После того как Рид, выторговав щедрую сумму, бережно разложил деньги по карманам и вышел за дверь, Сэбин снова сел на стул и вперил взгляд в рассыпанные перед ним сверкающие драгоценности. Потом он злобно расхохотался, и этот дьявольский смех, казалось, потряс весь особняк до основания. Он прозвучал словно колокольный звон, возвещавший о том, что Данте Фаулера ждут новые унижения и беды.
– Скоро ты в очередной раз убедишься в том, что тебе меня не одолеть, – усмехнулся Сэбин. – Я уничтожу тебя, как уничтожил твоего никчемного папашу.
Когда Эрика, Данте и Эвери приехали на пристань, они увидели, что к ним, пробираясь сквозь толпу, направляется Рид. Пряча усмешку, он вручил капитану билеты до Натчеза. Однако усмешка исчезла с лица первого помощника, уступив место недоуменному выражению, когда он увидел еще одного человека, тоже собиравшегося отправиться в путь.
– Рид, это отец Эрики, Эвери Беннет. Он поедет с нами в Натчез, – пояснил Данте и, лукаво улыбнувшись, сказал Эрике на ушко: – И первое, что нам предстоит выполнить по прибытии, – это превратить тебя в порядочную женщину.
– Пойду схожу за билетом, – бросил Рид через плечо и отправился в билетную кассу.
Данте повернулся было взять из кареты вещи, которые они захватили с собой из особняка Беннета, как вдруг застыл на месте как вкопанный. Перед ним стоял Сэбин Кейри, в черном плаще и черном цилиндре. На губах его играла дьявольская усмешка.
Увидев, как из-за кареты выходит зловещая фигура, облаченная в черное, Эрика похолодела. Она метнулась к Данте, чувствуя, как жгучая ненависть охватывает все ее существо, такая же неистовая, как и ненависть Фаулера к этому исчадию ада. Ее так и подмывало надавать этому подонку пощечин, стереть с его лица эту отвратительную ухмылку. От одного вида Сэбина ее бросило в дрожь.
– Итак, мы снова встретились. – Сэбин насмешливо хмыкнул. Взгляд его упал на стоявшую рядом с Данте восхитительную красотку. – Нам с тобой предстоит уладить кое-какие дела, племянничек. Надеюсь, ты не собирался тайком пробраться на борт «Удачливой леди» и отплыть в Натчез, так и не известив меня о своем прибытии. Пора тебе заплатить за все сполна. Я уже устал от твоих фокусов. – Сэбин указал тростью на Эрику и окинул ее жадным взглядом. – Эта женщина – моя, равно как и деньги, которые ты добыл в Центральной Америке, когда, украв мою шхуну, отправился на поиски сокровищ.
На мгновение губы Данте тронула мрачная улыбка, но она тут же погасла.
– Вот твои деньги, – сказал он, швырнув кошелек Сэбину. – Тут плата за хлопок минус те деньги, которые я оставил себе на приобретение новой шхуны взамен той, что ты сжег. И покончим с этим! – Данте взглянул дяде прямо в глаза и спокойно продолжил: – Эрика – моя. Ты пытался получить ее ложью и хитростью, но ничего не вышло. Теперь у тебя нет на нее никаких прав.
– А что ты можешь предложить этой изнеженной девушке? Ведь у тебя ничего нет, кроме какой-то жалкой плантации! – сухо заметил Сэбин. – Эрике не нужен нищий муж.
И, сунув руку под плащ, Сэбин вытащил мешочки с драгоценностями, которые получил от Рида Эшера.
С губ Эрики сорвался отчаянный крик. «Так вот, значит, откуда Сэбин узнал, где мы с Данте находимся», – с горечью подумала она. Рид… Он предал Данте!
– Драгоценности – мои, племянничек, – ухмыльнулся Сэбин. Данте, однако, и бровью не повел, и Кейри раздраженно продолжал: – Ты разорен, и ничего ты мне больше сделать не сможешь. – С губ его сорвался безумный смех. – Ты ничем не отличаешься от своего папаши – такой же самодовольный осел! Твоя мать влачила с Домиником жалкое существование, до тех пор пока я ее от него не избавил. Ты обвинял меня в том, что я превратил жизнь Мэгги в ад, а по-моему, жизнь ее была адом, пока она жила с твоим отцом. И теперь Мэгги должна благодарить меня за то, что я освободил ее от ублюдка, за которого ее заставили выйти замуж.
Эрика только диву давалась, как может Данте спокойно выслушивать мерзкие оскорбления Сэбина. Ее так и подмывало выцарапать глаза этому негодяю, и она непременно бы это сделала, если бы Фаулер не вцепился ей в руку и не помешал сорваться с места.
– Ничего, будет и на нашей улице праздник, – заметил Данте. – Пусть дядюшка поговорит, а мы пока послушаем.
– Что ты теперь предпримешь, племянничек? – насмехался Сэбин. – Украдешь еще один корабль и снова отправишься на поиски сокровищ? Говорят, на ошибках учатся, но, похоже, к тебе это не относится. Отца твоего было никак не научить уму-разуму, да и ты ничем не лучше. Где уж тебе со мной справиться!
– Ты так считаешь? – Данте вскинул темные брови и, обернувшись к карете, бросил: – Рид, выходи. Похоже, мой дядюшка так и не понял, зачем ты к нему приходил.
Рид неторопливо вышел из-за кареты и с самодовольной улыбкой вытащил из кармана кошелек с деньгами.
– Я в точности следовал твоим инструкциям, капитан. И Кейри, как ты и предполагал, проглотил наживку. – Он окинул Сэбина презрительным взглядом. – Когда ты похищал Эрику, Кейри, ты ловко использовал меня, а теперь сам попался на крючок. И меня это страшно радует.
Данте подхватил кошелек, который бросил ему Эшер, и с вызывающей улыбкой повернулся к онемевшему от удивления дядюшке.
– Никогда не знаешь, кому можно доверять, а кому нет. Верно, дядюшка? – насмешливо спросил он и указал на мешочки с драгоценностями, которые Сэбин по-прежнему сжимал в руках. – На твоем месте я не стал бы пытаться продать эти драгоценности. Поскольку найдены они на Юкатане, мексиканскому правительству очень интересно будет знать, что с ними стало и где они в данный момент находятся. Так что советую добровольно вернуть эти реликвии в Мексику, если не хочешь, чтобы тебя обвинили в похищении сокровищ древнейших цивилизаций.
– Я смешаю твое имя с грязью! – злобно прошипел Сэбин, вперившись мстительным взглядом в Эвери. – Если Эрика не поедет со мной, я разнесу твою тайну по всему Новому Орлеану. Над тобой будут смеяться по всей дельте Миссисипи. Ты не сможешь даже по улицам спокойно ходить. Будешь прятать голову, как страус!
Эвери гордо вскинул голову:
– Ничего ты мне больше не сделаешь, Сэбин! Можешь распространять обо мне какие угодно злобные слухи, мне все равно. В глубине души я понимаю, что не сделал ничего такого, чего можно было бы стыдиться. Это ты убил Доминика, а не я. Ты заплатил Тимоти Торну, чтобы тот проник на «Натчез бель» и поджег корабль, когда стало ясно, что Данте выиграет гонку. – Голос Эвери набирал силу. У него словно камень свалился с плеч. Наконец-то тяжелый груз, который он носил в душе со дня смерти Доминика, растворился без следа. – Вот что я тебе скажу, бесчестный, злобный ты человек! Ты никогда больше не продашь в Новом Орлеане ни одного тюка хлопка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102