Речь идет о грубо попранных правах, причем не только о наших правах квартиросъемщиков. Здесь нарушены законы о трансляции, я уж молчу о несоблюдении основных прав личности. Благодаря режиссеру-постановщику по имени Фрэнк Картье, эти денежки покрыты в моих глазах толстым слоем грязи. Может, меня и можно считать исполнительницей одной из главных ролей в его пьесе, но я ведь, черт возьми, не его собственность! Я всего-навсего жила в его доме, вместе с двумя другими персонажами выдуманной им драмы. Мои сотоварищи, между прочим, и сейчас еще в эфире, их жизнь протекает хоть и за закрытыми дверьми, но под пристальным взором любопытствующей публики.
Давайте начнем со Слим-Джима. Это у нас герой-любовник. Им интересуюсь не только я, но и множество наших зрителей. Я знаю, что говорю: по утрам, когда Слим выпрыгивает из душа, счетчик кликов начинает крутиться как бешеный. Похоже, что большинство просто видит его насквозь, прямо через майку с жирной надписью «ЖЕРЕБЕЦ». Как мне кажется, репутацию Слиму создал его халат, подростковая синтетическая тряпка с истершимся комиксом на спине. Халат настолько сел за десяток лет вращения в стиральной машине, что теперь едва прикрывает парню бедра. Как говорится, весьма пикантная деталь. Между нами говоря, Слиму придется как следует потрудиться, прежде чем я соглашусь признать, что под этим неприглядным антуражем скрывается милейшей души парень. В конце концов, именно мне приходится жить в реальной жизни. Все прочие могут выйти из Сети, когда им заблагорассудится, сделать перерывчик, заняться собственной жизнью. И только я способна дать Слиму хорошего пинка, чтобы тот занялся наконец своей. Мой обожаемый лодырь с торчащими во все стороны руками и ногами, с остатками прически а-ля хиппи и с римским профилем. Император безделья, который с радостью проденет кольцо себе в бровь, но вздрагивает при мысли о том, чтобы надеть его мне на палец. Не то чтобы мне так уж этого хотелось. Во всяком случае, едва вернув украденную свободу, я пока не намерена заключать какие-то новые контракты.
Кроме того, Слим без пяти минут женат на своей игровой консоли с выходом в Сеть. Весь мир тому свидетель, но Слима это не пугает, он настоящий энтузиаст. Вот и сейчас, как мне кажется, всякий, кто наблюдает за нашей гостиной, должен увидеть лениво вплывающего в комнату Слима; вот он сгибается, чтобы подобрать джойпад, и усаживается на диване прямо перед монитором. Эта его консоль обеспечивает выход в Интернет, но клавиатура, которая к ней прилагалась, не дождется от Слима и взгляда. Я точно знаю, что он распрекрасно мог бы играть и с ее помощью, но кнопки, очевидно, по его мнению, «просто не созданы для рукоприкладства».
Подозреваю, что все это издержки имиджа. Быть может, называйся клавиатура чем-нибудь вроде «доски удовольствий», Слим хватался бы за нее гораздо чаще. В любом случае, именно с джойпадом в руках он выходит сейчас на игровую арену. Эта зона расположена где-то в киберпространстве, и там мой друг встречается лоб в лоб с другими такими же «слимами» со всех концов света. Игровая тактика моего бойфренда состоит по большей части в перехвате инициативы, что полностью противоречит его собственной жизненной философии. Не жди, пока тебе нанесут поражение. Всех оппонентов надобно стукнуть, да покрепче, всем, что только попадет под руку. Иными словами: убивай все, что движется! Даже если речь идет о партии в виртуальный гольф. Уж таков он есть, милый мой Слим. За тем исключением, конечно, когда настанет пора свернуть косячок или кто-то из незримых наблюдателей огорошит вдруг его известием, что его член высунулся из-под халата. Чаще всего оба этих довода сразу и убеждают Слима надавить кнопку «паузы» и побрести обратно в спальню, чтобы набросить на себя что-нибудь. По пути он сделает лишь одну остановку, чтобы предложить наполовину выкуренный косяк третьему постояльцу нашего дома, открытого нараспашку. «Доставка в номер», – взывает он под дверью и потуже затягивает пояс на чреслах, прежде чем войти.
Если вам, как и многим другим, уже доводилось заглядывать к нам, тогда вы прекрасно знакомы с Павловым. Это мой старший братец, разбавляющий напряженность драмы комический персонаж. Человек, навеки застрявший в своей настолько аккуратно прибранной комнате, что даже Слим чисто автоматически подставляет под свою самокрутку сложенную ковшиком ладонь: не дай бог, на пол упадет щепотка пепла. Павлов всего-то полчаса как на ногах, но его футон уже свернут, а кровать снова превращена в софу. Даже постельное белье сложено в стопочку до вечера, а на смену простыням явились подушки, настолько пухлые, что усесться на них не позволит совесть. Павлов работает на дому – под тем предлогом, что для наведения порядка в хаосе собственных мыслей ему необходим абсолютный покой. Этому правилу подчинен и компьютер у него на столе. Там наш «хранитель экрана» конструирует абстрактные математические узоры, весьма достоверно изображающие поведение волн вдоль берегов Тихого океана во время приливов или что-нибудь в этом духе. С виду мой братец кажется удивительно собранным человеком: короткая стрижка, гладко выбритый подбородок, отутюженная рубашка, всегда чистые брюки и свежие носки. Можете быть спокойны, когда Павлов закончит гладить, на брюках появятся безупречно прямые стрелочки. Всякому, кто наблюдает, как мой брат с неподражаемой легкостью и уверенностью утюжит стрелки на брюках, можно простить заблуждение, будто Павлов во всех отношениях аккуратист. Лишь перед теми, кто решит сузить обзор, приблизив его лицо, Павлов предстанет таким, какой он есть: дерганым и вечно чем-то озабоченным. При увеличении станут видны разбегающиеся от уголков глаз и поленницей сложенные на бровях морщинки, а если в этот миг Павлов еще и оторвется от трудов праведных, его озабоченность сделается очевидной.
– Ты выбрал не самое подходящее время, – сообщает он Слиму, сопровождая приближение косяка отрицательным мотанием головы. – Это не вписывается в мой режим дня.
– Вот что: перестань говорить всякие ужасы и расслабься хоть немного. Давай же, Пав. Если кто-то и в состоянии курить и гладить одновременно, так это ты.
Окруженный шипением пара, Павлов приостанавливается, чтобы глянуть на подношение.
– Спасибо за комплимент, но, боюсь, мне придется попросить тебя уйти.
– Первая затяжка за день, – напоминает Слим, – всегда самая лучшая.
Мой брат обхватывает ладонью затылок, словно прикидывая, не попросить ли помощи у зрительного зала.
– Скажи наркотикам «Да!», Павлов!
– В том, чтобы уметь правильно гладить, нет ничего постыдного.
– Слушай, тебе охота курнуть или нет?
– К несчастью, у меня нет подружки, к которой я могу обратиться за помощью всякий раз, когда мне потребуется выглаженная рубашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102