Признав справедливость замечания, я подчинился, и в результате на рисунке получилось две пары симметричных квинканксов: первый с пятым и второй с третьим.
– Проблема заключается в том, – указала Генриетта, – что мы совершенно произвольно предположили, что первый квинканкс является эмблемой Хаффамов, а второй – ее момпессоновской версией. Вполне возможно, дело обстоит ровно наоборот.
– Конечно же нет, – возразил я. – Поскольку эмблема Хаффамов послужила исходным мотивом и это семейство более древнее, ее можно смело принять за отправную точку.
– С другой стороны, поскольку именно Момпессоны изобрели усложненную композицию, – довольно едко заметила мисс Лидия, – можно предположить, что их квинканкс размещается не на первом месте, а в центре.
– Или квинканкс Хаффамов! – отпарировал я.
– Я не хотела вызвать новую вспышку наследственной вражды, – с улыбкой промолвила Генриетта, и мы с мисс Лидией смущенно рассмеялись. – Но если мы правы в том, что четыре угловых квинканкса отражают друг друга, значит, чтобы логика композиции сохранилась, центральный должен отличаться от них. А тогда не имеет значения, Хаффамы или Момпессоны стоят на первом месте, ибо сердцевинки роз здесь в любом случае белые и только лепестки разного цвета.
– Да! – возбужденно воскликнул я. – А отсюда следует, что вытащить надо четыре центральных болта.
– Или что именно их не надо вытаскивать, – насмешливо подхватила Генриетта.
Мне пришлось признать, что она права.
– В таком случае, – сказал я, – я могу сначала вытащить все «белые» болты, за исключением центрального, а потом вытащить и его тоже. А если ничего не получится, попробовать проделать то же самое с «черными».
– Нет! – вскричала старая леди в великой тревоге. – Ибо ходят слухи, будто в замок встроено устройство вроде тех, какие французы называют machine-infernale . Ловушка для воров. Ее установили после вашей попытки ограбления.
– Вы имеете в виду, она сработает при попытке открыть тайник?
– Да, – ответила она. – Если вытащат не те болты, какие нужно.
– Понимаю, – сказал я. – И что тогда произойдет?
– Я слышала, что внутри находится пружинное ружье, переделанное из егерской ловушки для человека.
Я вспомнил рассказ Гарри о гибели их со Сьюки отца и содрогнулся.
– Но мне также говорили, – продолжала мисс Лидия, – что срабатывает просто тревожный звонок.
– Тогда нам нужно решить, черного цвета центральный болт или же белого, как остальные, чтобы я знал, должен он находиться в таком же положении, как они, или не должен.
– Думаю, он черный, – сказала Генриетта. – Ибо будь он белым, центральный квинканкс не отличался бы от квинканксов Хаффамов и Момпессонов, что, безусловно, противоречило бы логике композиции. Центральный квинканкс будет отличаться от остальных только в том случае, если болт черный.
– Да, – согласился я. – Но чтобы быть уверенными, нам необходимо знать, каким образом два изначальных квинканкса соединились в центральном.
– Пожалуй, поисками ответа на сей вопрос надлежит заняться мне, – со смехом промолвила мисс Лидия, – ибо я единственный оставшийся в живых плод союза между Хаффамами и Момпессонами. У моего отца было много книг и документов на предмет генеалогии и геральдики, которые наверняка до сих пор хранятся в библиотеке. Я пороюсь в них и попытаюсь найти ключ к разгадке.
– Но если даже мы получим ответ, – сказала Генриетта, очевидно напрочь забыв о своем первоначальном отказе участвовать в нашем предприятии, – как вам удастся проникнуть в Большую гостиную?
– В случае необходимости я смогу вскрыть дверной замок, при условии, что мой друг, Джоуи, принесет мне нужный инструмент, но на это может уйти много времени, поэтому лучше раздобыть ключи. А выкрасть их у ночного сторожа сложно…
– Поскольку он их прячет! – вскричала мисс Лидия.
– Совершенно верно, – подтвердил я. – Однако, думаю, я все-таки сумею достать ключи, поскольку у меня есть кое-какие догадки на сей счет. Но главная трудность состоит в том, как выбраться из дома после. Я не смогу взломать замок ни задней, ни парадной двери, а окна первого этажа теперь забраны решеткой.
– Но при наличии ключей вы сможете покинуть дом через любую дверь! – воскликнула Генриетта.
– Нет – на парадной двери есть второй замок, ключ от которого имеется только у членов семьи, но не у ночного сторожа.
– Его тоже поставили после попытки ограбления, – заметила мисс Лидия.
– А отперев заднюю дверь, я всего-навсего окажусь в хозяйственном дворе, – продолжал я. – Чтобы выбраться оттуда в проулок, надо пройти через каретный сарай и конюшню, которые тоже надежно запираются на ночь, и вдобавок там спят кучер и грумы.
– Так значит, выбраться из дома невозможно? – спросила Генриетта.
– Ночью – да. Поэтому, если мне удастся отыскать ключи, я благополучно проникну в Большую гостиную, потом возвращу их на место и подожду, когда ночной сторож отомкнет заднюю дверь, чтобы впустить прачку. Двумя часами позже кучер отопрет каретный сарай, и тогда я смогу дать деру.
Генриетта содрогнулась.
– Вы хотите сказать, что останетесь ждать в доме, имея при себе завещание и зная, что в любой момент пропажа может обнаружиться?
– Да, приятного мало. Но едва ли такое случится в столь ранний час.
– Почему ты считаешь, что сумеешь найти ключи? – спросила мисс Лидия.
– Ну, когда я пытался лечь спать в судомойне в первую ночь своего пребывания в доме, Джейкман прогнал меня оттуда, хотя сам спит в другом месте. Поэтому мне кажется, что он прячет ключи именно там.
– А что ты станешь делать потом? – осведомилась мисс Лидия.
– Я вернусь к своим друзьям, Дигвидам, а затем предприму шаги к тому, чтобы представить завещание суду.
– Будь осторожен, ибо у поверенного моего племянника, мистера Барбеллиона, есть осведомитель в суде. Я слышала, как они говорили о нем.
– Не бойтесь, – сказал я. – Я глаз не спущу с завещания, покуда не вручу его в руки самого председателя суда.
Они рассмеялись, и мисс Лидия заметила:
– Да, это должен быть чиновник примерно такого ранга. Только ты, в своей затрапезной одежонке, не пройдешь дальше привратника.
– Я предполагаю обратиться к другу, который окажет мне содействие.
– Но ты должен принять от меня денежную помощь, – настойчиво сказала она.
– Нет, я не могу, – ответил я, удивленный тем обстоятельством, что у нее вообще есть деньги, и подозревая, что речь идет о ничтожной сумме.
– Нет, можешь. Ради Генриетты, если не ради себя самого. И ради меня и Джона Амфревилла.
Старая леди открыла маленький замшевый кошелек, лежавший на столе, и вытрясла из него все содержимое: блестящие соверены посыпались звонким дождем на изрисованные листы бумаги, где мы пытались решить загадку квинканкса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177