...Я думаю, должен править сильный, а слабый ему подчиняться.
К тому же это самая распространенная и сообразная с природой власть для
всех живых существ, как некогда сказал фиванец Пиндар. Но главнейшим
требованием является, по-видимому... чтобы несведущий следовал за
руководством разумного и был под его властью. Впрочем, о мудрейший Пиндар,
по моему мнению, это, пожалуй, и не противоречит природе...
Если, забыв меру, слишком малому придают что-либо слишком большое: судам -
паруса, телам - пищу, а душам - власть, то все идет вверх дном;
исполнившись дерзости, одни впадают в болезни, другие - в несправедливость,
это порождение высокомерия. Но к чему мы клоним речь? Вот к чему: смертная
душа, друзья мои, не может по своей природе, если она молода и
безответственна, вынести величайшей среди людей власти;разум ее
преисполняется тяжелейшим недугом неразумия, и она начинает ненавидеть
ближайших друзей, а это вскоре губит ее и уничтожает всю ее мощь. Только
великие законодатели , познав соразмерность, могут этого остеречься.
Есть два как бы материнских вида государственного устройства, от которых,
можно сказать по праву, родились остальные. Было бы правильно указать на
монархию как на первый из них и на демократию как на второй. [...]
Персы более, чем должно, полюбили монархическое начало, афиняне свободу;
вот почему ни у тех, ни у других нет умеренности.
Итак, мы утверждаем, что государство, желающее себя сохранить и по мере
человеческих сил быть счастливым, должно по необходимости правильно
оценивать честь и бесчестье. Но самое ценное по праву - это блага,
относящиеся прежде всего к душе, если в ней есть рассудительность, затем
прекрасные качества тела и, в-третьих, так называемые блага, относящиеся к
имуществу и достатку. Если какой-нибудь законодатель или какое-то
государство выйдут за эти пределы, оценив наиболее высоко достаток или
поместив в смысле ценности низшее перед высшим, они совершат дело и
негосударственное, и нечестивое.
...Законодатель должен иметь в виду троякую цель: чтобы устрояемое
государство было свободным, внутренне дружелюбным и обладало разумом. [...]
Ради этого мы выбрали, с одной стороны, самый деспотический, а с другой -
самый свободный государственный строй. Посмотрим же теперь, какой из них
более правильный. Если ввести и там и тут некоторую умеренность, в одном из
них ограничить власть, а в другом свободу, тогда, как мы видели, в них
наступит особое благополучие; если же довести рабство или свободу до
крайнего предела, то получится вред и в первом, и во втором случае.
Глава 4
ОглавлениеГлава 1Глава 2Глава 3Глава 4Глава 5Глава 6Глава 7Глава 8Глава
9Глава 10Глава 11Глава 12
Книга 4
Афинянин. Близость моря хотя и дарует каждый день усладу, но на деле это
горчайшее соседство. Море наполняет страну стремлением нажиться с помощью
крупной и мелкой торговли, вселяет в души лицемерные и лживые привычки, и
граждане становятся недоверчивыми и враждебными как друг по отношению к
другу, так и к остальным людям.
Во всяком случае ничто так не способствует людской добродетели, как
законодательство и основание государств.
Я хотел сказать, что никогда никто из людей не дает никаких законов, но
законы все даются нам случайностями и разными выпавшими на нашу долю
несчастьями. Либо какая-нибудь война насильно перевертывает весь
государственный строй и изменяет законы, либо бедствие тяжелой нужды. Да и
болезни - если нападет мор - вынуждают делать много нововведений, так что
иной раз надолго, на много лет, водворяется безвременье. ...Ни один
смертный не дает никаких законов, но все человеческое зависит от судьбы и
случая.
Впрочем, не будем так строги: есть и нечто третье, следующее за ними, -
искусство. В самом деле: своевременное применение искусства кормчего в
случае бури дает, по-моему, большие преимущества. [...]
То же самое действительно и для других дел, особенно же для
законодательства. Чтобы государство благополучно существовало, оно
постоянно нуждается кроме удачного сочетания местных условий еще в в
законодателе, придерживающимся истины.
Нет, рассудительность с самого начала врождена даже животным и детям и
сказывается в том, что одни из них могут, а другие не могут воздерживаться
от удовольствий.
На первое место я ставлю возникновение государства из тирании, на второе -
из царской власти, на третье - из какого-либо вида демократии, на четвертое
- из олигархии. В самом деле, из нее труднее всего возникнуть совершенному
государству, ибо при ней больше всего властителей. Мы же говорим, что
возникновение наилучшего государства произойдет лишь тогда, когда явится
истинный по природе законодатель и когда мощь его будет действовать сообща
с самыми сильными в государстве лицами. А поскольку, чем меньшее число лиц
стоит у власти, тем она крепче, как, например, при тирании, то именно в
этом случае всего быстрее и легче совершается переход.
Друзья мои, не давайте никому себя убедить, будто государство может легче и
скорее изменить свои законы другим каким-то путем, чем под руководством
властителей; нигде этого не случится ни теперь, ни впредь.
...Если у человека величайшая власть соединяется с разумением и
рассудительностью, возникают наилучший государственный строй и наилучшие
законы - иного не дано.
...Никакая человеческая природа - мы говорили об этом - не в состоянии
неограниченно править человеческими делами без того, чтобы не
преисполняться заносчивости и несправедливости; сознавая все это, Кронос
поставил тогда царями и правителями наших государств не людей, но даймонов
- существ более божественной и лучшей природы. Мы в наше время поступаем
так со стадами овец и других домашних животных, ведь мы не ставим быков
начальниками над быками и коз - над козами, но сами, принадлежа к лучшему,
чем они, роду, над ними властвуем. [...] Это сказание, согласное с истиной,
утверждает и ныне, что государства, где правит не бог, а смертный, не могут
избегнуть зол и трудов. А подразумевается здесь, что мы должны всеми
средствами подражать той жизни, которая, как говорят, была при Кроносе...
именуя законом эти определения разума.
...Это не государства, а попросту сожительства граждан, где одна их часть
владычествует, а другая рабски повинуется. Каждое такое сожительство
получает наименование по господствующей в нем власти.
Так как в государствах этих происходила борьба за власть, то победители
присваивали исключительно себе все государственные дела - настолько, что
побежденным, как самим, так и их потомкам, не давали не малейшей доли в
управлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277