, и я знаю наверняка, что мы добрались первыми, поскольку отпечатков ног чужих Мисти на песке что-то не видно.
На этом Слим оборвал себя, вероятно вспомнив, что я-то не жила этим так же, как он. Помолчав, он заговорил с убежденностью:
– Я все ближе к наличным, Циско. Правда-правда. Вот только не знаю, куда двинуть дальше. Океан отпадает сразу. Это край света, в виртуальном смысле. С него нельзя свалиться, если идти дальше, но есть риск, что игра зависнет.
– Быть может, стоит уложить ее позагорать, – с улыбкой предложила я. – Некоторые считают, что лучше всего думается в положении лежа на спинке.
– Это бы значило утратить бдительность, – возразил Слим, не замечая мою колкость. – А ведь я неплохо справляюсь, уничтожая себе подобных. Всю последнюю неделю – по одной Мисти каждое утро.
– Ничего не скажешь, достижение.
– Я тоже так считаю, – кивнул Слим. – Стыд и позор: рядом нет никого, кто мог бы это оценить.
– Не будь так уверен, – пробормотала я в свой бокал.
– Она передавала тебе привет.
– Кто? Мисти?
– Правда. Она скучает по тебе. Мы все скучаем. Дом опустел, когда ты перестала за нами присматривать.
Неловкая пауза. Слим первым набрал воздуху, чтобы предложить мне вернуться, но у меня на уме было лишь одно, и теперь настало время поделиться. Не отрывая глаз от его лица, я открыла тайну зрительских кресел второго веб-сайта, придуманного Фрэнком Картье.
Слим, выслушав мои откровения, окаменел. Рассказывая о скрытых камерах, я сделала упор на увиденном. Объяснила, почему ушла из дома. Настаивала, что теперь он должен полностью довериться мне, если хочет покарать мерзавца Картье. За все это время Слим не произнес ни словечка. Сначала привалился к стойке, а потом, когда я закончила рассказ, молча уперся лбом в согнутый локоть. Казалось, он ушел в себя, отыскивая спасение в том пространстве, которое ему все еще принадлежало.
Мой брат, узнавший обо всем чуть позже, отреагировал совсем иначе. Я позвонила домой с мобильника, распорядилась, чтобы он вышел на улицу, а затем повторила все с самого начала. Когда я закончила, мне пришлось даже отодвинуть трубку от уха. Слим и тот вздрогнул, когда из динамика донесся душераздирающий яростный визг. Я предвидела, что Павлов окажется намного голосистее своего приятеля, и именно поэтому решила просветить его на безопасном расстоянии.
– Так, и что теперь? – со стоном поинтересовался Слим.
Я выключила мобильник, осушила бокал и произнесла то, за чем он сюда шел:
– Пошли домой.
– Нам туда нельзя, – сказал Слим. – Как мы теперь сможем там жить?
– Считай это испытательным сроком, – сказала я и жестом предложила ему первым двинуться к выходу, – но кое-какие перемены все же неизбежны.
– Какие, например? – спросил Слим, обходя игровые мониторы так, словно те перестали существовать.
– Не беспокойся, – сказала я, улыбаясь тайком при мысли о плане, который ради меня разработал Добряк Уильям. – Ты уже положил хорошее начало.
39
Павлов поджидал нас на улице. Мой брат был похож сейчас на человека, перед которым захлопнули дверь его собственного дома:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102