Во-первых, нам следует разъяснить, насколько это с возможно, тот предмет,
который мы обошли молчанием во время наших прежних рассуждений о соках, а
именно производимые ими воздействия на язык. По всей видимости, эти
воздействия, как и многие другие, порождены особого рода сжатиями и
расширениями, но они более других зависят от состояний шероховатости и
гладкости. Например, когда частицы земли входят в те жилки, которые служат
языку как бы чувствительными волокнами, протянутыми до самого сердца, они
соприкасаются там с влажной, мягкой плотью и на ней растекаются, отчего
жилки сжимаются и как бы высушиваются; если эти частицы земли более
шероховаты, они дают едкий вкус, если менее - терпкий. Далее, те вещества,
что прочищают вышеназванные жилки и прополаскивают всю область языка,
проделывая свою работу не в меру бурно и доводя дело до разрушения самой
плоти языка, именуются горькими, таково свойство щелочи. Но другие
вещества, уступающие щелочи в сило и прочищающие язык лишь умеренно, имеют
соленый вкус, чуждый той жесткости, которая присуща всему горькому, и
кажущийся скорее приятным. Вещества еще одного разряда, приобщившись к
теплоте рта и разжижаясь от нее, становятся от этого огнистыми и в своп
черед обжигают то, что их разогрело, а по своей легкости несутся вверх, к
органам ощущения головы, и прорезают все, что ни попадется на их пути;
благодаря этой своей способности они именуются острыми.
Но когда те же самые вещества утончаются от гниения и находят доступ в
тесные жилки, то они застают там земляные частицы и частицы воздуха в
правильном соотношении, приводят эти последние в движение, заставляют
перемешиваться друг с другом и пениться, а вспенившись, образовывать около
вторгшихся частиц полости. И вот при этом влага, иногда землистая, а иногда
чистая, обволакивает воздух, создавая для него как бы жидкие вместилища -
водяные шары с пустотами внутри; из них одни образованы чистой влагой и
потому прозрачны, и называются они пузырями, между тем как другие возникли
из землистой влаги, которая при этом подвижна и стремится кверху, и они-то
дают так называемое брожение и закисание. Вещество, повинное во всех этих
состояниях, соответственно называется кислым. Но то воздействие, которое
противоположно всем только что описанным, и с причину имеет
противоположную: когда состав влаги входящих [в тело] веществ по природе
своей родствен составу языка, эта влага смазывает и размягчает огрубевшее,
стягивает или, напротив, расправляет все неестественно раздутое или
сведенное и вообще возвращает все к распорядку природы. Каждое подобное
зелье, врачующее насильственные состояния, для всех приятно и желанно,
почему и зовется сладким. Итак, об этом достаточно.
Что касается того рода воздействий, которые относятся к ноздрям, то здесь
нет определенных разновидностей. Всякий запах имеет половинчатую природу,
ибо нет такой формы, которая по своему строению могла бы возбуждать
определенный запах. Те жилы в нашем теле, которые для этого предназначены,
слишком тесны для частиц земли и воды, но слишком просторны для частиц огня
и воздуха, а потому никто и никогда не мог обонять собственного запаха
какой-либо из этих [стихий]; запахи рождаются лишь от таких веществ,
которые либо разжижены, либо загнивают, либо плавятся, либо испаряются. Им
дает жизнь то переходное состояние, которое возникает, когда вода
претворяется в воздух либо, напротив, воздух в воду Все запахи являют собой
либо пар, либо туман, ведь туман лежит на полпути от воздуха к воде, а пар
- на полпути от воды к воздуху.
Поэтому они тоньше воды, но грубее воздуха; это становится очевидным, если
с усилием вдыхать воздух сквозь перекрывшую дыхание преграду и наблюдать,
как все пахнущее отсеивается и воздух доходит очищенным от запахов.
Понятно, что многообразие запахов остается безымянным, ибо оно не сводится
к большому числу простых форм. Здесь существует только одно четкое
двучленное разделение - на запахи приятный и неприятный. Последний
оказывает насильственное и огрубляющее действие на всю полость,
простирающуюся от макушки до пупа, между тем как первый смягчает
загрубевшее и с приятностью возвращает его к первоначальному состоянию.
Третья область наших ощущений - слух, и для получаемых им воздействий нам
тоже следует отыскать обусловливающие причины. В общих чертах скажем, что
звук - это толчок, производимый воздухом через уши на мозг и кровь и
доходящий до самой души, между тем как вызванное этим толчком движение,
которое начинается с головы и оканчивается в области печени, есть слышание.
Если движение быстро, звук высок; чем оно медленнее, тем ниже звук.
Равномерное движение дает ровный и нежный звук, неравномерное - грубый, с
сильное - громкий, слабое - тихий. Что касается созвучий, то необходимость
понуждает нас отложить этот предмет напоследок.
Теперь остался только четвертый род ощущений, но он являет большое
многообразие, требующее расчлененного подхода. Многообразие это имеет общее
имя цвета; а цвет - это пламя, струящееся от каждого отдельного тела и
состоящее из частиц, соразмерных способности нашего зрения ощущать. О
причинах зрения мы уже говорили прежде, а сейчас уместнее и нужнее всего
как можно правдоподобнее объяснить цвета. Те частицы, которые несутся от
других тел и сталкиваются со зрительным лучом, бывают либо меньше, чем
частицы последнего, либо крупнее, либо такой же величины. Те, что имеют
такую же величину, неощутимы, и мы называем их прозрачными. Напротив, те,
что больше, сжимают зрительный луч, а те, что меньше, расширяют его, и
действие их можно сравнить с действием холодного и горячего на нашу плоть,
а также с действием терпкого и обжигающего (или "острого", как мы
выражаемся) на наш язык. Это - белое и черное, то есть впечатления,
рожденные в иной области чувств, чем только что перечисленные, и потому
кажущиеся иными, но на самом деле тождественные им. Так мы и назовем их:
"белое" - то, что расширяет зрительный луч, "черное" - то, что его сужает.
Когда же огонь иного рода, несущийся более порывисто, ударяет в зрительный
луч, проникает его до самых глаз, насильственно разверзает глазные проходы
и разжижает их вещество, он заставляет излиться оттуда весь тот огонь и
воду, что мы называем слезами.
Поскольку же с двух сторон встречаются два огня, причем один с молниеносной
силой бьет из глаз, а другой входит в глаза и там угасает от влаги, из их
смешения рождаются всевозможнейшие цвета; это называют переливами, а тому,
чем вызвано такое состояние, дали имена блестящего и сверкающего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277