Убей его, и огонь возродится в ином месте; неизменный, он служит символом перемен.
Неудивительно, что огонь был первым и самым жизнестойким из людских богов.
Сидеть на стуле было почти удобно, невзирая на простоту конструкции. Наброшенное на плечи одеяло кололо холодную, влажную кожу репьями, но Делианн не жаловался. Ему казалось, что он выпадает из реальности, отделяется от нее, и все вокруг было неважным и мелким. Он полностью отдал себя в руки Томми, и покорно следовать за кем-то оказалось неожиданно уютно.
Делианн был почти уверен, что комната, куда привел его Томми, располагалась в Лабиринте. Пожалуй, надо бы внимательней следить, куда идешь, но, ковыляя под леденящим кости дождем, чародей полностью погрузился в транс: подавить боль в ногах он мог, только постоянно стягивая к себе Силу.
В какой-то момент кривые улочки Города Чужаков сменились широкими невыразительными фасадами мануфактур и амбаров Промпарка. Потом они с Томми свернули в паутину переулков между оседающими домами. Облишаенная штукатурка чередовалась с гниющими кривыми досками, подчас еще покрытыми сажей и золой. В Лабиринте ничто не пропадало зря; даже от сгоревшего дотла дома остается пара-другая пригодных для новой стройки досок.
Томми сидел на корточках у очага, потирал руки и морщился от жара. Делианн тупо взирал на него. Дрожь постепенно унималась. Потом хуманс подтащил к очагу стул, развернул его и устроился спиной к огню.
– Задницу подсушить надо, – извиняющимся тоном сказал он. – Как посижу в мокрых штанах, так потом такой геморрой…
Он поерзал, словно ягодицы его не вполне умещались на стуле, и опустил подбородок на высокую спинку.
– Приятели мои подойдут скоро. Ты им свою байку и расскажешь – ха, я бы и сам не прочь послушать ее целиком. Вот потом и поговорим, что захотим сделать.
– Поделать тут уже нечего, – тупо пробормотал Делианн. – Тут ни я, ни ты ничем не поможем – одна Эйялларанн.
– Ежели все вместе брать, так оно конечно. Мне, понятно, не все ведомо, но я слушал-то внимательно и понятие имею. С большими бедами одним способом справиться можно: по кусочку отгрызать. Типа: ну ладно, я не могу спасти город. Если ты прав, я и себя-то не спасу. Я заразу подхватил, мне карачун. Но, может, я могу спасти жену и сына?
Делианн отвернулся.
– Надеюсь.
– Спасибо. Значит, я хочу спасти семью. Чтобы получить то, что хочу, я и болтаю с тобой, понимаешь? Если кто-то может подсказать мне, как спасти моих родных, так это ты.
– Я… э-э… – Делианн откашлялся, стараясь избавиться от стоящего в горле комка. – Томми, я помогу тебе чем сумею.
– Верю. Вот поэтому я пытаюсь помочь тебе .
Пламя за его спиной превращало редеющие волосы в нимб, по лицу ползли струи окаймленных алым теней. Делианн попытался вглядеться в лицо собеседника, но оно тонуло в сумраке.
– В чем?
Томми хохотнул.
– В том и вопрос, да? Послушай, чему я научился от Кейна – рассказать?
Делианн пожал плечами.
– Вот как он говорил, – промолвил Томми. – Только две вещи для человека имеют значение: чего он хочет и на что пойдет, чтобы заполучить это. Все, что мы считаем важным – крутой ты или красавец, умен или глуп, или благороден, – это уже мелочи.
Он застыл, и Делианн ощутил на себе пристальный взгляд хуманса из-под скрывавшей лицо ползучей тени. Войдя на миг в чародейский транс, он обнаружил, что Оболочка Томми испещрена ослепительно-зелеными спиралями, туго стянутыми витками, в точности как знаки, которыми перворожденные отмечали свои диллин – врата между мирами.
– Итак, – промолвил Томми сдержанно. – Чего ты хочешь?
Делианн молча воззрился на него.
– Да ну. – Томми ободряюще кивнул. – Простой же вопрос. Чего ты хочешь?
– Я… э-э… Я, наверное, не совсем понимаю вопрос…
– Еще как понимаешь.
Делианн беспомощно помотал головой.
– После всего, что случилось, всего, что я натворил… с Кайрой… с «Чужими играми» и городом, с… с тобой, хотя ты спас мне жизнь, – я, кажется, убил всех…
– Слушай, я пытаюсь тебе кое-что втолковать. Напряги мозги. Чего ты хочешь?
Делианн поплотней закутался в колючее одеяло и понурил голову.
– Чего ты от меня ждешь?
– Не этого. – Томми, фыркнув, помотал головой. – Вам, умникам, порой тяжелей всего бывает сообразить. Ладно, смотри: я прошу тебя принять решение. Сделать выбор. Решай – чего ты хочешь . Холера, можешь мне даже не говорить, если не желаешь. Просто реши. Два часа тому назад ты мне заявил, что хочешь умереть. Правда? Ты об этом мечтаешь?
Делианн выдавил улыбку.
– Я бы этим удовлетворился.
Томми снова покачал головой, но теперь ни в голосе, ни на лице его не было и следа веселья.
– Дело не в том, чего тебе будет довольно. А в том, чего ты хочешь.
Делианн зажмурился, глубоко вдохнул и выдохнул словами:
– Наверное, по-настоящему я хочу, чтобы ничего этого никогда не случалось. Хочу проснуться и понять, что это был лишь дурной сон…
– М-м… извини, приятель, – с искренним сочувствием промолвил Томми. – Звон в колокольчик не вернешь. Прошлое осталось в прошлом, можно изменить только свой взгляд на него. А вот будущее – оно еще не прописано, понимаешь? Ты тут недавно про справедливость болтал. Как насчет нее?
– Ты сказал, что не веришь в справедливость.
Томми пожал плечами.
– Смотря какую. Конкретнее надо быть, Подменыш, за лесом не видно деревьев. Не говори «справедливость», а скажи: «Я хочу посадить урода, который срезал мой кошелек» или «Я хочу грохнуть парня, который снасильничал мою сестренку». В это я поверю. Понимаешь? Конкретнее надо. Бывало с тобой, что так чего-то хочешь, что все на свете ради этого отдал бы?
«Я хочу быть перворожденным чародеем», – вспомнил Делианн, и внезапно на него накатила всепоглощающая невыразимая тоска.
Чародей смотрел в глаза Томми в полумраке, и четверть века будто стерла незримая рука. «Хэри Майклсон просил его не забывать», – сказала богиня в той спальне, где она вернула Кайрендал с края могилы, а потом смяла вокруг себя реальность, ступив за пределы мира…
Как изменилась его жизнь за эти годы.
– Да, – пробормотал он в ответ. – Когда-то, давным-давно, я так мечтал об одной вещи, что сотворил ради нее редкую мерзость.
– И что случилось?
Делианн опустил голову.
– Я получил что хотел. Да вышло все не так, как ожидал.
– Так всегда бывает, верно? Тут не пожалуешься. Слушай, бывало ведь с тобой такое, что все летело в тартарары круче, чем ты мог вообразить? Знаешь, когда начинается с мелочи, а потом как грянет.
– Да, – выговорил чародей сквозь комок в горле, вспоминая вымершую деревню перворожденных в восточных предгорьях Зубов Божьих – как он крался сквозь сумерки с луком в руках, как кишели черви на языке мертвого фея. Откуда мог он знать, куда приведут его несколько шагов от окраины деревни к ее середине?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
Неудивительно, что огонь был первым и самым жизнестойким из людских богов.
Сидеть на стуле было почти удобно, невзирая на простоту конструкции. Наброшенное на плечи одеяло кололо холодную, влажную кожу репьями, но Делианн не жаловался. Ему казалось, что он выпадает из реальности, отделяется от нее, и все вокруг было неважным и мелким. Он полностью отдал себя в руки Томми, и покорно следовать за кем-то оказалось неожиданно уютно.
Делианн был почти уверен, что комната, куда привел его Томми, располагалась в Лабиринте. Пожалуй, надо бы внимательней следить, куда идешь, но, ковыляя под леденящим кости дождем, чародей полностью погрузился в транс: подавить боль в ногах он мог, только постоянно стягивая к себе Силу.
В какой-то момент кривые улочки Города Чужаков сменились широкими невыразительными фасадами мануфактур и амбаров Промпарка. Потом они с Томми свернули в паутину переулков между оседающими домами. Облишаенная штукатурка чередовалась с гниющими кривыми досками, подчас еще покрытыми сажей и золой. В Лабиринте ничто не пропадало зря; даже от сгоревшего дотла дома остается пара-другая пригодных для новой стройки досок.
Томми сидел на корточках у очага, потирал руки и морщился от жара. Делианн тупо взирал на него. Дрожь постепенно унималась. Потом хуманс подтащил к очагу стул, развернул его и устроился спиной к огню.
– Задницу подсушить надо, – извиняющимся тоном сказал он. – Как посижу в мокрых штанах, так потом такой геморрой…
Он поерзал, словно ягодицы его не вполне умещались на стуле, и опустил подбородок на высокую спинку.
– Приятели мои подойдут скоро. Ты им свою байку и расскажешь – ха, я бы и сам не прочь послушать ее целиком. Вот потом и поговорим, что захотим сделать.
– Поделать тут уже нечего, – тупо пробормотал Делианн. – Тут ни я, ни ты ничем не поможем – одна Эйялларанн.
– Ежели все вместе брать, так оно конечно. Мне, понятно, не все ведомо, но я слушал-то внимательно и понятие имею. С большими бедами одним способом справиться можно: по кусочку отгрызать. Типа: ну ладно, я не могу спасти город. Если ты прав, я и себя-то не спасу. Я заразу подхватил, мне карачун. Но, может, я могу спасти жену и сына?
Делианн отвернулся.
– Надеюсь.
– Спасибо. Значит, я хочу спасти семью. Чтобы получить то, что хочу, я и болтаю с тобой, понимаешь? Если кто-то может подсказать мне, как спасти моих родных, так это ты.
– Я… э-э… – Делианн откашлялся, стараясь избавиться от стоящего в горле комка. – Томми, я помогу тебе чем сумею.
– Верю. Вот поэтому я пытаюсь помочь тебе .
Пламя за его спиной превращало редеющие волосы в нимб, по лицу ползли струи окаймленных алым теней. Делианн попытался вглядеться в лицо собеседника, но оно тонуло в сумраке.
– В чем?
Томми хохотнул.
– В том и вопрос, да? Послушай, чему я научился от Кейна – рассказать?
Делианн пожал плечами.
– Вот как он говорил, – промолвил Томми. – Только две вещи для человека имеют значение: чего он хочет и на что пойдет, чтобы заполучить это. Все, что мы считаем важным – крутой ты или красавец, умен или глуп, или благороден, – это уже мелочи.
Он застыл, и Делианн ощутил на себе пристальный взгляд хуманса из-под скрывавшей лицо ползучей тени. Войдя на миг в чародейский транс, он обнаружил, что Оболочка Томми испещрена ослепительно-зелеными спиралями, туго стянутыми витками, в точности как знаки, которыми перворожденные отмечали свои диллин – врата между мирами.
– Итак, – промолвил Томми сдержанно. – Чего ты хочешь?
Делианн молча воззрился на него.
– Да ну. – Томми ободряюще кивнул. – Простой же вопрос. Чего ты хочешь?
– Я… э-э… Я, наверное, не совсем понимаю вопрос…
– Еще как понимаешь.
Делианн беспомощно помотал головой.
– После всего, что случилось, всего, что я натворил… с Кайрой… с «Чужими играми» и городом, с… с тобой, хотя ты спас мне жизнь, – я, кажется, убил всех…
– Слушай, я пытаюсь тебе кое-что втолковать. Напряги мозги. Чего ты хочешь?
Делианн поплотней закутался в колючее одеяло и понурил голову.
– Чего ты от меня ждешь?
– Не этого. – Томми, фыркнув, помотал головой. – Вам, умникам, порой тяжелей всего бывает сообразить. Ладно, смотри: я прошу тебя принять решение. Сделать выбор. Решай – чего ты хочешь . Холера, можешь мне даже не говорить, если не желаешь. Просто реши. Два часа тому назад ты мне заявил, что хочешь умереть. Правда? Ты об этом мечтаешь?
Делианн выдавил улыбку.
– Я бы этим удовлетворился.
Томми снова покачал головой, но теперь ни в голосе, ни на лице его не было и следа веселья.
– Дело не в том, чего тебе будет довольно. А в том, чего ты хочешь.
Делианн зажмурился, глубоко вдохнул и выдохнул словами:
– Наверное, по-настоящему я хочу, чтобы ничего этого никогда не случалось. Хочу проснуться и понять, что это был лишь дурной сон…
– М-м… извини, приятель, – с искренним сочувствием промолвил Томми. – Звон в колокольчик не вернешь. Прошлое осталось в прошлом, можно изменить только свой взгляд на него. А вот будущее – оно еще не прописано, понимаешь? Ты тут недавно про справедливость болтал. Как насчет нее?
– Ты сказал, что не веришь в справедливость.
Томми пожал плечами.
– Смотря какую. Конкретнее надо быть, Подменыш, за лесом не видно деревьев. Не говори «справедливость», а скажи: «Я хочу посадить урода, который срезал мой кошелек» или «Я хочу грохнуть парня, который снасильничал мою сестренку». В это я поверю. Понимаешь? Конкретнее надо. Бывало с тобой, что так чего-то хочешь, что все на свете ради этого отдал бы?
«Я хочу быть перворожденным чародеем», – вспомнил Делианн, и внезапно на него накатила всепоглощающая невыразимая тоска.
Чародей смотрел в глаза Томми в полумраке, и четверть века будто стерла незримая рука. «Хэри Майклсон просил его не забывать», – сказала богиня в той спальне, где она вернула Кайрендал с края могилы, а потом смяла вокруг себя реальность, ступив за пределы мира…
Как изменилась его жизнь за эти годы.
– Да, – пробормотал он в ответ. – Когда-то, давным-давно, я так мечтал об одной вещи, что сотворил ради нее редкую мерзость.
– И что случилось?
Делианн опустил голову.
– Я получил что хотел. Да вышло все не так, как ожидал.
– Так всегда бывает, верно? Тут не пожалуешься. Слушай, бывало ведь с тобой такое, что все летело в тартарары круче, чем ты мог вообразить? Знаешь, когда начинается с мелочи, а потом как грянет.
– Да, – выговорил чародей сквозь комок в горле, вспоминая вымершую деревню перворожденных в восточных предгорьях Зубов Божьих – как он крался сквозь сумерки с луком в руках, как кишели черви на языке мертвого фея. Откуда мог он знать, куда приведут его несколько шагов от окраины деревни к ее середине?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231