ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Сократ. По части речей ты, Федр, божественный и прямо-таки чудесный
человек! Я думаю, что из всех речей, появившихся за время твоей жизни,
никто не со чинил их больше, чем ты, - либо ты сам произносил их, либо
принуждал к этому каким-нибудь образом других; за исключением фиванца
Симмия, всех остальных ты намного превзошел. Вот и сейчас, кажется, по
твоей вине я скажу речь!
Федр. Это еще не объявление воины. Но что за речь и почему?
Сократ. Лишь только собрался я, мой друг, пере ходить речку, мой гений
подал мне обычное знамение, - с а оно всегда удерживает меня от того, что я
собираюсь сделать: мне будто послышался тотчас же какой-то голос, не
разрешавший мне уйти, прежде чем я не искуплю некий свой проступок перед
божеством. Я хоть и прорицатель, но довольно неважный, вроде как плохие
грамотеи лишь поскольку это достаточно для меня самого. Так вот, я уже ясно
понимаю свой проступок - ведь и душа, друг мой, есть нечто вещее: еще когда
я говорил ту свою речь, меня что-то тревожило и я как-то смущался: а вдруг
я, по выражению Ивика, нерадение о богах
...сменяю на почесть людскую
Теперь же я чувствую, в чем мой проступок.
Федр. О чем ты говоришь?
Сократ. Ужасную, Федр, ужасную речь ты и сам принес, и меня вынудил
сказать.
Федр. Как так?
Сократ. Нелепую и в чем-то даже нечестивую - а какая речь может быть еще
ужаснее?
Федр. Никакая, если только ты прав.
Сократ. Да как же? Разве ты не считаешь Эрота сыном Афродиты и неким богом?
Федр. Действительно, так утверждают.
Сократ. Но не Лисий и не ты в той речи, которую ты произнес моими устами,
околдованными тобою. Если же Эрот бог или как-то божествен - а это,
конечно, так, - то он вовсе не зло, между тем в обеих речах о нем, которые
только что у нас были, он представлен таким. Этим они обе погрешили перед
Эротом, вдобавок при их недомыслии в них столько лоску, что хотя в них не
утверждалось ничего здравого и истинного, однако они кичливо притязали на
значительность, лишь бы провести каких-то людишек и прославиться среди них.
Да, мой друг, мне необходимо очиститься. Для погрешающих против священных
сказаний есть одно древнее очищение. Гомер его не знал, а Стесихор знал:
лишившись зрения за поношение Елены, он не был так недогадлив, как Гомер,
но понял причину и, будучи причастен Музам, тотчас же сочинил:
Не верно было слово это,
На корабли ты не всходила,
В Пергам троянский не плыла, -
а сочинив всю так называемую "Покаянную песнь", он сразу же прозрел. Так
вот в этом деле я буду умнее их: прежде чем со мной приключится что-нибудь
за поношение Эрота, я попытаюсь пропеть ему покаянную песнь уже с
непокрытой головой, а не закрываясь от стыда, как раньше.
Федр. Для меня, Сократ, нет ничего приятнее этих твоих слов.
Сократ. Ты, конечно, понимаешь, добрый мой Федр, насколько бесстыдно были
сказаны обе те речи - и моя и та, что ты прочел по свитку. Если бы какому-
нибудь благородному человеку, кроткого нрава, влюбленному или в прошлом
любившему какого же человека, довелось услышать, как мы утверждали, что
влюбленные из-за пустяков проникаются сильной враждой и тогда
недоброжелательно относятся к своим любимцам и им вредят, - разве он,
по-твоему, не подумал бы, что слышит речи людей, воспитывавшихся где-то
среди моря ков и не видавших никогда любви свободнорожденного человека, и
разве он согласился бы с нашей хулою Эрота?
Федр. Пожалуй, нет, клянусь Зевсом, Сократ!
Сократ. И вот, устыдившись такого человека и убоявшись самого Эрота, я
страстно желаю смыть с себя чистою речью всю эту морскую соленую горечь,
заполнившую наш слух. Советую и Лисию как можно скорее написать, что,
исходя из тех же побуждений, надо больше угождать влюбленному, чем
невлюбленному.
Федр. Поверь, это так и будет. Если ты скажешь похвальное слово
влюбленному, я непременно заставлю и Лисия в свою очередь написать
сочинение о том же самом.
Сократ. Верю, пока ты останешься таким, как теперь.
Федр. Так начинай смелее!
Сократ. А где же у меня тот мальчик, к которому я обращался с речью? Пусть
он и это выслушает, а то, не выслушав, он еще поспешит уступить тому, кто
его не любит.
Федр. Он возле тебя, совсем близко, всегда, когда ты захочешь.
Сократ. Так вот, прекрасный юноша заметь себе: первая речь была речью
Федра, сына Питокла, мирринусийца, а то, что я собираюсь сказать, будет
речью Стесихора, сына Евфема, гимерейца. Он гласит так:
Неверно было слово это, - будто при наличии влюбленного следует уступать
скорее невлюблРнному только из-за того, что влюбленный впадает в
неистовство, а невлюбленный всегда рассудителен. Если бы неистовство было
попросту злом, то это было бы сказано правильно. Между тем величайшие для
нас блага возникают от неистовства, правда, когда оно уделяется нам как
божий дар. Прорицательница в Дельфах и жрицы в Додоне в состоянии
неистовства сделали много хорошего для Эллады - и отдельным лицам и всему
народу, а будучи в здравом рассудке, - мало или вовсе ничего. И если мы
стали бы говорить о Сивилле и других, кто с помощью божественного дара
прорицания множеством предсказаний многих направил на верный путь, мы бы
потратили много слов на то, что всякому ясно и так. Но вот на что стоит
сослаться: те из древних, кто устанавливал значения слов, не считали
неистовство безобразием или позором - иначе они не прозвали бы
"мантическим" то прекраснейшее искусство, посредством которого можно судить
о будущем. Считая его прекрасным, когда оно проявляется по божественному
определению, они его так и прозвали, а наши современники, по невежеству
вставив букву "тау", называют его "мантическим". А гадание о будущем, когда
люди, находящиеся в полном рассудке, производят его по птицам и другим
знамениям, в которых, словно нарочно, заключаются для человеческого ума и
смысл , и знания , древние назвали "ойоноистикой", а люди нового времени
кратко называют "ойонистикой", с омегой ради пышности, Так вот, насколько
прорицание совершеннее и ценнее птицегадания - тут и название лучше и само
дело, настолько же, по свидетельству древних, неистовство, которое у людей
от бога, прекраснее рассудительности, свойства человеческого.
Избавление от болезней, от крайних бедствий, от тяготевшего издревле гнева
богов бывало найдено благодаря неистовству, появившемуся откуда-то в
некоторых семействах и дававшему прорицания, кому это Ѕ требовалось.
Неистовство разрешалось в молитвах богам и служении им, и человек,
охваченный им, удостаивался очищения и посвящения в таинства, становясь
неприкосновенным на все времена для окружающих зол, освобождение от которых
доставалось подлинно неистовым г и одержимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277