Чего мне было бояться, двух клерков пенсионного возраста?
– Вот и расскажи все толком.
– Павлов, уже входя в дверь, я был наэлектризован. Дамочки за стеклом даже не подозревали, что их ждет. Они даже улыбались мне. И я улыбнулся им в ответ, правда, слегка угрожающе, и решил, что лучше всего будет обратиться к обеим сразу.
– Тебе не обязательно вновь все это переживать, – сказала я.
Слим немного поерзал, все еще злясь на Павлова, но ему не терпелось добиться от нас обоих понимания.
– Я просто хочу, чтобы вы уяснили: я был готов потребовать деньги. Правда. Я держал в голове весь сценарий, в точности как мы и репетировали, и я ни за что не отступил бы от текста.
– Мы просто не могли этого предусмотреть, – вставила я, ругая себя за недальновидность. – Наверное, нас слишком заботило их присутствие в нашем собственном доме, чтобы допустить, что эти чертовы машинки могут оказаться где-то еще.
– Две камеры видеонаблюдения, – продолжал Слим, будто мы нуждались в напоминании, – и обе уставились прямо на меня, мигая огоньками. Что мне оставалось делать? Улыбаться телезрителям?
– Любой на твоем месте просто удалился бы, не уронив достоинства.
– Не заводи опять эту волынку, – предупредил Слим, но Павлова было уже не унять.
– Я и то ушел бы, глазом не моргнув, хотя, признаюсь, налетчик из меня никудышный.
– Ты оставался в машине, – напомнила я.
– Циско, но он додумался открыть сберегательный счет!
Естественно, я приняла сторону Слима, из солидарности и сочувствия. Но, стараясь предупредить готовую вспыхнуть ссору, я не могла не задаваться вопросом: так ли легко напугать меня саму? Роуз уверяла, что никто не сможет привязать к ограблению человека без криминального прошлого, и это я еще могла понять. Даже кадры, отснятые видеокамерой, бессильны наделить лица именами. На подобных записях, которые мелькают в телепрограммах о мире криминала, всякий кажется подозрительным. По разным причинам, от резкого контраста до неудачных ракурсов съемки, все эти кадры заставляют ни в чем не повинных людей казаться преступниками, скрывающими что-то ужасное. «Если бы Слим отважился потребовать деньги, – думала я, – и не оставил бы ничего, кроме своей физиономии на экране, полиции пришлось бы выстроить в ряд всех бездельников страны, чтобы вычислить его. Но главное – это заткнуло бы пасть моему братцу».
– Полиция уже здесь! – завопил он вдруг. – Пригнись, Слим!
Я с хорошим запасом объехала одинокого бобби на велосипеде, посмотрела, как он крутит педали позади нас, и заявила Павлову, что тот испытывает судьбу.
– Они уже ищут беглецов! – Мой брат прильнул к стеклу щекой, озирая небо. – Вертолетов пока не видать, но расслабляться еще рано.
– Хватит болтать вздор! – Слим потянулся к бардачку. – Куда девалась моя кассета с Доктором Дрэ? Она была в магнитофоне.
Я объяснила, что она сзади: улетела куда-то, стоило нажать кнопку выброса.
Павлов пошарил вокруг – сначала на полке за спинкой сиденья, потом под ногами – и вскоре вклинился между нами со Слимом, сжимая в руке нечто совершенно не похожее на кассету.
– Вынужден сообщить, что нашел тут кое-что.
Маленькая сберегательная книжечка с обложкой зеленого цвета. Оформлена под кожу. На передней обложке – наклейка с гусенком из мультфильма, внизу оставлено место для имени владельца. В детстве у меня была в точности такая же, вспомнилось мне. У нас обоих имелись такие, и у меня, и у Павлова. «Сбережения малышей» или что-то в этом духе. Как выяснилось, именно «сбережения» мой брат как раз и держал в руке.
– Она лежала в кармане моей куртки, – возмутился Слим и попытался выхватить книжку. – А ну, отдай, гнусный ворюга!
Павлов, державший книжку вне пределов его досягаемости, заявил, что та, должно быть, выпала, когда они менялись местами. Он уселся поудобнее, чтобы внимательно изучить находку, и зашуршал страничками, то и дело смачивая палец слюной.
– Быть того не может, – заявил Павлов. – Как ты мог?…
– Ну, я запаниковал… и схватил ближайший бланк со стола.
– То, что он открыл детский счет в банке, – это еще полбеды.
– Павлов, молчи, я тебя заклинаю, – подозрительно зазвенел голос Слима.
– Что там? – спросила я, переводя взгляд с дороги впереди на отражение в зеркале заднего обзора.
– «На вашем счету двадцать фунтов».
– Не может быть! – Я едва подавила смешок. Брат сунул книжку мне под нос. Слим сидел тихо, глядя прямо перед собой.
– Ты отправляешься грабить банк, – сказал Павлов, – и отдаешь им деньги?
– Наши последние деньги, между прочим, – сказала я, и мы оба прыснули.
– Ну и что? Там обещали неплохие проценты. – Слим позволил себе улыбнуться. – По крайней мере, хоть что-то мы в итоге заработаем.
– Знаете что? – Я решительно переключила скорость. Какой-то паршивой веб-камере ни за что на свете не удастся оставить нас троих без крыши над головой. – Сдается мне, надо принять вызов.
18
• Настоящим Съемщики дают свое согласие на проживание в доме, оборудованном одной веб-камерой в каждой комнате (за исключением ванной уборной).
• Домовладелец имеет полное право использовать в своих интересах материал, запечатленный веб-камерами, для демонстрации своих возможностей на рынке недвижимости, транслируя его в режиме прямого эфира через оплачиваемый Домовладельцем веб-сайт.
• Обзору веб-камер ни при каких обстоятельствах не должны чиниться никакие препятствия.
• Запрещается непристойное, оскорбительное, богохульное и/или противозаконное поведение. В равной мере недопустимы любые инсценированные действия Съемщиков (по предварительной договоренности).
• Домовладелец имеет целью представить свое имущество в наилучшем свете и поэтому дает согласие произвести улучшения в отделке интерьера и, соответственно, меблировки. Съемщики не принимают на себя в связи с этим никаких дополнительных финансовых обязательств.
• При условии соблюдения договаривающимися сторонами условий данного Соглашения, Домовладелец отказывается от взимания со Съемщиков какой-либо арендной платы вплоть до заключения нового соглашения.
– Вот увидите, какую красоту мы тут наведем! Жить вам, ребята, во дворце! Даже погода нынче разгулялась!
Понедельник, половина девятого утра. Над головой – небесная синева, рядом – цветочный рынок в полном своем великолепии, а наши подписи на контракте еще не успели высохнуть. Документ стандартного образца с особыми поправками, внесенными устроителем всей этой затеи. Картье лично настаивал на упрощении церемонии, собрав нас втроем вот так, прямо перед домом. Свою подпись он ставил, распластав бумаги по оконному стеклу, и глаза его определенно замутняла подступившая влага. Он даже завершил процедуру в своем стиле – подходящим к случаю роскошным росчерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Вот и расскажи все толком.
– Павлов, уже входя в дверь, я был наэлектризован. Дамочки за стеклом даже не подозревали, что их ждет. Они даже улыбались мне. И я улыбнулся им в ответ, правда, слегка угрожающе, и решил, что лучше всего будет обратиться к обеим сразу.
– Тебе не обязательно вновь все это переживать, – сказала я.
Слим немного поерзал, все еще злясь на Павлова, но ему не терпелось добиться от нас обоих понимания.
– Я просто хочу, чтобы вы уяснили: я был готов потребовать деньги. Правда. Я держал в голове весь сценарий, в точности как мы и репетировали, и я ни за что не отступил бы от текста.
– Мы просто не могли этого предусмотреть, – вставила я, ругая себя за недальновидность. – Наверное, нас слишком заботило их присутствие в нашем собственном доме, чтобы допустить, что эти чертовы машинки могут оказаться где-то еще.
– Две камеры видеонаблюдения, – продолжал Слим, будто мы нуждались в напоминании, – и обе уставились прямо на меня, мигая огоньками. Что мне оставалось делать? Улыбаться телезрителям?
– Любой на твоем месте просто удалился бы, не уронив достоинства.
– Не заводи опять эту волынку, – предупредил Слим, но Павлова было уже не унять.
– Я и то ушел бы, глазом не моргнув, хотя, признаюсь, налетчик из меня никудышный.
– Ты оставался в машине, – напомнила я.
– Циско, но он додумался открыть сберегательный счет!
Естественно, я приняла сторону Слима, из солидарности и сочувствия. Но, стараясь предупредить готовую вспыхнуть ссору, я не могла не задаваться вопросом: так ли легко напугать меня саму? Роуз уверяла, что никто не сможет привязать к ограблению человека без криминального прошлого, и это я еще могла понять. Даже кадры, отснятые видеокамерой, бессильны наделить лица именами. На подобных записях, которые мелькают в телепрограммах о мире криминала, всякий кажется подозрительным. По разным причинам, от резкого контраста до неудачных ракурсов съемки, все эти кадры заставляют ни в чем не повинных людей казаться преступниками, скрывающими что-то ужасное. «Если бы Слим отважился потребовать деньги, – думала я, – и не оставил бы ничего, кроме своей физиономии на экране, полиции пришлось бы выстроить в ряд всех бездельников страны, чтобы вычислить его. Но главное – это заткнуло бы пасть моему братцу».
– Полиция уже здесь! – завопил он вдруг. – Пригнись, Слим!
Я с хорошим запасом объехала одинокого бобби на велосипеде, посмотрела, как он крутит педали позади нас, и заявила Павлову, что тот испытывает судьбу.
– Они уже ищут беглецов! – Мой брат прильнул к стеклу щекой, озирая небо. – Вертолетов пока не видать, но расслабляться еще рано.
– Хватит болтать вздор! – Слим потянулся к бардачку. – Куда девалась моя кассета с Доктором Дрэ? Она была в магнитофоне.
Я объяснила, что она сзади: улетела куда-то, стоило нажать кнопку выброса.
Павлов пошарил вокруг – сначала на полке за спинкой сиденья, потом под ногами – и вскоре вклинился между нами со Слимом, сжимая в руке нечто совершенно не похожее на кассету.
– Вынужден сообщить, что нашел тут кое-что.
Маленькая сберегательная книжечка с обложкой зеленого цвета. Оформлена под кожу. На передней обложке – наклейка с гусенком из мультфильма, внизу оставлено место для имени владельца. В детстве у меня была в точности такая же, вспомнилось мне. У нас обоих имелись такие, и у меня, и у Павлова. «Сбережения малышей» или что-то в этом духе. Как выяснилось, именно «сбережения» мой брат как раз и держал в руке.
– Она лежала в кармане моей куртки, – возмутился Слим и попытался выхватить книжку. – А ну, отдай, гнусный ворюга!
Павлов, державший книжку вне пределов его досягаемости, заявил, что та, должно быть, выпала, когда они менялись местами. Он уселся поудобнее, чтобы внимательно изучить находку, и зашуршал страничками, то и дело смачивая палец слюной.
– Быть того не может, – заявил Павлов. – Как ты мог?…
– Ну, я запаниковал… и схватил ближайший бланк со стола.
– То, что он открыл детский счет в банке, – это еще полбеды.
– Павлов, молчи, я тебя заклинаю, – подозрительно зазвенел голос Слима.
– Что там? – спросила я, переводя взгляд с дороги впереди на отражение в зеркале заднего обзора.
– «На вашем счету двадцать фунтов».
– Не может быть! – Я едва подавила смешок. Брат сунул книжку мне под нос. Слим сидел тихо, глядя прямо перед собой.
– Ты отправляешься грабить банк, – сказал Павлов, – и отдаешь им деньги?
– Наши последние деньги, между прочим, – сказала я, и мы оба прыснули.
– Ну и что? Там обещали неплохие проценты. – Слим позволил себе улыбнуться. – По крайней мере, хоть что-то мы в итоге заработаем.
– Знаете что? – Я решительно переключила скорость. Какой-то паршивой веб-камере ни за что на свете не удастся оставить нас троих без крыши над головой. – Сдается мне, надо принять вызов.
18
• Настоящим Съемщики дают свое согласие на проживание в доме, оборудованном одной веб-камерой в каждой комнате (за исключением ванной уборной).
• Домовладелец имеет полное право использовать в своих интересах материал, запечатленный веб-камерами, для демонстрации своих возможностей на рынке недвижимости, транслируя его в режиме прямого эфира через оплачиваемый Домовладельцем веб-сайт.
• Обзору веб-камер ни при каких обстоятельствах не должны чиниться никакие препятствия.
• Запрещается непристойное, оскорбительное, богохульное и/или противозаконное поведение. В равной мере недопустимы любые инсценированные действия Съемщиков (по предварительной договоренности).
• Домовладелец имеет целью представить свое имущество в наилучшем свете и поэтому дает согласие произвести улучшения в отделке интерьера и, соответственно, меблировки. Съемщики не принимают на себя в связи с этим никаких дополнительных финансовых обязательств.
• При условии соблюдения договаривающимися сторонами условий данного Соглашения, Домовладелец отказывается от взимания со Съемщиков какой-либо арендной платы вплоть до заключения нового соглашения.
– Вот увидите, какую красоту мы тут наведем! Жить вам, ребята, во дворце! Даже погода нынче разгулялась!
Понедельник, половина девятого утра. Над головой – небесная синева, рядом – цветочный рынок в полном своем великолепии, а наши подписи на контракте еще не успели высохнуть. Документ стандартного образца с особыми поправками, внесенными устроителем всей этой затеи. Картье лично настаивал на упрощении церемонии, собрав нас втроем вот так, прямо перед домом. Свою подпись он ставил, распластав бумаги по оконному стеклу, и глаза его определенно замутняла подступившая влага. Он даже завершил процедуру в своем стиле – подходящим к случаю роскошным росчерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102