– Это стало бы катастрофой! Не желаю окунуться в то взаимное презрение, в котором купаются остальные жители города.
– Допустим, нам пришла пора собирать вещички, – отважилась я. – Интересно, станешь ты искать прибежище для нас двоих?
И тут случилось неожиданное.
– Нет, – отрезал Слим, – и слышать об этом не хочу.
Я сделала полуоборот, который он завершил, перебросив мою ногу над своей головой.
– Просто не беру в расчет подобную возможность, – пояснил Слим, паря меж моими коленями, – потому что мы никуда отсюда не денемся.
– Слим, нам это не по карману.
– О, я думаю, мы справимся.
– Как?
– Доверься мне, – сказал он и скрылся с глаз, как солнце на закате. – Ты в надежных руках.
– Это не руки, – промычала я (мир вокруг вдруг поблек и завращался) и доверилась Слиму без дальнейших разговоров.
11
Слим был, конечно, тощим, но не плоским, как показалось мне спросонок на следующее утро, когда я очнулась, разбуженная щебетом модема внизу. У меня ушло около минуты, чтобы продрать глаза и убедиться, что я в постели одна. Выпростав руку из-под смятой простыни, я перекатилась на бок, чтобы взглянуть на шторы. Рассвет выдался унылый, обещавший серенький денек, но предметы за окном явно вырисовывались четче, чем накануне, да и дождь, слава богу, прекратился.
Я взглянула на часы с приемником. До пробуждения синоптика оставалось еще навалом времени, но я решила, что день нужно начать прежде, чем тот начнется сам. После бодрых и уверенных вчерашних речей я ожидала, что Слим поднялся еще раньше. Как раз в это время модем затих, и я представила своего бойфренда перед телевизором, уже одетым и готовым к тяжкому труду, с клавиатурой на коленях. Его вчерашняя деловитость придала мне столько сил, что я вообразила, будто новый сайт будет готов уже к ланчу, а к чаю наш дом наполнит толпа инвесторов. Даже если Слим только начал закладывать Фундамент будущего успеха, его предприимчивость говорила мне о многом. В агентство мне нужно было к десяти (в конце концов, мир модельного бизнеса зависит от красоты хорошо выспавшихся людей), но я собиралась сегодня, оказавшись за столом в приемной, вложить в работу и сердце, и душу. От меня требовалось лишь не снимать приклеенную к лицу улыбку. Это не очень трудно. Я натянула джинсы, влезла в джемпер и, рассудив, что надевать парадный костюм еще рановато, поплелась искать Слима. Впрочем, на полпути к лестнице я услышала, как Павлов уже бормочет что-то в своей комнате. Дверь была открыта нараспашку, поэтому я просто сказала: «Тук-тук» – и вошла.
– Ты чего поднялся так рано?
Мой брат сидел за столом, полностью одетый и явно терпящий бедствие. Ладонь на мыши, оба глаза прикованы к экрану. Странно: в спальне Павлова пахло лавандой. Рынок начинал работу еще до рассвета, но наглухо закрытое окно не пропускало внутрь ароматов, обычно в это время уже разносившихся по улице. Затем я приметила свечу, горевшую на книжной полке. Ясно, это ароматерапия.
– Проклятые подростки, – процедил мой брат сквозь зубы.
– Прошу прощения?
– Если у тебя возникли проблемы, вокруг всегда полно людей, готовых помочь, так ведь?
– Думаю, да.
– Учителя, друзья, консультанты. Специалисты по работе с молодежью и центры экстренной психологической помощи.
– Порой и семья кое на что годится.
Ведущий колонки советов читателям развернулся в кресле, одновременно сдергивая очки с носа.
– Так отчего же они не обратятся к этим людям вместо того, чтобы скулить, выпрашивая у меня совет?
Тут до меня дошло, что Павлов одет точно так же, как и накануне вечером. Пожалуй, не стоило интересоваться, ложился ли он сегодня. Вместо этого я уставилась на компьютерный монитор.
– Ты читаешь ту колонку, что я написала вчера?
Крутнувшись вокруг своей оси, братец подтвердил, что на экране – тот самый текст.
– Ну так и отправь ее. Исторгни из своей системы.
– Хотелось бы, но я так долго на нее пялюсь, что уже не могу понять смысла заданных вопросов.
Я просмотрела статью наискось, увидела, что никаких изменений не внесено, и заверила брата, что с колонкой все в порядке.
– Давай отправляй.
– Тебе не кажется, что ее можно несколько ужать?
– Не-а.
– Но в ней столько раз повторяется слово «ублюдок», что я даже сбился со счета. Не уверен, что подростковый журнал опубликует такую писанину.
Со всей убежденностью я посоветовала ему положиться на мое чувство такта. Отодвигаясь от монитора, я заметила, что Павлов наполнил аквариум: тот стоял теперь на дальнем краю стола, рядом с лампой «Энглпойс» .
– Ты оживил Морских Дев! – Я обошла брата, чтобы взглянуть поближе. – Это они и есть? – Я включила лампу. Свет рассеялся в воде, оттенив Десятка полтора крошечных зернышек. Все они, дергаясь, двигались в разных направлениях, скользили по спирали тут и там. – Ого! Не могу дождаться, так хочу посмотреть, на что они станут похожи, когда вырастут.
Павлов, кажется, не разделял мой энтузиазм.
– Не уверен, что стоит ждать этого с таким нетерпением.
– Почему это?
– Ну, я надеялся, что ты окажешься права и наблюдение за ними прочистит мою башку, но, говоря откровенно, мне от них не по себе.
– Как ты можешь говорить такое? Они симпатяги.
– Они похожи на рыбьи какашки, Циско.
– Да перестань же!
– Волокнистые куски рыбьего дерьма с глазами.
Павлов достал из выдвижного ящичка увеличительное стекло и предложил мне убедиться самой. С помощью оптики я отыскала Морскую Деву и инстинктивно отпрянула от аквариума. Брат был прав. Совсем не похоже на плавучий гарем, обещанный рекламой на упаковке. Похлопав Павлова по плечу, я попятилась к двери.
– Дай им имена, – посоветовала я, надеясь, что с возрастом Девы, наверное, обретут хоть какое-то изящество. – И сразу привяжешься к ним.
Тогда как мой брат растерял последние остатки уверенности в себе, Слим, как я обнаружила, с лихвою вернул свою обратно. Я должна была вздохнуть с умилением, найдя его в гостиной, как и надеялась. На нем был халат с аппликацией «манга» и заколки для волос, но это можно было понять: работать ему предстояло в одиночестве. Как я начала понимать, при свободном графике каждый день превращается в «пятницу без галстука». Беспокоиться стоило разве что о том, какое направление принял энтузиазм Слима, ибо увиденное заставило меня призадуматься о нашем будущем.
– Как только я научусь хорошо управлять этой малышкой, – проговорил Слим, – победа будет за нами.
Слим сидел на краешке дивана. Обе руки – на рукоятях джойпада; оба глаза, не отрываясь, следят за экраном. В гостиной стоит спертый воздух, занавески за спиной моего бойфренда тщетно взывают о том, чтобы их кто-нибудь раздвинул и проветрил бы помещение, распахнув окно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102