Павлов слушал не моргая, но, к моему удивлению, остался равнодушен к мольбе о помощи.
– Прости, Циско, но здесь всего две спальни. Рад бы помочь, но не могу. Что тут еще скажешь?
Сидевший напротив Слим прекратил барабанить пальцами по игрушке.
– Скажи: «Хорошо». Скажи: «Мы будем рады». Скажи: «Гостиная в полном твоем распоряжении, пользуйся сколько нужно».
– Но мы же нарушим условия аренды, – возразил Павлов. – Ты не хуже меня знаешь о запрете сдавать жилплощадь посторонним. Стоит Картье пронюхать, и мы втроем окажемся на улице.
– Прошу тебя, Павлов! Мне некуда больше идти.
– Циско, это твои проблемы.
– Отличный совет для колонки напутствий подросткам, – хмыкнул Слим и уверил меня, что я могу спать на диване. – Хозяин дома живет далеко, на побережье. Он даже не узнает, что у нас кто-то гостит.
– Диван не годится, – сказал Павлов.
Мы со Слимом повернулись к нему.
– Это почему? – переспросил Слим, на миг отдернув пальцы от скейта.
Мой брат разглядывал осадок в кружке, будто рассчитывая прочесть там подходящий ответ, после чего выдавил, что пара пружин в недрах дивана, увы, просели.
– Ерунда, – вставила я, – меня это не пугает.
По ту сторону стола Павлов, похоже, оказался в тупике. Его взгляд потускнел, и я вдруг поняла, отчего он не хочет, чтобы я оставалась в этом доме.
– Не переживай, – я пожирала брата взглядом в основном потому, что не могла заставить себя повернуться к Слиму. – Это все мелочи жизни.
– Циско, правда, ничего не получится.
– С каких это пор в диване сломаны пружины?
Игнорируя Слима, брат предложил мне занести вещи в его комнату.
– Я буду спать на полу, – решил он, – а ты займешь мою кровать.
– Диван в полном порядке, – настаивал Слим.
– О диване и речи быть не может, понял?
– Ты что, сломал его и не сказал мне? – Крошечный скейтборд прошелестел по столу, словно доставив обвинение по адресу, и упал на колени Павлова. – Если сломал, то заплатишь. Диван-то мой.
Павлов со злостью отправил скейт в обратное путешествие.
– Я разговариваю со своей сестрой, – заметил он. – И перестань, наконец, дурачиться с этой фиговиной.
– Диван мне дорог. Я своими руками поднял его из руин, помнишь? Если ты сломал мой диван, я имею право это знать!
– Хватит, помолчи, – оборвал его мой брат и тут же сдался: – Диван не сломан.
– Так отчего же на нем нельзя покемарить?
– Оттого.
– От чего «того»?
– Циско – моя младшая сестренка, вот отчего!
Павлов верно рассчитал время, чтобы привстать: Слим только пробурчал что-то насчет дивана и убрал со стола игрушку.
Нарушить молчание пришлось мне:
– Буду спать в твоей комнате, если тебе от этого легче.
Смерив меня гневным взглядом, мой брат испустил тяжкий вздох, свидетельствующий о поражении.
– Забирай гостиную, – разрешил он. – По ночам будешь запираться изнутри.
– Что ты хочешь сказать? – опешил Слим.
– Мне кажется, Циско будет рада возможности побыть в одиночестве, – рассеянно пояснил Павлов, сверяясь с часами, и тут же вскочил со стула, с горечью выругавшись. – Из-за вас я опоздал на съемку!
– Удачи тебе, – пожелала я, пока Павлов огибал стол, чтобы выскочить в коридор.
– Скажи, когда ты приблизительно собираешься вернуться? – елейным тоном осведомился Слим.
Ботинки моего брата прекратили скрипеть. Его лицо опустилось между нами, а руки легли нам на плечи.
– Я могу вернуться в любой момент, – прошипел он. – Вы меня поняли?
3
Три дня. Столько времени мне потребовалось, чтобы найти работу. Я провела эти три дня, бегая по агентствам временного найма для неквалифицированных работников; увы, мне пришлось позабыть о своих навыках. Этому меня научили первые же несколько собеседований. Когда я усаживалась напротив типа с бейджиком, на котором должно было бы значиться «Мне скучно», и упоминала о своем дипломе, мне вдруг начинало казаться, будто я только что сообщила работодателю о судимости.
– А вы умеете пользоваться телефоном? – настороженно интересовались мои собеседники, подразумевая, готова ли я отключать мозги пять раз в неделю. В итоге я поняла, что нечего размахивать дипломом, лучше упирать в основном на практические навыки.
Три года. Именно столько времени мне понадобилось, чтобы получить высшее образование. Однако в конце концов я нашла себе место лишь благодаря сексапильной внешности и умению варить кофе. Такая работа не доставляла радости, но, по крайней мере, она позволяла снять собственную комнату – где-нибудь на загаженной окраине, ибо зарплата была не ахти. Раздумывая об этом по пути домой, я старалась не поддаваться унынию. Дом на Коламбия-роуд был, конечно же, лишь временным пристанищем, но, откровенно говоря, он уже успел мне понравиться.
– Вот это достижение! – расцвел Слим-Джим, когда я сообщила ему о своих успехах. – Девушка едва приезжает в столицу и тут же устраивается моделью вот так, запросто. Между прочим, это меня не удивляет.
Парни готовили ужин. Мой брат нацепил передничек; он сидел за столом и нарезал перец на тончайшие ломтики. Его сосед крутился у столешницы, выкладывая на пиццу, похоже, все содержимое холодильника: сыр, помидоры, грибы, ореховое масло и попкорн. Дреды Слима были стянуты сзади черной бархатной резинкой. У меня имелась в точности такая же, но спросить, откуда он ее взял, я не решилась.
– Если ты собираешься работать моделью для журналов в глянцевых обложках, – произнес мой брат, отворачиваясь от разделочной доски, – то я советовал бы тебе сначала хорошенько подумать.
– Вы не поняли, ребята, – я пожалела, что дала лишь расплывчатое описание своих новых обязанностей. Между прочим, Павлов мог бы и отложить нож в сторону, разговаривая с сестрой.
– «Работа в модельном агентстве» – разве не так ты сказала?
– Все правильно, только я буду работать секретарем, принимать посетителей.
Слим отвернулся, чтобы смахнуть ломтики перца с доски, и объявил, что это необходимо отпраздновать в любом случае.
– Давайте сходим куда-нибудь, – предложил он. – Выбирай сама, Циско. Я угощаю.
– Правда?
– Конечно. Куда хочешь, но только одно условие: там должны танцевать сальсу.
– Сальсу? – переспросили мы с братом.
Слим пожал плечами и объявил, что этот танец всегда ему нравился, просто танцевать с Павловым ему как-то не хотелось. Даже если тот и согласится исполнить женскую партию.
– Спасибо, я не танцую, – пискнул мой брат. – Музыка меня совершенно не трогает.
– Именно поэтому мы спляшем сальсу с твоей сестрой. Это ритм, дающий танцорам все мыслимые поблажки.
Я сложила руки на груди, прикидывая, не шутит ли Слим.
– Разве партнеры в подобном танце не должны быть одинакового роста? – спросила я.
– Мы этого не узнаем, – сказал он, – пока не станцуем.
Я уже собралась было принять приглашение, когда Павлов вернул наше внимание к ужину:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102