Как бы ни различалась топография окружающих мест, сами диллин были идентичны. Считалось, что диллин принадлежат обоим мирам враз, и вблизи дила эльф мог притягивать и направлять Силу из Дома.
В Тихой земле эльфы обнаружили примитивных зверообразных «диких эльфов» – короткоживущих существ, неспособных к чародейству, не воспринимающих даже токи Силы. Эти «дикие», как стали их вскоре называть, стали среди эльфов любимыми домашними зверушками и рабочей скотиной: сильные, умные, они даже обучались говорить. При дурном обхождении они могли быть крайне опасны, но добрым хозяевам были преданы безраздельно. Многих завезли в Дом, и неизбежно часть их разбежалась, но сумела сбиться в стаи за пределами эльфийских владений. Недолго живущие, они были необычайно плодовиты, и всего за несколько веков их стало несколько миллионов. Вскоре «дикие» превратились в силу, с которой приходилось считаться.
Хэри кивнул себе. Эта история была ему знакома: эльфийская версия мифа о появлении человека в Поднебесье.
Вот тут ему начали попадаться упоминания о слепом боге. Впрямую о нем не говорилось никогда; не описывался его облик, или силы, или мотивы. Насколько Хэри мог понять, слепой бог был чем-то вроде тайной силы, подбивающей дикарей на все, что не нравилось эльфам, – вырубать леса под пашни и строить дороги, возводить города и воевать. Все это называлось одинаково: «кормить слепого бога».
Именно слепой бог изгнал эльфов из Тихой земли примерно тысячу лет назад. Когда численность «диких» начала возрастать лавинообразно, эльфы не могли больше противостоять власти слепого бога. Они бежали с Тихой земли и закрыли за собой диллин . Этим глава кончалась.
Хэри пожал плечами.
– Не понимаю, – признался он. – ВРИЧ и социальная полиция тут вовсе ни при чем.
– При. Чем. Если. Тихая земля. Это. Наша. Земля .
– Опять начинаешь свои глупости? – вздохнул Хэри.
Из общедоступных записей в сети он знал, что лет сорок тому назад Дункан опубликовал монографию, в которой доказывал, что Подбенесье известно из древних земных легенд как царство фей, а людское население его происходит от подменышей. В монографии утверждалось также, что западное наречие – это индоевропейский язык, происходящий от франкского, среднеанглийского и древнескандинавского. Что культура Поднебесья так точно совпадает с культурой позднего европейского средневековья, потому что создали ее люди, происходившие оттуда, или их потомки. В академических кругах сей труд рассматривался преимущественно как первый признак приближающегося безумия.
– Не. Глупости. Читай. Комментарий. Читай .
– Пап…
– Читай. Глупый. Мальчишка .
Хэри снова вздохнул, открыв комментарии Дункана к той главе.
«Очевидно, что „Слепой Бог“ – это сознательная, намеренно антропоморфизированная метафора наиболее опасной черты людской натуры: наше саморазрушительное стремление пользоваться, завоевывать, порабощать все сущее до последней мелочи и обращать себе на пользу, синергетически усиленное стадным инстинктом – извращенным стремлением к гомогенности племени.
Это превосходная и сильная метафора, осмысленная не только в контексте истории Поднебесья, но и истории Земли. Она служит превосходным символом промышленных пустошей современной Европы, скверного воздуха и отравленных пустынь Северной Америки: все это объедки на столе, с которого кормился «Слепой Бог».
Структурированное организующим метапринципом «Слепого Бога», выраженное лозунгом «предначертанной судьбы» безумие человечества обретает некую логику, становится в определенной мере неизбежным в противовес бессмысленному, необъяснимому опустошению, которым представало до сих пор».
Хэри присвистнул.
– И такое напечатали? Странно, что социки тебя не взяли на месте.
– До. Твоего. Рождения. Было. Посвободнее . – Дункан обмяк на миг, веки его опустились, будто от непосильной натуги, но скрежет водера оставался по-прежнему невыразителен. – Читай. Дальше .
Хэри снова открыл книгу.
«Слепой Бог» – не личность, наделенная божественной силой, не бог вроде Яхве или Зевса, попирающий гроздья гнева или осыпающий неверных перунами. Слепой Бог – это природная сила: как голод, как честолюбие.
Это бессмысленное стремление к мельчайшей прибавке уюта. Это «наибольшее благо для наибольшего числа людей», когда в число людей включаются лишь живущие ныне. Я воспринимаю Слепого Бога как тропизм, вегетативный рефлекс, обращающий человечество к всеразрушительной экспансии, как растение поворачивает листья к солнцу.
Это единая воля рода людского.
Она видна повсюду. С одной стороны, она создает империи, перегораживает плотинами реки, возводит города, а с другой – сводит леса, разжигает пожары, отравляет болота. Она дарит нам вандализм: квинтэссенцию сугубо человеческого наслаждения что-нибудь сломать .
Кто-то может заметить, что такова людская натура.
На это я отвечу: «Да. Но мы должны спросить себя – почему?»
Вдумайтесь: откуда мог возникнуть такой шаблон поведения? Какое эволюционное преимущество дарит нам этот инстинкт? Почему, собственно, человеческие существа инстинктивно воспринимают мир как объект?
Мы обращаемся со своей планетой как с врагом: подавляем ее, режем и грабим. Насилуем. Всюду мы видим противостояние – на дарвиновском поле боя выживают достойнейшие. Всякий, кто не раб, наш потенциальный губитель. Мы убиваем, и убиваем, и убиваем, и убиваем, и твердим себе, что это самооборона или, того проще, что нам нужны деньги, что нам нужны рабочие места, которые на время предоставит нам безжалостная мясорубка.
Мы и друг с другом обходимся так же».
– Твою мать, – недоверчиво пробормотал Хэри. – Как я это пропустил, пап? Как социки это пропустили?
– Вырезано. Из. Сетевой. Версии. Никогда. Не верь. Электронным. Книгам .
– Тут ты прав.
«Чародейные племена Поднебесья – перворожденные, камнеплеты, древолазы – ощущают свое сродство с живой тканью мира. Поэтому у них так и не появилась организованная религия в человеческом понимании этого слова: их боги – не объекты преклонения, но субъекты, достойные уважения и связанные родством. Бог в Поднебесье – не индивидуум, не единоличная Сила, которую можно умолить или вызвать; это часть живой планеты, узелок самосознания в сплетении Духа Жизни, равно как любой из перворожденных, или камнеплетов, или древолазов – как воробей или травинка. Все они часть Жизни и знают об этом.
Они не могут не знать; Сила необходима их метаболизму, как кислород.
Трагедия человечества в том и заключается, что мы не менее любого перворожденного волхва являемся частью своей планеты. Просто мы об этом не знаем. Не чувствуем. Перворожденные дали имя этой неспособности – нашей трагической слепоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
В Тихой земле эльфы обнаружили примитивных зверообразных «диких эльфов» – короткоживущих существ, неспособных к чародейству, не воспринимающих даже токи Силы. Эти «дикие», как стали их вскоре называть, стали среди эльфов любимыми домашними зверушками и рабочей скотиной: сильные, умные, они даже обучались говорить. При дурном обхождении они могли быть крайне опасны, но добрым хозяевам были преданы безраздельно. Многих завезли в Дом, и неизбежно часть их разбежалась, но сумела сбиться в стаи за пределами эльфийских владений. Недолго живущие, они были необычайно плодовиты, и всего за несколько веков их стало несколько миллионов. Вскоре «дикие» превратились в силу, с которой приходилось считаться.
Хэри кивнул себе. Эта история была ему знакома: эльфийская версия мифа о появлении человека в Поднебесье.
Вот тут ему начали попадаться упоминания о слепом боге. Впрямую о нем не говорилось никогда; не описывался его облик, или силы, или мотивы. Насколько Хэри мог понять, слепой бог был чем-то вроде тайной силы, подбивающей дикарей на все, что не нравилось эльфам, – вырубать леса под пашни и строить дороги, возводить города и воевать. Все это называлось одинаково: «кормить слепого бога».
Именно слепой бог изгнал эльфов из Тихой земли примерно тысячу лет назад. Когда численность «диких» начала возрастать лавинообразно, эльфы не могли больше противостоять власти слепого бога. Они бежали с Тихой земли и закрыли за собой диллин . Этим глава кончалась.
Хэри пожал плечами.
– Не понимаю, – признался он. – ВРИЧ и социальная полиция тут вовсе ни при чем.
– При. Чем. Если. Тихая земля. Это. Наша. Земля .
– Опять начинаешь свои глупости? – вздохнул Хэри.
Из общедоступных записей в сети он знал, что лет сорок тому назад Дункан опубликовал монографию, в которой доказывал, что Подбенесье известно из древних земных легенд как царство фей, а людское население его происходит от подменышей. В монографии утверждалось также, что западное наречие – это индоевропейский язык, происходящий от франкского, среднеанглийского и древнескандинавского. Что культура Поднебесья так точно совпадает с культурой позднего европейского средневековья, потому что создали ее люди, происходившие оттуда, или их потомки. В академических кругах сей труд рассматривался преимущественно как первый признак приближающегося безумия.
– Не. Глупости. Читай. Комментарий. Читай .
– Пап…
– Читай. Глупый. Мальчишка .
Хэри снова вздохнул, открыв комментарии Дункана к той главе.
«Очевидно, что „Слепой Бог“ – это сознательная, намеренно антропоморфизированная метафора наиболее опасной черты людской натуры: наше саморазрушительное стремление пользоваться, завоевывать, порабощать все сущее до последней мелочи и обращать себе на пользу, синергетически усиленное стадным инстинктом – извращенным стремлением к гомогенности племени.
Это превосходная и сильная метафора, осмысленная не только в контексте истории Поднебесья, но и истории Земли. Она служит превосходным символом промышленных пустошей современной Европы, скверного воздуха и отравленных пустынь Северной Америки: все это объедки на столе, с которого кормился «Слепой Бог».
Структурированное организующим метапринципом «Слепого Бога», выраженное лозунгом «предначертанной судьбы» безумие человечества обретает некую логику, становится в определенной мере неизбежным в противовес бессмысленному, необъяснимому опустошению, которым представало до сих пор».
Хэри присвистнул.
– И такое напечатали? Странно, что социки тебя не взяли на месте.
– До. Твоего. Рождения. Было. Посвободнее . – Дункан обмяк на миг, веки его опустились, будто от непосильной натуги, но скрежет водера оставался по-прежнему невыразителен. – Читай. Дальше .
Хэри снова открыл книгу.
«Слепой Бог» – не личность, наделенная божественной силой, не бог вроде Яхве или Зевса, попирающий гроздья гнева или осыпающий неверных перунами. Слепой Бог – это природная сила: как голод, как честолюбие.
Это бессмысленное стремление к мельчайшей прибавке уюта. Это «наибольшее благо для наибольшего числа людей», когда в число людей включаются лишь живущие ныне. Я воспринимаю Слепого Бога как тропизм, вегетативный рефлекс, обращающий человечество к всеразрушительной экспансии, как растение поворачивает листья к солнцу.
Это единая воля рода людского.
Она видна повсюду. С одной стороны, она создает империи, перегораживает плотинами реки, возводит города, а с другой – сводит леса, разжигает пожары, отравляет болота. Она дарит нам вандализм: квинтэссенцию сугубо человеческого наслаждения что-нибудь сломать .
Кто-то может заметить, что такова людская натура.
На это я отвечу: «Да. Но мы должны спросить себя – почему?»
Вдумайтесь: откуда мог возникнуть такой шаблон поведения? Какое эволюционное преимущество дарит нам этот инстинкт? Почему, собственно, человеческие существа инстинктивно воспринимают мир как объект?
Мы обращаемся со своей планетой как с врагом: подавляем ее, режем и грабим. Насилуем. Всюду мы видим противостояние – на дарвиновском поле боя выживают достойнейшие. Всякий, кто не раб, наш потенциальный губитель. Мы убиваем, и убиваем, и убиваем, и убиваем, и твердим себе, что это самооборона или, того проще, что нам нужны деньги, что нам нужны рабочие места, которые на время предоставит нам безжалостная мясорубка.
Мы и друг с другом обходимся так же».
– Твою мать, – недоверчиво пробормотал Хэри. – Как я это пропустил, пап? Как социки это пропустили?
– Вырезано. Из. Сетевой. Версии. Никогда. Не верь. Электронным. Книгам .
– Тут ты прав.
«Чародейные племена Поднебесья – перворожденные, камнеплеты, древолазы – ощущают свое сродство с живой тканью мира. Поэтому у них так и не появилась организованная религия в человеческом понимании этого слова: их боги – не объекты преклонения, но субъекты, достойные уважения и связанные родством. Бог в Поднебесье – не индивидуум, не единоличная Сила, которую можно умолить или вызвать; это часть живой планеты, узелок самосознания в сплетении Духа Жизни, равно как любой из перворожденных, или камнеплетов, или древолазов – как воробей или травинка. Все они часть Жизни и знают об этом.
Они не могут не знать; Сила необходима их метаболизму, как кислород.
Трагедия человечества в том и заключается, что мы не менее любого перворожденного волхва являемся частью своей планеты. Просто мы об этом не знаем. Не чувствуем. Перворожденные дали имя этой неспособности – нашей трагической слепоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231