Сократ:
- По твоим словам, жизнь таких людей будет вроде как у тех больных, которые
из-за распущенности не желают бросить свой дурной образ жизни. -
Забавное же у них будет времяпрепровождение: лечась, они добиваются только
того, что делают свои недуги разнообразнее и сильнее, но все время надеются
выздороветь, когда кто присоветует им новое лекарство.
Далее, разве не забавно у них еще вот что: своим злейшим врагом считают они
того, кто говорит им правду, а именно, что, пока они не перестанут
пьянствовать, наедаться, предаваться любовным утехам и праздности, им
нисколько не помогут ни лекарства, ни прижигания, ни разрезы, а также
заговоры, амулеты и тому подобное. ...
Следовательно, ты не воздашь хвалы и государству, которое все целиком...
занимается чем-то подобным.
Мы же в начале, когда основывали государство, установили, что делать это
надо непременно во имя целого. Так вот это целое и есть справедливость или
какая-то ее разновидность. Мы установили и после все время повторяли, если
ты помнишь, что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним
из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим
природным задаткам больше всего способен. -
Но заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это и есть
справедливость, об этом мы слышали от многих других, да и сами часто так
говорили. ...
Так вот, мой друг, заниматься каждому своим делом - это, пожалуй, и будет
справедливостью. Знаешь, почему я так заключаю? ...
По-моему, кроме тех свойств нашего государства, которые мы рассмотрели, -
его рассудительности, мужества и разумности - в нем остается еще то, что
дает возможность присутствия их там и сохранения. И мы утверждали, что
остаток, после того, как мы нашли эти три свойства, и будет
справедливостью.
Видно, в вопросе совершенства государства способность каждого гражданина
делать свое дело соперничает с мудростью, рассудительностью и мужеством.
...Справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже
свое. Значит, вмешательство этих трех сословий в чужие дела и переход из
одного сословия в другое - величайший вред для государства и с полным
правом может считаться высшим преступлением.
Значит, это и есть несправедливость. И давай скажем еще раз: в
противоположность ей справедливостью будет - и сделает справедливым
государство - преданность своему делу у всех сословий - дельцов,
ремесленников и стражей, причем каждое из них будет выполнять то, что ему
свойственно. -
Значит, мой друг, мы точно также будем расценивать и отдельного человека: в
его душе имеются те же виды, что и в государстве, и вследствие такого же их
состояния будет правильным применить к ним те же обозначения. -
Познаем мы посредством одного из имеющихся у нас свойств, а гнев обусловлен
другим, третье же свойство заставляет нас стремиться к удовольствию от еды,
деторождения и всего того, что этому родственно.
И многое будет многим лишь по отношению к малому, двойное к половинному и
так далее; опять-таки и более тяжелое - по отношению к более легкому, более
быстрое - к более медленному, горячее - к холодному и так же все остальное,
подобное этому.
А что сказать о наших знаниях? Не то же ли и там? Знание само по себе
соотносится с самим изучаемым предметом, знание какого бы предмета мы ни
взяли: оно таково потому, что оно относится к такому-то и такому-то
предмету. Я имею в виду вот что: когда научились строить дома, это знание
выделилось из остальных, поэтому его назвали строительным делом.
Какие качества имеет предмет знания, таким становится и само знание. ...
Но я не хочу этим сказать, что они имеют сходство с тем, с чем соотносятся,
например будто знание здоровья и болезней становится от этого здоровым или
болезненным, а знание зла или блага - плохим или хорошим. Знание не
становится тем же, что его предмет, оно соотносится со свойствами предмета
- в данном случае со свойством здоровья или болезненности, - и это свойство
его определяет.
И если, несмотря на то, что она {душа} испытывает жажду, ее все-таки что-то
удерживает, значит, в ней есть нечто отличное от вожделеющего начала,
побуждающего ее, словно зверя, к тому, чтобы пить. Ведь мы утверждаем, что
одна и та же вещь не может одновременно совершать противоположное в одной и
той же своей части и в одном и том же отношении. ...
Точно так же о том, кто стреляет из лука, было бы, думаю я, неудачно
сказано, что его руки тянут лук одновременно к себе и от себя. Надо
сказать: "Одна рука тянет к себе, а другая - от себя". ...
Мы не без основания признаем двойственными и отличными друг от друга эти
начала: одно из них, с помощью которого человек способен рассуждать, мы
назовем разумным началом души, а второе, из-за которого человек влюбляется,
испытывает голод и жажду и бывает охвачен другими вожделениями, мы назовем
началом неразумным и вожделеющим, близким другом всякого рода
удовлетворения и наслаждений. ...
Так пусть у нас будут разграничены эти два присущих душе вида. Что же
касается ярости духа, отчего мы бываем гневливы, то составляет ли это
третий вид..?
Да и во многих других случаях разве мы не замечаем, как человек,
одолеваемый вожделениями вопреки способности рассуждать, бранит сам себя и
гневается на этих поселившихся в нем насильников? Гнев такого человека
становится союзником его разуму в этой распре, которая идет словно лишь
между двумя сторонами.
Ну а когда он считает, что с ним поступают несправедливо, он вскипает,
раздражается и становится союзником того, что ему представляется
справедливым, и ради этого он готов переносить голод, стужу и все подобные
этим муки, лишь бы победить; он не откажется от своих благородных
стремлений - либо добиться своего, либо умереть, разве что его смирят
доводы собственного рассудка, который отзовет его наподобие того, как
пастух отзывает свою собаку.
- Твое сравнение очень удачно. Ведь в нашем государстве мы поручили его
защитникам служить как сторожевым псам, а правителям - как пастухам.
- Ты прекрасно понял, что я хочу сказать... Или как в государстве три рода
начал, его составляющих: деловое, защитное, совещательное, так и в душе
есть тоже третье начало - яростный дух? По природе своей оно служит
защитником разумного начала, если не испорчено дурным воспитанием. ...
- Это нетрудно обнаружить. На примере малых детей можно видеть, что они,
чуть родятся, беспрестанно бывают исполнены гнева, между тем некоторые из
них, на мой взгляд, так и не становятся способными к рассуждению, а
большинство становятся способными к нему очень поздно.
- Да, клянусь Зевсом, это ты хорошо сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277